Амнезия

Но, по счастью, великий визирь ошибся. У принцессы обнаружился пульс, она была жива. Джафар поднял ее на руки и торопливо зашагал к черному ходу. Можно было конечно воспользоваться главными дверями, просто соврав, что молодой госпоже стало плохо на солнцепеке, но тогда придется объяснять и разбитый, кровящий висок. А этого ему сейчас совсем не хотелось, даже если он знал, что это просто случайность. Добравшись до покоев Жасмин, чародей уложил ее на кровать, задернул распахнутые шторы и скорее направился в сад, за оставленным на скамье посохом. Вернувшись через несколько минут в спальню дочери султана, Джафар, держа посох трясущимися, вспотевшими руками читал заклинание. Словом своим я тебя заклинаю, Недуг твой любой я исцеляю, За здравье твое своей кровью плачу Каплю отдав, тебя излечу.. При последних словах мужчина достал из рукава крохотную тонкую иголку, проткнув ею безымянный палец. Алая капля выступала неохотно, пришлось надавить. А затем быстро сорвалась на губы принцессы, с поднесенной к ней ладони. Такое колдовство было опасно, визирь это знал. Любое неправильное движение при ритуале, могло сделать из человека безвольную куклу. Но иного выхода не было. Принцесса Жасмин должна как можно скорее прийти в себя. Чего я так боюсь? Спрашивал он себя, глядя на беззащитно распростершуюся на постели девушку, которая сейчас полностью зависела от него. Гнева Султана? Нет. Тот тяжко болен. Стражников? Он может одолеть их в два счета. Возможной казни от капризной госпожи? Нет. Есть вещи многим хуже, нежели смерть. Смерть это покой. Мы дети Аллаха, просто возвращаемся домой к отцу своему. Я боюсь боли. Потерять ее, расстроить, рассердить. Принцесса была единственным человеком, с которым визирь мог поговорить хоть иногда, несмотря на ее сложный характер. Ему даже помнился период, когда между ними были довольно теплые отношения, хотя все эти моменты и приходились на детство Жасмин. И казалось, та совсем их забыла. -Джафар! — Капризничала маленькая султанша. — Поиграй со мной. Мне скучно! Мужчина вздохнул. — Конечно, моя госпожа. Во что желаете поиграть? — Салочки! — Радостно захлопала в ладошки девочка, на которую наконец обратили внимание.- Но первый водишь ты! И он водил, пытаясь угнаться за ее быстрыми маленькими ножками, но часто путался в складках своего плаща. А она смеялась. Даже сшибла в пылу игры вазу с цветами со стола визиря. Бух! — та разлетелась на осколки, оставив кроме них еще большую лужу воды и несколько печально лежащих среди всего этого цветочков жасмина. — Ой-ой -ой. — забормотала малышка. — Простите, великий визирь. — Она хотела попытаться собрать осколки, но мужчина ее остановил. — Не нужно этого делать. Вы можете пораниться. — С этими словами он сам вынес осколки и выкинул их куда-то в урну. Глаза принцессы заблестели. — Я не хотела. — Все в порядке. — Красивые… Жалко… — бормотала принцесса. — С ними все будет в порядке. Сейчас я прикажу принести кубок, наполню водой и заново поставлю цветы туда. Жасмин улыбнулась.

***

Зима. Принцесса закутана в меховую шубку, они играют в снежки. мягкий снег быстро мнется под руками. Слепив очередной снаряд, девочка кидает его в Джафара. Тот утирает от снега лицо, с беззлобным смехом. Но уже в следующее мгновенье Жасмин пропадает из виду. Визирь хмурится и вздрагивает, чувствуя пригоршню снега у себя за шиворотом и слыша заливисто смеющуюся дочь султана, стоящую за его спиной. Снежные хлопья, кружась падают ей на волосы, щеки и кончик носа раскраснелись. — Пойдемте отогреваться, госпожа. — Произносит мужчина, устав от игр и беря ее под руку. Я распоряжусь, чтобы приготовили ваш любимый шоколад, мы погреемся у камина и я почитаю вам сказку. — Стихи! — Возразила она. — Хорошо, стихи. -Мягко соглашается Джафар. — Только пойдемте греться. Библиотека встретила их теплом ярко горящего камина. Жасмин с радостным визгом вбежала внутрь. Ей нравилась благоговейная тишина этого места и запах книг бесчисленными рядами стоящих на полках огромных, до потолка, шкафов. Джафар повесил их одежды сушиться на вешалку рядом с камином. Плащ и шубка были сырыми от снега. Девочка забралась в глубокое кресло, маг заботливо завернул её в плед, вручил чашку горячего шоколада, и, взяв с полки небольшой потрепанный томик, устроился рядом и начал читать. Неторопливо, выделяя голосом слова. Не бойся, брось священный взор, Ты на меня, Я только с виду зол и тёмен, И пусть за прошлые грехи мне уготован ад, Но не боюсь ни наказания, ни боли, Свои деянья утоплю, В реке я глаз твоих бездонных, Моя любовь, ты мой Аллах, Я признаю себя твоим пророком… — Как красиво… — Восхищенно выдыхает Жасмин. — Кто автор этих строк? — Абдулджалиль-эффенди — тихо ответил визирь — Почитай еще! — просительно сложила руки дочь султана. Мужчина улыбнулся. — Я бы с удовольствием. Но мы запозднились и вам давно пора спать, — он кивнул на часы, стоящие на каминной полке. — Но я не хочу! — Не упрямьтесь. Я знаю, что хотите. Я отведу вас в покои. — Ладно… — Жасмин сонно потерла руками глаза, перед тем как взять ладонь визиря. Он проводил ее и помог улечься в постель. — Джафар, — спросила девочка проваливаясь в сон, — Что значит Абдулджалиль? — «Раб великого» — ответил он, но девочка уже заснула.