***
Хенджин и Сынмин стояли на пороге ветхого домика. — Это то самое место, что я видел. — Сынмин кивнул на приоткрытую дверь. — Тогда пошли. Нас явно ждут. — хмыкнул Хенджин, первым ступая на порог домика. — Ну наконец-то. Я уж думала, что чужаков гонять придется, пока вы догадаетесь ко мне заглянуть. — раздалось из угла комнаты. За круглым столом, накрытым льняной скатертью, сидела старушка и разливала чай по фарфоровым пиалам. — Ждали? Нас? — удивленно спросил Сынмин, снимая обувь и проходя в глубь дома. — А кого же еще, Минни. — хмыкнула та. Жаль, не успели повидаться с твоей бабушкой до того, как она ушла в Забвение. — покачала головой женщина. — Забвение? — удивленно переспросил Ким, без спроса присаживаясь напротив хозяйки дома. — А ты чего встал, Хенджин? Ох, тяжкое бремя ты на свои плечи взвалил… Столько лет… Да вот справишься ли?.. — задумчиво протянула она, разглядывая жнеца. — Боюсь ошибиться, но вы…богиня Маго? — прищурил глаза менбусин, занимая место рядом с Сынмином. — А какая тебе уж разница? Вы же искали одного из Высших, и нашли. Что до деталей, кто я или что я — уже и не важно. — она пододвинула к ним чашки. — Забвение — это то место между Небом и Адом, куда уходят души шаманов. Они становятся частью стихии, которой поклонялись и управляли при жизни. И ты уйдешь туда же после смерти. — ответила она на вопрос Кима. — То есть моя бабушка… Ее душа...Она… Но я же видел! Ее перевозили через реку! — взволнованно воскликнул он, вцепляясь пальцами в край стола. — А ты думаешь, что всех везут в одно и то же место? — хмыкнула богиня. — вовсе нет. Но не печалься о ней, часть ее души — в тебе, ведь сила шамана — это духовная энергия, несущая на себе отпечаток всего поколения шаманов, а значит ее сущность всегда с тобой, будет помогать и направлять, ты же наверняка уже сталкивался с этим, верно? — загадочно улыбнулась она, внимательно разглядывая Сынмина. Тот, помедлив, кивнул. — То-то же. Так что нечего мне скатерть мять, лучше выпей чаю. Такого сбора нигде больше не попробуешь. — она кивнула на пиалу. Сынмин послушно пригубил напиток, почувствовав, будто с души убрали тяжелый камень. — А про меня что скажете? — тихо спросил Хенджин. Старушка перевела взгляд на него. Карие глаза вдруг позеленели, будто светясь изнутри. «Как только сила жнеца покинет тебя — ты умрешь. Ведь твое тело мертво уже более ста лет. Так что потерпи еще немного, мальчик.» — раздался ее голос в голове жнеца. — А тебе еще предстоит важное дело совершить. Так что побереги себя. — вслух сказала она. Хван, что-то такое подозревавший, лишь кивнул. — Мы пришли узнать про нашего друга. Дело в том, что… — начал Сынмин, но старушка его перебила: — Можешь не продолжать. Скажу лишь одно: сила его в той бусине, что сейчас носит воплощение его первой любви. Если бусину вернуть, то даже сделка, заключенная с темным жнецом, не будет иметь силы, однако… — она тяжело вздохнула, отодвигая свою чашку. — Однако что? — тут же переспросил Хенджин. Богиня посмотрела на него. — Тот мальчишка умрет. Он должен был умереть, но бусина не дала. Если она исчезнет, то и он погибнет. — Какой мальчишка? Хенджин, ты что-то знаешь? — взволнованно спросил Сынмин, переводя взгляд со старушки на жнеца и обратно. — Мальчишка, о котором она говорит… Это тот, в ком сейчас бусина кумихо. — медленно начал он, глядя в глаза Маго. «Не говори ему, что это Джисон.» — мысленно произнес он. Та коротко кивнула. «Не ошибись в своем выборе, мальчик.» — послышалось в ответ. — Так ты знаешь, кто это? — переспросил Ким. — Подозреваю. Мне нужно срочно уйти. — Хенджин встал из-за стола и надев свои ботинки, исчез. — Он еще может использовать свои силы жнеца? Вы знаете, как ему помочь вернуть силу? — спросил Сынмин, оставшись наедине с богиней. Маго покачала головой, подливая чай себе и Сынмину. — Это дело не в твоей власти. Ему суждено вновь стать человеком. — ответила она. — То есть, все хорошо, на самом деле? — с наивной надеждой спросил Сынмин. — С моей точки зрения — да. Ответы на свои вопросы ты получил, теперь послушай меня. — Маго взглянула на шамана, осторожно беря его руку в свою. — Ты — единственный, кто сможет