***
Прошло ещё пол часа, Уён успел поменять позу. Сейчас он лежит рядом с трупом своей матери, крепко обняв. Парень выглядит как сумасшедший. Хотя возможно не просто выглядит. Любой живой человек, который оказался бы рядом, посчитал его психом и вызвал специалистов от жалости и страха. Конечно больше страха, потому что картина ужасная. Но человек, который сейчас по чистой случайности оказался рядом и увидел происходящее, не думает о ужасе и страхе, которые окутали его снаружи, но не смогли пробраться внутрь, в самую душу. Сейчас в его душе, голове и сердце только один человек. Только факт того, что Уён почти сам выглядит, как труп. Факт того, что лежащий на полу паренёк сейчас испытывает боль вселенского масштаба. Боль, которую Сан готов не полностью, но хотя бы частично забрать себе. Наплевав на свою чистую белую рубашку и светлые джинсы, Сан, не сомневаясь в своих действиях, потянул Уёна на себя, пытаясь поднять с пола. На удивление, тот не брыкался, он не просто выглядел сейчас обезжизненной куклой, но ей и являлся. Без каких-либо усилий Чхве поднял на себе младшего и крепко обнял, но не настолько, чтобы причинить боль. Какого было его удивление, когда чужие руки ухватили его плечи. За время пока Сан обдумывал свои дальнейшие действия, Уён не то чтобы пришёл в себя, но осознал, что сейчас обнимает совсем не мать и начал медленно отодвигаться. Из-за головокружения и лопнутых сосудов в глазах он не мог понять, кто перед ним, но руки, которые всё ещё надёжно его держали, младший узнавал. Это вторые руки, которым он позволяет к себе прикасаться. Были вторые, а теперь единственные... — Уён-а, это я — Сан. — Чхве сказал это очень нежно, но не тихо, чтобы достучаться до пострадавшей психики. А Уён услышал, но его мозг никак не мог обработать эти простые слова. Он просто пялился на человека перед ним, еле держа веки открытыми. В то время, как Сан старался не обращать никакого внимание на труп слева от него и отвратительный запах, который успел разнестись по всей квартире. Это максимально сложно, ведь по сути это мёртвый человек, которому место в морге, кто бы что ни говорил, так ещё он был лично знаком с Госпожой Чон. Ему тоже больно, но он не зацикливается на этом, всё его внимание сейчас принадлежит Уёну, которому в отличие от его мамы всё ещё можно помочь. За эти пять минут, которые младший на него смотрит у Чхве возник примерный план в голове. Честно, любой другой бы так не смог, но Сану помогает тот факт, что он учится на врача, поэтому вид мёртвого тела не так сильно выбивает его из колеи, как любого другого смертного. Для себя он решил, что сначала сделает всё, чтобы младший заснул, а потом сразу же позвонит в полицию и скорую, чтобы зафиксировали смерть. Уён ни в коем случае не должен видеть, как уносят тело. Сан пытается поднять младшего, который всё ещё не до конца понимает, кто перед ним, но не сопротивляется. Чхве держит парня под руку и хочет отвести в комнату на кровать, но Уён не может передвигать ногами от слова совсем. Слава богу, что Чон не столь тяжёл, а очень даже худой, поэтому у старшего есть возможность поднять его на руки. Был небольшой страх его уронить, так как тот не мог обвить шею руками в ответ. Он положил его на односпальную кровать, и нависнув сверху, осмотрел. Руки по локоть в крови. До Сана дошло, что полицейские, увидев такую картину, могут подумать не о суициде, а о убийстве матери сыном. Отвратительно. Уёну сейчас не нужны эти распросы и обвинения. Возможно Чхве сейчас нарушит что-то, но он просто обязан отвести подозрения от младшего. Поэтому он идёт в небольшого размера ванну, снимает с себя уже испорченную рубашку и подставляет под струю воды. По возвращению в комнату парень всё также лежит на кровати, устремив свои еле открытые глаза в потолок. Сан подходит к нему и начинает бережно вытерать кровь с его рук. Он проходится тканью между каждым пальцем, по каждому ногтю. Обычной водой не стереть всё это, но так будет даже лучше, ведь никто не подумает, что кровь смывали специально. Спустя какое-то время старший начинает чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд. Он поднимает голову и встречается с карими глазами младшего, у которых уже даже зрачков не видно. От этого пустого взгляда у Сана сковало все органы и кости. — Хён, — Уён сказал это очень тихо и хрипло, звучало словно звук из ада. — Уйди. Сан прекрасно расслышал, что он сказал, но уходить никуда не собирается, поэтому Чхве просто протянул свою руку и начал поглаживать волосы младшего, прямо как делал вчера во время их последней встречи в парке. Они часто так гуляли после смены Уёна. Смены в кофейне, в которой эти два парня и познакомились.***
