Желание

      Май, 1997              — Ради всего святого, я в порядке! — вскидывая руками, воскликнула девушка, заходя в квартиру. Сегодня ей стало плохо на работе — что, в общем-то, не было чем-то выходящим за рамки «нормы», но почему-то ужасно всполошило ее куратора. Как целитель Джойс смогла связаться с ее мачехой Мэйси думать не хотела, но злиться от этого не переставала. Какой смысл ставить всех на уши из-за глупого обморока?              Проследовавшая за ней Хелен лишь остановилась у входа, не сводя обеспокоенного взгляда с падчерицы.              — Не смотри на меня так, — буркнула шатенка, по примеру женщины сложив руки на груди. — Ну переутомилась, с кем не бывает?              — «Переутомилась» — это уснула на рабочем месте, перепутала бумаги, насыпала соль вместо сахара. Обмороки — это совсем другое.              — Один! — замотала головой экс-пуффендуйка. — Всего один обморок.              — Сегодня, — изогнув бровь, отозвалась миссис Кроукворд, на что Мэйси закатила глаза. Отлично, ей доложили и об этом. Девушка начинала понимать, почему Вуду так не нравилось, когда она начала общаться с Донной в школьные годы. Когда матери знают больше, чем положено — жди беды.              — И это не повод срываться ко мне, — все же ответила девушка. — И забирать меня с дежурства тоже.              — Мэйси, мы просто волнуемся, — рыжеволосая подошла к падчерице и, взяв ее за руку, усадила на диван рядом с собой. — Сначала твоя рассеянность, теперь обмороки — и ты упорно все это замалчиваешь, ничего не предпринимая. Что прикажешь думать?              — Что я справлюсь со всем сама, — шатенка понимала, что Хелен волнуется. Она просто не могла иначе, и в любой другой ситуации девушка была бы ей благодарна, но сейчас… разводить суету из-за такой мелочи Мэйси казалось просто глупостью.              Женщина устало вздохнула и покачала головой.              — Ты уже знаешь, в чем дело? — конечно, у нее была догадка, но спрашивать вот так в лоб… — За Пенни я тоже подобное замечаю в свете последних событий…              Мэйси понадобилось время, чтобы осознать сказанное мачехой, а после девушка замотала головой, закрывая лицо руками.              — Боже, нет! — откидывая голову назад, отозвалась она. — Хелен… При всей моей любви к Пенни, я бы ни в жизнь почти сразу после выпуска так не сглупила!              Ни для кого уже не было секретом, что новоявленные супруги в лице ее сводной сестры и зятя вот уже третий месяц жили в счастливом ожидании пополнения. Но вот чтобы подобное произошло с самой Мэйси? Им всего по двадцать. Она даже о замужестве в таком возрасте не думает, не то, что о ребенке!              — Я просто уточняю. Все же, вы взрослые люди, давно живете вместе…              — Во имя Мерлина, перестань, — оборвав пламенную речь мачехи, выпалила Мэй, прикладывая ладони к раскрасневшимся щекам. — Я не беременна. Так тебе спокойнее? — в ответ на это ее собеседница лишь покачала головой. — Слушай… мне просто нужно хорошенько отдохнуть. Отоспаться, просто не думать ни о чем. Это все нагрузки и нервы. Экзамены ведь на носу, ты же знаешь.              Это оправдание, очевидно, не убавило беспокойства ее собеседницы, но, по крайней мере, прервало поток откровенно пугающих Мэйси вопросов. Она была готова под землю провалиться со стыда. Ну почему нужно было обсуждать именно это и именно сейчас? Разве бы она не сказала, если бы произошло нечто подобное? Неужели стала бы юлить и что-то скрывать? Конечно, все еще было не понятно, действительно ли на девушку так пагубно влияло переутомление, но ей было куда легче думать так, нежели искать какие-то скрытые смыслы и накручивать себя еще больше. В конце концов, у нее и без этих мыслей день ото дня голова шла кругом.              Еще немного побеседовав с мачехой, больше чисто для галочки, чтобы унять ее растущее беспокойство, Мэйси, сославшись на сонливое состояние, выпроводила колдунью из дома. Она понимала, что отдохнуть и впрямь не помешало бы, но ее разум, будто бы нарочно, генерировал сотни новых мыслей и догадок, не давая девушке не то, что расслабиться — просто переключить свое внимание на что-то другое.              Рухнув на кровать и подтянув к себе подушку, шатенка уткнулась в нее носом и крепко зажмурилась. Почему-то дико захотелось поговорить с Вудом, или хотя бы просто обнять его и больше не отпускать. Как ни парадоксально, только он один, даже несмотря на свою по-детски безрассудную натуру, всегда знал, как привести ее мысли в порядок.             

