Желание

      Июнь, 1997       Оливер шагал рядом со своими товарищами по команде, крепко сжимая в руках совсем новенькую метлу и радуясь очередной победе. Несмотря на большое количество матчей за плечами, Вуду еще не приходилось играть в Германии — а эта страна, стоит признаться, ему пришлась очень даже по душе, особенно ночные улочки того небольшого городка, где они остановились. Молодой человек даже подумал о том, что был бы не прочь вернуться сюда снова, только уже не для игры. Да и Мэйси это место определенно пришлось бы по вкусу. Что ни говори, а здешняя тишина и спокойствие так и манили в свои объятия.       Он рухнул на кровать, едва оказавшись в своем номере, даже не потрудившись сменить уличную одежду на домашнюю. Квиддич выматывал его как физически, так и эмоционально — все эти разъезды, встречи с поклонниками или спонсорами, пресса совершенно не давали расслабиться, — но парень почему-то на все сто процентов был уверен, что не променял бы эти чувства ни на что другое. Ему нравился квиддич, и, говоря откровенно, это было единственным, что у него всегда получалось. В какой-то мере Вуд думал об этой игре как о своем призвании, а уж отказываться от призвания… Нет уж, ни в жизнь!       Послышался стук в дверь, после чего в комнате показалась макушка товарища Вуда. Самого посетителя он, конечно, не видел, так и лежа на кровати, благополучно уткнувшись носом в подушку, но сделал жест рукой, как бы предлагая тому пройти.       — Тяжелый день? — усмехнулся гость. Сам Эдди игроком не был, скорее, отвечал за расписание — тренировок, встреч, перемещений и того, как весь этот хаос превратить в один рабочий план действий, — но квиддич любил ничуть не меньше.       Вуд что-то неразборчиво пробурчал в ответ, так и не соизволив поднять головы от подушки. Все, чего он сейчас хотел — хорошенько выспаться, а не выслушивать Эдди, которому внезапно приспичило поболтать посреди ночи.       — Ко мне во время матча девушка подходила, — незваный гость все не хотел замолкать, переминаясь с ноги на ногу (Оливер это точно знал, поскольку половицы скрипели после каждого подобного действия). — Все спрашивала про тебя. Симпатичная.       Брюнет лишь фыркнул. Что ему какие-то там девушки, пусть даже и симпатичные, если мысли каждую ночь то и дело уносятся к другой, ждущей его в Британии?       — Просила передать. В общем… вот, — что-то опустилось на кровать рядом с Вудом, после чего его товарищ поспешил покинуть комнату. Сам парень еще некоторое время пролежал, даже не шевелясь, а после повернул голову в сторону «подарка» и обомлел. Усталость, до сих пор дающая о себе знать, не помешала магу вскочить на кровати, сжимая местами потрепанный красно-золотой шарф в ладонях. Рука сама непроизвольно потянулась к телефонной трубке.       Ответ не заставил себя долго ждать, что само по себе было удивительно.       — Ну привет, чемпион, — проворковал женский голос на другом конце, заставляя губы Вуда растянуться в улыбке.       — Мне казалось, ты не любишь квиддич? — оперевшись спиной о спинку кровати, заметил парень. Было немного обидно, что, посетив матч, она не дождалась его, но наверняка дело было в учебе. Она дома-то едва ночевала, что уж говорить о перемещении в другую страну.       — А я там была не от любви к квиддичу, — отозвалась его собеседница. — Вы здорово выступили сегодня, поздравляю.       — Спасибо, — на некоторое время воцарилось молчание, что, в принципе, обоих более чем устраивало. — Дома все в порядке?       — Да, — на удивление кратко отозвался голос в трубке. Она даже не стала вдаваться в подробности, что было странно, ведь была пора экзаменов — единственное, что могло вывести тихоню Мэй из себя, — а тут… даже ни одного комментария.       — А у тебя?       — Создается впечатление, что ты хочешь услышать что-то плохое, — Мэйси вздохнула. — Все хорошо. Но я очень устала и сильно скучаю. Было приятно увидеть тебя хотя бы с трибун.       Вуд виновато опустил голову, перебирая пальцами свой старый школьный шарф. Когда-то давно, еще до того, как они стали встречаться, он подарил его Мэйси. Сперва вещица периодически оказывалась у нее потому, что она вечно забывала свой где попало и, как следствие, много простужалась, а после… после что-то менять казалось уже неправильным.       Какое-то время спустя Мэй подарила ему на Рождество талисман, что достался ей от матери «чтобы совершить равноценный обмен». Равноценным он, конечно, не был, как ни крути. Что там какой-то магазинный шарф и фамильная драгоценность. Но вот Кроукворд почему-то казалось, что она все сделала правильно, а Оливер просто не стал с ней спорить. Не решился. Ему было приятно иметь у себя что-то, представляющее для девушки такую ценность. Он до сих пор носил талисман с собой, даже спустя столько лет, и, наверное, если бы сокомандники заприметили у него эту вещицу, непременно бы засмеяли. Но Вуду было плевать.       — Я бы хотел хоть иногда приезжать… — начал было он, но был тут же прерван голосом из трубки.       — Я знаю. И я не осуждаю, правда, — девушка вновь тяжело вздохнула. — Просто будь осторожнее. Хотелось бы, чтобы ты вернулся целым и невредимым, — намекая на его недавнюю выходку, добавила она.       — Конечно. Начну следить за собой, как только ты перестанешь зубрить конспекты по ночам, — Вуд подумал о том, что если бы Мэйси сейчас была рядом, она непременно бы стукнула его чем потяжелее — и это в лучшем случае.       — Это шантаж, Вуд?       — Констатация факта, — пожал плечами парень, хотя и сам не понял, почему.       — Порой ты просто невыносим, — буркнула в ответ Мэйси, усмехнувшись чему-то своему. — Ладно, мне пора бежать, сегодня дежурство в Мунго.       — Эй, Мэй, — Вуд вновь подскочил на кровати, опираясь на руку позади себя. — Спасибо, что была здесь сегодня. Это… правда много значит.       — Я знаю. Будь осторожнее, — после недолгого молчания отозвалась экс-пуффендуйка и положила трубку.       Парень рухнул обратно на кровать, тяжело вздыхая и вновь беря в руки шарф. Воспоминания о школьных годах нахлынули с новой силой, но, кажется, сегодня он был даже рад погрузиться мыслями в прошлое.

