***
Тооно надеялся, что к обеду Яччан оправится, но на всякий случай прихватил еды из столовой, чтобы накормить своего парня прямо в комнате. Как больного, соблюдающего постельный режим. Но шутки в сторону, Яччан действительно болен. Только болезнь у него другая, не физическая. Тооно мало об этом знал, более того, он не врач, чтобы ставить диагноз. Но поддержка нужна всем и всегда. Главное не быть слишком навязчивым и не сделать всё ещё хуже. Яччан продолжал лежать на кровати, уткнувшись взглядом в стену. Ровно в таком виде Тооно и оставил его утром. Он не знал, вставал ли Яччан с кровати хотя бы в туалет. Но в комнате ничем таким не пахло, что, пожалуй, было хорошо. — Привет, хочешь есть? — поздоровался Тооно. — Нет, — не поворачиваясь к нему, ответил Яччан. — Ты даже не знаешь, что я принёс. — Я не голоден. — Ну, ладно, с завариваемым раменом ничего не станет, а рис, салат и агэпан с молоком я могу и сам съесть, — дразнил Тооно. Он знал, что рамен — любимое блюдо Яччана. Но в школьной столовой его не готовили, а питаться химической дрянью Тооно ему не позволял. Сегодня особый случай, из-за которого он готов сделать исключение. Яччан не ответил, продолжая буравить взглядом стену. Тооно присел на краешек кровати, чтобы не вторгаться в его личное пространство. И плевать, что кровать находилась в его комнате и была его личным пространством, а не Яччана. — Кашима рассказал мне, что произошло вчера, — сменил Тооно тему. — Правда, я его не совсем понял... А он, похоже, не совсем понял тебя. — Кашима не злится на меня? — Яччан наконец-то повернулся лицом к Тооно. — Нет, не злится. — А ты не злишься? — Нет, не злюсь. Я даже не понимаю, почему я должен это делать. Яччан снова отвернулся к стенке. Для него всё было кристально понятно, а вот Кашиме и Тооно почему-то было невдомёк. И Яччан хотел бы им объяснить, почему и за что они должны его ненавидеть, но не мог. Наверное, ни один человек в мире на такое не способен. Но он также не мог принять эту то ли всепрощающую любовь, то ли абсолютное безразличие к своей личности. Он по-прежнему может притворяться хорошим человеком для окружающих, может, в какой-то момент даже по-настоящему быть им. Только не для Кашимы и Тооно. Он уже достаточно сильно испортил им жизнь, чтобы они возненавидели его, просто они почему-то этого не понимают. Возможно, ему было бы легче, если бы Кашима его вчера ударил, а Тооно выгнал бы из комнаты, запретив даже подходить к нему. Но этого не произошло и вряд ли произойдёт в будущем. И как с этим жить Яччан не знает. — Я люблю тебя. Я не знаю, что творится у тебя в голове, но я хочу помочь тебе. Вместе мы всё преодолеем, — сказал Тооно, обнимая Яччана сзади. Яччану хотелось две вещи: оказаться в своей комнате, подальше от Тооно, и дальше лежать в его объятиях, чтобы Тооно его никогда не отпускал. Возможно, если бы не второе, он нашёл бы силы во всём признаться и уйти. Но он просто не мог. Не тогда, когда его обнимают и хочется повернуться, чтобы положить руку на спину Тооно, увидеть его взгляд. Яччан снова заплакал от безвыходности ситуации, и Тооно кое-как повернул его на другой бок, чтобы его лицо утыкалось ему в грудь, оставляя на форме следы от горьких слёз.***
