Предчувствие любви

— Надо же, Екатерина Валерьевна собственной персоной! — язвительно заметил Малиновский, — хотел бы сказать, как рад Вас видеть, но… — Не утруждайте себя ненужными фразами, Роман Дмитриевич! — Катя плотно прикрыла дверь кабинета и сделала пару шагов в его сторону, — перейдём сразу к обличительным аргументам! Андрей (сидевший к ней спиной) полуобернулся в кресле. Катя ожидала от него чего угодно, от «не обращай внимания на этот бред…» до «Малиновский, иди к черту со своими подозрениями…». Но… Андрей молчал. А его тёмно-карие, почти чёрные глаза, смотрели на неё неожиданно пристально и серьёзно, будто стремясь проникнуть в душу. Где-то глубоко-глубоко внутри что-то оборвалось. Стало горько и обидно. «Вот и вся любовь, — мысленно посетовала она, — малейшего подозрения хватило, чтобы поколебать доверие. А нет доверия, всё остальное просто не имеет смысла, так как финал один — печальный…». — Я жду! — Катя вздёрнула подбородок, пытаясь выглядеть невозмутимой. — С кого начнём, мстительной стервы или отъявленной аферистки? — насмешливо прищурив глаза, поинтересовался Роман. — Со стервы! — иронично заявила Катя, сознательно обостряя ситуацию, — тем более из Ваших уст это звучит как комплимент! — Боже упаси! — протестующе замахал тот руками. — Не прибедняйтесь! — еле заметная снисходительная улыбка коснулась уголков её губ, — человек, проявляющий чудеса красноречия, не может не знать, что понятие «стерва» трактуется по-разному! В одном случае это эгоистичная, скандальная женщина, не выносящая возражений. Но даже с большОй натяжкой меня вряд ли можно отнести к этой категории. Разве не так? — Так! — Роман нехотя кивнул. — Выходит, Вы признаёте, что я самостоятельная, независимая, целеустремлённая личность, умеющая подчинять себе окружающих! Как утверждает статистика — большинство мужчин от таких без ума! Ну, чем не комплимент? Андрей невольно хмыкнул, наблюдая за другом. Катины доводы были настолько неожиданными, что тот заметно растерялся. Ему бы порадоваться за любимую, но внутри шевелился червячок обиды, а в голове лихорадочно бился единственный вопрос — почему она скрыла, что они знакомы. — Со стервой разобрались! На очереди — мстительная… — выдержав небольшую паузу, продолжила Катя, — Ваше слово, Роман Дмитриевич! Надеюсь, к Вам вернулся дар речи. — Даже не сомневайтесь! — с несколько натянутой улыбкой произнёс тот, — Вы же были знакомы с Андреем и раньше, несколько лет назад… Катя невероятно быстро повернула голову в сторону Жданова. — Ты вспомнил… — в её глазах мелькнула искра надежды. Андрей отрицательно качнул головой. — Тогда как… — её аккуратные брови вопросительно приподнялись (теперь она решительно отказывалась что-либо понимать). — Взгляни! — он подвинул на край стола небольшой листок. Катя медленно подошла к столу. Взгляд зацепился за такие знакомые кадры. В следующую секунду перед мысленным взором возникла фото кабинка, живо промелькнуло, как они дурачились перед объективом, изображая взаимные чувства. — Не знала, что ты до сих пор хранишь этот снимок! — И я… не знал… — произнёс Андрей, явно насмехаясь над собой. Роману пришлось громко покашлять, чтобы напомнить о себе. — Я продолжу, — предложил он. — Конечно! — Катя нехотя перевела взгляд на Малиновского, — я вся во внимании! — Вы ведь не хотели, чтобы Андрей узнал Вас. Отсюда и стремление изменить внешность, спрятать себя за бесполыми одеждами. Именно такой вывод напрашивается в данном случае! — Цель… Какую, по-вашему мнению, я преследовала цель? — Отомстить за то, что Андрей Вас тогда бросил! — Уверены… — Катя прикусила губу, стараясь удержать под контролем рвущийся наружу приступ смеха, но не преуспела в этом. Её звонкий смех звучал как вызов. Роман почувствовал себя так неловко, как никогда прежде. — Что в этом смешного? — с обидой в голосе поинтересовался он. — Буквально всё! — заявила она, — начнём с того, что меня никто никогда не бросал, я всегда сама ухожу первой. Знакомство же с Андреем было случайным. Мы провели вместе всего лишь одну ночь! — Как ночь? Какую ночь? — дурацкие бестактные вопросы сорвались с губ Жданова прежде, чем он успел подумать. Волнующие картины прошедшей ночи замелькали перед его глазами… Вспомнились ощущения от их близости — потрясные, головокружительные, волшебные… Неужели он пережил подобное раньше? В голове не укладывалось, как он мог такое забыть! — Сказочную! — прозвучало с трепетом и затаённой грустью. Андрей буквально подавился воздухом и закашлялся. — А поутру они… — начал Роман, и на его лице заиграла ехидная улыбочка. — Расстались! — перебила его Катя, — мне было семнадцать, впереди маячил университет, долгие годы учебы… Да и Андрей не стремился к серьёзным отношениям. Жданов не отошел ещё от первого потрясения, и снова как обухом по голове её возраст — семнадцать! Он связался с несовершеннолетней! Может, она ещё и девственницей была… — О! Это же так по-современному — ложиться в постель к незнакомому мужику, — не упустил случая подколоть её Роман. — А вот это вообще грязные инсинуации! — Катя полоснула его осуждающим взглядом, — хотя, что от Вас ждать. Ваши мысли под стать Вашему образу жизни! — Не понял! Вы же сами сказали про ночь… — Но не про постель! — глаза её сверкнули, на губах застыла издевательская насмешка. Андрей перестал что-либо соображать. Он щедро плеснул в бокал виски и отпил несколько глотков. — Просветите нас, приземлённых, чем же вы таким занимались! — не унимался Малиновский. — Тебе тоже интересно? — повернув голову, спросила она у Жданова. — Очень! — раздался его нетерпеливый вздох. — Если вкратце — гоняли на скорости по МКАД, пили шампанское, перекусили в придорожном кафе, где и обнаружили фото кабинку, гуляли по Пречистенке, встречали рассвет… Это был мой выпускной вечер! Напряжённая тишина повисла в воздухе! — Как Вы думаете, Роман Дмитриевич, мне есть, за что мстить Андрею? — первой заговорила Катя. — Для чего тогда этот маскарад с одеждой? — проигнорировал её вопрос Малиновский. — Чтобы всякие похотливые козлы, не понимающие слово «нет!» не приставали со своими ухаживаниями! Роман бесполезно напрягал мозги, но ничего дельного придумать так и не смог. Обвинение в мстительности не выдерживало критики. — Что у нас там дальше по плану — «отъявленная аферистка»?! — Катя издала едкий смешок, — ПОТРЯСАЮЩЕ! Ну, у Вас и фантазия! Боюсь представить, к каким умозаключениям в данном случае Вы пришли. «Издевается!» — неимоверным усилием Роман подавил спонтанный приступ злости, когда человека словно «прорывает» и негатив выплёскивается неконтролируемо. Она его «сделала»! Уложила, как говорится, на лопатки! Заставила почувствовать себя дураком! И это Роману не нравилось (совершенно, абсолютно, до колик в животе). Бесило и то, что он сам загнал себя в ловушку. Планировался мужской разговор без свидетелей, но всё пошло не так! Кто ж знал, что Пушкарёва появится в самый неподходящий момент и потребует от него объяснений! Вот и сейчас она ждёт, что он скажет! А что он может сказать… Не признаваться же ей, что ввернул это определение исключительно для красного словца. — Ваш бывший любовник, немецкий банкир… Говорят, Вы его обобрали, прежде чем бросить! — А Вы верите всему, что говорят? — нарочито равнодушным тоном поинтересовалась Катя — Не отклоняйтесь от темы! — посоветовал Роман. — Даже не знаю, что и сказать! Если Вы про Хартмана, то его бизнес процветает! Андрей подтвердит! — Значит, Лукаш! — глаза Андрея сузились, а губы обратились в одностороннюю ухмылку, — выходит, я был прав! Между вами что-то было… Эта неожиданная вспышка ревности стала последней каплей терпения. — Теперь это не имеет никакого значения! — в голосе Кати проскользнули нотки горечи. — Что ты имеешь в виду? — насторожился Андрей. — То, что в одну и ту же воду нельзя войти дважды! — Не понял! — Семь лет назад ты стал для меня воплощённой мечтой. Этакий рыцарь на белом коне, образ которого я задолго до тебя создала в своём воображении. Ты подарил мне действительно сказочную ночь, покрытую флёром романтики, таинственности и волнующей нежности. Это надолго запало мне в сердце. И по прошествии лет сыграло свою роковую роль. Но я ошиблась в тебе, Андрей. Куда делись деликатность, порядочность, доверие, наконец. Ты вот сейчас сидел и спокойно наблюдал за этим цирком, который устроил твой друг. За необоснованными обвинениями в мой адрес, за попытками меня оскорбить, унизить… Я вынуждена была защищаться… САМА! Ты говорил, что я много значу для тебя… Но на деле оказалось, что это не так. — Ты же мне тоже не доверяешь. О нашем знакомстве ничего не сказала. — Давай начистоту! — предложила Катя, — что бы ты сделал, если бы на собеседовании я призналась в знакомстве с тобой? — Не знаю! — Но на работу ты бы меня не взял! — Почему? — Во-первых, глядя на меня, ты бы мне вряд ли поверил. Во-вторых, решил, что я таким примитивным образом хочу воспользоваться ситуацией. Ну, а в третьих — бывшие на то и бывшие, чтобы так и остаться в прошлом. — Можно же было об этом сообщить и позже! — Можно! Но я, как идиотка, до последнего надеялась, что ты всё же вспомнишь меня! — Катя, послушай… — Андрей протянул к ней руку. — Не надо ничего говорить, словами уже ничего не изменишь! — она положила папку с документами на его стол, — в сложившейся ситуации мы не сможем, как раньше работать вместе! Заявление об увольнении я пришлю по электронной почте. Стремительно развернувшись, она направилась к выходу. — Катя! — с опозданием подхватился Андрей. — Что, побежишь за ней? — с вызовом произнёс Роман, — а то давай! Вряд ли она далеко ушла. Обострившаяся интуиция требовала вернуть Катю, но гордость не позволила ему сдвинуться с места. Андрей опустился в кресло и одним махом допил остатки виски в бокале. — Правильно! Сама вернётся! — поддержал друга Малиновский, — от тебя по доброй воле ещё никто не уходил.