Тихий Дон

Шумный берег реки под мрачным, тяжелым тучным небом, навевал грустные мысли на молодого, крепкого казака — Анатолия. Фамилия Евдокименко не сильно славилась в хуторе Острóвском, на левом берегу могучего Дона… Течёт тот плавно и властно, но как только на небе сгущаются чёрные облака, завывает ветер, склоняя ивы и берёзы к самой земле, волны реки яростно выплёскивают всю свою мощь на берег. Только сильные грозы и ураганы волнуют властный Дон, так и сердце молодого, крепкого, не последнего казака на хуторе — волнует любовь. Сидя подле старого дуба, листва которого укрывает от молний и ливня, Анатолий был мрачен, так же как и небо над его головой. Почти опустошённым взглядом глядя на бушующую речную даль, молодой человек тихо напевал: «Не для меня придёт весна, Не для меня Дон разольётся И сердце девчье забьётся С восторгом чувств, не для меня» Бархатный и плотный голос звучал приглушённо и нотки грусти были отчетливо слышны. Даже небо зарыдало сильнее — ливень усилился так, что стоял огромной серой стеной, мешая видеть даже деревья, стоящие по близости. Анатолий промок до нитки, но не спешил возвращаться в хутор. Причиной такой апатии стало ранее неведомое парню чувство: Два дня назад в курень влетел товарищ, сосед — Данило Гаврилов. Его фамилия в Островском и за его пределами была известна каждому уважающему себя казаку — купеческий род, как-никак. Однако, Данило был известен благодаря не только фамилии, но и своему поведению. Баловник, разбойник и проказник — много козней устроил он соседям, да и не только. Да забежал он в курень, и горлопанит: — Кирилл Федотыч, Анатолий где?! — Да вот он я, — выглянул тот из-за печи, которую хотел затопить, — чего шумишь? — Батько меня женить собрался, завтра свататься идём! , — гордо сообщил Данило. — Аль не шутишь ты? , — изумился Кирилл Федотыч — отец Анатолия. — Не шучу. Потому за вашим сыном-то и пришёл. По казачьим традициям на сватовство приглашают обаятельного казака, чтобы тот смог расположить родителей невесты и саму девушку. Анатолий был одним из таких — весёлый, добрый и ко всему — ответственный. — Дак завтра з утреца і приходь, — заявил Анатолий, — зараз занят я, не можу. Сам ничего не делаешь и другим не даёшь, — посуровел Анатолий и вышел с приятелем в сени, — запрягай коня, вечером кой-куда поедем. — Сделаю. — А теперь ступай, — и вывел приятеля, но через пару мгновений одумался, — погодь. К кому хоть сватаешься? — Да к Соньке нашей, через три дома от меня живёт. Батько посчитал, что лучшей партии для мене немає, — откликнулся Данило, отдаляясь от дома Анатолия. — Всё батько да батько, — заворчал Анатолий, — сам-то ленивый да безответственный. Зачем его женить-то? — Однако, посмотри как Соня-то похорошела. Авось сама такого в мужья не захочет, — ответил сыну Кирилл Федотыч. — Да уж давно её-то я не видывал, — небрежно кинул Анатолий и вернулся к печи. А на дворе весна расцветает, вот уж как месяц сошли снега, да Дон тихонько разливаться стал из-за частых дождей. Однако, тепло еще не скоро придёт… Утром следующего дня Анатолия разбудил стук в его окно. Он мгновенно собрался, да выскочил на улицу. — Чего в такую рань? — Матушка просила поторопить. — Вера Ерофеевна в своём духе, узнаю, — усмехнулся парень. Молодые казаки направились к курени Гавриловых, да там на входе их встречают отец да брат Данилы. — От, Данька, балбес, — послышалось из уст его отца — Герасима Пантелеича, — коня то вчера вернул, а напоить — не напоил, и накормить — не накормил! Анатолий едва усмехнулся и поздоровался с мужчинами. Данило был в семье младший — 19 лет от роду, старший был Прокофий — 22 года, ровесник Анатолия. Парни ладили хорошо, порой даже вместе посмеивались над нелепым Данилкой. — И как отец мог ему такую невесту подобрать? Взял бы вон, Валентинку Чернову, така ж дурёха, как и сам, — смеялся Прокофий. — Зато тебя, смотри — наградил. Аннушка у тебя одна из первых красавиц, — бодро ответил Анатолий. — Так. А донечка у мене яка ж? Два году от роду, а красавица! Анатолий улыбнулся, по-настоящему радуясь за товарища. Ближе к полудню всей гурьбой пошли к чете Ротару. Купеческий