Внутривенно

      — Ты мечтал когда-нибудь о смерти? — блаженную тишину нарушает хриплый голос. Она говорила уверенно, но шёпотом. В вишнёво-красных глазах отражалось голубое небо и размеренно плывущие облака. Благодать. Вдалеке пели птицы.       Шатен промолчал. Он сонно опустил веки, наслаждаясь моментом. Пара молодых людей лежала на поверхности ледяной глади воды, продрогнув до нитки, но не спеша уходить. Солнце напекало голову, а водоём приятно освежал. Ко лбу липнут взмокшие волосы, а основная их длинна плавно развивается на поверхности озера. Хао не глядя отыскал тонкую девичью руку и поднял её над водой. Несколько упавших капель образовали маленькие волны. Юноша сплёл длинные пальцы француженки со своими. Саито поворачивает голову в его сторону. В кристально-чистой воде под ними проплывают несколько карпов. Всё вокруг казалось нереальным, словно это сон. Но он здесь, с ней. Единственный во всём мире, кто способен понять её чувства и боль. Единственный, кому она могла доверять.       — Смерть? — парень выдержал паузу и неожиданно серьёзно посмотрел ей в глаза, до боли сжимая руку. — Мы уже мертвы.       На белоснежную кожу падает пепел сгоревшей листвы и несколько капель крови умерших птиц, что камнем падали вниз. Лес полыхал, небо затянул серый дым. Ей тяжело дышать. Юноша смотрит на свои окровавленные руки, срываясь на смех.       — Хао! — мгновение, и девушка оказывается под водой, в глазах всё плывёт. Наверху виднеется свет, она тянется к нему руками, более не в силах задерживать дыхание. Однако несмотря ни на что, её тянет на заледеневшее дно.       Опустившись на промёрзший песок под толщей воды, француженка теряет сознание. Двигаться более нет сил, руки и ноги в одно мгновение стали слишком тяжёлые. В этой жизни есть боль и нет любви. Предательство самого близкого человека навсегда обездвижит её тело и опустошит душу.       — Ха… — Жанна пытается вновь повторить его имя, резко распахнув глаза. Она тяжело дышала, стараясь сфокусировать зрение в одной точке. Вокруг знакомое окружение, блёклый свет от огромного окна в пол и слуги из родного поместья. — М? — высокий худощавый мужчина обернулся в сторону своей хозяйки, сдержанно улыбаясь. — Плохой сон, мисс Саито?       Девушка растерянно оглядывалась по сторонам. Она сидела в просторной ванной с позолотой на краях. Рядом несколько девушек на коленях, в воздухе витает запах лекарств, а очертания предметов кажутся размытыми, нечёткими. Вода в ванной остыла, француженка ощущала неприятный холод на коже. — Сон? Да, кажется… Фауст, что-то мне нехорошо, — Девушка положила голову на фарфоровый бортик, в то время как главный лекарь их семьи присел рядом. Он с любовью и заботой гладил француженку по белоснежным волосам. — Что со мной? — Не стоит переживать, — мужчина осторожно взял Жанну за плечи, посадив её ровнее. — Вы очень устали с дороги и уснули, как только погрузились в ванную с горячей водой. Я добавил шалфей, ведь он благотворно влияет на заживление кожного покрова, — врач провёл руками по девичьим плечам, убирая несколько прядей мокрых волос с острых ключиц и миниатюрной груди. — Но иногда может вызывать галлюцинации.       Несколько девушек, одетые в белые одежды в пол, подхватили Жанну за руки, помогая ей подняться. Саито касается ступнями мраморной плитки. Обратив голову вверх, француженка стояла неподвижно. Она ненавидела свою жизнь и всей душой жалела, что однажды появилась на свет. Она молилась о спасении, но не находила его на протяжении всех своих недолгих семнадцати лет. Она клялась быть сильной, но жизнь ломала её вновь и вновь. И лишь глубоко в своей голове она тешила мечты о том единственном, что станет для неё опорой и смыслом жизни. Мечтала о детях и счастливой семье, о спокойных буднях, где-то вдали от мирской суеты — на краю света.       