Стечение обстоятельств

      Она никогда не подумала бы, что будет стоять перед этим зданием. Входить в новую… взрослую, как она сама думала, жизнь.       Девушка, которую встретила Саша, стояла рядом и пошатывалась, крепко сжимая в правой руке бутылку приторного клубничного мартини, а в левой — вишнёвую сигарету. Саше даже не казалось это неправильным, мозг был в дымке от того, чем напоила её незнакомка, когда увидела сидящей на бордюре. Две девушки, переговорив, отправились в новую, неизведанную для Саши историю.       — Знаешь, ты, думаю, понравишься Рахиму. Фигура есть, оленьи глазки на месте. Всё при тебе, Сашуль, сейчас принарядим и вообще конфеткой станешь. Ты не переживай, больно только в первый раз, а там уже… Как по маслу! — Саша прогнулась под натиском руки незнакомой девушки и снова подняла взгляд в небо. В очередной раз она благодарила тот день, когда решила сбежать из дома матери.       Это было 4 месяца назад. Мать, Анна Михайловна, худая набожная женщина, нашла какого-то нового мужчину, выскочила за него замуж, а тот, активно втолкнувшись в религию, стал исповедовать христианство, периодически вытаскивать бесов из Саши и её матери, проводить какие-то странные обряды. Девушку же религия не привлекала. Да и мать свихнулась после смерти Сашиного отца: оттуда и пошла её вера в Бога.       На момент побега девушке было 16 и, вроде как, искать должны все, в полицию подавать заявление, да никто не дёргался. Саша ведь первый месяц все столбы ходила по городу и рассматривала, все вывески, но нигде лица своего с подписью «разыскивается» не видела. Месяц назад она встретила исхудавшую мать в длинном шифоновом платье и лаптях. Она ловила голубей в парке. Подходить не хотелось и девушка поняла, что такое лучше переждать. Мать даже не помнит о том, что когда-то была у неё дочка.       И вот, в своё семнадцатилетие девушка сидела на бордюре в парке одна. Друзей особо не было, кроме Карины, которой было 20, она жила в трёх подъездах от матери Саши. Они дружили с детства, поэтому та взяла её под свою опеку, но какую-то стену между девушками сломать было невозможно. Саша слишком закрылась, а Карина строила карьеру и лезть в жизнь подруги ей было даже некогда.       Незнакомка, подошедшая к Красновой, смиренно выслушала рассказ Саши о несправедливой судьбе и нехватке денег, а затем со спокойным лицом, закурив в очередной раз, предложила стать, как она выразилась, «общественной девочкой».       И, на пьяную голову, в которой до сих не было мыслей, Александра согласилась.       Денег нет, за 4 месяца она похудела, потому что еду у Карины брала раз в день, а в школе бесплатного питания не было. Хотя она закончила 11 класс месяц назад с отличием и почти спокойно провела первый месяц лета.       Дым вишневых и, кажется, самых дешёвых сигарет забился в ноздри и Саша пару раз чихнула, вызвав у проститутки смех.       — Попривыкнешь ещё, пошли пока знакомиться. У нас все, кроме Ирочки дружные. Ну, думаю, ты её сразу узнаешь из всех. Жируха ведь, а трахают её больше всех, кстати, обидно. Я ведь вон какая красотка, — девушка провела рукой по каштановым кудрям и закатила глаза, причмокнув губами. Слишком они были яркие и выразительные. Незнакомка вся была какая-то… слишком.       — Стой-стой, э-э-эм… — Саша только сейчас поняла, что имени новой знакомой не знает.       — Зови Нэнси, а так я Алеся. У девчонок у всех имена другие, в основном на иностранный акцент… , — из-за икоты девушка пошатнулась и так не договорила фразу, но снова потянула Сашу в здание.       Оно было… обычным. Не ночной клуб, не подпольное казино, скорее кафе. Всё было в бордовом красивом цвете, как внутри, так и снаружи. Даже как-то… Привлекало?       Охранник заметил Алесю и кивнул ей в знак приветствия.       — Приветики, Миш, Рахим у себя, не в курсе? — она сделала губы уточкой, чмокнула секьюрити в щёку, обняв за шею рукой, в которой было мартини, и отошла на пару шагов.       — Да, он здесь уже давно. Новенькую привела? Красавица, — Михаил сложил руки на груди и ухмыльнулся правым уголком губ.       — Спасибочки, красавчик, — она ему подмигнула и потянула Сашу дальше.       