Мост

Несколько часов назад. Чанбин вел машину абсолютно не так, как обычно это делала Йеджи. Совершенно спокойно, не пытаясь обогнать других водителей или рвануть где не нужно на красный. Профиль парня, открывающийся ее взору даже завораживал — с каким умиротворением он смотрел вперед, слегка улыбаясь, чувствуя на себе взгляд девушки. — так и будешь разглядывать? На мне картин нет. — ухмыльнулся он, плавно поворачивая. Йеджи поймала себя на мысли, что вошла бы в поворот под визг собственных колес. — а может я планирую с тебя картину написать. Что думаешь? — не растерялась девушка, изображая руками кадр и прищурила один глаз, будто бы фотографируя парня. Чанбин рассмеялся, держась правее: приближался съезд с главной дороги. — Обязательно, но в следующий раз. Так зачем я тебе понадобился, Йеджи? Последнее время я перестал верить в совпадения. — прозорливо спросил он, быстро глянув на красноволосую, но тут же вернувшись к дороге. — ты все же выбрал какое-то конкретное место? — игнорируя вопрос, спросила девушка, обратив внимание на пейзаж за окном машины. — Ясно. Понятно. Поговорим, как доберемся до места. — Чанбин съехал с шоссе, и теперь они ехали вдоль побережья, где-то в районе Инчхона. Йеджи промолчала, украдкой рассматривая профиль Чанбина. Что–то в этом человеке ее буквально притягивало, он был… Настоящим? Можно это так назвать? Те, кто окружал ее, имели маски на протяжении долгих лет. По разным причинам, однако эта необходимость контролировать каждое свое действие, ждать подвоха с любой стороны… Все это вынуждало близких ей людей обрастать коркой льда. Она же так не могла, отсюда и ее импульсивность в поступках. Именно поэтому она выследила Чанбина, чтобы увидеться с ним. Еще тогда, при их первой встрече, она почувствовала, что этот человек говорит ровно то, что думает, не пытается специально понравиться. Не чувствует опасности в каждом новом для него человеке. Ему не зачем скрывать настоящего себя. И это, как ни странно, дарило чувство защищенности рядом с ним. Может, именно за этим чувством она и пришла сегодня? Машина, тем временем, выехала на широкую парковку, откуда уже виднелось черное, как смоль море, поблескивающее в свете фонарей вдоль берега. Чанбин заглушил мотор и откинулся на кресле, поворачивая голову к Йеджи. — Итак? Я жду. — он подбадривающе улыбнулся. — я же вижу, что тебя что-то беспокоит. — он протянул руку и, к неожиданности лисы, накрыл ее узкую ладошку, мягко сжимая в своей. По телу разлилось непривычное тепло, а также возникло желание поделиться наболевшим, хотя первоначально она планировала похитить Чанбина на этот вечер, чтобы просто отвлечься от мрачных мыслей, терзающих ее после последнего разговора с Юнги. — к моему огромному неудовольствию, вынуждена признать твою правоту. — скривила губы девушка. — последнее время меня сильно беспокоит поведение моего…хм…друга. И это не Минхо, сразу говорю. — сразу решила снять назревающий у Чанбина вопрос. — этот твой друг, который не Минхо… Что именно он делает не так? — немного обдумывая слова девушки, наконец, спросил Чанбин. Йеджи вздохнула, растерянно глядя вперед: — он слишком давно застрял в своем прошлом, позволяя обидам руководить его действиями. Это уже стало доходить до безумия. Из-за боли, что он испытал много лет назад, он готов причинять боль сам, именно это меня и пугает. — тебя пугает, что он может причинить боль тебе? — нахмурился Чанбин. Девушка отрицательно покачала головой: — я не боюсь за себя. Я боюсь за… — она повернулась лицом к Чанбину, глядя ему в глаза, — за тех, кто случайно окажется на пути его ненависти. — она опустила глаза на колени, где сейчас лежала ее рука по –прежнему в руке парня. Чанбин мягко поглаживал большим пальцем ее костяшки. — ты пробовала с ним говорить? — тихо спросил Со. Йеджи прикрыла глаза. — да, и не один раз. Все без толку, он просто меня не слушает. — Иногда, в жизни происходят настолько тяжелые и непримиримые вещи, что мало у кого хватает мужества бросить вызов самому себе и отпустить свою боль. — грустно улыбнулся он. — ты говоришь так, будто с тобой было нечто похожее. — прошептала Йеджи. Со коротко