Сквозь полупрозрачный тюль бьётся солнце, подсвечивая худощавую нагую фигуру. На белоснежной коже, что сейчас приобретала более живой оттенок из-за освещения, виднелись очертания костей. Слуги отирают девушку полотенцами. Бережно и аккуратно, у них нет права на ошибку и неверное движение. Перед юной госпожой застыл высокий блондин — мастер своего дела. Он повторял утончённые изгибы, проводя по ним подушечками пальцев. Невесомо, едва касаясь. Идеальная, никем доныне нетронутая и невинная, будто ангел с кровавыми глазами.       — Мне жаль, что Вам пришлось пережить этот ужас. — Мужчина в сожалении склонил голову, с пониманием и любовью относясь к этой юной, но крайне важной особе. Он знал её ребёнком и всегда приходил на помощь. Заботился, оберегал и не давал споткнуться. Несмотря на относительно небольшую разницу в возрасте в десять лет, она была ему, как родная дочь. Та самая, которую он держал на руках младенцем и убаюкивал ночами. — Посмотри на меня, — её голос звучит холодно, она смотрит ему в самую душу. — Скажи, неужели я не заслуживаю простого земного счастья? — Госпожа Саито, мне так жаль, — Иоганн прижал к себе ни в чём невинное дитя. Его сердце обливалось кровью каждый раз, когда она задавала этот вопрос. — Увы, мы не можем что-либо изменить. Вам нужно нести этот груз с достоинством и быть сильной. Это единственный верный путь.       Он бы так хотел наполнить её жизнь светом и счастьем, но то было не в его руках. Мужчина искренне желал девушке найти достойную партию, истинную любовь, как и он Элизу однажды. Но жизнь не ко всем бывает благосклонна. Страшнее всего было созерцать её живой, в то время как душа молодой барышни была давно мертва. В тот самый день и судьбоносный вечер её жизнь разделилась на до и после. Каждая рана на её теле — шрам на его сердце. И сколько бы он не накладывал бинтов и не старался скрыть сей ужас, из памяти этой девушки никогда не стереть болезненных воспоминаний.       — Идёмте, нам скоро нужно быть в главном зале. — На тонкой фигуре повязывают белоснежный шёлковый халат. Она проходит вслед за Фаустом по знакомым коридорам.       Без сомнения, будь у француженки выбор — она бы предпочла более никогда здесь не находиться. Однако вновь эти стены, множество портретов и всевозможных произведений искусств, которым точно позавидовал бы любой уважающий себя коллекционер. Жанна стояла перед зеркалом, безучастно наблюдая за тем, как одна из слуг затягивает на ней корсет платья. Каждую секунду Саито молилась, чтобы её удушили этими шнурками. Она мечтала задохнуться и более не видеть на себе этих рюш и кружев. Молодой госпоже закалывают волосы в высокую причёску. В своей голове Жанна видела, как одна из этих спиц вонзается ей в шею. Так было бы проще, но она всё ещё дышит. Камень на её сердце становился всё тяжелее. Она — наследница великой фамилии. Та, чья жизнь в чужих руках. Дитя, чьей судьбой распоряжается страшный человек. Путь по просторным залам оказался длинною в вечность. Жанна выглядела безупречно, как и всегда — достойна всеобщего восторга гостей, которым её с детства научили мило улыбаться и занимать непринуждённой беседой. Француженка остановилась перед входом в обеденный зал. Идеальная осанка, надменный взгляд. Она медлила, в одно мгновение вспоминая всё то, что отныне давно забыто на ветхих страницах её прошлого. И в какой момент она стала той, что забилась в угол и тихо сидит в плену своего страха?