Большой чёрный коридор вёл в разные комнаты, которые были выделены красными дверями, но Алеся провела их в самую дальнюю, постучала ноготочками по дереву и, услышав мягкое «Войдите», шагнула в кабинет.       Всё было в коричневых тонах. Справа стоял диван, слева арка, ведущая в еще одно помещение, посередине дубовый мощный стол, позади которого панорамное окно. Когда они успели подняться достаточно высоко? Кажется, полы здесь мягко поднимались вместе с поднятием по коридору вверх.       На, видимо, Рахиме сидела девушка. Она была слишком милой для всей этой грязной обстановки, но её улыбка сразу говорила, что она обожает секс.       «Рыжая чертовка» — придумал пьяный мозг Саши.       Взгляд её буквально кричал, что девушка хочет сесть на кого-нибудь и не без удовольствия застонать.              — А, Нэн, это ты. Что-то хотела, конфетка моя? — - Рахим всегда любил всех своих девочек, у них была свобода выбора, потому что все в этом здании — брошенные куклы, которых взял под своё крыло Измаильцев.       — Новенькую нашла в парке, 17 лет правда только стукнуло, но согласна на всё, денег нет, — Алеся выдвинула Сашу вперед и пихнула поближе к Рахиму. Улыбка того стала шире, чем была до этого, он мягко поднял с себя рыжеволосую, усадил её на диван, а сам, мягким хищным шагом направился к Красновой.       Дыхание девушки даже как-то выровнялось рядом с мужчиной. Он был приятен на внешность, от него хорошо пахло. Саша с уверенностью могла сказать, что её ожидания не оправдались. Смуглая кожа, голубые глаза, брюнет, подтянут и высок. Нет того, на что уже надеялась Саша: жира, бородавок, запах табака и виски…       Рахим взял девушку за подбородок даже как-то мягко и слишком нежно.              — Ты знаешь, чем занимаются мои девочки? Ты готова на это?       Вот теперь дыхание сбилось к чертям собачьим. В голову стрельнула мысль, что её принимают на работу в бордель.       «Некуда деваться», — мелькнула мысль в голове, а на глаза слёзы навернулись.       — Я готова ко всему, — она сморгнула накопившиеся слёзы и те вырвались из глаз, проводя за собой две соленые дорожки по усыпанным веснушками щекам.       — Мне нравятся твои зеленые глаза и каре, — он взял прядку русых волос, — но вот веснушки… Будешь замазывать, а то слишком выделяешься. Параметры свои знаешь?       Саша мотнула головой пару раз. Откуда бы ей знать? Недавно она похудела, а мерили их в школе последний раз в 7 классе, когда юбки шили.       — Нэн, помоги девочке измерить себя, а я пока её запишу… Паспорт, солнце моё, у тебя с собой? — Рахим отпустил девичий острый подбородок и, улыбнувшись, развернулся, чтобы сесть за стол. Рыжеволосая мирно посмотрела на Сашу и помахала ручкой. На ней было только прозрачное бельё, а в комнате было достаточно холодно, поэтому Волкова отчётливо заметила вставшие соски, но удивилась тому, что девушки на это было все равно.       «Они же проститутки. Как я могла забыть?»       Саша достала из небольшого портфельчика паспорт и протянула мужчине.       Алеся открыла шкафчик Рахима, достала измерительную ленту и блокнот. Он был исписан разными имена и обозначениями.       «Много же у них тут… Общественных девочек.»       — Подними руки, зайка, — Нэн обхватила грудь девушки лентой и, измерив, назвала значение, — Восемьдесят… Три. Даже четыре. Хороша… Мне бы такую, — Саша посмотрела на твердую четвёрку Алеси и выгнула бровь, — маленькая всяко лучше. Хотя в нашей профессии наоборот, наверное, — она высунула кончик языка и измерила талию Волковой, — пятьдесят два, худая ты, конечно, — следующие на очереди были бедра, но там мешались джинсы, отчего Алеся бесцеремонно ухватилась за собачку, дернула пуговку вниз и спустила их к коленям. Сразу три человека увидели обычные черные трусы Саши, но Рахим и рыжеволосая одобрительно кивнули, глядя на зад девушки, что не утаилось и от Ненси, с лица которой не спадала улыбка, — ровно девяносто. Всё записал? Одевайся, чего стоишь, задницей светишь? Я по девочкам, могу и, — Алеся схватилась за мягкое место бледной Саши и кивнула головой, указывая на джинсы.       — А как же… — Саша непонятливо выгнулась бровь и обвела взглядом помещение.       — А это так, конфетка, чтобы деньги были.