кивнул. Девушка не ждала его откровений, однако парень откашлялся и неожиданно начал по памяти воспроизводить одну за одной строчки: Отпускаю по капле, по вздоху, только грохот, в ушах. Вырезаю на сердце рану, ничего, здесь и так Очень много изъянов, струпьев, шрамов, Пусть одним больше будет, что ж. Заточил нож Буду резать им правду на лоскуты, жечь невидимые мосты Обрывать нитки что между душ, Мне не будет лучше. Не будет лучше… Я устал от бессмысленной лжи и молчания вслух Больше двух. Нас ведь не больше двух… Ты обманешь себя в сотый раз, что все так, как и дОлжно здесь быть, Чудака маску вновь на лицо - можно снова неискренне жить. Сам не знаешь, зачем ты пришел, и куда уходить — двери нет, Ты сначала зажёг этот свет, чтобы глупо его потушить. Что ж, твой выбор- он только твой, я ни слова не молвлю тебе, Только просто запомни: во тьме можно долго бродить, много лет, И потом каждый миг сожалеть, что нелепо погашен был свет. Последняя строчка была тише всего, комом застревая в горле. Йеджи судорожно вздохнула, будто через себя пропустив эти слова. — прости. Я сказал лишнего? Не хотел тебя расстраивать. — грустно покачал головой Чанбин. — Знаешь, мне всегда было проще выплеснуть на листе все свои чувства, чем признать их вслух. В какой-то степени именно творчество позволило мне пережить самые сложные моменты моей жизни. — он чуть крепче сжал ее ладонь. — спасибо. — поблагодарила девушка. — за что? — искренне удивился парень. — за то, что поделился. — слабо улыбнулась она, вновь ощущая тепло внутри. — что доверился. — а ты? — резко спросил Чанбин. — ты мне доверяешь? — серьезно заглядывая ей в глаза, спросил парень. — очень интересный вопрос от человека, с которым фактически знакома второй день, но… — усмехнулась Йеджи, — я готова рискнуть. — тогда скажи, пожалуйста, это тебя я видел, когда на нас с Джисоном напали? — вопрос парня поставил ее в тупик. Взгляд непроизвольно заметался по салону. — о… о чем ты? — выдавила она из себя, проклиная за такой неуверенный голос. — о фиолетовых молниях из твоих рук, Йеджи. — спокойно ответил Чанбин. — ты принадлежишь тому же миру, что и Чан? — прямо спросил он. — ты…ты знаешь об ином мире?! Что? Кто? Когда тебе… — Йеджи даже не предполагала, что Чанбин может быть в курсе о потустороннем мире. — не так давно, как мог бы, но знаю. Поэтому и спросил. — улыбнулся он. Лиса не понимала, почему он так спокойно об этом говорит, когда любой нормальный человек либо все отрицал бы, либо же бился в истерике. — мне следовало бы стереть тебе память или убить. — хмыкнула девушка. — однако ни того, ни другого я делать не хочу, тем более, что ты знаешь о Чане. Кстати, он сам тебе рассказал? — ей стало интересно. — нет, оно как-то само получилось. Сначала я просто на квисина наткнулся, мне Хенджин помог с ним разобраться. Потом неприятность с Ханом, ну и Чан в конце концов рассказал оставшиеся детали. В общем, если ты не собираешься подпалить мне задницу своими чудесными молниями, то буду тебе премного благодарен. — рассмеялся он, сбавляя накопившееся между ними напряжение. — ну так кто ты? — я кумихо. — ответила Йеджи. — о, так тебя, должно быть, интересует моя печень? — ухмыльнулся парень. Девушка фыркнула: — будешь дерзить, то не только печени лишишься. — она смешно клацнула зубами. Чанбин изобразил ужас на лице. — верю-верю. Но вернемся немного назад. Тот друг, который не Минхо, он…он тоже какой-нибудь кумихо или дракон? — с любопытством спросил парень. Йеджи задумалась: говорить о Юнги было как-то…вроде как неправильно. Решив остановиться на полуправде, она ответила: — он дух-полукровка. Его родители… Они были убиты, и это именно то, из-за чего он не может простить себя за слабость, и тех, кто был вынужден убить его родных. — я вижу, что ты не хочешь об этом говорить, поэтому расспрашивать не буду. Расскажи тогда о другом — антропоморфы, эти чудовища, от которых ты спасла нас с Джисоном, откуда они взялись? Ты явно знала, в отличии от Джинни, их слабые места. Значит тебе что-то известно? — проницательно спросил Чанбин. Йеджи нахмурилась. — что ж, это тоже не та тема, которую бы хотелось обсуждать