Fflashback

      Тихие всхлипы разносились по округе. Схватившись руками за сердце, девушка сидела на берегу реки в скрюченной позе. Её пышное платье кремового цвета раскинулось воланами по земле. Дыхание затрудненно, глаза устилают слёзы. Саито нервно сжимала землю в тонких пальцах, не в силах более жить под этим небом. Казалось, что её предало всё вокруг, каждый миллиметр мироздания. Воздух невероятно душен и горяч, земля не принимает её, толкает каждый раз, когда она пытается ровно по ней пройти, а солнце буквально смеётся, издевается над девушкой, когда та выходит на улицу. Оно манит к себе, дарит надежду каждое утро, а вечером ни на секунду не задерживается рядом, оставляя её на произвол судьбы в этой тьме, мраке. И даже птицы, что так свободно порхали в небе, широко расправив крылья, бросали её. Она мечтала разбежаться и улететь очень далеко. Туда, где её никто не достанет. К своей прежней жизни, к родным, но всегда падала камнем вниз, разбивая на осколки все свои мечты.       Жанна сделала рванный вдох, задержав дыхание. Барышня достала из своей сумки широкий платок, в который было завёрнуто оружие. Её руки дрожали, а сердце раздиралось от любви ко всему, что она видит вокруг, и от боли, что терзала душу каждый божий день. Француженка подносит пистолет к виску, зажмурившись и не решаясь нажать на курок. Мысли путаются, образовывая хаос в голове и совершенно не оставляя места здравому смыслу. Эта жизнь в тягость юной Саито, ведь каждый новый день — лишь соль на рану. Ладони девушки вспотели, и она готова нажать на курок, принять свою смерть. Так всем станет проще. Обязательно станет.       — Ну ты и дура, — Жанна резко вздрагивает от незнакомого голоса позади себя, оборачиваясь на незнакомца. — кстати, раз уж ты собралась помирать — хоть бы с предохранителя пистолет сняла.       Шатен забрал у юной Саито оружие, сделав несколько нехитрых движений. Парень протянул огнестрел девушке. Она застыла и в недоумении смотрела на юношу, который, не дождавшись ответной реакции, взял её руку и вернул пистолет. — Кстати, самая быстрая и безболезненная смерть от выстрела в голову, — констатировал обладатель длинных каштановых волос, игнорируя ошарашенный взгляд своей собеседницы. — Сообщи мне, когда будешь готова. Я отойду, а то не очень хочется пачкать одежду — крови будет много. Да и сразу же возникнет много вопросов. — Что? — выдавила из себя Жанна. Её голова трещала от происходящего. — Какая ты бестолочь, — парень покачал головой, сев на землю в позе лотоса. — Выброси ты его уже.       Француженка, сама недоумевая от своих поступков и от того, что слушает незнакомца, всё же кинула пистолет в реку. Как ни странно, Жанна почувствовала облегчение. Она сидела на коленях, тяжело дыша. Шатен внимательно наблюдал за ней, приподняв уголки губ в ответ на её действия.       — Подумать только, — тихо произносит француженка, переходя на нервный смех. — Клянусь, я бы действительно покончила с собой, если бы не ты. — Это вряд ли, — сдержанно улыбнулся юноша. Он мечтательно смотрел вдаль — река блестела на солнце, отражая свет неба. Разве может быть что-то прекраснее, чем жизнь? Чем мир, в котором всё наполнено неимоверной красотой. Это осознание пришло к нему только сейчас. — Если бы не додумалась, как снять пистолет с предохранителя, конечно. Как оружие вообще могло оказаться у такой мелюзги? — Как грубо, — заметила девушка, проследив за его взглядом. — Не суди человека, пока не возьмёшь его обувь, не пройдёшь его путь, не попробуешь его слёзы и не почувствуешь его боли. — Наткнись на каждый камень, о который я споткнулся. И только после этого говори, как мне надо жить. — Продолжил известное высказывание шатен, наслаждаясь приятным полуденным теплом. Он самодовольно усмехнулся, увидев, как удивилась его собеседница. — Далай-Лама. Да, я в курсе кто это. — Я не хотела сказать иного. — Жанна опустила голову, не сдерживая улыбки. Её белые пряди падали на ключицы, а роскошная причёска растрепалась, распускаясь хаотичными локонами по спине. Впервые за долгое время она ощутила, что все проблемы покинули её. Необъяснимая лёгкость. — Всё же я не понимаю, — обратился к ней парень, внимательнее разглядывая утончённые черты лица. — Как такое прелестное создание угораздило играться со смертью? — Я Жанна — из-под густых ресниц показался полный немой благодарности взгляд. На её шее сверкал бриллиант, что отражался бликами в красных глазах. Она протянула ему руку. — И я тоже не совсем понимаю, зачем ты сюда пришёл. — Хао. — Асакура сжал её ладонь в ответном жесте. — И, кажется, за тем же. Разве что, со стороны увидел, насколько это глупо — прощаться с жизнью раньше времени. И без того не сильно долго живём.       В воздухе пролетал пух. Он ещё не знал о её несчастливой судьбе. А она не знала о его ночных кошмарах. Но встретившись в мире, полном страшных бед — они нашли друг друга среди миллиардов одиночек. Столь разные, может, не предначертанные друг другу судьбой, но здесь и сейчас протягивающие друг другу руку, чтобы выбраться из горящей бездны, полыхающей огнём.