***

САША.       Неделя работы в этом заведении прошла даже как-то незаметно. Девочки меня не трогали, а я смотрела за всеми, набираясь опыта у «старших». Я была самой маленькой и младшей из всех, но разница в возрасте почти не ощущалась среди нас.       Всего было 17 девушек, не считая меня.       Рахим относился к нам, как к младшим сёстрам, угождая всем прихотям.       Спали мы на втором этаже, распределяясь по четыре человека в комнате.       Со мной были три по-настоящему разношёрстные девочки: весёлая Нэн, которая ругала меня, когда я называла её настоящим именем; развратная, та самая рыжая, Полина, которая тоже просила звать себя только Шейной; пышногрудая Ира, которой не было дела до меня, но все звали её Мамми и я как-то тоже привыкла к этому. Меня же, особо не церемонясь, назвали Сэмми и отправили исследовать территорию борделя. Пока не было ни одного заказа для меня, потому что Рахим дал испытательный срок в качестве официантки с условием того что если меня захочет кто-то из посетителей, я безоговорочно пойду.       Здесь всегда приятно пахло кальяном с манго, все были достаточно добрыми, а зарплата выдавалась каждый день, вне зависимости от работы, только если клиент не хотел дать денег именно девушке, а не в «общую казну», поэтому я со спокойной душой обновила свой скудный гардероб и по залу шастала под строгим надзором Нэнси в легинсах и топе. Тут отсутствовал дресс-кода, и это меня устраивало.       Паспорт Рахим брать не стал, свято заверил, что все тут свободные пташки, но обратил внимание, что идти мне особо некуда, так что рыпаться я не стала. Сама пошла на это дело, сама и буду терпеть.       Основной зал представлял собой огромное помещение со сценой, двумя этажами кресел со столиками и барной стойкой рядом с диджейским пультом. Иногда к потолку привешивали клетки, в которых были девочки, но у тех были постоянные клиенты, поэтому с ними я не успевала знакомиться. Они уезжали сразу, как отрабатывали свою смену.       Сегодня же клеток не повесели, поэтому ходить по залу, разнося пиво пузатым женатикам, было легко. Пару раз я споткнулась, но ничего не расплескав, спокойно добралась до очередного столика. Там сидело три толстых сальных мужика, которые громко смеялись и потягивали алкоголь вперемешку с кальяном.       В очередной раз почувствовав ладонь на своей пятой точке, просто вздохнула: уже даже привыкла за неделю. Ну лапают и лапают, пускай, раз нравится, моё тело, итак, мне уже не принадлежит.       После того как отдала заказ и с притворной улыбкой пожелала приятного вечера мужчинам, развернувшись на высоких шпильках, прошагала обратно до барной стойки. На высоком кресле сидел Рахим, следя за залом, где пока что было мало народа. К десяти вечера будет раза в три больше.       — Мне кажется, что тот мужик сегодня снимет тебя. Ты согласна? — он глянул на мой столик и вопросительно поднял бровь.       — Ты же знаешь, это будет мой первый мужчина, может, не стоит, чтобы он был… — начала было я, но почти сразу мужчина перебил меня.       — Какой? Сэм, я дал тебе неделю на раскачку, все остальные с первого дня работали, а ты, конфетка, маринуешься уже долго. Да и он тут за тобой не первый день следит, — кулак Рахима сжал бокал с виски и он выплеснул его в себя. Я покачала головой.       — Прости, я не буду тебе перечить, делай то, что посчитаешь нужным.       Я ушла с новым заказом за столик, где две дамочки подняли руку. Их губы были слишком перекачаны, зачем же так себя уродовать?       В голове как-то мыслей особо не было. Я понимала, что тут всем заведует Рахим и перечить ему грозит увольнением, нищетой, окончательной потерей себя. Я только смогла позволить себе нормальный телефон, потому что за семь дней накопила хорошую сумму.       