***
Мацури попросила Кашиму остаться после урока. Обычно она присылала ему сообщение с предложением о времени. Так удобнее: не всегда в те дни у них есть английский в расписании, да и если такое будет часто повторяться, кто-нибудь обязательно заподозрит что-то неладное. И будет прав. Частично. Их отношения никак не влияют на успеваемость Кашимы, но уголовную ответственность за секс с несовершеннолетними ещё никто не отменял. Как оказалось, Мацури хотела передать ему то, что нельзя отправить по телефону. Шоколад. В День святого Валентина он приобретает слишком большое значение. — Можете быть свободны, Кашима-кун, — с напускным равнодушием сказала она, делая вид, что проверяет тесты. — Спасибо, Фурудате-сенсей, — сказал Кашима. В коробке он нашёл маленькую записку со временем встречи. Его даже не спросили, согласен ли он. Но шоколад, грея сердце, сделал своё дело, и Кашима решил прийти в лучшем виде.***
Как оказалось, шоколад предназначался не ему одному: они вместе с Тамурой поднялись в комнату Мацури. Кашима прекрасно знал, когда Тамура навещает их общую партнёршу, благодаря доске достижений в ярибу, которую он не заполнял. Он видел, что свидания Мацури с Тамурой бывают чаще, чем его собственные. Но между ними бывал день или два. Ещё ни разу она не приглашала их обоих в один и тот же день, а тем более в одно и то же время. Тамура либо знал про него, либо догадывался, потому что ничего не сказал Кашиме при встрече. — Проходите, мальчики, — сказала Мацури, открывая им дверь. — Ничего не хочешь объяснить? — спросил Кашима. Если Тамура молчал, то он собирался задать партнёрше пару вопросов. — Вы разве не знакомы? — удивилась она. — Знакомы. — Я знаю, что ты из ярибу, Кашима. И Тамура тоже. Я знаю, какие услуги вы оказываете. Я ими даже пользовалась. И сегодня я хочу заняться любовью с вами двумя. Парни переглянулись. — Так ты не девственник? — спросил Тамура. — Это всё, что тебя сейчас волнует?! — возмутился Кашима. — Нет, но о другом я спрошу позже. Я согласен с Мацури, а ты? Кашима бросил взгляд на бутылку вина, фрукты и три бокала, и заодно пачку презервативов, намекавших на то, чем должен закончиться вечер. Посмотрел на Мацури и затем на Тамуру. Прислушался к своим ощущениям. Та его часть, которой нравился Тооно, вопила немедленно уходить отсюда. Другая говорила, что он всегда знал о Мацури и Тамуре, и если она хочет, чтобы они занялись сексом втроём, Кашима так и поступит. — Я согласен, — сказал он. Мацури улыбнулась и, повернувшись к столу, разлила вино по бокалам. — За любовь! — произнесла она тост, и все трое чокнулись бокалами. Больше она им пить не дала, чтобы не захмелели. Они закусили фруктами, и прелюдия началась. Мацури прихватила зубами виноградинку, давая Кашиме откусить её. Их губы встретились, лишь слегка соприкоснувшись, но девушка углубила поцелуй. Затем проделала всё то же самое с Тамурой, рукой притягивая Кашиму к себе. Она целовала их по очереди, пока они раздевали её и раздевались сами, вперемешку лаская друг друга. Уже полностью обнажённая, Мацури забрала со стола презервативы и толкнула Тамуру в грудь, опрокидывая его на кровать. Она ещё раз поцеловала Кашиму, увлекая его за собой к Тамуре, и снова повернулась к нему спиной. — Как ты хочешь? — спросил Тамура. — Разве непонятно? Тебя спереди и его сзади, — сказала Мацури. — Ты трахалась с ним в жопу? — Тамура недоверчиво посмотрел на Кашиму за её спиной. — Какой ты непонятливый сегодня, — надула губы девушка. — Да, трахалась. И что теперь? — А со мной нет. — Потому что с тобой мне нравится спереди. Кашима воспринял это как оскорбление, что он недостаточно хорош в вагинальном сексе. Но если она продолжала спать с ним, даже сейчас пригласила на тройничок, то он точно хорош в чём-то ещё. Например, в натягивании её сзади. — Но ты даже не пробовала, — попытался возмутиться Тамура, но Мацури заткнула его рот поцелуем, проводя рукой по члену. Поскольку Тамура всё ещё лежал на кровати, девушке пришлось наклониться к нему, и Кашима заметил пробку