Как-то раз Сан решил зайти в кофейню рядом с его университетом во время обеденного перерыва. В тот день за прилавком стоял милый паренёк бариста с просто чудесной улыбкой, которая и зацепила Чхве. Старший попросил сделать себе кофе глясе, в ответ получив широкую-широкую улыбку, ямочки и огромные глаза. — Что-то не так? — в тот момент поинтересовался Чхве. Ему конечно очень понравилось выражение лица баристы, но было всё же интересно, что послужило этому. — Ой, простите меня, пожалуйста. — теперь губы младшего изображали неловкость, а не удивление или счастье. — Просто обычно такие деловые на вид мужчины, как вы, заказывают латте без сахара или эспрессо, вот я и удивился. — после раскрытия своей реакции Уён поднял взгляд на посетителя и встретился с удивлённым взглядом и небольшой усмешкой, бариста только щас понял, что ляпнул. — Извините меня, пожалуйста, ещё раз. Мне уже пора перестать жить стереотипами, простите, если задел как-то вас. Сейчас ваш заказ будет готов. — паренёк быстро пролепетал эти несколько предложений, что Сан даже не успел их обдумать, как младший уже удалился делать кофе. Чхве подумал, что как-то смутил его или заставил чувствовать вину, но на самом деле это было не так. Его просто немного рассмешило, что он выглядит как "деловой мужчина". — Ваш глясе, прошу. С вас четыре тысячи вон. — бариста не поднимал глаза на Чхве, поэтому теперь точно можно было сказать, что ему стыдно. Сан не хотел это так оставлять, поэтому оплатил кофе, и немного сощурившись, прочитал с бейджика: — Чон Уён, верно? — после того, как младший услышал своё имя, он смог наконец вновь посмотреть в глаза посетителю. — Сегодня после пар я ещё раз к вам зайду, чтобы сказать понравился мне ваш глясе или нет. Сан думал, что так сможет расслабить атмосферу между ними и намекнуть на ещё одну встречу, но бариста только сильнее напрягся и вымолвил: — Я уверен, что кофе вам понравится, будем ждать ещё. Несмотря на нервозность младшего, Чхве очень умиляла его речь и поведение, поэтому он хотел поскорее отсидеть пары и вновь посетить эту кофейню. А кофе оказался правда вкусным, вечером он обязательно скажет об этом баристе Чон Уёну и поблагодарит за нарисованный смайлик на стакане. Так на протяжении месяца Сан приходил пару раз в неделю после пар или во время обеда в место через дорогу, где работал очень милый паренёк. За это время Чон Уён даже перестал смущаться и вёл себя не так сковано. Потом их знакомство переросло в прогулки в конце дня. Они начали узнавать друг друга лучше. Теперь Сан знал, что Уёну восемнадцать лет, и он на последнем году старшей школы, а ещё он хочет поступить в художественный институт, так как с детства имел страсть к искусству, а рисовать тем более. Он живёт с матерью, в которой души не чает. Всё типично. Отец бросил беременной. Но когда маленькому Уёну было пять лет, у мамы появился очень приятный ухажёр, который очень уважал эту женщину и её сына. Ещё через год они поженились. Они прожили втроём очень долго и счастливо, пока в том году отчим не умер от почечной недостаточности, которую слишком поздно заметили врачи. После этого Уён и устроился на работу, тем самым помогая матери. Чхве также познакомился с Госпожой Чон и побывал у них дома. Ему было очень интересно болтать с этой женщиной. И нет, не о её сыне и не о погоде. Она как-то долгое время мечтала быть врачом, а беременность не позволила, но в любом случае в интернете она любила читать на эту тему. Поэтому она очень внимательно слушала будущего врача и что-то добавляла. Очень мудрая женщина. Уён в свою очередь знал, что Сан учится в одном из лучших медицинских университетов. Его отец заслуженный врач, а мать профессор, поэтому понятно откуда у мальчика такое желание спасать жизни людей в плане медицины. В свои двадцать два года он уже смышлённый молодой человек, как говорит Госпожа Чон. Жизнь