Петербургские истории

Утром Нина вместо приветствия выпалила: – Ну что?!! – Вышло!!! – я затолкала подругу поглубже в закуток перехода метро, где мы встречались по утрам по дороге в техникум, и в трех словах рассказала эпохальную новость. Нинка уронила челюсть и выпучила глаза: – Как?!!! – А вот. – Но как?!. Мы с бабушкой сразу обсудили вопрос объяснения появления таких больших денег, еще когда только собирали нужную сумму. Естественно, каждому встречному про Искусство не расскажешь. Ба предложила сказать про долгое кропотливое накопление денег, гонорары за книги и наследство от дальнего родственника. С последним можно будет вообще на Кузнеца сослаться: к нему никто точно приставать с вопросами не будет. Дед Панас же вполне мог нам что-нибудь завещать, верно? А кто теперь проверит? Внук передал, вот и получили. Все! Весь день подруга переваривала новость, то забрасывая меня вопросами, то погружаясь в себя. Но, все же, к вечеру успокоилась. Было приятно заметить, что никакой зависти или злобы от подруги не пришло, только шок, приятное удивление и предвкушение. Кстати, раз она знает, теперь в «Крупу» мы можем ехать вдвоем. В четверг я пожарила несколько окорочков, наварила картошки, приготовила блинчики (на завтрак), сварила кастрюлю борща (трехлитровая банка – это отличный выход!), в общем, приготовила все, что можно. Бабушка собрала одежду и то, что необходимо: средства гигиены, полотенце, припасы, инвентарь для ритуала, средства для мытья и уборки. Большая сумка на колесиках, рюкзак и еще одна сумка-тележка оказались наполнены под самые завязки и весили пару тонн, не меньше. Ну и ладно, сначала всегда тяжело, а потом мы обживемся, и будет проще. В пятницу после занятий мы с Луговой помчались по домам. Дома бабушка уже все приготовила. – Покушаешь, может? Ехать долго. – Мы по дороге съели по пирожку, как раз на кондитерке сегодня пекли. Нина еще и мне свою долю отдала, только родителям взяла по штучке попробовать и со мной за компанию один съела. – Новый рецепт? – Да, интересный. Вместо выпечки в духовке пирожки готовятся на пару. – Как необычно!.. – Поехали, лучше приехать туда и уже там поесть. – Ну, хорошо, хорошо. Уговорила, поехали! И мы поехали. Не буду упоминать, как мы пробирались в час пик по переполненному метро, как бежали на электричку с тяжелыми тележками, как ехали до Мартышкино. Просто в один прекрасный момент мы сошли на перроне, спустились на дорогу и окунулись в тишину дачного поселка. Постояли, вслушиваясь в тишину, переглянулись. – Ну что, пошли? – ба поправила сумку. – Пошли! – я поудобнее поддернула лямки рюкзака. Тишина, птицы щебечут, солнышко мягко греет – красота!.. Без приключений добрались до дачи. Ба отомкнула замок на воротах, оттащила их в сторону и пропустила меня с двумя тележками внутрь. Открыли дом, завезли тележки. Тут же, в прихожей, провели быстрый обряд принятия собственности: короткий заговор, известный каждой настоящей ворожее, над свечой, и потом оставили ее догорать на обеденном столе. Пока бабушка разбирала вещи, я вытащила из дома все стулья на вытоптанный пятачок перед крыльцом и развесила на них постели. Было невероятно приятно хлопотать в собственном доме: да, я люблю нашу квартиру, но коммуналка есть коммуналка. Осознание того, что вот на этих метрах и сотках гарантированно не появятся посторонние, окрыляло и дарило небывалые ощущения! Брать в руки подушки, встряхивать, расправлять матрасы, приспосабливать немногочисленную мебель так, чтобы белье максимально освещалось солнцем и быстрее высохло – абсолютно новое ощущение. Осмотрела получившуюся композицию критическим взглядом и вернулась в дом. Бабушка сложила продукты на столе, так что я пересыпала соль и сахар в нужные