      С тех пор я стала солнцем на твоих губах. Требовательно ждала к рассвету и в объятиях провожала к ночи.

End of flashback

      Не всегда рядом окажется тот, кто сможет защитить. Порой, единственное, что у нас остаётся — это мы сами. И вера. Вера в светлое будущее, в Бога, в судьбу. Рядом с ним она стала сильнее. Человек, что подарил ей надежду и долю счастья в этой жизни — Асакура Хао. Тот, чья судьба была сломлена в одночасье. Он никогда не перестанет винить себя, но и не прогнётся под жизненными трудностями. Этот парень куда сильнее и серьёзнее, чем может казаться, ведь за его несносным характером скрывается что-то прекрасное, светлое. Нечто, что горит неимоверно ярко и освещает своим огнём жизни других людей. Свет, за который она ухватилась. Свет, который он думает, что потерял.

«Ты не прав».

      Жанна уверенно сделала несколько шагов вперёд, распахнув перед собой двери. Она более не склонит перед ним головы. — Доброе утро, Марко.

***

      Светало. Анна давно не спала, успев прочитать сообщение от Жанны о том, что она вынуждена уехать на некоторое время. Впрочем, француженка обещала в скором времени вернуться или, по крайней мере, напомнить о себе. По правде — Киояма была совсем не рада этим новостям. Её преследовало плохое предчувствие, которое она упорно пыталась списать на элементарное переживание за девушку. Её терзала необъяснимая привязанность к Саито. Блондинка нутром чувствовала, как что-то упускает. Словно есть нечто, что их связывает. Это чувство скорее на уровне подсознания — невербальное, и мучило её хуже, чем неопределённость и недосказанность в отношениях с Реном. К тому же, Анна даже в самом страшном кошмаре не могла представить Жанну рядом с Хао, ведь эти люди не просто не похожи — они из разных миров и параллельных вселенных. На мгновение в голове проскользнула картина случившегося в ванной. Девушка защипнула кожу на руке, чтобы выкинуть Асакуру старшего из головы. Прикусывает губу, по плечи укрываясь одеялом. Что было в его взгляде такого, что она уже не в силах совладать с собственными мыслями? Он держит крепко, но на удивление нежно… Выходит, она видела рядом с ним… себя? Блондинка опешила, ощутив вибрацию телефона. На губах довольная ухмылка. Незнакомец: куда пропала, пышечка? Чем занимаешься? Анна: трескаю булки, следует полагать Незнакомец: как близко к сердцу ты воспринимаешь чужое мнение) Анна: напротив. Иду против общества не ужинающих после шести и не завтракающих раньше десяти) Незнакомец: не ответила. Чем занимаешься? Анна: мечтаю о глупостях Незнакомец: мечты не бывают глупыми, малыш Анна: пхах. Малыш? Незнакомец: что тебя так забавляет? Ты же совсем недавно кричала, что в восторге от своего тела Анна: так и есть Незнакомец: сбрось свою фотографию       Киояма в недоумении уставилась на экран телефона, судорожно прокручивая в голове всевозможные женские фамилии. В самый неподходящий момент она совсем забыла о личности девушки, за лицом которой ей приходилось прятаться. Блондинка считала утрированно подозрительной каждую лишнюю секунду, которую она тратила на просмотр всевозможных профилей в социальных сетях. Нашлась пропажа. Она делает скриншот первой попавшейся фотографии, дрожащими руками отправляя её незнакомцу. Афера удалась. Лишь позже Киояма поняла, что девушка на снимке, как назло, ест. Незнакомец: как ожидаемо XDDD Анна: не вижу ничего смешного Незнакомец: я же не со зла, красавица) Анна: ты нарочно называешь меня «мило», чтобы подчеркнуть мои «недостатки», которые не вписываются в профиль 90/60/90? Незнакомец: какая ты всё же глупая Анна:? Незнакомец: это ведь ясно, как день. Красота живёт не в твоём теле. Хорошая фигура — скорее эстетически приятное дополнение как для тебя, так и для твоего мужчины. Но самое прекрасное, что ты можешь в себе нести — кроется не за твоими перепачканными кетчупом щеками, а за твоими мыслями, словами, поступками. Анна: не ожидала от тебя услышать нечто подобное Незнакомец: почему? Я настолько тебе неприятен, что ты меня теперь и за адекватного человека не считаешь? XDDD Анна: нет. Я удивлена, потому что далеко не от каждого услышишь нечто… подобное Незнакомец: Глупая, маленькая девочка       Киояма продолжала изумлённо смотреть в экран, с неким сожалением увидев, как у её собеседника пропал статус «в сети». Чем больше она с ним говорила — тем сильнее поражалась тому, насколько ошибочным может быть её мнение о людях. Девушка испытывала некий восторг каждый раз, когда они обменивались мыслями или обсуждали события прошедшего дня. Завуалированно, но это придавало шарм их диалогам. Кажется, этим человеком она заполняла пустоту внутри своего сердца. И всё же, почему никто кроме него на это не способен?

