***
Дорога немного помогла Узумаки успокоиться, но не до конца. На него одновременно давили чувство вины, злость, страх, и перебить их могло только одно — вкусная и калорийная еда. Вспомнив о разрешении соседа воспользоваться своим холодильником, блондин ухмыльнулся: может сразу туда и наведаться? Да, именно так он и решил поступить. Войдя в квартиру, блондин очередной раз поразился её чистоте и красоте, которые стояли здесь явно не только перед приходом гостей. Блондин прошёл в гостинную, с грустью посмотрел на приставку, которой ему нельзя будет воспользоваться, и, дабы не искушать себя, поспешил на кухню. В холодильнике оказалось не так уж много всего: два овощных салата без майонеза, две бутылки молока, ветчина, зелень, морковка, помидорки, лимон, кастрюля с супом, стейк, немножко риса и разнообразные соусы. Недолго думая, Наруто взял один из салатов, рис, стейк и первый подвернувшийся под руку соус. Микроволновка быстро нашлась, и уже спустя секунд двадцать у журналиста слюнки текли от издававшегося из микроволновки запаха. Наконец, рис и стейк разогрелись. Одна часть души паренька хотела вкусно и сытно поужинать, другая часть хотела, чтобы что-то да было с ужином не так: впоследствии можно было бы подколоть соседа за неудавшийся совсем недавно ужин. Исход оказался первый: ещё без соуса стейк таял во рту, гарнир был такой вкусный, что и без всякого мяса и салата его можно было съесть целую тарелку, но с ними вообще получилась мозговыносящая и приятная комбинация, салат хрустел, будто его только сегодня приготовили. Блондин обычно спешил быстренько поесть и заняться своими делами, но тут хотелось просто кайфовать и смаковать во рту каждый кусочек, и он не жалел времени. Наруто всё аккуратно убрал, чтобы ничего не поцарапать и не испачкать, и поставил чайник. Немножко покопавшись, журналист обнаружил в тумбочке целый склад из различных чаёв и трав, многие из которых ему были неизвестны. Немножко подумав, блондин выбрал чай с масалой. Заварив чай, парень решил подождать, пока тот остынет и прошёл в спальню, чтобы собрать вещи, о которых попросил Хатаке. В шкафу тоже оказалось всё аккуратно сложено. Не слишком педантично, но явно поорганизованней чем у Узумаки. Несколько дрожащими руками, боясь нарушить конструкцию, наведённую хозяином, журналист всё-таки выудил четыре пары футболок и столько же шорт, показавшихся ему удобными для больницы. Затем нашёл небольшую сумку и туда аккуратно всё сложил. И тут на него накатило небольшое смятение и смущение, когда он вспомнил, что ему ещё надо ещё принести нижнее бельё и носки, но всё-таки он взялся искать и их. Нашлось всё быстро. Трусы как трусы, носки и стандартные чёрные, и со всякими смешными рисунками. Блондин быстро их выудил оттуда пар по десять и положил в сумку, быстрее закрывая ящик и сумку, дабы не чувствовать себя извращенцем, копающимся в чужом белье. Блондин сидел красный, как рак. Через некоторое время его осенило: ой, а мыло, чистое полотенце, зубную пасту, щётку и бритву тоже было бы неплохо положить, хоть Хатаке и забыл об этом упомянуть. С усмешкой он подумал, что было бы славно опять немножко злоупотребить и воспользоваться ванной соседа. Через некоторое время Узумаки вышел оттуда чистый и освежённый со всеми гигиено-припасами для больницы. Теперь он знал, что в основном у его соседа в ванной ароматы мяты, жасмина и мелиссы, и это его, по правде говоря, забавляло. Все приспособления он завернул в пакетик и положил в ту же сумку, что и одежду, рядом поставил сумку с ноутбуком. Оставалась только вода, но с этим он решил разобраться утром. Допив чай и удовлетворённо вздохнув, блондин уже устраивался в соседской кровати. Да-да, предоставленными возможностями он решил воспользоваться сполна. Кровать оказалась больше, уютнее, мягче, чем у самого журналиста, однако тот ещё долго ворочался. Во-первых, чужая кровать всегда кажется непривычной, во-вторых, этот аромат… Это было слишком. Он не особо приближался к своему соседу, чтоб принюхиваться, но тут сполна пришлось ощутить, какой же у него приятный запах. В голову лезли мысли непозволительные, грязные, слишком интимные, но веки наконец сомкнулись…***