с симпатичным мне парнем в довольно романтическом месте, — она подмигнула слегка опешившему Со, — однако да, знаю. К огромному сожалению. Уж лучше бы ни я, ни кто-либо другой не знал об этих тварях. Но раз они снова объявились, я расскажу. — поежившись на холодном ветру (а может быть, от неприятных воспоминаний), девушка начала свой рассказ: — С момента первого появления антропоморфов прошло около 250 лет. И хоть безумный даосский шаман был убит Чхоёном, он успел оставить после себя записи, которые не раз попадали в руки таким же жадным до власти людям. У простых смертных, естественно, не получалось вложить необходимую магическую составляющую в создание монстров, однако нашелся и среди них умелец, почти что равный по силе тому шаману. — Его силу на собственной шкуре и испытала моя семья. Антропоморф — это чудовище химера, состоящий из человеческого тела, крови горного духа, магии шамана и души призрака. Если нет хотя бы одной составляющей — заклинателя может разорвать плененный квисин в момент переселения в тело, или же сам шаман просто вольет не только магическую силу, но и собственную ауру и жизненную энергию, иссохнув буквально. Именно поэтому необходима кровь горного духа — она дает шаману особую силу управлять призраками и усиливает его магический потенциал. Поэтому последователю тоже нужно было изловить кумихо, чтобы иметь под рукой тот самый доступ к силе. — девушка покачала головой, что-то вспоминая. — Моя семья сторонилась людей, обитая на территории заповедной горы. Мало кто знал о нас, но хитрый шаман проследил за местными крестьянами, носящими нам дары, прося защиты и помощи у хозяина горы, моего отца. Он вероломно пробрался в священную рощу и с помощью печатей пленил моих родных. По счастливой случайности, я была слишком мала, поэтому моя нора была отдельно от остальных, он просто не знал о моем существовании, чтобы более внимательно обыскать гору. Пять горных духов, что он успел схватить, было вполне достаточно для создания нескольких десятков антропоморфов. —Чанбин заметил, как стали дрожать ее руки. Йеджи тем временем продолжала рассказ: — В ту ночь я почувствовала странную энергетику, поэтому прокралась к главной поляне и увидела, как он грузил потерявших сознание родителей и старших братьев. Я была совсем мала и еще не владела достаточно сильной магией, чтобы противостоять этому мерзавцу. Проследив за ним до самого логова, я затаилась неподалеку, выискивая возможность спасти свою семью. — Однако я ошиблась — это был не конечный пункт его пути, а лишь небольшая остановка. Он не хотел везти духов, привлекая к себе внимание, поэтому он на моих глазах перерезал горло каждому, наполняя кувшины кровью, после, просто поджигая магической искрой тела моих родных. Не помня себя от ужаса, я закричала, снося неконтролируемым магическим потоком этого шамана. — девушка на секунду остановилась, прикрыв глаза, и горько усмехнулась: — он упал замертво, свернув шею. До сих пор не знаю, что мешало мне сделать это несколькими минутами ранее, ведь тогда моя семья была бы жива. Я сбежала, не в силах чувствовать запах горелого мяса и видеть, как огонь пожирает самых близких мне людей. Не помню, сколько недель в облике лисы я скиталась по лесам. Я даже не уверена, что хоть что-то ела все это время. Пока меня не встретила человеческая девочка и не приютила ее семья. — Йеджи ненадолго замолкла. Чанбин не знал, что сказать, поэтому просто осторожно обнял девушку, даря свое тепло и используя силы, чтобы помочь совладать с всколыхнувшейся болью. Йеджи благодарно улыбнулась, после чего заговорила вновь: — Не знаю, говорил ли тебе Чан о Минхо, наверное, нет, но ты должен знать: он тоже кумихо. И прошел через то же, что и я, но гораздо раньше. Его настоящее имя — Ю Шин, ему почти тысяча лет. — так вот почему он ворчит как древний старик? — решил пошутить Чанбин, удивленный очередным фактом о своих знакомых. — наверное, именно поэтому. Однако его память заблокирована, для его же блага. Минхо — это имя паренька, который погиб во время аварии 5 лет назад. В той же аварии умирал и Ю Шин. Хенджин заключил сделку с Чаном, и переселил душу в