Краем глаза заметила, что мужчина, о котором говорил Рахим, подошёл к барной стойке и, взяв направление у бармена, направился вглубь коридора. А вот и мой час настал.       Я вся тряслась и сидела на иголках рядом с девчонками, которые успокоительно гладили меня по спине. Они знали, что мне только 17 и что больше всего на свете я не хочу почувствовать в себе чей-то мерзкий член.       Мужчина провёл в кабинете Рахима минут двадцать, а потом с противной улыбкой на лице выплыл в зал, держа в руках какой-то листок. Он помахал им перед лицами своих друзей и скрипучим голосом пробасил: «Все готово, я уеду с ней через 10 минут!»       Сердце ушло в пятки: меня ещё и куда-то повезут. Сальные ладони, мерзкие поцелуи… Мурашки пробежались по телу, а на глаза навернулись слёзы. Пусть сейчас ударит молния, и всё здание упадёт на этого мужика!       Рахим вышел из коридора с угрюмым лицом и жестом приказал мне идти за ним. На негнущихся ногах дёрнула ручку в его кабинет и сделала первый шаг.       В этой комнате мне всегда было спокойно. Пахло хвоей, деревьями и нежным молодым лесом.       Сердце пропустило удар, когда я посмотрела на серьезного мужчину. Всё это меня жутко пугало и напрягало.       Я сжала руки в кулаки и собралась с мыслями. Я сама сюда пришла, самой мне и…       — Он отдал мне шесть нулей за три часа с тобой, Сэм. Я просто не мог ему отказать, потому что конфеткам последнее время нечем платить, — по щекам потекли слезы. Они даже как-то обжигали кожу, но тут же и остужали. Всё тело дрожало и сопротивлялось тому, на что я собиралась пойти.       — Мне… Прямо сейчас? — голос дрогнул, мысли спутанно роились в голове.       — Да, Сэм. Он отвезёт тебя к себе домой прямо сейчас, потому что не хочет на заляпанных в чужой сперме простынях. Я честно уверял его, что стерильно, но…       — Я согласна, — я уже не вытерпела слушать Рахима. Я его понимала. 17 девочек против моей девственности и здоровой психики были дороже. Я ему пока что никто, чтобы он заботился обо мне также, как заботиться о них.       — Можешь переодеться и идти к нему, — Рахим даже как-то печально глянул на меня и кивнул на дверь, — он отвезет и привезет тебя сам.       Я развернулась и сделала ровно три шага до двери, но меня остановил голос мужчины:       — Половина суммы твоя, конфетка Сэмми.       Я оглянулась на Рахима и ушам своим не поверила. Вот тут-то мозг и стал действовать. Ради пятисот тысяч лечь под жирного мужика даже не казалось чем-то настолько ужасным. Просто потерпеть три часа, ведь я с роду таких денег не видела!       В машине у, как оказалось, Андрея, который попросил называть меня папочкой, пахло дорогими мужскими духами, а висевший брелок на зеркальце неприятно бил по лобовому стеклу.       Вёл мужчина уверенно, левую руку держал на руле, правая уместилась у меня на бедре, периодически проходя глубже, к идиотским трусам, которые сейчас хотелось снять, но они были единственной преградой от этого мужика.       Когда я вышла к нему в лосинах и футболке в придачу к кроссовкам, он моей моды не оценил и сказал Рахиму вернуть деньги, если я прямо тут не разденусь до трусов.       Цифра билась в голове, а шикарная жизнь с нормальной квартирой и хорошим проживанием на ближайшие полгода удобно устроились прямо перед глазами, не собираясь уходить.       Сняв с себя лосины, подумала на этом остановиться, мы ведь стояли в коридоре, позади Рахим, спереди мужик, а охранник порывался дернуться в сторону моего «папочки», но сутенёр остановил его твердым взглядом.       Я грязная шлюха, которая исполняет приказы своего хозяина и защищать меня никому не надо.       Мужчине было этого недостаточно, потому что он притянул меня к себе, вдохнул запах моей шеи и прошептал на ухо: «До трусов, крошка, я не люблю прелюдии!»       И вот, я ехала в машине этого ублюдка почти голая, только стринги спасали.       