Тамура уже неделю нигде не видел Яччана. Он не появлялся на тренировках, да и на переменах его нигде не было видно. Хотя обычно Тамура хотя бы раз в день натыкался на него. Не специально, просто в маленькой Мори-Мори трудно не пересечься. А сейчас он пропал, ни слуху ни духу. — Хэй, Тооно, что ты сделал с Яччаном? — спросил Тамура, когда тот появился в клубе. — Ничего. Он болеет, лежит в комнате и не ходит на занятия, — сказал Тооно. — А-а-а, вот блин... Ну, передавай ему, чтобы выздоравливал, что ли, — попросил Тамура, почесав голову. — Не думаю, что Яччан будет рад о тебе слышать. Не после того, что ты натворил, — покачал головой Тооно. — Да блин, я уже получил по своим заслугам, не будет же он вечно обижаться на меня?! — Он не обижается, он злится. И я, кстати, тоже не могу тебе простить то предложение о тройничке, — сказал Тооно. — Ой, иди ты... Не воспринимай всё настолько серьёзно. Нет так нет. Моё дело предложить, ваше дело отказаться. — Я и отказался. Но ты пошёл к Яччану... — И всё, на этом закончил! И больше не буду! — Тамура внезапно подумал вот о чём: — Может, мне навестить его и извиниться? — Нет. Во всяком случае, не сейчас, пока Яччану плохо. Лучше потом, когда он выздоровеет. — А когда это будет? — Не знаю, я же не доктор. — Аргх, — только и мог злиться Тамура. Он не любил ждать. Тем более, когда не видно границ этого ожидания. Хотелось действовать напролом, но он уже убедился, что это так не работает. Лучше дождаться подходящего шанса, если он не хочет всё испортить.***
Много времени прошло, прежде чем Яччан смирился с произошедшим. Кашима и Тооно узнали о его плохой стороне, о его ужасном секрете, но приняли его. То ли он не такой плохой, каким сам себе кажется, то ли эти двое намного лучше, чем можно себе представить. Яччан не знал, как в этом разобраться. Он вернулся в класс и каждый день ходил на уроки, больше ничего не пропуская. Учителя видели в нём милого и старательного парнишку и даже предположить не могли, что он может пропускать занятия по неуважительным причинам. Наверное, поэтому поверили в историю с болезнью, закрыв глаза на то, что никакой справки из медпункта у него не было. Хотя уважительная причина у него была, он действительно был болен. Вот только школьная медсестра вряд ли помогла бы ему с этой проблемой. По ощущениям Яччан будто заново учился жить в обществе. Его маска милого парнишки по-прежнему работала и хорошо на нём сидела. Никто даже догадаться не мог, почему на самом деле он пропустил неделю занятий. Кашима и Тооно никому ничего не сказали. Снова общаясь с одноклассниками, возобновив тренировки по футболу, нагоняя тот материал, что он пропустил, Яччан быстро вернулся в привычную колею. Даже как-то забылись те ужасы, что он успел передумать и перечувствовать за то время, что он не выходил из комнаты. Наверное, защитный механизм сработал. Иначе он бы просто не смог жить дальше. И Тооно с Кашимой тактично не напоминали ему о случившемся.***
Тамура довольно часто бывал на учительском этаже общежития, где жила Мацури, посещая «дополнительные занятия». В конце концов, появление ученика на учительской территории вызовет меньше вопросов, чем появление девушки в мужском общежитии. На Мацури просто нельзя не обратить внимания. — Исправь здесь, здесь и здесь, чтобы я могла поставить тебе нормальную оценку, — сказала она, всё ещё обнажённая после секса, протягивая парню лист с тестом. — А? — спросил он, с недоумением глядя на тест. — Мне не нужны твои подачки. Я сплю с тобой не ради оценок. — Ты такой смешной, — хихикнула девушка. — Ты спишь со мной только потому, что я этого хочу. И мне будет абсолютно всё равно, если из-за плохих оценок ты останешься на второй год. Но для тебя будет лучше сдать с первого раза. Парень ещё раз со злобой посмотрел на тест, фыркнул, вздохнул и взял предложенную ручку, чтобы исправить ответ. — Теперь ты довольна? — Не совсем, — снова хихикнула Мацури. — Ты ведь универсал? — Да. А почему ты спрашиваешь? — Да так, есть у меня кое-что. Она достала из-под кровати коробку и продемонстрировала её содержимое. — Это моя расплата за оценку? — уточнил парень. — Нет, просто предложение. Ты можешь отказаться, на оценку это никак не повлияет. Тамура всё