Про свои сны блондин помнил только то, что они были очень красочными, но недостаточно красочными для того, чтобы отвлечь мысли от другого открытия из настоящего: утренний стояк. Сначала Узумаки потерялся, как бы её по-быстренькому решить. Мозг с утра долго не хотел воспринимать, что квартира хоть и чужая, но дома никого кроме самого Наруто нету. Наконец сообразилось, что можно не пачкать простыни, а сходить решить свою «деликатную проблему» в ванную, что журналист и поспешил сделать, ибо стояло крепко и болезненно. Через десять минут красный как рак, но чистый, одетый и без «проблем» блондин вышел из ванны. Было уже восемь, так что можно было уже ехать и в больницу. Искренне надеясь, что сможет спокойно смотреть в глаза своему соседу после того, что он наделал, и на то, что он не оставил после себя никаких «улик», Узумаки прихватил все необходимые сумки, в последний момент вспомнив про воду, и поплёлся к выходу.***
— Неужто мы начали друг друга понимать на расстоянии? Я забыл тебя попросить прихватить мыло и прочие средства гигиены, а ты сам додумался! Спасибо! — с улыбкой рассматривал принесённые вещи Хатаке. — Да какая там связь? Просто с позиции человека рассуждал, что может пригодиться, — журналист явно был доволен собой и мысленно гладил себя по голове за то, что такой умный. — А трусов не много притащил? Тут можно отдать вещи в стирку, на сколько я знаю. Конечно, Хатаке понимал, что нижнего белья много не бывает, но он не мог не воспользоваться возможностью постебаться над нерадивым студентом, доставившему ему колоссальное количество хлопот. И он не прогадал: в следующий момент лицо блондина заалело, руки начали искать положение, куда бы деться, рот раскрылся чтобы как-то ответить, но так и не находил слов. — В следующий раз сами себе сумки собирать и будете! — пепельноволосый на это лишь хитро улыбнулся. В этот же момент в палату зашла красивая молоденькая медсестричка. Вроде бы всё по правилам: юбка не слишком короткая, грудь в глаза слишком не лезет — но Наруто будто видел её вчера, и она не выглядела такой же красивой и улыбчивой, будто успела подкраситься и приодеться. Бросив беглый взгляд на Узумаки и тут же переведя на Хатаке, девушка засмущалась, но вошла в палату. — Здравствуйте, господин Хатаке. Как ваше самочувствие? — И вам доброе. Спасибо, вашими усилиями чувствую себя лучше, чем вчера, — с улыбкой ответил Хатаке, подозрительным взглядом ответил Узумаки. — Я зашла проверить ваше давление и послушать сердце, — помимо стетоскопа у медсестры в руках был небольшой пакетик, который она отложила в сторонку. Тем временем Хатаке с усилием, но приподнялся с кровати. Сначала девушка померяла давление на руке и записала, потом попросила: — Можете снять халат? Мне нужно послушать сердце, — на пепельноволосом тем временем кроме больничного халата ничего и не было, даже белья. Немного помявшись, он потянулся к завязкам сзади халата, чтобы приспустить его, но из-за травм это оказалось проблематично. Медсестричка поспешила на помощь. В итоге халат всё-таки оказался на коленях, единственный прикрывая наготу мужчины, а девушка уже командовала «дышите», «не дышите», и слушала, как показалось Узумаки, слишком долго. Ещё ему показалось, что девушка пялится на Хатаке, хотя… там есть на что посмотреть. От этих мыслей журналист постарался себя одёрнуть, но всё равно долго рассматривал татуировку на плече, грудь, в целом фигуру мужчины, который лишь частично скрывал лечебный корсет. И кто тут пялится? Он не знал, в первую очередь завидует пепельноволосому с его телосложением, или медсестричке, которой, в отличии от него, ещё удастся порассматривать тело мужчины. Наконец осмотр закончился, медсестричка отошла, а Хатаке так и остался сидеть с халатом на бёдрах. — Ой, чуть не забыла! Это вам подарок от нашего коллектива, девочки попросили передать, — девушка достала из пакетика коробку с пирожными, явно дорогими и аппетитными. У Узумаки аж слюнки потекли. — Ой, да не стоило так! Я всё равно сладкое не ем! Да и за что? — Хатаке смущённо размахивал руками, пытаясь тактично отказаться от подарка. — Да берите, берите! Для восстановления и всякие вкусности нужны! Подарок просто так, не стесняйтесь! — медсестричка