***

      Оливер был доволен собой, как никогда прежде. Первая игра в составе гриффиндорской команды прошла на ура, а Чарли даже похвалил его за отличные навыки. Что сказать, принимать похвалу от капитана было вдвойне приятнее.       Мальчик оглянулся по сторонам, но, к сожалению, никого, кроме радующихся победе гриффиндорцев на горизонте не было. Стало даже немного обидно, но, с другой стороны, это совершенно не испортило ему настроение.       Вуд все не мог поверить в то, что стал полноправным членом команды. Конечно, квиддич в школе — это пустой звук по сравнению с настоящей игрой, но это был первый шаг на пути к его мечте. Мальчик давно для себя решил, что по жизни будет заниматься исключительно квиддичем, и был рад тому, что сможет по-настоящему тренироваться вплоть до выпуска из Хогвартса. Ему бы не помешало набраться опыта, тем более, что играл он прежде лишь с отцом и немногочисленными друзьями-магами.       Не успел Оливер выйти с поля, как на него уже налетел «ураган с косичками», как мило прозвал Мэйси один из старших товарищей Вуда. Пуффендуйка, счастливо улыбаясь, повисла на шее у друга, что-то отчаянно пытаясь ему втолковать.       — Это было так здорово! — наконец отлипнув от залившегося краской мальчонки, воскликнула она. Конечно, Кроукворд не была фанаткой квиддича — и это еще мягко сказано, — но если это было важно для ее друга, неужели она могла пропустить его первую игру?       К тому же, как оказалось, в ней не так много правил, которые следует запомнить для понимания происходящего.       — И правда, — неловко перекладывая метлу из одной руки в другую, отозвался Вуд. — Только вот я пару раз чуть не навернулся с метлы.       — Я тебе навернусь! — пригрозив ему кулачком, буркнула Мэйси. Вот еще чего не хватало, калечиться из-за какой-то игры. — Ходить к тебе в Больничное Крыло не стану, так и знай.       Оливер рассмеялся. Он прекрасно понимал, что все это просто шутки, и, случись с ним что-то, Мэй первая прибежит к нему на выручку. Сначала, конечно, отчитает за «излишний гриффиндорский героизм», а после непременно пожалеет. Если повезет, еще и принесет что-нибудь с кухни — для пуффендуйцев это вообще не составляло труда. В общем, как ни крути, мальчик в любом случае был в выигрыше.       — Нужно обязательно написать твоим родителям, — закивала головой шатенка и впихнула ему в руки какие-то карточки. Вуд с удивлением отметил, что это были колдофото, на которых красовался — о, Мерлин! — он сам. — Я попросила Терри с пятого курса сделать парочку. Ты же не против?       — Да нет, это здорово, — мальчик чуть склонил голову набок, силясь разглядеть свое выражение лица на одном из фото. — Отец точно оценит.       — А какая память, на всю жизнь! — закинув руку на плечо Вуду, мечтательно протянула девочка. — А эту отдай мне, — она тут же выхватила одну из карточек у него из рук и, заметив недоуменное выражение лица своего товарища, важно заявила. — Вот станешь знаменитым, продам ее и сколочу состояние.       Гриффиндорец не выдержал и расхохотался. Да уж, она, оказывается, уже давно все просчитала на десять шагов вперед. Теперь еще заставит днями и ночами тренироваться, чтобы наверняка стал лучшим игроком в мире. Хотя… По правде сказать, он бы ни в жизнь не отказался от такой перспективы.

***

      Родная Англия встретила «Паддлмир Юнайтед» сильнейшим ливнем и нехарактерно морозным для июня ветром. Отвыкшие от такой погоды за время своих путешествий спортсмены тут же разбежались по соседним заведениям, намереваясь переждать некоторое время в тепле и уюте, и лишь некоторые отказались от столь заманчивого предложения, предпочитая как можно скорее добраться домой.       Вуд был из их числа, и уже скоро (настолько скоро, насколько было возможно, ведь трансгрессировать прямо к порогу дома было наихудшим из вариантов) молодой человек, устало зевая, пытался как можно тише открыть входную дверь, дабы не привлечь внимание неугомонных старичков-маглов, живущих по соседству. Меньше всего ему сейчас хотелось с кем-то разговаривать.       Разобравшись с замком, парень тут же проскользнул в квартиру и, захлопнув за собой дверь и бросив сумку на пол прямо в коридоре, съехал вниз по стене. Отлично. Он наконец-то был дома. Возможно, обстоятельства были не самые лучше, но все же… кто бы что ни говорил, он скучал по этому месту, и по людям, очень сильно.       Разумно рассудив, что сейчас лучшим решением будет отправиться спать, а все прочие мелкие дела оставить на потом, Оливер устремился прямиком в спальню. Мэйси дома не оказалось, но Вуд этому был даже немного рад — в таком состоянии он бы точно не смог ответить на миллион ее вопросов относительно его возвращения. Стянув с себя толстовку, брюнет обвел взглядом комнату и, наконец, заметив некоторые изменения, недоуменно уставился на бутыльки, коими была завалена вся прикроватная тумбочка. Обычно Мэйси хранила все свои «рабочие безделушки», как любила их называть Пенни, в гостиной на специально отведенном им месте, так что этот вариант сразу отпадал.       Парень лег на кровать, но, вполне ожидаемо, сон сняло как рукой. Он пару раз покрутился на месте в поисках удобной позиции, прежде чем понять, что все это бесполезно, и перевернулся на бок, вновь уставившись на «склад» медикаментов на тумбочке девушки. В его голове крутилась мысль вызвонить Мэйси, но она не сильно-то жаловала подобные звонки во время работы, что и раньше дико раздражало Вуда, а уж сейчас…       Прошло еще около получаса, прежде чем отчаявшийся самостоятельно найти ответы на свои вопросы волшебник вскочил с кровати, натянув толстовку обратно, и схватив в руки палочку, выскочил из квартиры, намереваясь как можно быстрее найти место, откуда можно было трансгрессировать в давно известном направлении.