его обычная, поэтому он больше предпочитал слушать Уёна, а не рассказывать что-то. И возникает вопрос. Как настолько разные люди нашли общий язык? Они даже сами не задавались им. Просто хорошо в компании друг друга? Да нет, они же не молчат, а постоянно что-то обсуждают: планы на будущее, пары Чхве, кофейню, в которой работает младший, рисунки Чона... Насчёт его рисунков. Однажды Уён долго ходил по улице и искал вдохновение, как бывает у любого художника. Погода была немного прохладной, так как уже середина осени, но парня только привлекали эти мурашки по коже из-за очередного потока ветра. Проходил он часа два, но так ничего в голову и не пришло, а ноги привели к университету Сана. Не долго думая, он присел на лавочку рядом и стал его ждать, надеясь, что у того сегодня нет никаких планов. И вот спустя ещё час Чхве вышел из здания. Он всегда был красив из-за своего делового стиля, но сегодня выглядел проще для кого-то, но для Уёна он излучал уют и комфорт одним своим на вид мягким бежевым свитером и белыми джинсами. Старший сразу заприметила Чона и с улыбкой направился к нему: — Вау, Уён-а, решил встретить меня? — Можно и так сказать. — он одарил его взаимной улыбкой. — Ходил, думал, что нарисовать, и ноги привели сюда. — честно объяснил младший. — Не против прогуляться? Или у тебя планы? — решил попытать удачу. И правда, после общения с Саном, Чон стал немного, но смелее. — Нет, я всегда полностью свободен для тебя. — Уён немного опешил от ответа. Для него? Что? Но постарался не зацикливаться на этом. — Тогда снова в парк? — В парк. — ответил Сан и двинулся к выходу. Они просто шли по аллее и наслаждались обществом друг друга. Сегодня больше говорил Сан, а Уён слушал, иногда впадая в свои мысли, но понимая о чём ведёт речь Сан, и периодически отвечая на вопросы. И вот Чон снова погрузился в себя, как ему пришла необычная идея в голову, он поспешил её озвучить, тем самым перебивая Чхве: — Можно я тебя нарисую? Старший, который увлечённо рассказывал о новой теме одного из предметов университета, немного опешил, остановившись. Ему хватило пары секунд, чтобы обдумать вопрос, а потом озвучить ответ: — Да, конечно. Теперь они сидели на ближайшей лавочке. Уён в позе лотоса, держа на ногах скетчбук, а в руке карандаш, а перед ним Сан, который смотрел как будто прямо в душу, но Чону это не мешало. Он был полностью увлечён рисунком, причём впервые за последние недели. Было удовольствие переводить на бумагу все изгибы лица Сана. Потом в точности, как у него, рисовать арку купидона, идеальные скулы. Уён всегда старался приблизительно изобразить человека на бумаге, но сейчас поставил себе цель полностью скопировать человека, который сидит напротив. Спустя час Уён закончил и сразу же показал результат. Сан просто несколько минут смотрела на блокнот в его руках и просто не мог поверить, что кто-то может вообще такое создать. Он правда как будто в зеркало смотрит, а не на свой портрет. Его всё больше и больше удивляет этот паренёк. Уён правда, как будто ангел, спустившийся с небес, который должен всех оберегать, но Чхве наоборот хочет уберечь младшего от всего плохого и боли этого мира. — Могу я забрать этот рисунок себе? — аккуратно поинтересовался старший, смотря с надеждой. — Конечно. — Чон улыбнулся и начал вырывать лист из скетчбука. — Это же всё-таки ты нарисован, хён. — он протянул лист Сану, а тот в свою очередь очень бережно его взял. — Спасибо, что стал моим натурщиком. Я впервые за последние недели смог взять в руки карандаш. Сан его прекрасно понял и рад, что смог помочь ему. Уён тоже ему помог таким способом. Теперь Чхве просыпается утром и видит в рамке свой портрет, нарисованный одним прекрасным человеком, сразу настроение на весь день поднимается.***