баночки, сложила чайные пакетики в фарфоровую бисквитницу с синей росписью. Потом взяла пластиковое ведерко и пошла к колодцу: за время дороги пирожок переварился, а предвкушение новизны перестало маскировать голод. Пока шла, приметила полудикий куст осенних цветов, чудом выживший среди плотных зарослей полыни и репейника. Кажется, это хризантемы? Похожи. Только какие-то они странные – мелкие, светло-фиолетового цвета. Никогда не видела такие в магазине. Дикие, наверно. Но все равно, это же МОИ цветы! На МОЕЙ земле! От этого чувства даже полуживые бутончики запоздалых ромашек казались краше сортовых роз. Поставила ведерко на скамеечку у колодца и произнесла, как бабушка учила: – Батюшка-колодезный, дай воды напиться! И потом аккуратно скинула ведро на цепи в воду. Как показал Абраша на смотринах, зачерпнула и начала вытягивать воротом наверх. Перехватила за дужку и уже двумя руками перелила воду в пластиковое. Бабушка уже приготовила чайник и чашки, на большое круглое блюдо выложила пирожки: – Холодильник включила и продукты положила. – Отлично, сейчас чаю попьем. Или, может, сразу поужинаем? – Да, пожалуй. Только что почувствовала, что ужасно голодна!.. Я включила газ, поставила сковородку на огонь и занялась ужином. На соседней конфорке примостился эмалированный чайник – электрического здесь не было. Ну и ладно, это даже лучше – придает дачному быту свой особый шарм. Пока ужин грелся – не выдержала, сбегала и нарвала букетик тех самых хризантем. Вазочка тоже оказалась подчеркнуто советской – из молочно-белого стекла с перламутровыми разводами и эмблемой Олимпиады-80. Выставила в центре стола и полюбовалась: ощущение шарма старых советских дач усилилось и теперь вызывало дополнительное удовольствие. Бабушка понимающе улыбнулась, накрывая на стол – доставая из буфета тарелки и приборы. Тарелки, кстати, были разномастные, чисто советские, но совершенно очаровательные в своей обыкновенности. Салфетницы я не нашла, но бабушка взяла блюдечко и выложила салфетки на него. Пока сойдет, а потом я что-нибудь подберу дешевенькое на развалах у торговцев пластиком. Мы поужинали. Воды в чайнике хватило не только на чаепитие, но и для того, чтобы помыть посуду в тазике у колодца. В последние минуты заката затащила постели в дом и убрала стулья. Бабушка зажгла в комнате свет и устроилась в кресле с книгой, почитать перед сном. Я вытащила из рюкзака свои записи и ксероксы кадастра (бабушка по моей просьбе наделала на работе), разложила на столе и начала планировать, где и как я буду делать грядки и дорожки. От увлеченного рисования меня отвлек шорох в темном углу. Мыши?!. Я обернулась и присмотрелась. Шорох повторился, и из-за дивана на свет выбрался… Нет, это не мышь и даже не крыса. Большой, где-то только чуть поменьше футбольного мяча, сильно пушистый серый клубок. Такой большой, а щель маленькая, даже ладонь еле пролезет. Как он там поместился?.. Клубок высунулся окончательно, посидел, дрогнул, словно глубоко вздохнул. И на нас вытаращились совершенно очаровательные фиолетовые глазищи! – Домовой, – бабушка, оказывается, тоже наблюдала за этим явлением, – домовой, домовой, поиграй-ка со мной. Она тихо встала и вытащила из холодильника молоко. Налила в блюдечко и аккуратно поставила в свободном углу. Домовой дернулся и «покатился» к лакомству, чуть слышно топая, словно быстро перебирая маленькими ножками. – Какой милый, пушистый, – я улыбалась. Домовой обнюхал блюдце и довольно громко зачавкал. Я не выдержала и засмеялась, так это забавно выглядело. Тот дернулся, но еду не бросил. – Дай ему имя, – посоветовала ба. Хм… я еще раз оглядела духа и решилась: – Пуша! Пуша Чав-чав! Домовой на секунду обратил на нас свои очи и снова