«Так что же в тебе особенного?»

      Эта мысль давно не давала ей покоя. Она знала, что найдёт ответы на все свои вопросы рядом с этим человеком, но помимо него — в жизни также оставалось множество проблем. И одна из них прогремела шумом в просторном и роскошном доме молодого Тао. Анна накинула на себя рубашку своего парня, поспешив спуститься вниз. Привычный интерьер, идеальный порядок. Разве что, её дыхание перехватывает от увиденного.       — Рен? — с неким изумлением произносит девушка, явно не веря собственным глазам. — Доброе утро. — брюнет обернулся на любимую, шаги который услышал заранее. Юноша подошёл ближе, сжимая блондинку в своих объятиях. Широкая рука скользнула по её коже, оголяя плечо. — Всё же, мои вещи тебе не по размеру. — мягко произносит, растворяясь в родных глазах. — Что ты здесь делаешь? — всё ещё в недоумении произносит Киояма, отзываясь на каждое его прикосновение мурашками по коже. Девушка сжала в пальцах его тёмные волосы, не в силах сдержать улыбки. — У себя дома? — не без иронии в голосе, но по-доброму звучит в ответ. Рен убрал прядь её волос за ухо, про себя отмечая, что даже солнце не обделило вниманием блондинку. Она прекрасна. И осознание того, как давно он не видел её в столь простом и домашнем виде — угнетало. Однако заливистый и приятный смех вновь разбивает все его проблемы. — Я имела ввиду, — Анна сделала паузу, проводя кончиками пальцев по его лицу. Взгляд остановился на губах брюнета. Он это видит и приподнимает любимую на руках, усаживая её на стол и раздвигая стройные ноги по обе стороны от себя. Киояма повторяется: — Я лишь хотела спросить, почему ты не на работе? — Очевидно же, — Тао расстёгивает несколько пуговиц на рубашке, оголяя женскую грудь. — Потому что я здесь, с тобой. Весь твой.       В порывах страсти Анна чувствовала его любовь. Не сдерживала смеха счастья сквозь торопливые поцелуи и создавала идеальный образ «того самого». Человека, который её понимает. Любит душу, а не тело. Который говорит всё прямо, не боясь обидеть — ведь в этих словах нет злости или презрения. Рен неизбежно влюблял в себя, в его руках была сила подчинить каждую клетку её кожи. Любить до дрожжи, долго и бесповоротно, ведь… они так привыкли. А иначе и быть не могло. — Неужели компания не обрушится за день без твоего присутствия? — Киояма переходит на шёпот, боясь спугнуть столь редкий момент.       Сейчас она не помнит о том, как в одиночестве замерзала ночью, ведь его жар и напористость обжигают в долгих, томных поцелуях. Девушка не хочет думать о резонансе в его поведении, об отчуждённости, которая порой слишком резко сменялась нежностью в мягких прикосновениях и замирании сердца. Анна уже два года не могла разобраться в том, что между ними происходит. И не собиралась. Может быть, в чём-то неидеальный, но принадлежащий ей одной. И никто более не мог видеть его таким — домашним, простым, любимым. Для всех, Рен Тао — повод для подражания, пример мужского начала, успешный бизнесмен и наследник великой семьи, прогремевшей своей репутацией на весь мир. Но для неё его голос становится мягче и спокойнее, а взгляд — теплее и добрее.       — Анна, — Рен прерывается, всё ещё не выпуская девушку из своих объятий. Она с интересом ждёт его дальнейших слов. В голове миллион мыслей. Ещё больше — смешанных чувств к ней. Всё отягощает непростое решение, которое приходится хранить в тайне. — Я приготовил нам завтрак. Не ври, — довольно отвечает блондинка, пнув любимого в бок. — Ты опять заказал еду. Я знаю твои «таланты» у плиты.       С её присутствием этот дом наполняла жизнь. Счастливая, с горящими глазами и по-детски наивной верой в любовь… Да, такой она нравилось ему куда больше, нежели любая дама из светского общества.