повлиять на то, что будет происходить. Взвешивай каждое свое решение, ведь от него может зависеть чья-то жизнь. Теперь иди, тебе уже пора. — она похлопала его по руке, отпуская. — Вы что-то знаете? Что-то серьезное должно произойти? — взволнованно спросил Сынмин, но старушка замотала головой: — Иди скорее! — строже повторила богиня. — Время на исходе! — Парень кивнул и поднялся из-за стола. Выйдя за порог, он обернулся и застал следующую картину: домик постепенно растворялся в утреннем тумане, и через пару мгновений не осталось ничего, будто ему все приснилось. Резкий порыв ветра заставил поежиться. Безымянный палец правой руки обожгло холодом: вытащив руку, Ким обнаружил на нем серебряный перстень с янтарем. Когда он попытался его снять –у него ничего не вышло, кольцо будто вросло в палец, не двигаясь ни на миллиметр, но при этом не принося дискомфорта, пока он не пытался его сорвать. — Что это? — спросил он пустоту, но так и не получил ответа.***
Хенджин поспешил к Чану, чтобы обсудить с ним услышанное от Высшей. Если все-таки был шанс спасти Минхо, то его нельзя упускать. Пусть и ценой жизни другого человека. Это не такая уж и большая цена, если подумать. Ему суждено было умереть, а Хенджин отсрочил его смерть на целых пять лет. Он готов взять ответственность на себя, тем более, что ему осталось недолго. А Чан будет жить вечно. И жить с мыслью о том, что мог спасти друга, но не спас — гораздо хуже того, что собирается сделать Хван. Просто рано или поздно каждому придется сделать свой выбор. Оказавшись в квартире Чана, Хенджин застал того спящим на диване, свернувшись клубочком. После встречи с Чонином, так резко оборвавшейся, Чан вернулся домой и просто-напросто отключился, наконец сдаваясь собственному телу, требующему отдыха. Сон был тяжелым, брови дракона были сведены к переносице, а ресницы мелко дрожали из-за беспокойного метания глаз под веками. Хенджин, наверное, впервые за долгое время видел Чхоена таким беззащитным. Сердце болезненно сжалось, заставив Хвана задохнуться с непривычки. Он медленно сел на корточки перед диваном и, не сдержавшись, невесомо провел рукой по кудрявой голове мужчины. Губы непроизвольно растянулись в грустной улыбке. Совсем скоро от Хвана ничего не останется, а он так и не решится сказать о том, что все эти годы по-прежнему любил Чана. Просто чуть иначе, чем при жизни. Влюбленность в Чанбина показалась ему сейчас до нелепого смешной. Скорее всего, это просто была месть имуги за то, что исчез, вновь оставив Хенджина одного. Но ведь и в Наннена, занявшего тело Феликса, он не был влюблен. Они нашли в друг друге временное успокоение и делили одно одиночество на двоих. Но он привык, за десятки лет он привык быть один в своем посмертии, наблюдая за жизнью со стороны, лишь однажды коснувшись ее, благодаря маленькому Сынмину. Именно тогда, увидев, как этот мальчик пытается спасти щенка, ни секунды не думая о себе, он почувствовал хоть что-то еще, кроме вечного холода и боли. Он почувствовал родственную душу в этом мальчике, так же отчаянно желающем кого-то спасти, наплевав на последствия, как это делал сам Хенджин, отдав свой шанс на перерождение ради того, чтобы уберечь свою любовь. Насколько коварны боги, вновь сведя Хенджина и Сынмина именно тогда, когда он меньше всего хотел снова чувствовать себя человеком. Он раз за разом спасал Сынмина, хотя не был обязан этого делать. И каждый раз спасая, он будто пытался спасти самого себя из прошлого, решившего когда-то давно взвалить на плечи непосильный груз. Если подумать, то их судьбы были похожи. Сынмин готов был помочь незнакомой женщине, на которую напал демон, будучи гораздо слабее чудовища. Так же, как и Хенджин, вступивший в смертельную схватку с тем горным духом, который и убил его. Оказавшись в лимбе, Сынмин готов был броситься в реку Сандзу, желая вернуть свою бабушку точно так же, как в мертвую реку кинулся Хенджин, собираясь вернуться к Чхоену. Они оба сражались друг за друга на той крыше, куда демон привел Кима. Они оба ставили жизни окружающих их людей выше себя. У Хвана не было шанса на счастливый конец. Однажды отказавшись пересечь Сандзу и став менбусином, он больше никогда не сможет переродиться. А значит, никогда больше не встретит никого из тех, кого впустил в сердце. Он просто растворится в Забвении. — Чан… — он тихо позвал дракона, убрав руку с его головы. — Просыпайся. Нам нужно поговорить. — Хенджин? Что-то случилось? Почему ты зд….Что с тобой?! — он наконец заметил изменения в менбусине: его разноцветные глаза и вновь почерневшие волосы. Хенджин покачал головой: — не думай об этом. У меня есть информация, которая поможет нам спасти Минхо. — Спасти Минхо? — Чан резко сел, уставившись во все глаза на жнеца. Тот кивнул, подтверждая свои слова.***