пустой сосуд, наиболее подходящий для души кумихо. — что?! То есть… Так, подожди, в голове не укладывается… — Чанбин оказался совсем сбит с толку. — просто не думай сейчас об этом. Там все запутанно, просто прими тот факт, что у тебя не осталось обыкновенных знакомых. — фыркнула лиса. Чанбин согласно кивнул: — пока, разве что, Джисон человек. Или уже нет? Человек же? — настороженно переспросил он девушку. — ну ладно, один человек в твоем окружении все же остался. — рассмеялась она. Парень шутливо пригрозил ей пальцем. — не пугай меня. Иначе мне вообще покажется, что я живу в каком–то фантастическом романе. — заметил он. — я бы не хотела тебя пугать, но что-то мне подсказывает, что впереди нас ждут не самые простые времена. — вздохнула девушка. Чанбин почувствовал, как она вздрогнула, будто от холода. — может, поедем назад? Холодает. Думаю, страшных тайн на сегодня хватит. — Чанбин снял куртку и накинул ее на плечи Йеджи. — ты чего? — удивилась девушка. Парень пожал плечами: — даже если ты лисица, это не значит, что ты не можешь заболеть. — кто-то кажется настоящий джентльмен? — кто-то, кажется, язва? — может уже остановимся? Теперь я буду думать о том, что ты можешь замерзнуть. — уже без тени ехидства отметила девушка. — как мило с твоей стороны. Тогда пошли греться в салоне. — Чанбин развернул Йеджи за плечи и повел к машине, так и продолжая ее слегка обнимать. *** Обратно в город они возвращались в комфортной тишине. Чанбин включил печку, и после холодного побережья тела окутывало приятное тепло, погружающее в сон. Йеджи даже слегка задремала, кутаясь в куртку Чанбина. Разбудило ее лисье чутье, если бы она была в форме кумихо, то вся шерсть встала бы дыбом от этого чувства — где-то недалеко от того места, где они встретились с Чанбином, находилось огромное количество квисинов. Это явно было не к добру. Сквозь темное и будто бы склизкое чувство присутствия мертвых духов, Йеджи почувствовала две слабые ауры. К сожалению, знакомые. — Чанбин, останови здесь. Я завтра заберу машину, можешь на ней поехать домой. — она нервно улыбнулась парню, возвращая куртку. Бин припарковался у ближайшего дома. — что-то случилось? — обеспокоенно спросил он. Йеджи вздохнула, решив ответить честно, так как просто не могла врать этому человеку, который так обеспокоенно смотрел на нее сейчас: — пока не знаю, но недалеко отсюда какое-то подозрительное скопление квисинов. Нужно проверить. — может мне пойти с тобой? Чан доверил мне свой меч. — всерьез предложил Чанбин. Девушка покачала головой: — не стоит. Меня они скорее всего, проигнорируют, а на тебя, как на носителя такой желанной и вкусной для них живой энергии, могут наброситься, не факт, что я смогу отбить у них тебя. — черт, я все чаще чувствую себя бесполезным дерьмом! — Сокрепко сжал руль машины. Девушка в успокаивающем жесте накрыла его руки своими. — не говори так, это не правда, просто поверь мне. Если бы я с тобой сегодня не встретилась, то весь вечер накручивала себя, но ты дал мне почувствовать себя лучше. Может, это и есть твоя суперсила? — мягко улыбнулась она. — а, ты же еще не знаешь. Я, оказывается, природный эмпат. Так что, твое заключение вполне соответствует действительности. — грустно усмехнулся парень. Йеджи смешно округлила глаза: — серьезно? Тогда ты точно не имеешь никакого права называть себя бесполезным. Ты можешь управлять эмоциями людей, забирать их боль, побуждать светлые чувства, разве это не прекрасно? Может… Может быть, ты смог бы помочь и моему другу смириться… Ладно, я что-то совсем заболталась, мне пора. До встречи Чанбин. — она выскользнула из салона, помахав ладонью на прощанье. — до встречи, лисичка. — тепло улыбнулся Чанбин. А Йеджи вздрогнула, ведь так ее называл только Юнги. Криво улыбнувшись в ответ, она растворилась в воздухе. Чанбин откинулся на кресле, прикрыв глаза. Смешно. А он еще думал, что день выдался насыщенным. Но чтоб настолько? *** Теперь же Йеджи, вне себя от гнева, телепортировалась в квартиру Чана, собираясь вытрясти, наконец, всю правду. Если Сынмин все правильно услышал, Чхоен заведомо обрек друга на смерть! Она не брала в расчет тот