***

      Оливер никогда не любил больницы. Любое упоминание так или иначе возвращало его в детство — еще до Хогвартса он, будучи весьма неусидчивым ребенком, проводил немало времени у врачей, а после — в Больничном Крыле родной школы. Решение Мэйси стать колдомедиком Вуду тоже пришлось не по душе, но видя, как у девушки загорались глаза каждый раз, когда она рассказывала о медицине, в груди у него будто бы что-то щелкало, и раздражение сходило на нет.       Несмотря на это, он старался как можно меньше навещать Мэй в Мунго. Частично оттого, что его напрягала сама обстановка больниц, частично потому, что сама Кроукворд строго-настрого запрещала ему отвлекать ее от работы. И хотя любому заинтересовавшемуся данным вопросом знакомому парень озвучивал именно первую причину, сам для себя он давно понял, что разъяренная Мэйси вызывала у него куда больше страха, чем все лечебницы вместе взятые.       Тяжело вздохнув, бывший гриффиндорец переступил порог знакомого отделения, блуждая по помещению взглядом в надежде выцепить кого-то знакомого и спросить, где же найти свою девушку. Занятие было не из приятных — колдомедики одним своим видом напоминали о бурных школьных годах, но к этим воспоминаниям молодой человек совершенно не был готов возвращаться.       — Вуд? — послышался позади голос, в котором экс-гриффиндорец вмиг признал лучшую подругу Мэйси. Даже при всех их взаимных «любовно-ненавистных» отношениях, в данный момент он был безумно рад этой встрече.       — Ну ничего себе, вот так встреча, — блондинка, недоуменно оглядев товарища с ног до головы, тут же обворожительно улыбнулась, удобнее перекладывая в руках бумаги. — Что ты здесь делаешь? Думала, вы должны сейчас играть во Франции.       — Да, матч отменили, так что мы вернулись, — неловко почесав макушку, отозвался Вуд. — Не знаешь, где я могу найти Мэйси?       Девушка неопределенно повела плечами, отводя взгляд. Оливер напрягся, мысленно перебирая все возможные и невозможные неприятности, которые могли свалиться на его ненаглядную за то время, что они не общались.       — Мы давно не пересекались, — после неприлично затянувшегося молчания ответила-таки Пенни. — Но она вроде уже пару недель не выходит на дежурства. Да и на занятия тоже, — пожала плечами девушка.       Парень даже не нашелся, что ответить на ее слова. Просто медленно опустился на скамейку, благо, находящуюся поблизости, и устало провел руками по шее и волосам, нервно усмехнувшись самому себе. Стоило уехать на каких-то пару месяцев, а дома уже творится полная неразбериха! Нет-нет, он бы и не вздумал переживать, если бы Пенни знала больше, чем говорила. Но, судя по недоуменному взгляду, четко читающемуся на ее лице, девушка пребывала в таком же неведении, как и он сам. И это пугало — обычно, если в жизни Мэйси происходило что-то значимое, один из них обязательно об этом знал.