Минхо добрался до дома довольно быстро. Почему-то ему хотелось застать Чана врасплох, поэтому он взял запасные ключи от его квартиры, что всегда висели на крючке в прихожей, и отправился на этаж выше. Тихо открыв дверь, он вошел в коридор. Знакомые часто ругали его за то, что он слишком тихо ходил, внезапно возникая за их спинами и пугая до седых волос. Сейчас это умение было как нельзя кстати, потому что Минхо услышал знакомые голоса из гостиной. Это были Чан и Хенджин. Что-то внутри твердило не торопиться и не прерывать их разговор, поэтому он подкрался к приоткрытой двери и встал за ней, прислушиваясь к разговору: — Мы с Сынмином встретились с Маго. Вернее, она сама дала нам себя обнаружить. — взволнованный голос Хенджина заставил Хо напрячься. «Кто такая Маго?» — спросил он сам себя, хмурясь. — Это очень редко для Высших богов, спускаться сюда, но об этом позже. Ты сказал, что знаешь способ спасти Минхо. — Ли удивленно раскрыл глаза: он в опасности? Чего ему стоит опасаться? Почему его нужно спасать? — Бусина. Если вернуть его бусину, то даже сделка со жнецом не будет иметь силы. Так она сказала. — ответил Хван. — То есть, — медленно начал Чан, осознавая, — если мы найдем и вернем его бусину, ему не грозит смерть? — Минхо чуть не стукнулся лбом о дверь, выдавая себя, но вовремя отшатнулся. Какая еще смерть?! — Именно. — подтвердил Хенджин. — Бусина где-то рядом, иначе бы память не стала к нему возвращаться. Где-то совсем рядом. Но где? — с надеждой в голосе он спросил Хенджина. Тот тяжело вздохнул. — Я знаю, где она. Вернее, в ком. — нехотя признался он. — И я могу достать ее. Мне хватит на это сил. — Что значит — «хватит сил»? Может, нам стоит вместе… — Нет. — резко оборвал его Хван, поднимаясь. — Я сделаю это сам. Иначе ты… Не важно. Я сделаю все сам. Я спасу Минхо. — Хенджин. — Чан поднялся следом, ловя его за руку. — мне не нравится, что ты что-то скрываешь от меня. Что-то не так с тем, в ком бусина, да? Это кто-то из тех, кого я знаю? Кого знает Минхо? — он внимательно смотрел на жнеца, который отводил взгляд, лишь бы не встречаться с этими внимательными глазами, видящими его насквозь. — Отпусти меня. Ты хотел спасти друга — я нашел способ, как это сделать. Остальное не важно. — процедил сквозь зубы Хенджин, пытаясь выдернуть руку, но Чан не дал этого сделать. — Я… — он осекся, слегка пошатнувшись, но не выпустив руку жнеца. С неверием в глазах он уставился на Хвана. — Это Джисон?! Я увидел твои воспоминания… Я не понимаю, как я… Ты же менбусин, это невозможно… — он выпустил кисть из ослабевших пальцев, рухнув на диван. — Хенджин, если ты заберешь бусину, Джисон умрет, это правда? Это ты хотел скрыть от меня?! Как ты… Как тебе в голову только пришло?! Как я могу позволить умереть невинному ради того, чтобы жил кто-то другой, даже если это мой лучший друг?! — кажется, Чан был очень зол и растерян. — Именно поэтому я и не хотел тебе говорить! Как тебе вообще мои мысли прочесть удалось?! Да плевать! Я просто не хочу видеть, как ты вечность будешь убиваться по этому лису! А Джисон и так должен был умереть, еще пять лет назад! — в сердцах выкрикнул он. — Если бы не эта чертова бусина, он бы даже до моего появления не дотянул! — Почему Джисон и я должны умереть?! — не выдержал Минхо, заходя в гостиную.***