между её ягодиц. Он одной рукой вытащил её, заменяя пальцами, а другой нащупал сосок. Внутри Мацури было влажно от смазки, и Кашима мог хоть сейчас втолкнуться в неё. Девушка простонала в губы Тамуры, и откинулась назад на Кашиму. Тамура подтянулся к ним, их с Кашимой колени соприкасались. Он первым вошёл в девушку, не дожидаясь своих партнёров. Кашима помедлил и тоже стал входить, делая это более аккуратно, чем семпай. Он искренне не понимал, как можно принять столько и не повредить себе внутренние органы. Но по довольным стонам Мацури он понял, что волноваться не о чем. Во всяком случае, пока что. — Наконец-то сообразили, — сказала она, опускаясь вверх-вниз сразу на двух членах. — Тебе не больно? — всё же решил уточнить Кашима. — Нет, не больно. Вот так, да, хорошо... — стонала девушка. Парни по очереди опускали Мацури на себя, помогая ей приподняться. Кашима целовал её в шею и плечо, Тамура как мог ласкал губами её грудь. Девушка больно впивалась ногтями в его плечи для опоры, иногда спускаясь к локтям и снова возвращаясь, но он чувствовал боль не так остро, как могло бы быть, и это его только заводило. Тамура кончил первым, и Кашима почувствовал, как сокращаются в оргазменном спазме мышцы Мацури. Это и заставило его выплеснуться вслед за семпаем. Девушка всё ещё держалась мёртвой хваткой за парня снизу, и Кашима аккуратно вышел из неё, разлепляя их бутерброд. К счастью, крови он нигде не заметил. Теперь Мацури смогла сама слезть с Тамуры, и они втроём улеглись на кровать, переводя дыхание.***
Оставаться на ночь было роскошью, которую они не могли себе позволить. Поэтому как только парни отдохнули и пот частично высох, частично впитался в постельное бельё, они оделись и вышли из комнаты Мацури. Они сидели на крыльце общежития в метре друг от друга. Тамура закурил. Когда в очередной раз после выматывающего секса он не почувствовал себя лучше, то согласился на предложенную любовником сигарету. С тех пор он иногда мог закурить после секса, но не более. Он предложил и Кашиме, но тот покачал головой, отказываясь. — Значит, ты тоже с ней?.. — спросил Тамура. — Ага, — бросил Кашима. — Опять наши дорожки пересеклись. Не везёт в любви — и всё тут. — Ты её любишь? — Да нет, вроде. Просто когда секс регулярный... Какая-то привязанность появляется, что ли. А ты? — И я нет. — Почему не рассказал, что ты уже не девственник? — Не хотелось что-то, — отмахнулся Кашима, не желая объяснять причины. — Стыдно перед Тооно? Тамура попал в яблочко. Даже сам Кашима не мог бы так точно назвать причину. — Зря ты так. Все же знают, что он с Яччаном ебётся. Поэтому ты тоже можешь, — сказал Тамура, по затянувшейся паузе поняв, что он прав. — Не могу. Это ведь не по любви, — ответил Кашима. Тамура выпустил очередную струйку дыма и потушил окурок. — Может, нам друг с другом попробовать? Раз уж с другими не получается, — предложил он. — Нет, извини. Ты не в моём вкусе, — соврал Кашима. Дело ведь не во внешности и даже не в характере Тамуры. Просто... не нравится он, вот и всё. Никто не нравится, кроме Тооно. — Да, ты тоже не в моём. Ну да ладно. Тамура неохотно встал и направился к своему общежитию. Кашима ещё немного посидел и, обнаружив, что замёрз, без особого энтузиазма поплёлся в свою комнату.***
Казалось, уже ничто не может разбить его сердце, и всё же Тамура был морально уничтожен, когда Мацури после секса небрежно обронила, что переезжает в Токио, словно надеясь, что её реплика останется незамеченной. — Я копила деньги, а тут ещё и наследство от дедушки досталось. Совсем немного, но на первое время хватит, — объяснила девушка, хотя Тамура не спрашивал подробностей. Его в очередной раз бросили, а всё остальное было неважно. Это был их последний раз, на прощание, и он еле сдерживался, чтобы не заплакать. — Это единственная девушка, которой я позволял такое с собой делать, — ругался он потом в ярибу, отметив в таблице это нерадостное событие. — Тамура, она просто единственная девушка в школе, — успокаивал его Итоме. — Неважно. Шикатани