вернулся к еде. – Согласился и принял, – ба вернулась в кресло, – вот и замечательно. Пуша начисто вылизал блюдце и вернулся в свой угол. Посидел, понаблюдал за нами, потом тихонько всосался в щель за диваном. – Давай спать, что ли? – бабушка посмотрела на часы и отложила книгу, – завтра дела много. – Да, пора уже, – я сложила наброски и разобрала постели. Умылась возле старинного рукомойника. Уже засыпая, услышала чуть слышный топоток, а потом под колени улеглось что-то небольшое, теплое и мягкое. Улыбнулась и уснула. Солнце мягко осветило наш домик и вырвало меня из уютной дремы. Бабушка сладко похрапывала на кровати, лучи освещали квадратами дерево пола. В моих ногах от Пуши осталась заметная вмятина. Самого домовика было не видно, наверно, успел спрятаться в щелку. Я усмехнулась и начала одеваться: свежие носки, старые штаны, футболка и свитер: пока свежо, как бы не простудиться. Осторожно нацедила воды, чтобы не брякнуть ненароком, поставила чайник. Достала кофе, сахар и молоко. Пара блинчиков с творогом и пирожок составили для меня легкий завтрак. Теперь можно и на улицу. Отперла дверь и вышла на крыльцо. Огляделась. В утреннем свете участок, еще не очистившийся от росы и тумана, сверкал мириадами хрусталинок на траве и ветках, свежий ветерок нес ароматы прелой травы и опавших листьев. Чуть слышно перекликались птицы. От красоты пейзажа захватило дух и заколотилось сердце: еще один кусочек осознания, насколько у нас изменилась жизнь. Наша! Дача! Только и целиком наша! Дом! Земля! Кусты! Деревья! Трава! Цветы! Грядки! На последнем моменте я и сосредоточилась. Сняла с гвоздика ключ от сарая и потопала уже детально разбираться, что там и как. Сарайчик стоял в углу сада, нахохлившись, словно обиженный гном. Потрепанные доски, облупившаяся краска – наверняка бывшие хозяева вообще не стремились за ним ухаживать: стоит, и ладно. Замок, однако, был исправным и даже не скрипнул, когда я повернула ключ. Дверь слегка скрипнула, на меня пахнуло сыростью и особым запахом старых вещей с привкусом влажной земли. Само сооруженьице было не велико, где-то два на три метра. Вдоль глухих стен сколочены грубые стеллажи из неструганных досок, у стены с единственным маленьким оконцем стоят старый комод, совсем старый облезлый сундук и деревянный ларь. В углу прислонены лопаты, грабли и прочий сельскохозяйственный инвентарь. Я прикинула, что мне надо для начала, и приступила к поискам. Перебирала коробки, ящики, мешки и ведра, попутно обнаруживая множество интереснейших вещей. Приходилось поминутно одергивать себя, напоминая о цели поисков. Моток старых веревок и бечевок, кипа узких палочек (понятия не имею, зачем они еще нужны, но сейчас точно пригодятся), старые рабочие перчатки, молоток и – самое главное – потертая, но вполне рабочая рулетка! Это мне сейчас и надо. Я выбрала пластиковое ведро, сложила в него все, что отобрала, и вернулась к крыльцу. Двумя длинными веревками на колышках обозначила дорожку от крыльца к воротам, потом – тропинки к сараю и колодцу. Пятачок вокруг дома, там, где вытоптано, оставила: это будет зона отдыха. А потом вымерила два примерно равных прямоугольника по сторонам дорожки – это будут наши первые грядки. Как советовали в энциклопедии, если готовой почвы на участке нет, а время позволяет, лучше сделать первичный компост прямо на месте будущих посадок. И я надела перчатки и начала выдергивать траву внутри периметра, обозначенного колышками и веревками. Обнажившуюся почву, как смогла, прорыхлила (пришлось снова сбегать в сарай и принести тяпку), а сверху забросала выдернутой травой. Отошла на пару шагов, критически осмотрела: вроде все, как на иллюстрации было. Отлично! Теперь сюда будем складывать все