Я ерзала на сиденье, потому что трусы ужасно упирались в пятую точку, на что Андрей пару раз сделал нелестные комментарии по поводу того, что мне поскорее хочется на его большой член.       Сомнительно предложение.       Доехали мы минут за 10 до огромного особняка, который ограждали каменные ворота.       Была я в подобном доме первый раз, отчего нижняя челюсть сама собой отошла от верхней, а уши уловили едкие ублюдские комментарии:       — Ты тут ненадолго и не для рассматривания, бегом в дом, крошка, папочка будет наказывать тебя за плохое поведение.       Вдох-выдох.       Мне нельзя перечить. Мне нужны чертовы пятьсот тысяч…       Стесняться было некого, потому что дом был пуст и свет не горел.       Я спокойно вышла из машины, лишь сложив руки на груди и потопала босиком по асфальту прямо к красивой металлической двери.       Мужчина пару раз шлепнул меня по пятой точке и, открыв дверь, швырнул за волосы прямо на пол.       Я, не ожидавшая такого сразу с порога, схватилась за затылок, которым ударилась об угол тумбочки в его коридоре.       Боли как таковой не было, я знала, что ему запрещено меня убивать и сильно бить, поэтому понимала, что это не вся его сила.       Плакать и как-то унижаться не хотелось, моя гордость шла всегда впереди меня за редким исключением, а в голове все еще крутилась пятёрка с нулями.       — Ползи на диван, шлюха, встань раком и жди моего прихода. Чтобы, когда я пришёл, ты текла как сука. Ясно тебе? — он присел возле меня на корточки и дернул за волосы. Пару капель слюней из его рта упало мне на лоб, отчего захотелось блевать. Какой ужас.       Я услышала удаляющиеся шаги и только потом поползла на четвереньках к дивану. Унижаться не хотелось, но хотелось выжить. В зале было очень просторно и светло, потому что мужчина, зайдя первым, включил весь свет. Тут… Вычурно.       Огромный потолок, резная люстра, плазма почти в два метра, электронный камин с золотыми вставками. Сколько же денег надо иметь на это всё… Я быстренько стянула трусы со стыдом отмечая, что не думаю о том, что член жирного мужика порвёт мою честь на части. Хотя, винить себя не в чем, потому что думать о таком было просто противно.       Обмазав два пальца хорошенько слюной, ткнула ими во влагалище, пару раз проведя и хорошенько смазывая, исполняя приказ. Повторила действие ещё три раза, чтобы наверняка.       Когда услышала шаги на лестнице, замерла, слушая как в ушах бьётся сердце. Гул стоял в голове как на взлетной площадке, руки дрожали, ноги онемели, но мыслей не было абсолютно. Кажется, моё лицо не выражало ни одной эмоции, даже безразличия.       Путаясь в ощущениях, не заметила, что ублюдок ошарашено с кем-то переговаривается. Голос был приятный и исходил из коридора. А я стояла к коридору прямо задом, открыв всё, что было у меня между ног.       Мозг как-то щёлкнул, когда я уловила обрывки фраз:       — Какого черта, отец?! — мужественный, хриплый, чуть вибрирующий голос прорезал пространство дома, как лезвие. Он был громок, даже как-то напугал меня. Я тут же опустила зад на икры и выпрямила спину, повернувшись к новоприбывшему. На двоих я не согласна даже за десять миллионов! Даже не знала, что обычно в таких ситуациях делают девушки, как я. Видимо, сынок застал папу за нелицеприятным действием.       Краем глаза заметила, что мужчина ушел с лестницы, двигаясь в мою сторону. Он закрыл меня широкой спиной и прокашлялся:       — Дмитрий, ты почему без звонка сегодня? — удивленно кинул мужик. Мне даже как-то самой захотелось засмеяться, покраснеть, разозлиться и провалиться на этом самом месте.       — Какого чёрта, отец?! — парень громко гаркнул на весь дом, дыхание его участилось, а на лбу отчётливо показалась вена. И чего он так зол-то? Ну застал отца за… Этим, ну и что?       — Дима, успокойся и присядь, пожалуйста, давай всё обговорим и, главное, не скажем матери, — ах, так вот оно что. Тут целая семейка, а глава налево ходит.       