Четвёртая парта возле окна

Сегодняшнее утро началось с криков и бесполезных причитаний. Мама не могла без крика заходить в комнату. Каждый раз, когда она видела гипс Яши, женщина будто сходила с ума. «Раньше ты был другим» — эту фразу мама повторяла миллиарды раз, от чего парня уже тошнило. Однако Яков быстро решил спастись от этого и ушёл, ни поев суп, ни расчесавшись. Он ушёл из дома, небрежно причесываясь пальцами. Погода сегодня была на удивление тёплой, хоть и был холодный ветер. Но даже, несмотря на него, можно было надеть ветровку и идти в ней. Так Яша и поступил. Он натянул рукав ветровки на гипс, который ему недавно наложили, а после быстро накинул её полностью. Мама, как можно было понять, была очень зла на то, что случилась. Почему она была зла, Яков понял лишь отчасти. Но, возможно, из-за того, что подробное было впервые. То, что Яше сломали руку именно в школе, чего «раньше никогда не было» по мнению мамы. Хотя она явно очень многого не знала о том, что происходило с её сыном в школе. И того, что многие переломы, ему доставались не случайно, а за «заслуги», хотя он их не заслуживал. В итоге, Яша ходил с гипсом из-за того, что просто «упал», «защемило дверью в маршрутке» и подобный бред на который велась мать. Возможно, Яша и тогда знал, во что может вылиться настоящая правда, которую так не любила его мама. Сейчас же он сказал, что его побили, впервые сказал правду, и получил только осуждение от матери. Но Яков больше не хотел врать ни ей, ни себе. Хоть мама и продолжила спрашивать: «В чем же причина твоих бунтов? Зачем ты так доводишь мать?!» В школе, на радость Яше, никто не заметил каких-то изменений. Только Маша, которая явно решила, что теперь они с Яковом друзья, сразу же бросилась к нему, но ввиду того, что она сонная, девушка споткнулась об свой же портфель и полетела на пол, предварительно пытаясь схватиться за парту. Звуки в классе изменились. Кто-то из девочек ойкнул, но Гончар, который был явно в своём привычном расположении духа, засмеялся. К Маше сразу же подбежал Цвиркунов и его одноклассник Леонтьев, и подняли девушку на ноги. Та лишь тихо засмеялась, явно пытаясь скрыть, что достаточно больно упала. — Всё в порядке, Маш? — парни задали этот вопрос одновременно, после чего переглянулись. Одноклассник Леонтьев. Он сам недавно перешел в наш класс. Благодаря Балунову, который одним своим появлением затмил всех новеньких, Сашу Леонтьева не заметили. Очень даже жаль, парниша был обаятелен и умён. Это был достаточно высокий парень с каштановыми волосами до плеч. Также на его лице были прямоугольные очки, как можно было понять, для зрения. Однако то, что Саша сидел за последней партой, вызывало сомнение в том, есть ли в них смысл. — Да-да, всё хорошо. Просто не выспалась. Делала уроки допоздна, сам понимаешь, — Маша неловко поправила волосы. Это было не удивительно, Маша же круглая отличница, идёт на золотую медаль, и для неё было нормально не спать всю ночь, сидя за уроками. — Зачем же так убиваться из-за учёбы? Оценки же не главное, и здоровье ты на них не купишь, — Леонтьев слегка недовольно посмотрел на Нефёдову, хотя, скорее всего, больше он испытывал к ней жалость. — Да, ты прав, Саш, но, если я не буду хорошо учиться, у меня не будет хорошей работы, — Маша опустила глаза в пол. Было чувство, что она говорит это, но думает иначе. Яша не знал её семью, и не мог предположить, могут ли ей эти мысли «вбивать» в голову или нет. Но одно он знал, точно, она явно хочет большего, чем просто делать уроки. Яша обошёл свою парту и сел рядом с девушкой. Саша сел сзади них. Нефёдова явно очень устала, и ей был необходим отдых. Однако Маша точно откажется даже думать о здоровом сне. Цвиркунов обнял Нефёдову за плечи, от чего та улыбнулась ему. Они так давно знакомы, однако, общаться долго у них не получалось. Часто один из них забывал о существовании другого. И каждый раз это были разные обстоятельства и разные причины. — Давай снова дружить, как тогда в седьмом-восьмом классе. Помнишь? — девушка протянула ему правую руку, чтобы тот смог пожать ее. Он это сделал. В его голове появилось воспоминание о том, каким были седьмой и восьмой классы. Ему впервые сломали ногу, девочка которую он любил, посмеялась над ним, кошка сбежала из дома и… внезапная дружба с Машей. Это, наверное, было самое лучшее из всех его воспоминаний. И теперь Яша точно решил, что должен хоть как-то восстановить эту дружбу. Смех Леонтьева раздался за спиной. Яков повернул голову к нему, не прекращая обнимать Машу. — Вы милые. Однако я думал, что твой друг только Балунов, — прищурился Саша, после чего снова засмеялся. — С чего бы это? Не только он, — сказал Яша. — Прости, зря сказал. Просто, мне казалось, что вы очень близки, — прекратил смеяться парень, — Как лучшие друзья прям. — Да, мы лучшие друзья, но это не значит, что я не могу общаться с другими. Ерунду