Сынмин вернулся в город один. Из головы не выходило то, что Минхо скоро умрет. Он должен был что-то сделать с этим. Как же ему не хватало сейчас его бабушки. Она бы разложила все по полочкам и дала дельный совет. Но ее нет, и Феликса нет, никого нет. Он сел на какую-то скамейку в парке недалеко от своего дома и уставился на носки кроссовок. Куда делся Хенджин? Кто тот человек, в котором скрыта бусина, дающая Минхо шанс выжить? Как вообще она выглядит? Может, он увидит ее с помощью сил шамана? Сынмин сосредоточился, закрывая глаза. Бусина… Бусина кумихо — это часть души горного духа, наполненная энергией стихий. Возможно, у нее такая же природа, как и у божества, которое сегодня встретил юноша. Если попробовать найти что-то похожее… Если просто постараться… В голове внезапно раздался голос бабушки: -«Представь, что ищешь яркую жемчужину на дне глубокого моря… Вглядись во тьму, чтобы увидеть ее. Она горит янтарем, будто внутри заточили маленькое солнце». Сынмин последовал ее указаниям, мягко улыбнувшись. Маго была права: частичка его родных всегда оставалась с ним и по-прежнему могла прийти на помощь. Вновь ощущение, будто он действительно погружается на дно. Звуки улицы внезапно исчезли, словно кто-то выключил их все разом. Город накрыло серой пеленой. Ким открыл глаза и огляделся вокруг: черно-серые силуэты людей и домов, странные тени, пляшущие словно безумные и ни одной частички света. Если бы кто сейчас посмотрел ему в глаза, то увидел, что они покрылись белесой дымкой, как у слепого. Сынмин шел, в поисках янтарного света, о котором шептала в голове сила шамана. Он постоянно крутил головой, в надежде найти того, в ком будет гореть маленькое солнце. Спустя несколько минут он увидел то, что хотел найти: темный силуэт двигался прямо на него, а в его сердце пульсировала горящая огнем бусина. — Сынмин? Ты в порядке? — знакомый голос выдернул его из транса, зрачки снова почернели, возвращаясь в обычное состояние. Правда, сфокусироваться удалось не сразу, так как он еще видел это яркое свечение, отвлекающее от лица говорившего. Наконец, ему удалось вернуть себе способность видеть только реальный мир, и он с удивлением уставился на Джисона, стоявшего прямо перед ним. — Так это ты? — с ужасом осознает он, немного отшатываясь от парня. — Что — я? — недоуменно переспрашивает Джисон, скрещивая руки на груди. — С тобой все хорошо? Ты шел, чудом не врезаясь в людей, а твои глаза… Мне показалось, они были белыми, как молоко, но слава богу, лишь показалось… — Нам нужно поговорить. Это очень важно. — прервал его Сынмин, приходя в себя после испытанного шока. Он не хотел верить, что именно Джисон носит в себе бусину, но факты доказывали обратное. — Ладно. — согласился растерянный Джисон, послушно шагая за Кимом следом.***
— Так почему я и Джисон должны умереть? — требовательно повторил Минхо. — Я все слышал. И ей богу, если вы мне сейчас все не объясните, я даже не знаю, что сделаю. — дракон взглянул на жнеца, но тот не смотрел на него, внимательно рассматривая внезапно появившегося человека. — Хенджин, верни ему память. — устало попросил Чан, взглянув на менбусина. Хван медлил с ответом. — Хенджин? — я не могу. И даже если бы мог, не сделал этого. — ответил жнец. — Вы каким-то образом забрали мою память? Поэтому я не помню ничего, что было до аварии? — он не спускал глаз с дракона. — Это было для твоего же блага. — Может, это мне лучше решать, что для моего блага, а что нет? — холодно заметил Минхо. — Я по-прежнему жду объяснений. О чем вы говорили? — тебе остался месяц. Пять лет назад ты устроил аварию, желая свести счеты с жизнью. Я должен был тебя забрать, но Чан заключил со мной сделку, дав тебе еще целых пять лет. Ты - кумихо. Если лис не встречает свою любовь, что наполнит своей энергией его бусину до истечения тысячелетнего возраста, то он умирает. Чан просил оставить тебе эти пять лет, чтобы ты смог найти воплощение своей первой любви. И это — Джисон. В нем лисья бусина. Ты встретил его, но чтобы выжить, твоя бусина должна вернуться обратно тебе. — что это за бред? Что еще за бусины? — не понимал Минхо, чья голова начала нещадно болеть. — Ее называют так для удобства, потому что она напоминает бусину. На самом деле, это душа горного духа. Дух может подарить ее на хранение своей возлюбленной или возлюбленному, и если чувства взаимны, то она расцветет, даря истинное бессмертие. Однако, если душа будет утеряна