хихикнула, подмигнула, и скрылась из виду, а Хатаке лишь с ноткой грусти вздохнул. Наруто это всё дало какой-то неприятный укольчик ревности, но он старался на протяжении всего антракта держать невозмутимое выражение лица. — Может, вам помочь одеться? Уже можно же халат сменить? — журналист постарался придать своему тону голоса и лицу нотку веселья. — Ну-у, не помешало бы, — мужчина с благодарностью посмотрел на парня. Журналист бодрым шажком подошёл к рюкзаку и выудил оттуда пару шорт, футболку и трусы, но уже без стеснения. С этим добром он подошёл к мужчине, тот посмотрел и согласно кивнул. Как можно аккуратнее блондин постарался приподнять руки Хатаке и помочь натянуть футболку. Мужчина хмурился и немного поскуливал от боли, но в целом держался мужественно. Узумаки было странно видеть соседа таким уязвимым, и в то же время в чём-то приятно, но он постарался отогнать лишние мысли прочь. Тем одна из самых трудных частей: нужно было снять халат с бёдер мужчины. Парень осторожно потянулся к спине пепельноволосого, развязал завязки халат до конца и потянул по ногам. Мельком он увидел серебристую дорожку волос на пахе мужчины, но быстро отвёл оттуда взгляд, ища на полу нижнее бельё. Натягивать трусы на ноги в гипсе было проблематично, ещё труднее оказалось, когда часть с гипсом преодолели и всё-таки нужно было поднять глаза вверх, вновь к серебристой дорожке и красивому ровному члену, который был чуть больше чем у самого Наруто. Блондин сглотнул и поднял взгляд на лицо Хатаке, который был явно смущён и старался отвести взгляд в сторону от парня в его ногах. Но бёдра мужчина всё-таки услужливо приподнял, помогая закончить с одеванием предмета. Наконец, трусы были дотянуты до конца и резинка мягко щёлкнула по бёдрам. Блондин не удержался от того, чтоб ещё раз её оттянуть и отпустить и хихикнул, а мужчина дёрнулся как от тока. Подняв взгляд вверх, журналист понял, что соседу явно было не до шуток: тот покраснел и будто хотел свести ноги вместе, так что блондин постарался быстрее закончить с одеванием. С шортами было покончено быстрее, чем чем с остальными вещами, хоть и тоже не без проблем из-за гипса. Наруто заметил, что у мужчины появилась некоторая «проблема», которая несколько натягивала трусы, но не стал это комментировать, потому что понимал, что это он тут во многом «поспособствовал», и поспешил закончить начатое. Он дотянул шорты до конца, виновато посмотрел на Хатаке, который сидел по-прежнему красный, и поспешил помочь улечься. Блондин аккуратно завёл свои руки за спину мужчины, расположил на боках и плавно помог расположиться на простынях. Потом так же заботливо подхватил ноги под колени и аккуратно опустил на кровать. Только после этого Узумаки осознал, что на этот раз мужчина не издавал не звука и старался не двигаться. Он вскинул взгляд на лицо Хатаке: краска по тихоньку сходила с уровня «багровый» до «около-томатный». Журналист отвёл взгляд от лица, ища край одеяла, случайно вновь посмотрел на пах, но не став разбираться, до сих пор там «бугорок» или нет, быстро схватился за одеяло, потянул укрыл мужчину по грудь. — Вот и всё! Больше ничего не нужно? — Узумаки мягко улыбнулся, а Хатаке всматривался в его лицо, будто что-то выискивая. — Ну, пока что, вроде, ничего не нужно. Ты принёс всё, что было необходимо. А, нет, есть ещё просьба: можешь забрать эти пирожные, что медсестра принесла? Только сегодня половину, не всю коробку, завтра сможешь съесть остатки, — на это блондин ответил задумчивым взглядом. Потом посмотрел на коробку, потом вновь на программиста. — Нет, так дело не пойдёт! Мне тоже есть что терять, — с этими словами Наруто приподнял футболку, показывая живот хоть и без кубиков пресса, но всё-равно плоский и красивый. Мужчина на это внимательно смотрел и к его лицу вновь прилила краска. Заметив это, блондин быстро заправил футболку на место. — Эм-м, да… А во вторых, это подарок для вас, вообще то! Попробуйте хотя бы! Мужчина посмотрел на журналиста печальным взглядом, но возражать не стал. Приняв молчание за знак согласия, блондин направился к пирожным. Изблизи они оказались ещё аппетитнее, но блондин сглотнул слюну: если он к ним прикоснётся, то не раньше человека, для которого