Только сейчас заметила, что толстый мужчина переоделся в зеленый халат и белые тапочки. Кажется, под ним не было ничего.       Парень, обогнув отца, глянул на меня.       И тут я уже поняла, что это был не парень.       Ему было около 25, волосы зачёсаны назад, а глаза цвета дымчатого шоколада смотрели с каким-то отблеском то ли интереса, то ли презрения. Что-либо прочесть я в них не могла, зато отчетливо почувствовала, как он хватает меня руку и притягивает к себе.       — Я разберусь с тобой потом, но поверь, как в прошлый раз ты не отделаешься, — значит такое уже было? Всё чудесатее и чудесатее… От сердца как-то отлегло, значит не судьба мне сегодня первый раз свой устроить.       Да, видимо набожная мать была права и Бог есть, раз меня спасло такое… Брюнетистое чудо.       Он, даже не глядя на меня, бросился к двери, но аккуратно придерживал за руку. Открыл дверь, подождал пока я выйду, хлопнул, наверное, со всей силы, потому что та чуть ли с петель не слетела, и потянув дальше, открыл машину.       По асфальту босиком бежать было больно, но я была слишком благодарна этому мужчине за спасение, поэтому не замечала прикосновений шершавой поверхности к нежным стопам.       Он открыл дверь и, думаю, не специально, как тряпичную куклу, бросил меня на пассажирское переднее сиденье. Сам отошел от машины подальше, схватился за волосы и, зажмурившись, присел на корточки… Ого.       Даже как-то от абсурдности ситуации не по себе было. Что я тут делаю?       Мужчина пару раз мотнул головой, после того как встал и, сев в машину, устало взглянул на меня.       — Ты проститутка? — и даже как-то не обидно. Смирилась, видимо.       — Можно и так сказать, — признавать свою роль в обществе перед таким красавчиком все равно не захотела.       — Куда тебя отвезти? — он устало потер глаза и повернулся, заводя машину.       Чёрт! Я же голая.       Будто прочитав мои мысли, кивнул на заднее сиденье:       — Там плед, укройся, на твои соски три тысячи пар глаз смотрели, я не хочу быть очередным, — он отъехал от дома и уже приближался к воротам. Слова мужчины оставили неприятный осадок. А с виду хороший молодой человек.       — Вообще-то…       — Слушать ничего не хочу, тебе лучше заткнуться. А прежде сказать, на кого работаешь? — я сразу поняла, что в этом деле он профи, поэтому просто назвала имя своего сутенера и, как просили, молча уставилась в окно.       Ехали мы молча. Чувствовалось какое-то неловкое молчание для меня, но мужчину это, кажется, вообще не волновало. Правая рука с дорогими на вид часами уверенно вела не менее дорогую машину, а левая периодически прислоняла звонящий телефон к уху.       Мужчина отвечал на звонки на английском языке, который я знала на уровне третьего класса, поэтому мне оставалось только упрямо пялиться в окно, рассматривая ночной город.       — Мне надо кое-куда заехать, пойдешь со мной, — голос его был настойчив, а мне уже было все равно, кто и как меня увидит. Почти все рассматривали моё тело, поэтому я со спокойной душой кивнула.       Мужчине я доверяла, потому что ему незачем бы было сначала меня спасать от своего тирана-отца, а потом насиловать или убивать.       Он свернул направо, вглубь какой-то улицы и остановился возле огромного офиса. Хоть и было темно, народу было много, и мне, закутанной в плед, было максимально неудобно выходить из машины, но под строгим взглядом своего спасителя вывалилась на холодный асфальт и, угрюмо смотря под ноги, зашагала вперёд за ним.       В голове настойчиво билась мысль не поднимать глаза, чтобы не видеть насмешек людей, поэтому я не заметила, что мужчина ушел дальше по пешеходному переходу, где уже горел красный. И, только лишь почувствовав боль по всей правой части тела, поняла, что лишусь я сегодня не чести, а жизни.