или ваши чувства не будут взаимны, то ты, как горный дух, просто растворишься, став частью своей стихии. — пояснил Хенджин. — Допустим, что это все — правда. Но почему должен умереть Джисон? Разве так задумано, что обретя бессмертие, лис теряет возлюбленного человека? И что значили твои слова, что он должен был погибнуть еще пять лет назад? — задал волнующие его вопросы Минхо. — Перед тем, как я должен был забрать тебя, на том мосту была еще одна авария. Машина упала в воду, в ней сидели девушка и подросток. Они оба должны были быть в списке, однако там было только ее имя. Она умоляла спасти брата. Если бы его имя было в списке, я бы не сделал ничего, однако, его там не было, и я немного помог, просто открыв дверь и отстегнув заблокированный ремень. Возможно, он бы тоже был в моем свитке, если бы не бусина. Богиня Маго сказала, что если бусину извлечь, то Джисон умрет, а значит я прав в своих предположениях. — То есть кто-то из нас должен умереть в любом случае? — нервно рассмеялся Минхо. — Это слишком много для него, не нужно было… — Он сам хотел. А ты вообще просил ему память вернуть. — огрызнулся Хенджин. — Раз ты теперь все знаешь, выбор делать тебе. Если хочешь, я достану бусину и сделка будет расторгнута. Либо можно нечего не делать, и Джисон останется жив. — Ты сейчас серьезно? — еще безумнее рассмеялся Минхо. — Разве тут вообще есть выбор? Конечно, ты даже пальцем не тронешь эту чертову бусину! Мне… Раз вы говорите, что я уже хотел покончить с собой, значит на то были причины. Раз это моя судьба — я готов смириться, но Джисон… Это вообще не должно его никак коснуться! — Эгоистично. Думаешь, твоя смерть ни на ком не отразиться? — скептически вздернул бровь Хенджин. — Джисон не простит себе, если узнает, что в его силах было помочь спасти тебя, но никто ему об этом не сказал? — тихо спросил Чан. — Спасти? Ты вообще сам понимаешь, как это звучит?! Не спасти, а умереть вместо меня! Мне не нужна жизнь такой ценой! — Я понимаю. — тихо ответил Чан. — Мне самому этот вариант не нравится. Мы должны найти способ, при котором никто не умрет. — Даже не смейте рассказывать об этом Джисону! — резко сказал Минхо. — месяц — это не так и мало, если подумать. Я придумаю что-нибудь, например, переезд на другой конец света, а вы исчезнете из жизни Джисона, чтобы для него все это безумие осталось лишь сном. А еще лучше, если после того, как я умру, вы сотрете ему память. Вы же сделали так со мной. — в голосе Минхо слышалась обида. — Минхо… — Если ты действительно мне друг, а не придумал все это, пользуясь тем, что я ничего не помню до аварии, то сделай так, как я прошу. — Но, Хо... — Довольно. Этот разговор остался между нами. И точка. — Хенджин мысленно поражался выдержке Минхо. Возможно, это пробудилась сущность кумихо, относящегося к смерти иначе, чем человек.***
Хан какое-то время молчал, переваривая слова Сынмина. Ким с тоской смотрел на несчастного парня, в руках которого сейчас были две жизни — своя и Минхо. Он еще не знал, что Джисон и Минхо решили быть вместе, поэтому Сынмин с трудом понимал, как поступит юноша. — То есть, кто-то из нас может умереть? Если Минхо не вернется эта…бусина, да? То он просто исчезнет? А если я отдам эту бусину, то погибну сам, как сказала та богиня-старушка, у которой вы с Хенджином сегодня побывали, верно? — подвел итог всему рассказу шамана Хан. — Да. Все так. И я… Я не знаю, что делать. Я правда не знаю. Возможно, нам стоит поговорить с Чаном и у него будет выход? — Нет. — резко остановил его Джисон. — Он расскажет Минхо, а тот, поверь мне, совершенно не в курсе ни о чем. Он как раз решился сегодня на разговор с Чаном, надеюсь, тот не успеет наговорить ему ничего лишнего… А ты… Отведи меня к той старушке? Я должен поговорить с ней. Возможно, для меня у нее найдутся ответы, которые не получили вы. — Боюсь, что это невозможно. Она исчезла вместе с домом, явно не желая, чтобы кто-то снова ее нашел. — покачал головой Сынмин. — А мы все же попытаемся. — решительно ответил Джисон. — я не дам Минхо умереть. И сам, уж поверь, не планирую погибать. — Ты правда думаешь, что мы найдем способ? — спросил Сынмин. — Мы обязаны его найти.