сорняки, пищевые отходы, выливать помои и то, что будет скапливаться в туалете (классической будочки на участке не было, а была пристроечка с заднего фасада домика, в которую можно было пройти как с улицы, так и из кухни). Все это будет перерабатываться естественным путем, превращаясь в гумус – плодородную почву. За этим занятием и застала меня бабушка: – Доброе утро, Криста! – Ба?.. – я вздрогнула и обернулась, – доброе утро. Как спалось? – Замечательно, – она улыбалась, – давненько я так поздно не вставала. Идем завтракать. – Я уже. Встала рано, даже удивительно. Попила чаю с блинчиками и пирожками. – Ну, значит, просто еще раз чаю попьешь. Пора, уже половина одиннадцатого. – Хорошо, – я сняла перчатки, повесила на край ведра и отправилась к крыльцу. Мы перекусили, и бабушка попросила меня освободить от зарослей пятачок примерно в центре участка. Я выдрала полынь с репейником и более-менее выполола траву. А потом мы расчертили уже знакомый мне круг и провели ритуал установки охраны участка. На этот раз, бабушка велела мне найти несколько палочек, лично начертила на них знаки охраны и положила в центр круга. А потом мы их воткнули по границе участка так, чтобы было незаметно. В процессе лазания вдоль забора обнаружили заросшие всякой ерундой грядки с засохшими, но вполне узнаваемыми зонтиками укропа, я их аккуратно выдернула и собрала семена: пригодятся. А потом настало время обеда. Разогрела борщ в подходящей кастрюле. Посуда, кстати, воспринималась новой. Как ни странно. А ведь каждой плошке-ложке-кастрюле тут лет по двадцать, не меньше! Наверно, это потому, что раньше они были не моими, а того дядьки, Авраама. Так же, как остальная обстановка домика и скарб в сарае. Нарезала хлеб, достала сметану. – Хорошо, – ба с удовольствием прищурилась, отхлебнув первую ложку, – здесь даже колдуется по-другому. – Это да, – я протянула ей салфетку, – даже сильнее, чем в Пушкине. – Ну, так, своя земля – есть своя земля. А там, по сути, мы на птичьих правах, даже не смотря на то, что наша семья в том месте колдует поколениями. В воскресенье мы провели еще один ритуал, очищающий от любого негатива. Вторым провели потому, что важнее сначала обезопасить территорию, чем очистить. Если бы не защитились – все соседи бы сбежались, как на пожар, потому что полыхнуло Светом знатно. А так – никто и не почесался. – Вот так, – бабушка отряхнула руки и осмотрелась: ритуал не только выжег негативную энергию, но и неведомым образом проредил наросшие заросли. – Хорошо полыхнуло, – я присела на скамеечку. Ее мы совместными усилиями вытащили с веранды на улицу. – Еще бы, – ба села рядом, – сколько лет тут ничего не чистили? А люди жили постоянно. – Клад сегодня будем искать? – Нет. Сначала обживемся и осмотримся. Он есть, я его чую. Столько десятилетий хранился, пусть еще полежит, никуда он от нас не денется. – У… – я вздохнула. Жаль, так интересно, что же там такое!.. Впрочем, мне пока и так положительных эмоций выше крыши. – Не переживай, успеем. Лучше пока вообще о нем не думать и не вспоминать. Правильнее теперь постепенно приучить наш ближний круг к появлению у нас такой недвижимости. Тебе повезло с подругой, это очень хорошо. Завтра я аккуратно сообщу Вольдемару о наших новостях, посмотрим. – Думаешь, он не будет рад? – Нет, – ба засмеялась, – наоборот, уверена, что он только порадуется. Но среди профессуры много завистливых и злых людей, увы. Так что, Юрковский на нашей стороне, правильно замотивированный, станет хорошим аргументом, чтобы нас оставили в покое. – А кто может нам вредить? Доцентша Нюра? – Эта? Не думаю, – бабушка улыбнулась и шутливо дернула меня за кончик косы, – ей такие дела по барабану. Вот если бы я рассказала, что ты за