род, потому Герасим Пантелеич и решил Данилку отдавать за неё — статус. Анатолий с Прокофием всё смеются да шутят над младшим, а тот, гордой походкой идёт на сватовство. В доме приняли их тепло, и как только все немного уселись — вышла девушка. Черноброва, круглолица, девственный румянец на щеках да тёмная густая коса ниже пояса. Вела она себя скромно и некогда беззаботный Анатолий почувствовал внутри сердца жар, коего ранее не знал. Не так давно Анатолий и подумать не мог, что нежное чувство будет мешать ему по-прежнему жить, однако так оно и случилось. Когда уже все познакомились и молодых развели по разным комнатам — Анатолий тихо и медленно вышел из горничной, а после покинул и сени. Гордо вышагивая, Анатолий в раздумьях шёл к своему дому, однако позадь него бежал Прокофий: — Толя, ты чего? Сбежать решил, али не понраву что? — А сам то что? — Ай, согласен. Данилка ведёт себя зазнавшись. Стыд берёт, не вернусь туда. — Девка то красива выросла, красива… Теперь вот пусть сами решают. Я своё дело сделал, могу гулять на все стороны. — А поехали-ка мы с тобой во поле, раздолье — и только! Седлай коня, помчались! — Идёт, — ухмыльнулся Анатолий и парни, оседлав коней, умчались прочь. Не вернулся Анатолий на следующее утро — так и сидел всю ночь, всё утро и весь день у Дона. Дождь постепенно стал утихать. Небо прояснялось невероятно медленно, однако серой стены уже не было. Будто опомнившись, Анатолий встал из-под дерева, да оглянулся: коня нигде нет. Черногривый вороной мерин, один из мощнейших хуторских коней. Пожалуй, для Анатолия он был другом, который всегда поддержит и выслушает, пусть он и не говорит по-человечески. Пропал. — «Ушёл, али страшное случилось?!», — думал молодой человек. По имени кликал — не отзывался, а свистнул — услышал вдали знакомое ржание, — точно, он! — воскликнул Анатолий, обрадовавшись, ведь не был уверен, что сквозь вой ветра можно услышать свист, — нашёлся, родненький… — приговаривал он, да посвистывал по дороге, ориентируясь на лошадниный отклик. Добежал он вскоре — в вечернем тумане заметил силуэт своего вороного друга. Да не один он был… На нём едва виднелся чей-то хрупкий силуэт. — Вороной то мой, да никому прежде не давался… — размышлял парень вслух. Учуяв хозяина, мерин галопом ринулся к нему. Как только они сблизились, Анатолий нежно погладил его по щеке, а затем обратил внимание на наездницу. Никак не ожидал он увидеть ту самую хрупкую девушку, чья кожа буквально фарфор. — А что это, твой? , — ехидно спросила она, без капли стеснения. — Мой, — не выдавая растерянности ответил Анатолий, — чей же ещё? — Хороший, — улыбнулась София, ловко соскочив с массивной спины вороного, и похлопала его по холке, — что ж ты за ним не следишь? Али не нужен он? — Да як же не нужен? , — серьёзно сказал Анатолий, положив ладонь на холку коня, — товариш і друг не може стати ненужным. А красавец який! , — он посмотрел на мерина с большой человеческой любовью. — Ох, верю я тебе. З першого погляду повірила… — загадочно вздохнула девушка. — Каким чудом вы здесь очутились? , — перевёл тему Анатолий, тщательно показывая свою стойкость и хладнокровие. — Дак вышла из дому, постирать надо было. Думаю, до конца ливня до Дону дойду, да и будет с меня, ан-нет, гляжу — стоит, красавец, копытом бьёт об землю да паром пышет. Чуть ль не пол деревни сбежалось, а я как чуяла, что потерялся — на него залезла, да он сам сюда и привёл. Понял тогда Анатолий, что почуял товарищ неладное в его сердце, да помочь захотел. Только подумал об этом, как тут же почувствовал комок в горле. Смотрел на коня, а девушка что-то рассказывала без умолку. Лишь звуки её нежного голоса отдавались его слуху, да не вникал он в её речь. — Ой, а бельё-то! Вещи! Я прям на крыльце и бросила! Побегу я, а то матушка заругает! Анатолий не успел ничего сказать, как девушка скрылась с глаз долой в тумане. — Ох и шустрая… — сказал он, взабравшись на коня, — интересно, Данилка радый, али не очень… Рысцой добрался Анатолий до дому, да вошёл в курень, где и огрёб от матери тряпкой. Выслушал её, извинился, да в кровать прилёг. Откель больше и не встал.