Предчувствие любви

Катя стремительно вышла из здания «Зималетто». Яркое зимнее солнце так слепило, что пришлось невольно жмурить глаза. В ушах звенел голос Андрея, выкрикивающий её имя, внутри поднималась буря протеста — не видеть, не слышать… Толком не отдавая себе отчёта куда идёт, она свернула на набережную Тараса Шевченко. Необходимо было уложить в сознание случившееся. В мыслях царил ужас от произошедшего, а сердце щемило от двойственности чувств. «Тебе же никто не нужен кроме него!» — в отчаянии вопила любовь. «Но как он мог?!» — возмущалась женская гордость. Перед глазами всё поплыло… Редкие прохожие, деревья, здания стали превращаться в колеблющиеся цветные пятна. Катя остановилась и обречённо оперлась на резной парапет, устремив свой взгляд на Москву реку. Старательно сдерживаемые слёзы вырвались наружу и бесконтрольно потоком хлынули по щекам. А из-подсознания невольно стали всплывать воспоминания о днях, проведённых со Ждановым: разговоры, взгляды, улыбки, объятия… Катю поражала способность Андрея располагать к себе окружающих (он легко нашёл общий язык не только с её отцом, но и другом). Его умение ставить себя на место другого человека, чтобы понять мотивы поступков (как в случае с её фиктивным браком). Чуткость и деликатность (Андрей не стремился форсировать их отношения, заботясь о её здоровье, давая им возможность лучше узнать друг друга). — Ведь это было! Было же… — бормотала она, резким жестом смахивая слёзы, — куда только делось? В этот момент Катя совершенно отчётливо увидела себя со стороны: вот она стоит посередине кабинета (прижимая к себе папки с документами) и пытается парировать словесные нападки Малиновского. А Андрей… Её Андрей, как ей тогда казалось, отстранённо сидит в кресле, время от времени устремляя на неё внимательный, испытывающий взгляд, приправленный изрядной долей любопытства. Эта картина вызвала очередной поток слёз. Чуть ли не впервые Катя дала слабину, пошла на поводу у эмоций, скатилась до сентиментальной жалости к себе. Незаметно погода испортилась. Холодный порывистый ветер шлёпнул колючими снежинками по мокрым Катиным щекам. Зябко кутаясь в кашемировое пальто, она бросила взгляд на часы. Тотчас же по её лицу пробежала тень удивления. Пару часов пролетели, как пять минут. Она и не заметила, как короткий декабрьский день стал клониться к закату. Отлепившись от парапета, Катя направилась в сторону гостиницы «Украина». Вид великолепного многоэтажного здания натолкнул на мысль: «Почему бы не снять номер на сутки?». Конечно, не просто дороговато, а слишком дороговато, но искать что-то приемлемое не было никаких сил. Пронизывающий до костей холод настойчиво лез под одежду. Да и видеть никого не хотелось… абсолютно НИКОГО! Она не готова была к расспросам, не ждала никаких советов. Ей нужно было только время. Сама!!! Она подумает обо всём сама! Чуть позже… в тишине и одиночестве! Выйдя из гостиницы, Лукаш остановился, глубоко вздохнул и с шумом выдохнул морозный воздух. Неожиданный порыв ветра заставил его поднять воротник пальто, но не испортил настроения. А радоваться было чему. Наконец-то (в ходе делового ужина) ему удалось достичь договоренностей по ключевым вопросам с будущими инвесторами. Осталось завтра уладить все формальности и со спокойной душой окунуться в атмосферу предновогодней суеты. Прежде чем спуститься по лестнице, он обернулся и вскинул голову вверх. «Советский небоскрёб» поражал своим величием (сохраняя своеобразный дух ушедшей эпохи в наружном декоре — звёздах, серпах и молотах, венках). Раньше Лукаш здесь никогда не был. Спасибо бизнес партнёрам. Правда, первоначально их выбор (гостиничного ресторана) несказанно удивил его. Но восхитительные виды из панорамных окон на центр города, вкусная и изысканная еда, уютный стиль оформления не оставили сомнений в высоком статусе заведения. Уже