Третьякова, к доске!

      - Алло?- сонным голосом протягивает Маша, едва ли проснувшись от надоедливого звонка. Даже не прочитав на горящем дисплее, кому же именно девушка понадобилась в такую рань, вызов был автоматически принят.       - Доброе утро, Машенька, - женский голос, несмотря на время, был бодр и весел.       -Лаура Альбертовна?!- наконец-то рассекретив звонящего, блондинка подрывается и принимает вертикальное положение. Сердце бешено колотится, не зная, чего ожидать.       - Что-то случилось? Вы в порядке?- в голове крутились тысячи мыслей, и ни одной хорошей. «Почему она звонит именно мне? Чем я могу ей помочь? Черт подери, кого я обманываю, я всегда помогу ей всем, чем смогу!»       - Не волнуйся, я в полном порядке,- женский голос едва слышно хихикает в трубку, но посторонние шумы ужасно мешают распознавать слова.       - Где Вы? Что за звуки? – выдохнув, Маша плюхнулась спиной на мягкую кровать, от чего тотчас же потемнело в глазах.       - Я под твоим домом, - спокойно произносит Лукина, будто в этом нет ничего необычного.       Устав волноваться и переживать, организм девушки никак не отреагировал на эту новость.       - Вы ко всем ученикам приезжаете под дом в субботу в 6 утра? – с сарказмом произносит Маша, кладя ладонь на широкий горячий лоб.       -Только к особенным, - выкручивается Лаура, вкладывая совсем иной смысл в слово «особенным». Понимая это, Третьякова в голос смеется.       -Вы приехали за мной?-пазл в голове никак не хотел складываться. В самом деле: зачем она здесь?       Протяжно вздохнув в трубку(настолько, что этот вздох перебил свистящий осенний ветер), ответ не заставил себя долго ждать.       - Нет, я просто решила покататься. В 6 утра. В другом конце города. За 30 километров. Так сказать, решила выгулять свою Шкоду. А что?       - Поня-ятно, - лениво протянула Третьякова, успев при этом зевнуть, - сколько времени у меня есть на сборы?       - Нисколько, - с толикой шутки произносит старшая, неторопливо открывая водительскую дверь, - даже не спросишь, куда мы едем?       - Нет, - потягиваясь отвечает Маша, - Вы же все равно не скажете, Лаура Альбертовна, - перевернувшись на живот, блондинка запускает тонкие пальцы в золотистые пряди.       - Умница, - отмечает Лукина, скидывая вызов.       «Невероятная», - думает брюнетка, доставая бардовую помаду из сумочки и аккуратно наводя и без того идеальный контур губ, используя зеркало в салоне.              — Вот значит как? - удивленные карие глаза округляются до вида идеальной сферы, - хотите провести целый день вместе? – едва ли сдерживая довольную улыбку, школьница крепко обнимает брюнетку, оставляя липкий след от блеска для губ на смуглой щеке.       - Именно, - видя, в какой восторг пришла Маша, Лукина довольно расплывается в улыбке, покрепче прижимая свою избранницу к себе.       - Отпросишься у мамы сама, или помочь? – поднимая левую бровь, Лаура вопросительно заглядывает в миндалевидные глаза, давая понять, что одна просьба, и все вопросы будут улажены. Но, как оказалось, это было совсем необязательно.       - Мама снова уехала в командировку, - не без грусти отвечает белокурая, доставая смартфон, и, оценивающе посмотрев на экран, продолжила, - вернется через пару недель.       - Чудесно, - пританцовывая проговаривает старшая, беспардонно радуясь стечению обстоятельств.       - Лаура Альбертовна?- младшая загадочно подкрадывается сзади, внезапно нападая на учительницу со спины, и, заключив женщину в теплые объятия, поваливает старшую на диван, начиная пытки щекотками.       Часы летели вслед за минутами, но какой в этом смысл, если из гостиной, впервые за долгое время, доносился искренний смех.       Изрядно вымучав женщину своей мечты, Третьякова оседлала Лукину, выбравшись сверху и вдавив железной хваткой тонкие запасться в мягкий диван. Не успев перевести дыхание после изнурительных пыток, грудь старшей часто вздымается, а на висках виднеются капельки пота.       Властный вид Маши сверху стоит многого: покрасневшее личико излучало уверенность и какое-то доминирование. Сократив расстояние настолько, что нос Лауры касался ангельских губ, младшая горячо шепчет на ухо женщине, жадно хватая воздух ртом:       - А помните, Лаура Альбертовна, как Вы меня отчитывали на уроках за опоздания?