нового русского замуж выходишь – это ей намного ближе и важнее было бы. – Понятно. Где-то через час мы собрались и поехали домой: там тоже дел достаточно, которые не на кого бросить. В коридоре дядя Илья нас бодро поприветствовал, скрываясь в своей комнате. Люська прошествовала из ванной с охапкой постиранной одежды. Тетя Оля кашеварила на кухне, там же оказался и Димитрий, что-то готовивший сразу на трех конфорках и в духовке. Наверно, впереди у него очередной аврал, вот и готовит припасы. Молодец! Как ни странно, с каждой неделей самостоятельной жизни изнеженный ботаник постепенно перековывался в нормального парня, энергичного, умелого и деятельного. Даже мышцы кое-какие наросли, а осанка улучшилась. Личико, конечно, как было корявой фасолиной, так и осталось, но для мужчины красота не так уж и важна. Бабушка отправилась закладывать белье в стиральную машину, я бросилась готовить ужин. – А куда вы ездили? – вопрос Люськи грянул как гром. – Куда надо, – я отмахнулась от любопытной соседки. – А вам, кстати, звонил кто-то, – она помешала в кастрюле, – кажется, тетя Оля брала трубку. Я только-только с работы вернулась. – Да?.. А, ладно. Зашла в постирочную и сообщила бабушке новость. Та кивнула: – Вот как? Ладно, сейчас машину запущу и зайду к Николаевым, узнаю. – Хорошо, – я поспешила обратно на кухню, где у меня закипало. Пока я спешно варила макароны и жарила куриные крылышки, бабушка закончила возиться с бельем и отправилась к соседям. Результат она мне сообщила через две минуты, зайдя на кухню: – Зина звонила. Пойду, перезвоню. – Ага, – я перевернула крылышки на нежареную сторону. – М-м! – в кухню зашел дядя Илья, – курочкой пахнет!.. – Ага, – Люська заглянула в свою кастрюлю, – прямо слюнки текут. Криста, а что за крылышки? – Да просто в специях замариновала, а потом по порциям заморозила. Сейчас только пожарю – и готово. – Удобно, – признала соседка, – мне, что ли, так сделать? Кажется, на рынке можно купить дешевые крылья. – Ага. – Советовать ничего не стала, Люська – это не Дима, сама должна была от мамы научиться. В комнате, уже накрывая на стол, от бабушки узнала, что очередной Зинин знакомый страдает от шаловливого духа. Живет он поблизости от нее, так что, бабушка договорилась съездить туда на неделе. – Это хорошо, что в будни, – я разложила еду по тарелкам, – теперь надо учитывать, что есть, куда поехать в выходные. Прислушалась: кажется, за дверью нашей комнаты кто-то стоит?.. – Да, теперь придется тщательнее планировать свои дела. Думаю, нам стоит поехать на… – Я сделала страшные глаза и показала пальцем на дверь, бабушка понятливо кивнула и поправилась, – di campagna еще пару раз, только ради обеспечения самого минимума. – Да, ты права, – положила себе кетчупа, усаживаясь, – это пока ждет. В среду у нас не так уж и много занятий, можно будет договориться на этот день. – Позвоню, Зина дала телефон. Пожалуй, сегодня и позвоню, после ужина. Мало ли, какие у людей дела?.. Лучше заранее все обсудить. – Да, бабуля. Надо будет выделить день, – вздохнула, – еще наделать полуфабрикатов, запасы кончаются. – А знаешь, что я думаю?.. – бабушка естественным тоном перешла на итальянский и подмигнула мне снова на дверь, – та запертая комната рядом с нашими. Я знаю, что она ничейная по документам, так получилось, еще после войны. Думаю, мы сможем сделать так, что ее запишут на нас. Пригодится. – Почему ты так думаешь? – я послушно приняла новые правила беседы, – какие-то предчувствия? – Да вот, загружала стиральную машину, и вспомнила тот разговор с тем самым знакомым, что нам с дачей помог. Он сказал, что сейчас появилось много разных удобных лазеек в законах, и надо этим пользоваться, пока гайки не закрутили. – А