они и предназначались. Всего было двенадцать пирожных с шестью разными вкусами: фисташковое, банановое, фиг-знает-какое ягодное, шоколадное, более-тёмное-фиг-знает-какое-ягодное и кофейное. По крайней мере, так казалось с беглого взгляда, потому что пирожные были ровненько покрыты сверху глазурью, а их основание под этим великолепием было не видно. Чем ближе блондин приближался с коробкой к соседу, тем более траурным становилось выражение лица второго. Наконец блондин плюхнулся рядом на кровать и открыл коробку. По палате раздался запах, от которого у блондина вновь потекли слюнки, а у Хатаке только усилились мыслительные процессы. Некоторое время оба сидели и молчали. — Ну что, с какого начнём? — попытался начать разговор блондин. — Мне без разницы. Я уже вижу, что над украшением постарались, над ароматизаторами, но по итогу окажется либо сухо, либо приторно. — Опять вы за своё?! Точно программистом работаете, а не ведёте «Адскую кухню»? Серьёзно, умейте ценить труд других людей! — Хатаке на эти слова вздохнул, но подобрать слов для возражения не сумел. — Так ладно, а закройте-ка глаза! Облегчим ваши страдания. Заодно поиграем в игру «отличи по вкусу». Если вы проиграете — значит пирожные фигня, или вы не такой гурман, каким себя позиционируете. — Ты реально думаешь, что я не отличу шоколадный вкус от малинового? Не наивно? — Хатаке раздраженно приподнял одну бровь вверх. — А с чего вы взяли, что оно малиновое? Может и клубничное? Отличают эти пирожные по цвету, но вкус написан где-то сзади на этикетке, а не на пирожном, — мужчина вновь обречённо вздохнул, но возражать не закончил: — Даже если так, съесть шесть пирожных разом ты меня не заставишь. — А целиком и не нужно, я помогу: доем после вас. Половинку вы, половинку я, получится, что вы съедите три пирожных. С трёх не умрёте же? Тем более, они небольшие. Пепельноволосый вновь с грустью посмотрел на собеседника, но сопротивления не оказал. Понял, что волей-неволей, но пирожные в него сегодня впихают и лучше закончить со всем этим побыстрее. Тем временем журналист вновь пошёл к сумке и вынул оттуда ещё одну футболку. Не говоря ни слова, он нацепил её на глаза соседу и начал завязывать как повязку. Программист сначала не понял, но потом подчинился. Когда Узумаки убедился, что Хатаке надёжно и с достаточными удобствами «ослеплён», журналист подумал, взял зелёное пирожное в обёртке, выдвинул так, чтобы выглядывала съестная часть и поднёс к губам Хатаке. Когда блондин осторожно погладил подбородок в месте с родинкой, рот услужливо приоткрылся и журналист протолкнул десерт. Мужчина прикусил и начал пережёвывать. Эмоции из-за повязки было не различить. — Это киви. Ладно, это не так уж и плохо. Кислота киви и крема удивительно, но сочетаются, — без особого удовольствия проконстатировал пепельноволосый. — Ну и что я вам говорил? Пирожное зелёное, так что я сначала подумал, что оно фисташковое, а оно с киви! — Простоты распознавания вкуса это не меняет, — слова могли показаться задиристыми, но на губах мужчины была улыбка, а не ухмылка, так что журналист не спешил атаковать, а лишь пожал плечами и съел остатки пирожного. — Я правильно понимаю, что ты даже не разделил пирожное, а целиком мне его впихал для укуса? — Да, ну и что? Вас смущает, что я после вас доедаю укушенное? — без капли смущения спросил журналист, облизывая пальцы. Пирожное действительно оказалось вкусным, жаль что маленьким. — Уже не важно, — вздохнул программист и поерзал, удобнее устраиваясь на подушке. Тем временем Наруто приготовил жёлтое пирожное. Мужчина послушно откусил и его. — Даже не знаю, больше это банановое пирожное или ванильно-сахарное… Приторно, не могу, можно воды? — блондин кивнул незрячему Хатаке, налил воды в кружку с надписью «Эта кружка для чая, но если ты нальёшь в неё немного алкоголя, я никому не скажу» и подал мужчине. Пока тот пил, Узумаки и сам начал уплетать пирожное. — Привередливый вы! По мне так очень даже вкусно! — программист никак не ответил ни на субъективное мнение касаемо десерта, ни на причмокивающие звуки облизывания пальцев, только положил кружку рядом с собой на постель в ожидании следующего пирожного. Блондин протянул кофейное