Старший мимолетно вспомнил всё это, продолжая гладить младшего по волосам. У него всё ещё была цель помочь заснуть парню, поэтому оставив Уёна на время, он пошёл на кухню за снотворным, оно должно быть в каждой квартире, ведь так? Повезло, что из-за странного обустройства квартиры, кухня находилась прямо напротив спальни Уёна, поэтому не пришлось проходить мимо мёртвого тела. Сан быстро нашёл нужное лекарство, набрал воду и вернулся к Чону. Он всё ещё лежит и смотрит своим обезжизненным, лишёным смысла взглядом в потолок, но уже не плачет и не кричит, даже не пытается, это уже хорошо. Старший выдавливает из упаковки таблетки, держа в сомкнутом кулаке. Сначала ему нужно приподнять парня, чтобы тот не подавился. Поэтому он заводит руку за чужую голову и немного тянет на себя, снова никакого сопротивления, это заметно облегчает действия. Сан подносит пальцы, в которых зажаты таблетки, к губам. Он уже думает, что придётся их приоткрывать, но видимо младший ещё не до конца потерял связь с внешним миром, поэтому делает это сам, а потом послушно проглатывает их, запивая водой из стакана, который держит Сан. Из-за нервного и уставшего состояния младший засыпает довольно быстро. И за это время Чхве успевает позвонить в полицию и сообщить о том, что он зашёл вместе с другом домой и застал его мёртвую мать со вскрытыми запястьями. Через двадцать минут в квартире уже два представителя власти и три врача, среди которых были и санитары. Они очень сильно рвались поговорить с сыном погибшей, но Сан им показал, что тот спит и находится не в очень уровновешенном состоянии. Так же он обещает, что парень в течение нескольких дней обязательно зайдёт к ним в отделение, как только более менее отойдёт от утраты. Но не спустя день, спустя три, Уён не просыпается. Чхве не стал вызывать врачей, так как сам прекрасно понимает, что это всё последствие истерики. Организму просто нужен отдых, даже если такой долгий. А Сан в свою очередь всё время был рядом с младшим. Пару раз вышел из дома за продуктами и витаминами для Чона, которые он ему колол, пока тот был без сознания. Сан каждый день и каждый час смотрел на Уёна и просто не мог понять, почему такая судьба именно у этого солнечного мальчика. У мальчика, который поселился в его жизни и принёс с собой все самые светлые чувства. Только по прошествию четырёх дней младший начал подавать признаки жизни кроме дыхания. В пять утра Чхве услышал странное бормотание из уст Чона, а ближе к обеду, когда Сан как раз-таки занимался приготовлением пищи, на кухне появился бледный, как смерть, но стоящий на ногах, паренёк. Старший сразу же кинулся к нему, но не для того, чтобы ни дать упасть, нет, Уён вполне себе стоял на ногах. А для того, чтобы заключить в крепкие-крепкие объятия, потому что он мечтал так сделать с ещё самого их знакомства. Сан представлял, как уткнётся носом в волосы, от которых всегда пахнет его любимым сладким кофе, как будет бережно докасаться до тонкой талии. И в свою очередь получать чужое дыхание на своём плече или шее и робкое прикосновение до лопаток. И сейчас это всё происходит, а Чхве просто надеется, что младший сейчас кладёт свои ладошки на его плечи не для того, чтобы оттолкнуть. Этого не происходит. — Не уходи. — снова говорит гортано младший, ему эти слова даются очень тяжело. Сан бы посмеялся, если бы обстановка подходила, из-за того, что Уён только четыре дня назад просил его уйти. Но в данной ситуации правда не до смеха. Уён кладёт сначала свои руки на чужие плечи, а потом постепенно соскальзывает к лопаткам, давая своей голове улечься на чужом правом плече. Он не дрожит в руках Сана, не плачет, он просто есть. — Не уйду. — отвечает ему старший и запускает свою руку к нему в волосы, аккуратно поглаживая. Стоят они так достаточное количество минут, потом Чхве понимает, что что-то надо делать, как бы приятно так находиться не было. Он медленно отодвигается от младшего, но руку в волосах оставляет, пытаясь заглянуть в его глаза. Глаза младшего уже не красные, так как из-за сна не было возможности плакать, но они всё также не выражают никаких эмоций. Только пустота. Сан собирается сделать всё, чтобы вывести младшего из такого состояния. Всё, чтобы вернуть его солнечного мальчика. — Уён-а, пошли в ванную. Я тебе помогу. — Чхве думал, что снова потащит его обезжизненной куклой, но Чон даже кивнул на его слова и сам развернулся по направлению. Шёл он медленно и с помощью Сана, но уже радовало, что может передвигать ногами. Чхве включил воду и пошёл за полотенцем и одеждой младшего, пока Уён сам с себя снимал одежду. Даже такие мелочи, несказанно радуют старшего. Его не смущал нагой паренёк, поэтому он помог ему залезть в ванну. Немного подумав, Сан решил помочь ему и помыться, он же сам обещал. Он аккуратно