Третьякова, к доске!

      - Ещё чаю? - растерянная и ужасно уставшая школьница сидела на диване, укутанная пледом в клетку и скромно поджав ноги под себя. Она давно перестала чувствовать что-либо ещё кроме эмоционального истощения. Несмотря на то, что в угнетённом состоянии она провела всего один день, он заметно отпечатался на застывшем, без эмоциональном ангельском личике.       - Нет, спасибо, - младшая посильнее вжалась в плед, сводя края и выжимая максимум тепла. – Спасибо, что приехали, и что забрали, - блондинка смущенно опустила взгляд, скрестив изящные пальцы на горячей фарфоровой чашке.       - Вовсе не за что, - с полуулыбкой на лице отвечает Лукина. Ей приносило поистине райское наслаждение лицезреть белокурого ангела рядом с собой за чашкой обжигающего напитка. Ей в принципе было намного спокойней, когда школьница находилась у неё на глазах. Женщина чувствовала ответственность, и вдобавок во всему Лауру мучало некое чувство вины.       «Мне стоило быть с ней менее резкой все это время», - размышляла женщина, глядя на кареглазую принцессу, сидящую у камина. «Она же такая хрупкая», - продолжала философствовать старшая.       -Машенька, - прохладная ладонь коснулась изящного бедра, - я хочу извиниться перед тобой, - Лукиной приходится сломать себя, чтобы сказать такую важную фразу. По своей натуре женщина была достаточно жесткой, и никогда ни перед кем не извинялась по одной простой причине – она не чувствовала своей вины. Маша, уже по такой знакомой традиции, становится единственным и последним исключением.       - Вы ни в чем не виноваты, - роскошные ресницы замахали с критической частотой, пытаясь сдержать каплю, которая появилась буквально из ниоткуда. Эмоции снова брали верх над девушкой.       - Виновата, - Лукина трепетно прижимает ученицу к себе, нежно поглаживая лоснящиеся прядки. -Я виновата в том, что вовремя не сказала тебе правду, - огромные карие глаза удивленно изучали строгие черты лица старшей. Они поглощали и завораживали, растворяли в себе и одновременно пугали. Люди не могут так смотреть. Так смотрят только ангелы, абсолютно чистые и непорочные.       «Она сущий ангел», - подумала Лаура, искренне не понимая, чем заслужила такой подарок судьбы.       - Вы о чем?- не оторвав взгляд ни на секунду, Маша увлеченно ныряла в серо – голубые пропасти. «Пожалуйста, не мучай меня», - звучало в блондинистой голове.       - Я не сказала тебе правду о своих чувствах, - Лукина откашлялась, приложив руку к учащенно вздымающейся грудной клетке.       - Прости, - старшая подперла высокий лоб, томно вздыхая, и, собравшись с духом, продолжила, - ты дорога мне, Мария. И я никак не могу это ни объяснить, ни оправдать, - желваки активно работали, доказывая лишь то, как сложно старшей подбирать слова.       - Я не могу не думать о тебе, Третьякова, - поняв, что терять уже нечего, Лаура решила наверстать упущенное, выложив все свои переживания и мысли. – Я никогда не сталкивалась с этим, я ни к кому не испытывала подобное, - дыхание учащалось, только мешая излагать свои чувства.       -Прости, я снова соврала тебе, - старшая по-доброму смеется, и Маша неосознанно распознает в этом нотки юмора, - я чувствовала подобное лишь к сигаретам.       Потеряв дар речи, младшая решает перейти к другому выражению своих чувств – тактильному.       «Она прекрасна, Маша»,- совсем потеряв голову, младшая невесомо проводит по заостренному подбородку Лукиной, чем вызывает волну мурашек по всему телу.       «Какая чувственная»,- одурманенный рассудок Лауры полностью лишает её критического мышления.       Оформленное ангельское личико подыхало девичьей невинностью, каждый жест был наполнен особым скрытым смыслом, прочесть который не составляло труда, по крайней мере, увлеченной Лукиной.       - Я без ума от Вас, Лаура Альбертовна, - Машенька хватает бессильные руки своей дамы сердца, отчетливо понимая, что потом очень пожалеет о сказанном. Или нет?       В глазах напротив читалась любовь и сумасшествие. Они обе сумасшедшие, раз позволили себе любить друг друга.       - Какая ты трепетная, Маша, - приближаясь к шее девушки, последняя фраза была сказана почти на ухо.       Обрывки фраз долетали до адресата с запозданием, ведь тело младшей давало сумасшедшие импульсы в ответ на прикосновения. Она буквально извивалась и горела в таких умелых руках Лукиной.       Не выдержав искры (скорее, уже целого пожара) между ними, Лаура ненасытно прильнула к нежным подростковым губам. Подхватывая губы своей пассии, старшая вкладывала всю чувственность и заботу в этот жест.       «Похоже, кому-то придется уволиться со школы», - подумала Лукина, но абсолютно наплевала на мимолетные мысли, пытаясь максимально растянуть такое желанное событие.       «Может быть это все, чего мне так не хватало?»,- Маша продолжала донимать себя вопросами, и осмелилась первая разорвать поцелуй.       «Ух-ты, с размазанной помадой она выглядит куда привлекательней»,- школьница давит возбужденный смешок, полностью отдаваясь сумасшедшей дозе адреналина в крови.       - Маша, останешься у меня на ночь? – школьница краснеет от смущения, осознавая, что может произойти этой ночью.       Лукина замечает данное смущение, и спешит поскорее развеять его.       - О, нет, послушай, - старшая заливается краской, всячески стараясь продолжить разговор серьёзно, но Маша наблюдает лишь тщетные попытки.       Рассмеявшись с комичности всей ситуации, обе неловко отводят взгляд, стараясь избежать зрительного контакта.       «Ещё немного, и она сорвется», - Лаура замечает, как сильно тело девушки просит продолжения, но принимает решение, что в данном вечере это явно лишнее. Ей ужасно не хотелось давить на девушку.       - Я постелю тебе в гостиной, - поднявшись на ноги, учительница подходит к комоду, поворачиваясь к гостье спиной, и усиленно что-то ищет.       - Твоя мама не будет против? – не отвлекаясь от поисков, Лукина продолжает вести диалог.       Тяжелый вздох за спиной не сулил ничего хорошего. Мгновенно проанализировав ситуацию и сложив два плюс два, старшая решила дать возможность Маше разъяснить ситуацию самостоятельно.       - Нет, не будет, - с толикой грусти отвечает девушка. -Она даже не узнает, сегодня я должна была ночевать одна.       Стараясь не лезть в душу к Третьяковой и не давить на больное, учительница подошла со спины и крепко обняла девушку.       - Отлично, - погладив младшую по голове, Лаура отчетливо ощутила потребность Маши в заботе. Такой простой, но такой важной заботе.       -Я очень рада, что сегодня мы ночуем вместе,- женщина целует блондинку в макушку, даже и не догадываясь о том, как такой простой жест мог вызвать слезы радости у маленького ангела.              Белоснежное постельное отдавало прохладой и ароматом лотоса. Роскошная двуспальная кровать с ортопедическим матрасом просто не могла испортить ночной сон девушке. Или его испортит кто-то другой?       Вежливо постучавшись, несмотря на то что женщина находится в своем доме, Лукина вошла лишь после неуверенного «Да?».       - Машенька, - Лаура уверенно начала диалог, но после увиденной картины опешила и замерла на несколько секунд.       Блондинка сидела на кровати в молочном халате ( который ей дала сама же Лукина), и бережно расчесывала золотистые локоны.       «Какая же она милая», - увидев, что на секунду смутила девушку своим появлением, женщина расплылась в невинной улыбке, после чего неторопливо продолжила:       - Я принесла тебе новый комплект нижнего белья и ночную шелковую пижаму, - аккуратно положив предметы одежды на край кровати, брюнетка поспешила удалиться, ссылаясь на неотложные дела, на самом деле – избавить школьницу от своего пристального внимания.       - Надо же, как меняются люди, - с полуулыбкой шепчет Лукина, спускаясь на первый этаж своего огромного пентхауса, - при иных обстоятельствах мне бы ни за что не предоставилась возможность лицезреть ангела, спустившегося с небес. Максимум – разухабистого подростка.       - Лаура Альбертовна, - брюнетка оборачивается на тонкий голосок, окликнувший её. Внутри все замирает, будто в ожидании чего-то прекрасного. Чего-то светлого и беззаботного. Чего-то волнительного.       - Спасибо Вам, - сократив расстояние до минимума, блондинка со всей искренностью и любовью искусными руками обвивает модельную шею Лукиной.       Растворяясь в объятиях, брюнетка теряет счет времени. Все, чего ей сейчас так хочется – просто быть рядом с белокурым ангелом. Просто быть в её жизни, и сделать все возможное, чтобы пленяющая улыбка не сходила с нежного личика.       - Тебе спасибо, - старшая заботливо целует Машу в щеку, и задержав свой взгляд на лебединой шее девушки, продолжает, - я ещё зайду к тебе перед сном.              - Не могу уснуть, - девичьи ладони тянутся к утонченным скулам женщины. Маша чувствует себя подобно маленькому ребёнку, которого так усердно пытаются уговорить на дневной сон.       - Ничего, я тоже, - устало произносит Лукина, вздрагивая от пронзительного взора, устремляющегося на неё.       Лаура никогда не желала никому спокойной ночи, более того, никто никогда не приходил к женщине перед сном. Все это казалось чуждым до появления Машеньки в её жизни. В такой серой, пустой жизни.       - Вы чем-то озабочены? – карие миндалевидные глазки прожигали взглядом изнеможденный профиль педагога.       Маша была права. Все, о чем сейчас переживала Лукина, это состояние белокурой. К тому же, старшая никак не могла свыкнуться с мыслью, что её ученица может так сильно влиять на весь спектр эмоций. Не то, чтобы Лаура была черствой и независимой, но все же большая часть поступков, забота и нежность была для женщины чуждой.       -Самую малость, - улыбается Лукина, трепетно убирая выбившуюся прядь с лица девушки.       - Я могу чем-то помочь? – блондинка взволновано поднимается на локти, делая попытку принять вертикальное положение, но старшая препятствует этому, аккуратно опуская хрупкие плечи на мягкий матрац.       - Засыпай, милая. А я буду рядом, - губы соприкасаются с бледным лбом школьницы, даря спокойствие и умиротворение.       -Я просто буду рядом.