могут? Сейчас ведь свободу во всем декларируют. – Tempora mutantur, et mutamur cum illis – Ты права, ба. Это очень хорошая идея. Только, наверно, стоит подождать. Дадим в нашем окружении привыкнуть к даче. – Не обязательно. – Тут бабушка неожиданно перешла на греческий. – Комнату на себя запишем, но трогать не будем. Стоит, и стоит. Когда понадобится – откроем и используем. А пока просто владеть будем. – А соседи? – я тоже перешла на греческий, раз ба так сделала. – А что соседи?.. Если уж возмутятся, скажем, что всегда ей владели, просто не афишировали и не использовали. Нас двое, зачем нам третья комната?.. Скажем, что была записана на твоих родителей, а нам досталась по наследству. Я подумала и кивнула: – Да, ты права. Кто знает, что будет дальше? В крайнем случае, ее и сдавать можно, хорошая денежка, между прочим. Вон, Ольга Прокофьевна же сдает свою комнату Люське и неплохо живет на эти деньги и свою пенсию, раз работать не может. А мы что, рыжие? Нам тоже пригодится. – Отличная идея, Криста! – ба перешла на английский, – ты просто здорово это придумала. Завтра же позвоню тому знакомому, с кафедры. Посоветуюсь. Может, он подскажет, как и что. Глядишь, и на машину тебе заработаем, и на автошколу. – Точно! – Английский, так английский. – Кстати, английским владеет Дима, поосторожнее. И еще он немного латынь знает, учти. – О, спасибо! Учту. – Теперь в ход пошел французский. Мы поужинали, и я пошла мыть посуду и развешивать постиравшееся белье, а бабушка отправилась звонить. В среду я быстро разделалась с практикой и поехала в центр. Там, на Невском проспекте, встретилась с бабушкой, и мы направились на Гороховую. Квартира в старом доме, которую мы искали, оказалась спрятанной в узком коридорчике, отходящем от обширной лестничной площадки с еще пятью дверями. На звонок нам открыла дверь пожилая женщина: – Здравствуйте, вы от Зины? А я – Мария Геннадьевна, мама Сергея. Проходите, он должен вот-вот вернуться. Чай, кофе? Мне из Бразилии привезли такой чудесный кофе!.. И я напекла сырников. Зина говорила, что вы учитесь на повара? Вот, заодно получу оценку эксперта, а то Сережа всегда говорит, что я и кулинария выросли в разных мирах и до сих пор не встретились. А что поделать, если я с третьего класса училась в художественной школе?.. Сплошные конкурсы и выставки… учиться еле успевала, где уж тут хозяйничать? Да-да, а потом пошла в архитектурный. А там – союзные проекты, выставки, командировки… Так и проработала… даже сейчас дергают… За время этого монолога она посторонилась, впустила нас в скромную чистенькую прихожую, подала нам две пары новеньких гостевых тапочек в восточном стиле (кажется, это называется бабуши?), провела на кухню, и все это – не переставая болтать. Кофе оказался в самом деле прекрасным. А вот сырники… увы, ее сын абсолютно прав: дама переложила соли и зачем-то добавила соду, отчего творожная масса вообще не пропеклась. Зато снаружи она обжарила сырники до угольков. Мдя… бабушка аккуратно попробовала кусочек и быстро отложила сырник обратно на блюдце. Не успели мы устроиться, как в прихожей заскрежетал ключ, и через две минуты в кухню вошел Сергей – молодой приятный мужчина, сильно похожий внешностью на мать. Пока мы знакомились, пока Сергей сел вместе с нами выпить кофе… началось. Сначала задрожала сахарница, до этой минуты спокойно стоявшая посреди стола. Задрожала, задвигалась, попыталась взлететь. Моя реакция оказалась на высоте: я успела ее поймать в воздухе и вернуть на место. Заодно смогла считать ощущения от духа, как накануне научила меня бабушка. – Криста? – ба невозмутимо подняла бровь. – Lo spirito è giocoso, la terza classe di energia. Forse aria e un po' di fuoco. Она кивнула и повернулась