намочил волосы младшего, нанёс себе в ладошку шампунь и начал массирующими движениями втирать в голову парня. Уён даже отзывался на прикосновения, наклонял голову, чтобы Сану было удобнее, закрыл глаза то ли от приятных ощущений, то ли, чтобы пена не попала. Когда Чхве промыл волосы, он потянулся за мочалкой, но заметил, что младший повернул к нему голову. — Я сам. — сказал он и потянулся за вещью, давая понять, что может нормально функционировать. Старший прекрасно его понял и вышел из комнаты. Непонятно, почему Сан подумал, что Уён не сможет справиться сам. Ведь даже после такого эмоционального потрясеня, тело не сильно должно пострадать, тем более учитывая витамины, которые колол старший. За десять минут, которые мылся младший, Чхве успел разлить по тарелкам кимчи и разложить столовые приборы. Он не спец в готовке, но ради этого парня научится. В тот момент, когда старший закончил, на пороге кухни появился Уён. Он был в домашней чёрной футболке и такого же цвета штанах, а на плечах висело полотенце, на которое всё ещё стекали капли воды с волос. Он выглядел очень мило и уютно, если не придавать значение его лицу, которое очень болезненно бледное. — Садись кушать. — Сан понял, что слишком долго смотрел на младшего, хотя тот этого даже не заметил. Он проследил, как Уён сел на стул, и только потом принялся за еду. — Приятного аппетита. Уён сначала не брал ложку в руки, а просто смотрел на тарелку. — Уён-а, понимаю, что я не повар, но надо поесть, если тебе это совсем не нравится, я схожу что-нибудь куплю. — Чхве осторожно дотронулся указательным пальцем своей руки до ладошки Чона, чтобы тот осознал, что с ним говорят. Хотя возможно не только для этого, Сану просто хочется прикасаться к этому парню. — Спасибо, хён. — тихо ответил Чон. — Но я не голоден. Сан отложил свой столовый прибор и уже крепко и уверенно держал руку младшего. — Уён, послушай меня, пожалуйста. — только сейчас паренёк смог оторвать взгляд от тарелки и посмотреть прямо на старшего. — Я прекрасно понимаю, что тебе сейчас тяжело,и я сделаю всё, чтобы помочь. Но для начала тебе нужно хорошо поесть. Эти четыре дня я поил тебя только соком из трубочки, но этого недостаточно. Поэтому прошу тебя, — он смотрел так же внимательно на Уёна, как и тот на него, пытаясь увидеть самую душу. — Поешь сейчас, а потом мы придумаем что-то вместе. — стараясь акцентировать внимание на последнем слове, сказал Сан. Чхве увидел, как Уён открыл рот, чтобы что-то сказать, но видимо тот передумал и просто молча вынул свою руку из руки Сана, начиная есть. Старший видел, как тяжело ему давалось потребление пищи, как долго он её пережёвывал, скорее всего подавляя тошноту. Он съел только половину, но для него это уже хорошо. Уён даже смог помыть за собой и старшим посуду, хотя Чхве сам порывался. У Сана не складывается в голове поведение Уёна. Из пар психологии и интернета он был уверен, что младший будет снова биться в истерике после того, как очнётся. Но тот ведёт себя так, будто бы ничего и не произошло. Сан делает вывод, что лучше уж будет так. После обеда Чон пошёл на небольшой балкончик, который является продолжением кухни. Сан пошёл за ним, намереваясь наконец-то поговорить. — Уён-а, ты можешь меня выслушать? — Чхве становится справа от него, он чуть не потянулся его обнять, но вовремя остановился. — А стоит ли? — Уён засмотрелся куда-то вдаль своим пустым взглядом. Даже невозможно понять, думает он сейчас о чём-то или нет. — Тогда я буду говорить, а дальше твоё дело слушать или нет. — старший издал тяжёлый вздох, так как понимал, что сейчас ему будет тяжело говорить некоторые вещи. — Кремация твоей матери прошла вчера, урна в её комнате. — пока Сан говорил, он смотрел прямо на младшего, и после этих слов глаза Уёна начали отражать такой страх, который нельзя описать словами, его самого это даже испугало. — Как бы сейчас ты не держался, ещё чуть-чуть и к тебе придёт осознание происходящего, а за этим следует истерика. — Чхве не выдержал и схватил младшего за плечи, заставив смотреть себе в глаза. — Всё это время, что тебе будет плохо, а это достаточно долго, я хочу быть рядом с тобой. — теперь страх в глазах Уёна сменился удивлением, он хотел что-то ответить, но Сан не дал. — Прошу тебя, поживи пока