«Останься собой навсегда, Анна».

***

— Мам? — раздался детский голос. Он был подавлен. — Почему те, кого мы любим — так быстро умирают?

— Они не умирают, — худощавая женщина ласково провела рукой по мягким каштановым волосам своего сына. Её белые волосы развевал холодный ветер. — Те, кого мы любим, навсегда остаются с нами.

— Это ложь, — возразил мальчишка, за собственной грустью не замечая, как побледнела его мать. Не ощущая кончиков пальцев, женщина закапывала картонную коробку с трупом животного недалеко от окраины леса. — Его с нами больше нет. Он не дышит.

— Там, где обрывается одна жизнь, непременно начинается новая, — отрезала блондинка, устремив взгляд на надутого мальчишку. Всегда столь упрямый, он не желал показывать, как ему больно. Хао с детства привык быть сильным, не допуская слабости. — Помни это, дорогой. Ничто для нас не проходит бесследно. И даже если твоего любимого человека нет рядом — он начал новую жизнь. Лучше, чем мы.

      Едкий дым пронзает лёгкие. Юноша нахмурил тёмные брови, убирая мобильный телефон в задний карман джинс. Иногда Хао чувствовал острую необходимость в том, чтобы быть в одиночестве, наедине со своими мыслями. В мрачном, пасмурном городе, где он не видел солнца, разглядывая грязь под ногами.

— Я ненавижу его!

Звонкий хлопок от пощёчины заполняет воцарившуюся тишину. Злость от досады и задетого самолюбия бьёт в виски, не оставляя места здравому смыслу.

      Асакура остановился, выкидывая сигарету. Ни души вокруг. Лишь они вдвоём во всей округе. — Ну и зачем ты за мной идёшь? — парень нехотя разворачивается, возмущённо оглядывая своего преследователя. Жалобный писк заставил шатена сморщиться.       Юноша делает несколько шагов вперёд, продолжив бубнить себе под нос: — Ничего не хочу знать, раз уж до сих пор не помер, то должен был понять, что в этом мире выживает сильнейший. — брызги грязных луж оказываются на его брюках. Неприятель подошёл непозволительно близко. — И нечего на меня так смотреть!       Тяжело вздохнув, Асакура с презрением осмотрел избитого зверька. Хромой на одну лапу, с облезлой шерстью и множественными шишками. Из последних сил бежит за ним, трётся мордой о ноги, оставляя за собой кровавые подтёки.

«Дожил. Говорю с котом»

— Я сам в состоянии решать, как мне жить и с кем общаться!

Вздох разочарования ранил его сердце. Он не подаст виду.

— Я больше никогда не хочу от тебя этого слышать. Он твой самый близкий и родной человек.

— Ты — мой самый близкий и родной человек. А этот — лишь мелкий вредитель, из-за которого мы живём на грани фантастики, никому не нужные и брошенные на краю света!

— Уходи.

      Хао застыл перед знакомым домом. Он долго не решался войти, подходя с осторожностью и несвойственной ему неуверенностью. Тянет на себя ручку двери, оказываясь в просторном и прохладном помещении. На диване в гостиной спит его младший брат. Подумать только. Неужели ждал? Шатен покачал головой, закатывая глаза. Какая глупость, за столько лет он не изменился. Всё тот же. Хао укрыл Йо одеялом, задёргивая шторы, чтобы этого «лежебоку» не будил утренний свет. — Какой смысл был ждать, если уснул и всё равно не дождался… — ворчит себе под нос, проходя в сторону ванной.       Юноша распахнул мягкую толстовку, доставая оттуда изувеченного кота. — Мы обязательно придумаем, как тебя подлечить, — Хао оглянулся назад, в сторону младшего брата, удостоверившись, что тот спит и не слышит его «наивных» и «глупых» разговоров.       Йо не смог сдержать широкой улыбки, продолжая подыгрывать и притворяться. Хао никогда не умел заходить домой бесшумно. — Теперь ты дома, малыш. — обладатель копны длинных каштановых волос принялся смывать грязь с крохотного создания. — Я назову тебя Матамуне.