к хозяевам: – Давно шалит? – Третью неделю, – Сергей вздохнул. – Летает, горит? – Да, – они закивали, – занавеску поджег, хорошо, мы рядом были. – Что-нибудь эдакое делали? Как раз три недели назад? Они переглянулись. Ба сделала взгляд, которым она обычно смотрит на двоечников. Хозяева покраснели и потупились. – Э-э… – мама. – Да вот… – Сергей вздохнул и повернулся к ней, – мама, расскажи! – У меня были именины, – смущенно пояснила Мария, – были гости, а одна моя знакомая, оказывается, увлекается всякой мистикой. Ну, мы слегка выпили, а потом она предложила провести спиритический сеанс. С блюдечком. Но у нас не вышло – похоже, шампанское было слишком крепким. Катенька так расстроилась, что не вышло. А через день началось… тапочки в меня гостевые полетели! – Ага, – сын кивнул, – и в меня тоже. Маме вскользь попало, а вот мне – прямо каблуком в глаз! Пришлось достать бабуши, они хотя бы мягкие, не больно. – Я обратилась к батюшке, освятила квартиру, но стало еще хуже. Посуда начала летать, пришлось все дорогое спрятать. – А в воскресенье утром занавеска загорелась! – подхватил Сергей и добавил, – ух, мы и испугались! А я от Зины слышал, что у них в подъезде как-то сатанистов извели, вот и специально поехал к ней, спросил, как с чертовщиной бороться. Ну вот… – А что за Катенька? – я вычленила из их рассказа деталь, показавшуюся важной. – Катаржина Серебряная, так она сейчас себя называет, – пояснила Мария Геннадьевна, – а по документам – Екатерина Самойлова. С Сережей в один садик ходили, а потом учились в одной школе, но она – классом старше, а их квартира в соседнем доме. С мамой ее, вот, дружим с тех пор. Ну и вот… Катенька тоже девочка творческая, но пошла не в художественную школу, как Сережа, а в театральный кружок, а потом в институт культуры поступила, на журналистику. А теперь у нас на телевидении работает. – Понятно… – бабушка подумала, обвела особым взглядом вокруг, кивнула, – Криста, доставай. Я кивнула: – Где именно был проведен сеанс? Тут, в кухне? – Нет, мы в гостиной были, за парадным столом. – Тогда, – я поднялась, – можно его снова поставить? – Конечно, – Сергей поднялся и пошел вперед, показывая дорогу. Мы вдвоем выдвинули раскладной стол и поставили его так, как было тогда. На стол я выставила чашу Януса – из стекла двух контрастных цветов, с изображениями бога с двух сторон. Особые свечи, числом шесть, заняли свои места. Длинная тканая лента с написанными на ней особым образом воззваниями к домашним духам обвила всю композицию. Бабушка критически все осмотрела, велела хозяевам молчать, что бы не случилось, кивнула мне и начала заклинать: – Con il pieno potere della Famiglia, con il pieno potere degli dei, evoco gli spiriti di casa, i parenti e gli alieni, – налила из особого кувшина чистой воды. – Bevi quest'acqua, mangia questo sale, mangia a sazietà e vai! – я кинула в чашу щепотку соли. – Che solo Lares nato in questa casa, mantenendo questa famiglia, rimanga qui! Вода в чаше закипела и задымилась темным парком. Замершие в дверях комнаты хозяева тихо ойкнули и подались назад. – Evoco Giove e Veyovis! Possa questa dimora essere purificata! Вдруг откуда-то с потолка словно озоном дунуло, разойдясь волной по квартире. В углах зашуршало, но через секунду все стихло. Огоньки в свечах, метнувшиеся при волне вверх, а не вниз, синими столбиками, притихли, снова загорелись ровным теплым светом. Бабушка замерла, прислушиваясь к пространству. – In nome di Giunone e Flora difendo questa dimora! Взмахнула рукой, и свечи разом погасли. Она аккуратно взяла еще дымящуюся чашу и вылила в унитаз. Трижды спустила воду. Подождала, прислушиваясь. Выдохнула и улыбнулась: – È fatta! – È fatta! – в тон ей ответила я. Ритуал