обнял его, позволив уткнуться носом в грудь с женским бельём. В какой-то мере он понимал своего кохая — у самого всё ещё болело разбитое сердце. — Эй, не раскисай! Нет лучше влагалища, чем очко товарища! — похлопал его по плечу Акеми. Он слишком радовался тому, что в школе будет на одну девушку меньше. Тооно молчал. Он вспомнил, что Тамуре нравился Яччан, и неизвестно, прошли его чувства или нет. Главное, чтобы об этом не вспомнил сам Тамура, иначе их отношения с Яччаном будут в опасности. Тооно не сомневался в верности парня и его чувствах к нему, просто казалось, что семпай может взять то, что он хочет, невзирая ни на что. И это было страшно. Рядом с Тооно стоял такой же угрюмый Кашима, скрестив руки на груди. Его тоже бросили, но узнал он об этом не от Мацури, а от Тамуры. И, в отличие от семпая, не мог показать своих чувств. Никто ведь в ярибу не знал, что он тоже спал с ней. Эта маленькая тайна осталась только между ним и Тамурой. Юри принёс хлеб в надежде поднять Тамуре настроение и дать ему заесть горе. Шикатани кормил его из рук маленькими кусочками. — Скажи «а», — попросил он, просовывая комочек между челюстей. Тамура ел хлеб кусок за куском, словно и не замечая, что он что-то жуёт. Пожалуй, это помогло, поскольку, когда Шикатани подносил ему очередной кусок, он облизал пальцы парня. Это был хороший знак. — Кашима, ты же тоже спал с ней, почему тебя это не расстраивает? — спросил Тамура. Повисла гробовая тишина, напряжение в воздухе можно было ножом резать. У всех было слишком много вопросов, вот только сейчас вряд ли удачное время для перекрёстного допроса, ещё и с пристрастием. — Надо выбить из него эту хрень, — предложил Юри, разряжая обстановку. — Отличная мысль! Как ты хочешь, Таму? — подхватил Акеми. — Так, пойдём-ка отсюда, — Кашима, схватил Тооно за плечо и потащил вслед за собой к выходу, пока ими всерьёз не заинтересовались, уделяя всё внимание Тамуре. Оргия — это не то, чем им стоит заниматься. Пусть это и считается посвящением в ярибу. — Ох, спасибо, — сказал Тооно, когда дверь за ними закрылась. Он старался не прислушиваться к тем звукам, что раздавались за ней. — Не за что. Но что-то было не так. Тооно всё ещё был слишком напряжён — Кашима это чуть ли не физически ощущал, стоя рядом с парнем. — Всё в порядке? — поинтересовался он. — Ну, сначала ты был влюблён в меня, мы даже поцеловались, пусть и только для того чтобы избежать оргии в ярибу. Ты первый, кто сделал меня геем, а теперь спишь с девушкой, — сказал Тооно, смотря куда-то в сторону от глаз Кашимы. — О чём ты говоришь, Тооно? — Не подходи ко мне! — предупредил он, выставляя руку вперёд. Он, не оборачиваясь, стал удаляться, оставляя Кашиму одного в коридоре. Но ненадолго. Хлопнула дверь, и рядом с ним появился Шикатани, вытирающий рот тыльной стороной ладони. — Она ведь тоже тебе нравилась? — спросил он, вырывая Кашиму из оцепенения. — Что? С чего ты взял? — Видел, каким взглядом ты смотришь на доску, когда Тамура к ней подходит. Я тогда не мог понять, в чём дело, но сейчас всё стало на свои места. — А ты проницательный, — вздохнул Кашима. — Ты в порядке? — спросил Шикатани. — Нет. Но мне не нужно такое «утешение», как Тамуре. — Я могу просто побыть с тобой рядом, без секса. Кашима задумался и, вздохнув, кивнул. — Пойдём, покажу тебе свои фотки, — сказал он. Шикатани тактично промолчал, что обычно скрывается за этой невинной фразой. В данном конкретном случае они действительно будут только смотреть фотки, как и сказал Кашима.***