- пронырливые пальцы скользят под идеально выглаженную ранее блузу учительницы, только усиливая предыдущие пытки.       Лаура изгибается, громко смеясь и вырываясь, но блондинка хладнокровно продолжает, и, остановившись на секунду, продолжает:       - А как Вы меня за домашку к директору посылали? –изнеможденная Лукина молит о пощаде, но Маше только этого и нужно.       - Нет, Лаура Альбертовна, - вновь пересчитав все ребра возлюбленной, Маша и сама не заметила, как увлеклась. Увлеклась настолько, что жадно припала губами к обкусанным устам пассии. Поцелуй больше походил на утоление десятидневной жажды. Вишневый аромат смешался с привкусом подросткового блеска, но им было абсолютно наплевать. Слияние было настолько динамичным, что создавалось впечатление о борьбе за власть, и Маше ужасно хотелось доминировать.       Вырвавшись из волшебного плена, Лукина тяжело дышала, пытаясь восполнить дефицит кислорода, вдыхая полной грудью.       - Ну и Маша, - соблазнительно произнесла женщина, отчетливо ощущая безудержное возбуждение.              - Тебе с сыром или карамельный? – женский голос доносился из кухни. Маша, находящаяся в другой комнате и занятая поиском фильма на вечер, не отрываясь от огромной плазмы монотонно произносит:       - С сыром, - изящные пальцы сотни раз кликают по черным кнопках, пытаясь подобрать что-то подходящее.       - Слишком грустно, слишком тупо, - младшая шепчет, пожимая плечами и расплываясь в смущенной улыбке, - нет, про школу ей точно не понравится.       - Машенька, колу или спрайт? – Лаура спрашивает на полтона выше, чтобы адресат получил вопрос абсолютно точно. С кухни слышится стук тарелок и шипение газировки, воздух наполняется резким ароматом специй, а надоедливые крошки, извечно высыпающиеся из чипсовых пачек, уже изрядно умотали Лукину, старательно убирающую их.       - А Вы что будете? – блондинка едва слышно заходит на кухню, но замирает в дверном проеме, скрестив руки на груди.       - Вино, - невзначай бросает Лаура, подсознательно ожидая бурную реакцию, и, прикусив нижнюю губу, вздергивает обе брови, скорчив гримасу вроде «мне крышка».       - Тогда почему я должна пить газировку?- Маша смеется, требовательно поглядывая на брюнетку. Секунда, и Третьякова снова донимает старшую шуточной дракой, то и дело обнимая и щекоча её.       - Кому-то все ещё нет 18, - издевательски констатирует Лукина, качая головой со стороны в сторону.       — Это нечестно, - обижено надув губки, Маша театрально притопывает ножкой, все больше входя в образ маленькой девочки. Исподлобья наблюдая за реакцией старшей(чтобы старания ни дай Бог не были напрасными), школьница выглядела довольно комично.       - Я не куплюсь на эти уловки, - подхватывая одновременно две тарелки, Лаура нежно касается кончика носа брюнетки холодной подушечкой и уверено удаляется из комнаты, оставляя после себя волшебный приторный шлейф.              - Останешься на ночевку? – положив сухарик в рот, Лаура смачно прихрустнула, показывая, что вопрос был абсолютно риторическим. Полоска фильма показывала отметину уже в 50 минут, температура за окном достигла почти 3 градусов, а десять часов вечера только подливали масла в огонь, все больше убеждая девушку остаться.       - Я надеялась, что Вы отвезете меня домой? – удивленно спрашивает Маша, отпивая из прозрачного стакана шипящий напиток.       - Думаю, тебе не стоит ночевать одной, - строго отрезает Лукина, запивая фразу несколькими глотками крепленного вина.       Так продолжалось некоторое время: уровень бардово-кровавого напитка в хрустальном бокале стремительно уменьшался, а искренний Машин смех с каждой минутой все больше заливал комнату. Раскрепощенная блондинка испуганно хватала ледяные ладони женщины в особо волнительные моменты фильма, и крепко обнимала в особо радостные.       - Мне нужно отойти на несколько минут, - Лукина нежно целует белокурую в макушку, поспешно удаляясь.       «Черт, уже одиннадцать», - подумала Маша. Спустя полчаса стало понятно, что без пульта плазму никак не выключить.       - Куда же он запропастился, - бурчала младшая, активно разыскивая гаджет. Бесследно проползав по периметру комнаты в надежде отыскать потерю под диваном, Маша принимает единственное правильное решение.       Маленькими, едва слышными шагами добираясь до белоснежной двери, и без стука(впервые) её отворив, блондинка эмоционально начинает диалог, но тут же осекается.       Голая мускулистая спина Лауры непроизвольно притягивает внимание младшей. Уличный свет едва-ли проникал в затемненную комнатку, из-за чего в сумраке можно было разглядеть лишь силуэт.        Сняв последние элементы верхней одежды, Лукина берет в руки ночную рубашку, но, заприметив школьницу, в изумлении замершую в дверном проеме, смущенно прикрывает грудь, и, опустив взгляд в пол, незамысловато поправляет очки, спавшие на кончик носа в спешке.       - Извините, Лаура Альбертовна, - Маша заливается краской, закрывая белоснежное личико ладонями, испытывая сумасшедший стыд.       «Черт, Третьякова… Как же ты вовремя», - брюнетка крепче прижимает ткань к себе, но даже сквозь неё удается почувствовать возбужденные соски.       « Маша, что ты творишь»,- нервно кусая щеки, Лаура замирает в ожидании внятного оправдания. Или дело не в этом?       - Я просто хотела, - запинаясь, белокурая обрывками хватает воздух, стараясь поскорее сделать ноги, но окаменевшее тело её абсолютно не слушается.       - Будь добра, закрой дверь с той стороны, - Лукина обрывает мысль собеседницы, бесцеремонно распрощавшись с испуганным подростком.       «Не уходи», - молила Лаура, но прекрасно понимала, что иного исхода событий быть не могло.       «Она просто школьница, просто удивительная девушка, а не твоя любовница, Лукина!».       - Извините, - прикрыв двери, Маша убегает в ванную комнату, закрываясь изнутри и мучительно спускаясь по стене, размазывая туш по молочной коже.       - Что я наделала, - Третьякова всячески пытается заглушить протяжные всхлипывания, но тело абсолютно не подвластно блондинке.       Тянущее чувство внизу живота никак не хотело отпускать, что только подливало масла в огонь. Стыд, и ничего больше.       Чувство возбуждение было настолько чуждо девушке, что она не сразу поняла, что происходит с организмом. Кровь приливала, а зрачки видимо расширялись.       «Ах, Лаура Альбертовна, как Вы соблазнительны», - шептала Маша, прикусывая до крови нижнюю губу и грязно фантазируя о своей учительнице. «Мне нельзя», - одергивает себя блондинка.              Горячие капли ударялись о твердую поверхность с характерным звуком. Комната наполнялась паром, создающим удушающую, но теплую атмосферу.       Посильнее намылив руки, Маша запускает пальцы в лоснящиеся пряди, аккуратно массируя их.       Мурашки покрывают модельное тело девушки, а пена красиво стекает с хрупких плеч. Как вдруг.       - Ты хотела извиниться? – Лаура бесцеремонно открывает дверь (ранее запертую Машей!), и нахально улыбается, застав школьницу врасплох.       - Что Вы тут делаете?!- Третьякова хватается за шторку, едва ли прикрывающую половину ванны, изо всех сил стараясь полностью спрятаться за ней.       - Жду извинений, - улыбка становилась все выразительнее, а ночная одежда, красующаяся явно на голом теле, предательски выдавала два маленьких торчащих бугорка на груди, все больше сводя Машу с ума.       - Вы же не, - последнее, что в недоумении успевает промолвить девушка. Мгновение, и изящная лебединая шея оказывается жестко прижата к мокрой кафельной стене железной хваткой Лукиной.       - Мм, - возбужденно шепчет Третьякова, и, в попытках побороть свои инстинкты, непроизвольно облизывает губы, делая только хуже.       - Не усугубляйте ситуацию, Мария, - прожигая взглядом, Лаура страстно впивается в нежные, обкусанные девичьи губы, и, задержавшись там совсем недолго, оставляет укус на беззащитной шее.       - Аауч, - вскрикивает блондинка, когда в местах укуса расцветают багровые отметины, - Вы, - на выдохе произносит Третьякова, понимая, что это единственное связное слово, которое она может промолвить сейчас.       -Чшш, - мускулистый палец старшей ложится поперек припухших губ Маши, соблазнительно задирая нижнюю, и, неторопливо очертив условную линию по ключицам подчиненной, старшая шепчет:       - Я все ещё жду своих извинений.              Приглушенный свет в комнате только развивал фантазии, появляющиеся буквально из ниоткуда. Свежесть и аромат лаванды наполняли комнату, в чем были виноваты, как выяснилось позже, ароматические свечи, умышленно оставленные Лукиной.       Влажные волосы оставляли мокрые следы на идеально накрахмаленном, белоснежном постельном, подобно тому, как бардовая помада на губах старшей оставляла отметины на молочной коже Третьяковой.       Игра слов все больше будоражила сознание Маши, учащая её дыхание и усиливая страх. «Что со мной происходит?».       Незамысловатым движением ученица лишается футболки, далее – пижамных шорт.       «Она смотрит на меня… Боже, вдруг я… Что мне делать? Как себя вести? Пожалуйста, оставь хотя-бы трусики…».       Заметив сомнение в глазах возлюбленной, Лукина поумерила свой пыл, едва слышно прошептав:       - Скажи мне сейчас, и я остановлюсь, - Лаура накидывает шелк, скрывая оголенные плечи. Возбуждение скручивает низ живота в узел, а кровь бьет в виски, но давить на Машу старшая абсолютно не хотела.       «Ты можешь все изменить, солнышко».       - Нет, просто у меня это впервые, - ангельские глазки смущенно скользнули вниз, а губы, вытянутые в нитку, начали предательски дрожать.       «Я так хочу этого, Лаура Альбертовна».       - Расслабься, - Лукина прижимает младшую к себе, нежно поглаживая по влажным прядям, и , подхватив выразительные щеки, невесомо касается губами кончика носа Маши.       -Угу, - кивает Третьякова, удаляясь вглубь роскошной двуспальной кровати.       Не удержавшись под весом Лауры, Маша падает на локти, тотчас же получая очередную порцию терпкого поцелуя, заставляющего посильнее скрестить ноги.       Тонкие пальцы изучают ключицы блондинки, вызывая сотни мурашек по всему телу. Закинув голову, Третьякова всецело отдается этому чувству, полностью отдавая себя в руки такой желанной женщины.       Раздвинуть ноги удается лишь тогда, когда умелый язык старшей очерчивает круги вдоль ореолов школьницы. Наигравшись с нежными ласками, женщина прикусывает сосок, чем вызывает громкий возглас, вырвавшийся прямо из глотки блондинки.       - Пожалуйста, - тяжело дыша, Третьякова закидывает руки за голову, выгибая спину от всепоглощающего ощущения, окутывающего с ног до головы, и не в силах продолжить реплику, протяжно стонет, -ммм.       - Ты очень красивая, - с полуулыбкой на лице отмечает женщина, и резким движением избавляет Машу от уже насквозь промокшего нижнего белья, - ты уже полностью готова.       -К чему?- спрашивает младшая, вздымаясь на локти, но не удерживается благодаря Лауре, и довольно жестко приземляется на ортопедический матрац.       -Никаких лишних вопросов, милая, - шепчет Лукина, едва касаясь такого влажного эпицентра удовольствия. Пальцы умело описывают волнообразные формы, плавно скользя по набухшему клитору.       Не в силах сдержать себя, Маша вскрикивает, и, прикусив нижнюю губу, часто и протяжно стонет, всячески показывая, что все происходит правильно. Все происходит вовремя.       - Вау, какая умница, - губы Лауры касаются мочки школьницы, вновь даря приятное потягивание внизу, которое буквально требовало окончания.       Язык Лукиной умело прокладывал влажные дорожки по животу Маши, но когда он опустился запредельно низко, Третьякова вновь обеспокоилась:       -Вы же не собираетесь, - в который раз оборвав блондинку на полуслове, старшая собирает всю влагу горячим языком, играясь со всем спектром ощущений школьницы.       Стоны срываются на крики, и результат не заставляет себя долго ждать: до предела скрестив ноги, оставляя голову Лауры между ними, силуэт Маши разом напрягается, посылая импульсы, казалось, в каждую клетку организма, даря взрыв возбуждения, растекающегося приятным теплом по всему телу.       Не успев вдоволь насладиться такой долгожданной картиной у себя в кровати, Лукина бросает озадаченный взгляд на свои электронные часы, и, приблизившись к Машиному уху, радостно произносит:       - С Днём рождения, милая. С совершеннолетием.