пирожное. — Так, ладно, беру свои слова обратно, эти пирожные вкусные. — Да неужели? А какой вкус? — Они повторили «Тирамису», но не загубили его обилием крема, кофе добавлено прям с душой, но получилось не слишком горько. Попробуй и ты, а то выглядишь каким-то сонным, это должно тебя взбодрить, — блондин и вправду чувствовал некоторую усталость, так что надеялся, что пирожное действительно его взбодрит. Десерт не подвёл: то ли сахар, то ли реально кофе посодействовали приливу серотонина и журналист почувствовал прилив сил и желание продолжать этот день. На протяжении всего поедания он внимательно следил, чтобы не упустить ни крошки, и довольно мычал. По звукам Хатаке понял, что можно даже не спрашивать мнения блондина и насмешливо протянул: — Что ж, пока счёт 2:1 в пользу пирожных. — Даже не знаю, за кого болеть: за кондитеров или потенциального ведущего «Диванной кухни», уж слишком меня это шоу забавляет, — колко ответил блондин и протянул кусок с светлыми ягодами. — М-м-м, ничем не перебиваемая кислятина клубники… дарю весь остальной кусок тебе, спасибо. — А я думал, это будет малина, — прожёвывая и составляя собственное мнение потихоньку озвучивал свои мысли Узумаки. — И опять же: придирчивый вы! Вкусно же! — Ну, поздравляю, не знаю, что смешнее было бы, дать тебе награду «золотая малина», если бы пирожное было малиновым, или окрестить тебя сейчас званием любителя «Клубнички». — Ну, за такие шутки «Золотую малину» вручить бы следовало вам, а про «клубничку»: сами что ли её любите, раз так быстро ассоциации в голову пришли? — не дожидаясь ответа, блондин уже тянулся за другой ягодной пироженкой, чтоб вновь отправить прямиком в болтливый рот Хатаке. — М-м-м, ну прости, я сюда ещё добавил бы «вишенку на торте», но воздержусь. — прожёвывая пирожное сказал Хатаке. — Я бы потом не смог смотреть тебе в глаза, синие, как эта голубика! Кстати, вкусно и для зрения, говорят, полезно. Тоже съешь обязательно, — блондин на это лишь рассмеялся и с удовольствием съел и это пирожное. Оставалось последнее шоколадное пирожное и ещё по клону предыдущих. Вот на него желудок Наруто уже не реагировал так радостно: и сладкого можно переесть, даже если с утра маковой росинки во рту не было. Тем не менее, он решил похитрить и ещё раз дать Хатаке пирожное-тирамису. Тот наверняка помнит, что есть ещё шоколадное, и хотелось узнать, обманет его мозг и язык, который ещё не успел отмыться от предыдущих пирожных, или нет. С хитрой улыбкой блондин протянул пирожное соседу. Тот привычно вновь приоткрыл рот и прикусил пирожное, но на этот раз кончик его языка случайно задел палец журналиста. Узумаки от этого будто током ударило, пара неуклюжих движений, неустойчивость в руках и вуаля — он уже растянулся на мужчине под собой. У последнего же от этого запачкалась пирожным и часть подбородка — Простите… — пролепетал Узумаки. Хатаке на это лишь пожал плечами, снял остатки пирожного пальцем и… невозмутимо слизнул. Блондин сглотнул слюну. — Ты снова подсунул мне тирамису? Хитро, ничего не скажешь, но всё-равно меня не обманешь — вкус кофе яркий и отчётливый. Давай не будем пробовать последний вкус ещё сегодня? — Ага… — с трудом проглатывая последние куски своей части пирожного соглашался блондин. На некоторое время повисло неловкое молчание. — Что ж, и того, со счётом 4:2, хоть и немножко несправедливо, победили пирожные, — сделал попытку разбавить атмосферу Хатаке. Узумаки на это сдержанно хихикнул. На его спасение в палате появился Джирайя. — Какаши, привет, можно тебя на минутку? О, и Наруто привет! Сможешь на время выйти из палаты? Просто, разговор не для посторонних ушей, не обижайся, — юный журналист на это лишь помотал головой. — Да не, ничего, я всё равно уже хотел уходить. Все свои поручения я уже выполнил, а дома меня ждут некоторые… дела. — А, ну, тогда прощаюсь! Спасибо! Приходи ещё, с тобой было интересно провести время! — с улыбкой, снимая повязку, произнёс Хатаке. Блондин тоже неловко улыбнулся! — Обязательно приду! До скорого! — журналист дождался одобрительного кивка и пулей вылетел из палаты. Джирайя и Хатаке проводили его взглядом и быстро забыли: их двоих ждал разговор посерьёзнее неугомонного студента…