рассматривал страпон с чисто профессиональным интересом: как-никак в ярибу он специалист по сексигрушкам. И то, что он видел, было явно недешёвым приобретением. С вибратором. Даже с размером угадала — ровно такой, как он любит. Как здесь устоять? — Как ты хочешь? Лицом к лицу? По-собачьи? — спросил он. — Как тебе больше нравится? У тебя в этом больше опыта. Тамуре нравилось жёстко, чтобы его втрахивали в кровать или в другую горизонтальную поверхность, на которой они занялись сексом. Он развернулся, становясь на четвереньки и разведя ноги, приглашающе поглядывая из-за плеча. — Ты знаешь, что делать? — спросил он. — Приблизительно. — Я у тебя первый? — порадовался он, что страпон до этого не использовали. — Можно и так сказать, — ответила Мацури, просовывая в парня смазанный палец. Она словно и не пыталась нащупать простату, готовя удовольствие только для себя, и Тамура сам подавался на пальцы, желая, чтобы они наконец задели необходимую точку. Решив, что с него достаточно, Мацури протиснула головку страпона ему в зад. Она вбивалась неумело, не чувствуя партнёра под собой. Тамура, как и при растяжке, сам подстраивался под нужный угол, а всё остальное делал вибратор. Девушка положила руку ему на член, надрачивая, и Тамуре этого в принципе хватило, чтобы признать происходящее охрененным сексом. Похоже, это было наградой за его выдающиеся успехи в учёбе. Для этого много не надо: успехом он считал проходной балл, а его-то он как раз и набрал, в этом он не сомневался. Он кончил, и Мацури ещё продолжала двигаться, видимо, не достигнув оргазма. На некоторое время она замерла и почти сразу же, как вышла, расстегнула ремешки. — Фух, такое развлечение не для меня. Мне больше по вкусу, когда меня трахают, — призналась она. — Со страпоном это не удивительно. С настоящим членом тебе понравилось бы больше, — ответил Тамура. — Возможно. Зато сперму вымывать не надо. — Если так не нравится сперма, можно трахаться с презервативами. — Я обычно так и делаю. — Обычно? — Не всегда презервативы есть под рукой, тогда приходится пить противозачаточное. Давай не будем об этом. Тамура молчал. Думать сразу после секса о том, с кем ещё спала Мацури, не хотелось.***
Тамура чуть не выбежал на тренировочное поле, когда, по привычке придя на тренировку футбольного клуба, он заметил там Яччана. Кажется, тот наконец-то выздоровел. Тамуре уже надоело слышать каждый день «не-знаю-я-не-доктор» от Тооно. — Надо же, а ты действительно сдержал обещание и не подходил к Яччану, пока он не выздоровел, — сказал Тооно. — А?! — от неожиданности подскочил Тамура. — Чувак, это моя фишка — незаметно подбираться сзади! Что ты вообще здесь забыл?! — То же, что и ты. Яччана. Пока присматриваю за ним, — спокойно ответил Тооно. — Это сталкерство! — Кто бы говорил. Но я-то прекращу через недельку-другую, а ты... — А я бы тоже прекратил, если бы Яччан стал моим парнем! — или нет. Тамура не был уверен, что ему хватило бы того времени, что остаётся после учёбы и клуба. Он хотел быть с Яччаном всегда и везде. — Мечтай дальше! Серьёзно, переключись уже на кого-нибудь ещё, — посоветовал Тооно. — То же самое я могу сказать и тебе! Тооно ничего не ответил. Тамура и хотел бы гордо удалиться, но это означало бы проиграть, отказаться от возможности даже смотреть на Яччана, оставив того на Тооно. В этом не было смысла: война была проиграна ещё до её объявления, а он всё ещё упорствовал и вёл какие-то бои… — Я сюда первым пришёл вообще-то! — продолжал Тамура. Тооно его проигнорировал, как будто не слышал. Его глаза были устремлены на одну фигуру на поле. Тамура перевёл взгляд туда же и совсем забыл, что он здесь не один. Так и сидели молча, пока тренер не погнал команду в раздевалку.