спускаясь по ступенькам, Лукаш обратил внимание на девушку. Та (поднимаясь по лестнице) что-то лихорадочно искала в женской сумочке. Он резко остановился, давая ей возможность себя обойти. Но, так и не заметив преграды, она попросту наткнулась на него. — Простите! — Катя подняла голову и на какое-то мгновение замерла от изумления. Перед ней стоял Лукаш Хартман. — Мой Бог!!! — его губы невольно расплылись в улыбке, — это уже становится традицией. — Что… — Катин взгляд казался затуманенным дымкой непонимания. Улыбка мгновенно исчезла с лица Лукаша. — Забудь! — посоветовал он и приподнял её лицо за подбородок. Его сердце сжалось от вида заплаканных покрасневших глаз, бледных, казавшихся опухшими, щёк, — что случилось? Тебя кто-то обидел? Его взволнованный голос и мягкий участливый взгляд (в котором было столько искреннего сочувствия и желания помочь) задели за живое. Катя смотрела на него совершенно несчастными глазами, и прозрачные слёзы струились по её щекам. В стремлении утешить, Лукаш обнял её за плечи и прижал к себе. — Да ты замёрзла… — Холодно… — опустошённо констатировала она очевидный факт. — Пойдём! Лукаш взял Катю за руку и повёл на парковку. Малиновский нервно покачивался в кресле. Закравшееся в душу неприятное чувство с каждым часом становилось ещё сильнее и неприятнее. Но ни его природу, ни причины этого понять он так и не смог. В приступе злости Роман смахнул со стола бумаги и вскочил на ноги. «Сколько можно?!» — недовольно пробормотал он и потянулся за пальто. Рабочий день закончился часа полтора назад, а он всё сидит и грузит себя бесплодными раздумьями. Роман уже вызвал лифт, но, неожиданно для себя, передумал заходить в кабинку. Вместо этого зачем-то отправился в кабинет Жданова. Приёмная президента встретила его мягким полумраком и непривычной тишиной. «И что я здесь забыл?» — подходя к кабинету, ехидно подумал он. Небрежно, для проформы, Роман толкнул дверь, и та (к его немалому удивлению) открылась. В кабинете было темно. Лишь еле светящийся экран мобильника и тихое попискивание кнопок выдавало наличие хозяина. Роман щёлкнул выключатель на стене, и помещение залило ярким светом. Но Жданов настолько погрузился в процесс, с таким маниакальным упорством продолжал насиловать кнопки телефона, что не замечал происходящего вокруг. — Андрей! — нарушил тишину резкий голос Романа. Жданов поднял голову. Его мутный взгляд на несколько коротких секунд сфокусировался на Малиновском. — Она не хочет со мной разговаривать… — прозвучало как-то по-детски обиженно, — послушай… Он в очередной раз набрал знакомый номер. Через пару секунд равнодушный голос на том конце провода сообщил: «Абонент находится вне зоны доступа сети». — Обиделась! Женщины они такие… обидчивые! — ляпнул Роман первое, что пришло в голову, — но, отходчивые! Просто дай ей время! — Отошла — вернулась, отошла — вернулась… — несколько раз повторил Андрей, и его лицо искривила пьяная ухмылка. «Приехали!» — сокрушенно вздохнул про себя Роман. Стало очевидно — Андрей изрядно перебрал. А в таком состоянии его затуманенный алкоголем мозг работал непредсказуемо. «Что там Жданов говорил о дружбе… — как бы насмехаясь над собой, вспомнил Роман, — чувствовать настроение друг друга… Вот и не верь после этого философам!». — Поздно уже! Пойдём, подвезу тебя до дома! — К Кате! — категорично заявил Андрей, — отвези меня к Кате! — Извини, друг, не могу! — Почему? — Ты немного не в форме! — Кто? Я? Андрей стремительно встал и попытался сделать шаг, но его качнуло и повело в сторону. Роман вовремя подхватил его под локоть. — В таком состоянии тебе на глаза Пушкарёвой показываться нельзя. Чего доброго, с лестницы спустит. — Катька-то… Она может! — Тогда домой? — Домой! — кивнул Жданов. Скинув руку Малиновского, он нетвёрдой походкой, пошатываясь и подволакивая ноги, поплёлся в сторону лифтов.