***

      Оливер вернулся домой ближе к вечеру. Мэйси, вполне ожидаемо, уже была там, однако радости эта новость не принесла. Нет, она встретила его с улыбкой и даже успела пожурить за внезапное возвращение — все как в старые-добрые времена, — только вот парню отчего-то казалось, что все их общение стало немного натянутым, вынужденным. По крайней мере, ощущалось это именно так.       После приветствия они разошлись каждый по своим делам, не пересекаясь до ужина, но даже там не проронили ни слова. Обоих, казалось, устраивало это молчаливое «воссоединение», хотя Вуд не мог не признать, что на его памяти такое было впервые. Они не ругались, не кричали, просто оба негласно решили, что так будет лучше. Комфортнее. Возможно, в этом был некий смысл.       В какой-то момент парень, сам того не заметив, задремал на кухне за просмотром какого-то старого телешоу. Выключив телевизор и размяв затекшую за время сна шею, он, слегка потягиваясь, направился в гостиную. Опыт подсказывал, что Мэйси сидела за книжками, и — что за удивление — он вновь оказался прав.       Девушка полулежала на полу, устроив руки и голову на журнальном столике. Извечных конспектов поблизости не наблюдалось, но это было даже к лучшему. Оливер терпеть не мог эти бумажки.       Он осторожно прошагал вглубь комнаты и присел на корточки рядом с шатенкой, тут же встречаясь с усталым взглядом серых глаз.       — Ты не спишь, — констатировала она, даже не потрудившись сменить позу. Вид у нее был на удивление вымученный, но, думал Вуд, так сказывается учеба — или чем она там занималась в последнее время.       — Ты не учишься, — он удобнее устроился на полу, сцепив руки перед собой в замок.       — Это не мое, — прикрыв глаза, вдруг заявила экс-пуффендуйка. — Медицина, — в ответ на его немой вопрос отозвалась она. — Не мое. Не хочу больше тратить на это время.       Вуд устало вздохнул и опустил голову. Он ее пессимизма совершенно не разделял, в особенности на фоне последних событий. Парень наивно полагал, что, вернувшись домой, сможет отвлечься от гнетущих мыслей — вся Европа стояла на ушах из-за неких событий, — а что в итоге? Дома все было ничуть не лучше.       Возможно, это было эгоистично — думать в первую очередь о себе, а уже потом о других. Но Оливер знал Мэйси уже долгих десять лет. Она ни за что не сдалась бы вот так. Не после стольких лет стараний и упорной учебы. На то была причина, только вот с ним этой самой причиной почему-то никто не хотел делиться.       — Ты всегда была отвратной лгуньей, — вздохнув, отозвался брюнет, даже не глядя в сторону своей собеседницы. Мысли в голове совершенно смешались, и он отчаянно пытался разобраться в том, что вообще сейчас чувствовал.       — А ты постоянно меня переоценивал, — девушка наконец села ровно и устало провела руками по лицу и волосам. — Все мы не идеальны.       Вуд хмыкнул и покачал головой. Было забавно слышать это от Мэй — она-то всегда была идеалом (по крайней мере, по его нескромному мнению, которое, разумеется, никто не смел оспорить).       Он вынырнул из своих мыслей, когда его руки коснулась холодная ладошка Мэйси. Девушка придвинулась ближе и положила голову ему на плечо.       — Жаль, что матчи отменили, — совершенно внезапно поделилась она. — Вы бы точно всех порвали.       Парень, инстинктивно приобняв ее за плечо и прижав ближе к себе, как-то грустно усмехнулся.       — Что теперь говорить… — ему все еще не давала покоя ситуация с ее учебой, но, видимо, пытаться разговорить шатенку сейчас было не лучшей затеей. Он хотел еще что-то сказать, но не решился. Лишь поднял ее ладошку, так и сжимающую его руку, и коснулся губами ее тыльной стороны.       В данный момент все было совершенно неважно. Проблемы точно подождут, хотя бы до завтра. А потом… потом он обязательно со всем разберется. В конце концов, свободного времени у него теперь было более, чем достаточно.