Кашима спонтанно принял решение перевестись в другую школу, которая предлагала хорошую стипендию за успехи в учёбе и деятельности в клубе. Лучше, чем Мори-Мори. В конце концов, его ничто здесь не держало. Парень, который ему нравится, спит с его двоюродным братом, с которым он так и не наладил отношения. Хоть Кашима и делил с Мацури постель, он не любил девушку по-настоящему, как и она его. К тому же она сама переезжала в Токио. С друзьями было жаль расставаться, но и остаться только ради них он не мог. Он надеялся, что в новой школе его чувства к Тооно пройдут. Он вместе с Акеми, Итоме, Шикатани стоял с сумками и чемоданами в ожидании автобуса, который отвезёт их на вокзал, где каждый из них поедет в свою сторону. Тамура, Юри и Тооно с Яччаном вышли их провожать. — Единственный настоящий фотограф из клуба фотографий покидает Мори-Мори, — пошутил Тооно, чтобы не было так грустно. — Не переживай, в следующем году кого-нибудь наберёте. Так было и будет всегда: кто-то уходит, а на его место приходят новые люди, — утешил его Акеми. — Боюсь, из-за репутации клуба к нам действительно будут приходить... не за фотками. Не за обычными фотками уж точно, — сказал Тамура, положив руки, сложенные в замок, на затылок. — Ты как председатель можешь это изменить, — ответил Шикатани. — Я до сих пор не верю, что стал председателем. — А кому же ещё им быть? Тооно не подходит для этой роли, а у Юри учебная нагрузка будет больше, чем у остальных третьекурсников. К тому же, нет у него... ответственности, — сказал Акеми. — Но ты же из-за учёбы не пустишь личную жизнь под откос, да, Юри? — поинтересовался Тамура. — Не-а, — ответил тот. — Вот и отлично. — Я буду скучать по вам. Несмотря на то, что вы извращенцы, вы можете быть хорошими друзьями, если захотите, — сказал Тооно. — Хорошо сказано, Тооно, — одобрил Акеми. — Ягучи, не будешь ревновать, если я его обниму? — Только руки не распускай, — хмыкнул Яччан. Они стали по очереди обниматься друг с другом: те, кто собирался уезжать, и те, кто оставался в школе. Даже Яччана обняли, хотя знакомы были с ним только понаслышке, из-за того, что с ним встречался Тооно. А потом все вместе сбились в обнимающуюся кучу, пока, наконец, не приехал автобус. — Постой, ты что, плачешь? — спросил Яччан у своего парня. — Нет, это просто аллергия на шампунь Кашимы, — оправдывался Тооно, но ему никто не поверил. Кашима обменялся взглядами с Тамурой — слишком многое их двоих связывало, о чём он предпочёл бы не вспоминать. На Тооно он задержался подольше. Они разговаривали о своих чувствах, правда, не так много, как хотелось бы. Особенно сейчас. Казалось, есть ещё тысяча вещей, которые Кашима мог бы сказать Тооно, и столько же, если не больше, он хотел услышать от него. Конечно, они все договорились поддерживать контакты, звонить друг другу и писать на почту. Возможно, Кашима ещё всё ему расскажет, пусть и не лично. Если ещё не слишком поздно — всё-таки Тооно с Яччаном встречаются уже около полугода. Акеми послал на прощание кокетливый воздушный поцелуй. Итоме просто кивнул, а Шикатани помахал рукой. — Что теперь станет с ярибу? — спросил Тооно, когда автобус выехал со школьного двора. — Не знаю. Как сказал Акеми, всё зависит от первогодок, захотят они к нам вступать или нет, — пожал плечами Тамура. — Надеюсь, среди них будет много извращенцев, — сказал Яччан. — Что?! Почему?! — со смесью удивления и недоверия посмотрел на него Тооно. Тамура разделял этот взгляд, и в то же время сердце предательски сжалось от вызывающих слов. Почему он такой и почему он не с ним? — Ну, ты сам подумай. Если в клубе будет слишком мало членов, его распустят. И тогда тебе придётся вступить в какой-нибудь другой. Например, футбольный, — объяснил Яччан, кончиками пальцев легонько постучав по виску Тооно. Тамура, сглатывая слюну, хотел оказаться на его месте. Тооно вздрогнул — угроза подействовала. Он и спорт — вещи несовместимые. И, стыдно признать, но благодаря ярибу с их «плавающим» графиком у него было свободное время, которое он мог посвятить учёбе, Яччану и отдыху — самым важным делам в школе по его мнению. — Ну, тогда нам и фотографы нужны. Помните, как Кашима один за весь ярибу фотки на конкурсы выставлял? Теперь нам придётся как-то самим отдуваться либо спихнуть всё на первогодок, — возразил Тамура. — Ладно, пусть среди извращенцев окажутся ещё и фотографы, — согласился с ним Яччан. Было неловко дальше находиться на школьном дворе, когда они уже проводили своих друзей, и они принялись расходиться по своим комнатам.