факт, что дракону удалось продлить жизнь Ю Шина. Лиса считала, что он мог что-то придумать, чтобы Ю Шин благополучно встретил свою любовь, вернул свою бусину и жил долго и счастливо, ведь он заслужил это, после стольких лет поисков, заслужил, черт возьми! Когда в коридоре послышался звук открывающейся двери, девушка красноволосым вихрем пересекла коридор и набросилась на опешившего дракона с обвинениями: — какого черта, Чхоен?! Почему я узнаю только сейчас, что Минхо осталось около двух лет? Почему после всего, что он перенес, он должен умереть?! Почему, Чан?! Почему?! Слезы злости брызнули из глаз, но Йеджи было плевать. Она колотила грудь так и застывшего на месте дракона, выплескивая всю злость и обиду. Наконец, немного успокоившись, она опустила руки, отступив на пару шагов от Чана. — Прости. Прости, что не сказал еще тогда. — только и молвил Чхоен, опустив голову вниз. — Но, Йеджи, он умирал! Он сам хотел себя убить! Если бы я тогда не заключил сделку с…. Если бы не Хенджин, то у нас не было бы и этого времени! Как ты не понимаешь?! — он поднял полные боли и отчаяния глаза на девушку. — если бы только был способ его спасти, поверь, я бы так и поступил! Но это единственное, что было возможно в той ситуации! Пусть он… Пусть он хотя бы так… Хотя бы попытается встретить Рю… Хоть ненадолго… Даже на короткий срок, я был бы готов отдать жизнь чтобы вернуть самые счастливые дни! Неужели… Неужели тебе не знакомы эти чувства? — горько спросил он. — он не знает кто он. И он не знает, что ему суждено умереть. Он даже не знает, что ему нужно встретить свою единственную любовь. Разве это правильный выбор, Чан? Сейчас я задумалась и поняла, что возможно, лучше бы тогда, пять лет назад, ты дал ему перейти в загробный мир, чтобы Шин смог переродиться и встретиться вновь со своим предназначением… А теперь… Я даже не знаю, что теперь с этим делать! — всхлипнула она, вновь давая волю непрошенным слезам. — мы найдем реинкарнацию Рю. Я уверен, как только они встретятся, все встанет на свои места. Давай… Давай просто доверимся судьбе, Йеджи? — почти моляще спросил Чан. — Потому что… Потому что я больше не могу доверять своему выбору. — он отрицательно покачал головой, тихо сползая на пол и откидывая голову к холодной стене. Девушка опустилась на корточки рядом с драконом. С закрытыми глазами, он продолжил: — Мне кажется, что каждое мое решение имеет все более тяжелые последствия для окружающих. Я так больше не могу… — совсем тихо добавил он. — я сам грызу себя каждый день, перемалывая в голове каждый свой шаг и ту цепь событий, что он повел за собой. Эта ноша… Черт, я так устал… Все верят в меня и думают, что я опора, но кто бы стал опорой мне… — Йеджи переместилась ближе, опершись спиной о ту же стену и вытянув ноги. — знаешь, мы ведь действительно с Шином никогда не понимали, как тебе хватает сил брать на себя ответственность за все подряд. То, как ты старался защитить свой народ, нас… Нам казалось это самим собой разумеющимся, мы всегда думали, что ты просто рожден для принятия решений и это обычное дело для тебя, что по-другому ты не умеешь. Забавно, да? — я действительно не умею по-другому. Вся моя жизнь была одним единственным исполнением долга. — тихо ответил Чан. — но это же не твой выбор. — Йеджи посмотрела на дракона. Тот вздохнул: — выбор — это когда есть хотя бы два пути. В моем случае не было ни одного. — так что мы будем делать с Минхо? Может, стоит ему рассказать? — предложила лиса. — он и так частично уже знает. Да и прошлая жизнь часто приходила ему во снах, а последнее время ведения участились. — думаешь, это связано со сделкой? — нахмурилась девушка. — думаю, это связано с тем, что появилось что-то, срывающее заклинание жнеца, заставляющее Минхо вспоминать больше о своем прошлом. — и что это значит? — все еще не понимала девушка. — это значит, что бусина где-то рядом. Сильнее печати забвения только истинная любовь, как бы пафосно это и не звучало, но это действительно так. — то есть ты хочешь сказать, что реинкарнация Рю находится рядом с Минхо? — удивленно спросила девушка. Чан устало кивнул: — думаю, она ближе, чем мы думаем.