***

      Парень стоял у постели отца, сложив руки на груди и склонив голову. Он не слушал, что говорил медик, не видел обеспокоенных взглядов, что мать кидала то на него, то на отца. Все это сейчас было где-то далеко. Будто бы происходило не с ним.       Когда ночью его разбудил чей-то голос, Оливер хотел взвыть от отчаяния. В последнее время его мучила дикая бессонница, и вот, наконец, сумев уснуть, ему приходится подскакивать от непонятно откуда взявшегося в спальне патронуса.       Немного отойдя ото сна, брюнет заметил, что волшебная фигура кажется ему смутно знакомой. И лишь потом вспомнил, что патронусом матери тоже была рысь. Дальнейшие ее слова он слушал вполуха, в спешке натягивая на себя местами помятую футболку и джинсы. Раньше родители никогда не присылали патронусов — тем более, посреди ночи. Если нужно было связаться с сыном, они использовали вполне себе магловские методы. Так было безопаснее, учитывая, что некоторые друзья Мэйси, не знавшие о волшебстве, раньше частенько оставались у них ночевать. Но раз дело дошло до такого…       Уже на пороге дома он смог окончательно переварить информацию, а зайдя в само помещение, ужаснулся: холл и гостиная, ранее уютнейшее место в доме, пребывали в полнейшем хаосе, дверь в кабинет отца была выбита, а рядом с рабочим столом все еще валялись осколки стекла.       Парень даже не помнил, как забежал по лестнице на второй этаж и ворвался в родительскую спальню, буквально застывая на месте от увиденного. Отец был безумно бледен, по всему лицу красовались совсем свежие порезы (вероятнее всего, от тех самых осколков), а рука была выгнута в совершенно неестественном направлении. Возле окна стояла мать, намеренно не глядя в сторону возящегося с мужем целителя и утирающая платком уже давно высохшие слезы. Оливер тут же подскочил к ней и притянул женщину к себе, лишь через некоторое время откликаясь на голос целителя.       Прописанный отцу постельный режим и, казалось, бесконечный список лекарств ничуть не улучшал ситуацию, как и заверения мужчины, что чувствует себя он прекрасно — как бы не старался мистер Вуд успокоить свою родню, хрипота в голосе и дрожащие руки выдавали его истинное состояние с потрохами.       На смену паническому страху пришло отчаянное желание убивать. Оливер не знал подробностей, но поклялся себе, что найдет нападавших и придушит их собственными руками. К чему магия, когда неконтролируемый гнев буквально поглощает с головой, не позволяя мыслить рационально?       Парень настоял на том, чтобы остаться этим вечером с родителями. Просто не смог уйти. Как бросить их в таком состоянии? Кроме того, Донна отчаянно нуждалась в отдыхе, но она бы ни за что не отошла от постели мужа после сегодняшнего, оставляя его одного.       Ближе к полуночи в доме все еще никто не спал. Миссис Вуд, сославшись на желание хоть как-то унять свое нервное состояние, взялась за устранение разгрома, учиненного нападавшими на первом этаже, а ее сын остался с отцом, вызвавшись скрасить его одиночество чтением любимой книги Алана.       Внезапно у приоткрытого окна опустилась сова, привлекая внимание мужской части семейства. Оливер нахмурился — поздновато для почты, — но письмо все же забрал. В свете последних событий, он бы совсем не удивился, если бы произошло что-то еще из ряда вон выходящее. Продемонстрировав письмо отцу и получив от него утвердительный кивок, Вуд-младший вскрыл конверт и пробежался глазами по строкам, выведенным размашистым почерком отцовского друга. А после прижался спиной к стене, чувствуя, что стоять на ногах он более не в состоянии. По всему телу пробежал холодок, и парень, пригладив вмиг взмокшие волосы, перевел ошарашенный взгляд на отца.       — В чем дело? — мистер Вуд предпринял попытку приподняться на локтях, но был тут же уложен обратно перепуганной супругой, вернувшейся в комнату с какой-то безделушкой в руках.       Оливер сглотнул ком, образовавшийся в горле, и чуть трясущимися руками свернул письмо.       — Дамблдор мертв.