несёшь, — объяснил Цвиркунов, от чего на лице Леонтьева снова показалась улыбка. «Капец, странный он. Однако про «близки» почти попал. Я даже испугаться успел. Подумал, что нас раскрыли» — думал Яша, смотря в сторону Саши. — Кстати, Саши сегодня не будет, поэтому я могу посидеть с тобой, — Нефёдова поправила свой свитер, после чего взялась за сидение стула и пододвинулась к столу. — Это ещё почему? — удивился Яша. — Ну, он сказал, что едет с папой в село, забирать какие-то банки. Сказал, что впереди выходные, и он успеет вернуться, — девушка задумчиво посмотрела на Якова, будто бы пытался вспомнить подробности. — Эх, что-что, а это на Сашу похоже, — вздохнул парень и посмотрел на доску. «Он ради того, чтобы прогулять школу будет не только банки носить» — снова задумался Цвиркунов. Первый урок химия. Его, да и Саши, самый «обожаемый» урок. Причём и самостоятельная работа, которую Юлия Борисовна не сможет контролировать, и все двоечники спишут на пятёрки. Обычная практика. И как оказалась, очень эффективная, ведь, если они спишут, то, их похвалят, а если спишут Саша и Яша их снова отправят к директору. — Внимание, класс! Убрали с парты учебники, достали ручки! — резко произнесла Юлия Борисовна, заставляя всех дрогнуть. Дальше она ничего не сказала, женщина достала листочки, и разложила их каждому на парту. Учительница сердито посмотрела на лицо и руку Яши, и что-то приговорила под нос, но ни Яков, ни Маша ничего не услышали. Хотя, Цвиркунов был уверен, что в его адрес полетело очередное оскорбление. Якову ничего не оставалось, как повернуть голову в сторону окна и заглянуть в него. Окно выходило в сторону главного входа в школьный двор. И заметил знакомую фигуру. Да, там стоял Саша и разговаривал с каким-то мужчиной. Не исключено, что это его отец. Они будто о чем-то спорили, но не так, как Яша с мамой, эмоционально и, размахивая руками, а спокойно, как говорится по-мужски. Хотя мужчины спорят не всегда так, а в основном с оскорблениями и кулаками. Маша тоже заметила Сашу. Она невольно вздохнула, даже немного влюбленно, смотря на него. Цвиркунову это не очень понравилось, но он принял решение, что не будет ревновать Балунова по пустякам. Саша развернулся и прищурил глаза, будто пытался кого-то найти и нашёл. Он увидел, что и Маша, и Яша смотрят на него из окна. Балунов улыбнулся им и помахал рукой, они тоже помахали ему. Каким-то непонятным языков жестом он показал, что не особо рад находиться на улице и хочет зайти в школу. Яша и Маша резко замотали головами, на, что Саша засмеялся, а учительница стукнула ключами по столу. Когда парень уже начал уходить, он сложил губки бантиком и послал воздушный поцелуй. Это было странно, но мило. Нефёдова сразу же покраснела, и сложила руки на колени. Улыбка на её лице появилась сама собой. Однако Яша почему-то чувствовал, что этот «поцелуй» был адресован далеко не Маше. Всё-таки Балунов в этот момент смотрел на него. И этот милый жест. Это очень нравилось Яше. Он чувствовал себя странным, но ему нравилась эта странность. Яков перестал думать, что это недоразумение, он понял, что с ним. Яша влюбился в Сашу. До поцелуя он не осознавал, но а сейчас понял. И теперь, когда парень смотрел на то, как Саша уходит со двора, Яков хочет, чтобы он обернулся. Парень снова хочет увидеть улыбку, от которой ему становится невероятно тепло. Маша же тем временем опустила голову к своей тетради. Она усердно писала формулы, не замечая, что её друг всё ещё смотрел в окно, задумавшись о чём-то своём. Девушка заметила это только тогда, когда закончила свою работу и отложила листочек на край парты. Однако, даже несмотря на то, что она заметила это, Маша не стала его дергать. Нефёдова тоже попыталась посмотреть в окно, думая, что тот кого-то там увидел, но кроме белого кота на улице никого не было. — Ты чего, Яш? — прошептала Нефёдова. — А? — мысли Яши быстро улетучились. Маша натянуто улыбнулась, пытаясь оставаться дружелюбной. Первая мысль девушки была: «Он просто устал». Возможно, она была права. Хотя и не полностью. Нефёдова решила немного разрядить обстановку, поэтому взяла разноцветные фломастер. — Дай руку, — девушка показала пальцем на загипсованную руку Якова. — Зачем? — Яша не понял, что от него хотела Маша. Нефёдова не ответила. Она взяла его руку и пододвинула её к себе. Девушка взяла чёрный фломастер и провела первую линию. Яков решил не дергаться. Если Маша что-то хотела, её уже нельзя было остановить. Особенно в плане чего-то «детского» и милого. «Ей точно семнадцать лет?» — задал сам себе риторический вопрос Цвиркунов. В это время она уже нарисовала звезду. Спустя несколько минут на его гипсе уже были нарисованы две звезды и три сердечка. Выглядело нелепо, но одновременно с этим Якову показалось это очень милым. Яша надеялся, что сможет нормально общаться с Машей, но то, что они оба влюблены в Сашу, докучало парня всё больше.