закончен, можно расслабиться и приступить к уборке. Я тщательно вытерла чашу кусочком туалетной бумаги, так же смыв его в унитазе, и убрала посудину в сумку. Туда же отправились кувшин и остатки свечей. Свернула ленту и убрала в специальный чехол. Все это – под шокированными взглядами хозяев. Бабушка оглядела их, улыбнулась: – Вот как-то так, – и развела руками. Это словно включило хозяев: они вздрогнули, расслабились и заулыбались. Сергей расправил плечи, Мария заторопилась на кухню: – Еще по кофейку? Сережа, у нас где-то кексы были! Ага, она заметила, что мы только попробовали сырники, но больше их не ели. – Кофе действительно отменный, – бабушка допила остатки из своей чашечки. – Сразу встает вопрос, что же тогда такое в наших магазинах продается. – Увы, это дело такое, – поддакнула Мария. – Да, мама, – Сергей достал упаковку кексов, – не быть тебе поварихой. – Не расстраивайтесь, – я сочла нужным утешить бедную женщину, – каждому свое. Зато я, например, рисовать не умею. – Готовить лучше, чем рисовать! – хозяин выложил сладости в вазочку, – рисовать надо иногда. А кушать – ежедневно. – Рисовать тоже хорошо, – бабушка поддержала мое мнение, – а готовка – дело практики. – Увы, – Мария вздохнула, – сколько не практикуюсь, ничего не получается. Только продукты перевожу. – А вы по какому рецепту сырники делали? – я решила капельку помочь бедолаге. – По рецепту?.. – недоумение женщины можно было нарезать кубиками. – Ну да, готовка же идет всегда по рецепту. – Понятненько, – бабушка вздохнула, – небось, просто повторяете то, что ваша мама в свое время делала? – Ну да, – насторожилась хозяйка, – а что? – Просто для каждого блюда существует особый рецепт, – пояснила я, – в нем указывается, во-первых, какие продукты и сколько используется, а во-вторых, последовательность действий. Некоторые рецепты передаются в семье устным путем, а последовательность изучается на примере и практике. А часто – они издаются в особых книгах. Так и называются – кулинарные книги, или книги рецептов. – Ух, ты!.. А где их купить? – Сергей был более практичным, чем маменька. Та еще пребывала в шоковом оцепенении. – В обычном книжном. А еще в ларьках «Роспечати» есть всякие журналы на эту тему. А пока, найдется чистый блокнотик и ручка? Я запишу вам правильный рецепт сырников. Мужик кивнул и бросился вон. Через минуту принес ежедневник и ручку. Я все подробно записала и объяснила. Мария отмерла, заинтересовалась, уточняла и переспрашивала. После мы плавно закруглили общение, собравшись домой. В прихожей Сергей протянул нам конверт и визитку: – Большое вам спасибо! Я в строительстве работаю, обращайтесь, если что. – О! – бабушка приняла то и другое, – благодарю, непременно обратимся. Нам, видите ли, наследство небольшое выпало. Ну, мы его сразу в недвижимость и вложили – купили маленький участок с домиком, на какой денег хватило. А домик старенький, понимаете ли… – Да не вопрос! Давайте попозже созвонимся. – Непременно. На следующей неделе вас устроит? – Вполне, – он помог нам надеть куртки, – до встречи. – До встречи. Мы вышли из квартиры и направились домой. – Ну, вот так, – бабушка улыбалась, заходя в метро, – держу пари, Криста, это нам тот ритуал последние капли шлет. – Думаешь? – Да, обычно так и бывает. Заметь, сейчас мы денег получили совсем мало. – Зато знакомство полезное, домик-то и в самом деле починить надо. Пока он стоит, а дальше? Я еще печку туда хочу настоящую. И стены утеплить бы, чтобы и зимой ездить можно было. – Посмотрим. Завра я тогда плотно займусь комнатой. Ума не приложу, почему я раньше о ней не вспомнила?.. – Может, там тоже что-то эдакое, мистическое? – я повела в воздухе рукой. Это удивительно, но я оказалась права…