что у меня. В квартире я живу один, у тебя будет целый диван, и в случае твоего плохого самочувствия я буду рядом. Я понимаю, что это странно, взять и переехать к другу, но так было бы лучше. А если ты категорически против, то я буду каждый день приходить к тебе и иногда ночевать здесь. Мы вместе справимся. — на одном дыхании сказал Сан и поэтому теперь задыхался. Он просто смотрел на Чона, ожидал его реакции и молился: "Лишь бы не оттолкнул". В тот момент, когда Уён снова открыл рот, чтобы что-то сказать, у Сана в голове было столько эмоций и мыслей, что он чуть сам не сошёл с ума. — Зачем тебе это? — оттолкнул... Лицо Уёна всё так же выражало удивление, но теперь с нотками отвращения? — Как зачем? — старший недоумевал. — Я хочу помочь тебе. — Задам вопрос иначе. — Уён убрал чужие руки от себя. — Почему ты хочешь помочь мне? А Сан сам себе уже четвёртый день не может ответить на этот вопрос. Он не понимает, что чувствует к этому парню. Просто хочется забрать его боль себе и всё. Возможно это не правильно, но старший будет делать то, что велит сердце, как бы сопливо это не звучало. — Уён-а, я не знаю. — теперь старший походил на умалишённого, его взгляд метался по небольшому помещению, он не мог найти себе оправдание. — Просто прими мою помощь, ты сказал мне не уходить, я не уйду до самого конца. Пожалуйста. — он снова вернул свои руки на плечи младшего, не тряс его, ничего, просто крепко сжимал. Уён не понимал, что происходит. Перед ним стоит всегда собранный и уверенный в себе старший, который держит ситуацию под контролем, но сейчас он будто бы сдерживает истерику. Чон и так старается не расклеиться перед ним, поэтому и просил остаться, чтобы не впадать в самокопание. Но кажется наоборот старшему нужна помощь. Младший пересиливает себя и прикладывает ладошки к щекам Сана. Глаза Чхве уже раскраснелись и в них собирается влага. — А теперь послушай меня, Сан. — Уён очень редко обращается к нему по имени, чаще всего простое "хён". — Я не понимаю, что с тобой происходит, но скорее всего тебя самого ломает происходящее. Уверен, ты почти не спал эти дни из-за меня. — это правда. Что бы Сан не думал по поводу убитого вида младшего, у него самого огромные синяки под глазами. — Я не хочу, чтобы ты забирал мою боль себе, никому от этого лучше не станет. Это моя боль, моя ноша, и ни с кем я её делить не собираюсь, как бы тяжело не было. Я справлюсь сам. — сказал последнее предложение по словам Чон, а у Сана оно прозвучало несколько раз в голове и впечаталось в самое сознание. — И либо ты принимаешь мои правила, забываешь всё произошедшее за последние дни, и мы продолжаем общаться, как раньше. Либо мне придётся тебя оттолкнуть... — Уён правда старался звучать уверенно, но на последних словах уже закусывал губу, чтобы держаться. Сан пытается обработать все слова паренька, на это уходит достаточное количество времени. Он понимает, что в этих словах есть логика. Чужая боль правда может его погубить. Понимает, что допустил ошибку в своих мыслях и словах, которую со временем ему придётся понять. Но сначала ему придётся согласиться со словами Уёна, чтобы не потерять его навсегда. — Не отталкивай... — всё, что может выдавить из себя Чхве. Он хочет уткнуться лбом в чужое плечо, но ему не дают этого сделать. — Тогда сейчас уходи, у тебя есть пару дней забыть это всё, а у меня собраться. А потом мы встречаемся у меня в кофейне, если меня оттуда ещё не уволили. — Уён даже не старается выдавить из себя улыбку, понимает, что в любом случае не получится. Он просто отходит немного в сторону, намекая, что Сан может идти, при этом опуская голову в низ. Они оба вдоволь насмотрелись друг другу в глаза. Сан хотел бы сказать что-то ещё, но младший дал чётко понять свою позицию. Поэтому ему остаётся только выйти с этого балкончика, собрать вещи, которые успел раскидать за эти дни по квартире и перед самым уходом бросить: — Я позвонил в кофейню, у тебя есть ещё два дня выходных. — и закрыл за собой дверь. А Уён, как только остаётся один, может только скатиться вниз по стене, закрывая рот, и издать снова этот душераздирающий вопль. Осознание происходящего снова накрыло его с головой, и теперь нет и не будет рядом человека, с которым можно сдерживать негативные эмоции. Нет. И не будет.