***

      Мэйси покачивалась на стуле, скучающе поглядывая на наручные часы и периодически кивая в такт словам лучшей подруги. Обычно семейные торжества поднимали ей настроение. Вся родня собиралась вместе, они веселились, делились последними новостями… Теперь подобные собрания, в понимании девушки, стали самой настоящей пыткой.              Она правда любила Пенни. Они были подругами задолго до того, как стали семьей, и, наверное (по крайней мере, так Мэйси казалось), никто не знал ее лучше, чем блондинка. Но в последнее время Мэй всеми силами старалась избегать общества бывшей сокурсницы. Она отменяла их встречи, ссылаясь на завалы с учебой, перестала ходить в их любимое кафе, пожертвовав своим утренним кофе — просто потому что Пенни проводила там все дни напролет, — и даже домой стала возвращаться обходными путями, ведь помешавшейся на своем здоровье Пенелопе так нравился парк именно в их районе.              Даже сейчас девушка мечтала лишь о том, как бы поскорее убежать отсюда, но совесть не позволяла ей так поступить по отношению к бабушке. Миссис Кроукворд обожала собираться всей семьей, а уж такой повод, как ее собственный день рождения, был чуть ли не главным праздником в году. Разумеется, Мэйси не могла сбежать, а потому так и продолжала сидеть рядом с Пенни, радостно о чем-то вещавшей, лишь изредка вбрасывая что-то вроде «Конечно, это нормально для твоего срока» и «Мне безумно интересно, что сказал врач, продолжай». Ей казалось, будто бы подруга решила заговорить ее до смерти, но выбирая между ней и Хелен, до сих пор паникующей из-за некой ситуации, Мэйси определенно была за Пенелопу.              Выкроив минутку для себя (пускай и за мытьем посуды), шатенка радостно скрылась за дверями кухни, впервые за вечер позволяя себе расслабиться и облегченно выдохнуть, оперевшись о кухонную тумбу. Нет-нет, никаких больше семейных вылазок до самого Рождества. Она определенно запрется у себя в квартире, обложившись учебниками, и станет ждать возвращения Вуда — вот уж кто всегда был рад пообщаться с ее семейкой.              — Тебя утомили эти разговоры? — девушка даже подскочила от неожиданности, лишь потом краем глаза замечая появившуюся на кухне мачеху.              — Не знаю. Еще не поняла, — отозвалась Мэйси и неопределенно повела плечами.              — О, она может говорить об этом без умолку, уж поверь, — рассмеялась Хелен, очевидно, не в первый раз сталкиваясь с энтузиазмом Пенелопы относительно ее весьма интересного положения.              Шатенка лишь пожала плечами и прочистила горло, ставя очередную тарелку в сушилку. Говорить не хотелось от слова совсем, а першение в горле все усиливалось, и девушка стала оглядываться по сторонам в поисках стакана.              — Все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась рыжеволосая колдунья после третьего стакана, опустошенного падчерицей. Мысли непроизвольно возвращались к недавнему инциденту в Мунго, и миссис Кроукворд вновь не на шутку разнервничалась, подходя ближе и кладя руку на плечо девушке.              Пробормотав что-то неразборчивое в ответ, Мэйси отвернулась и вцепилась пальцами в края раковины. Ей стоило огромных усилий удержаться на ногах, но если бы она упала сейчас, вопросов определенно стало бы больше.              — Мне это не нравится, — покачала головой женщина, вопреки недовольству шатенки прикладывая ладонь к ее лбу. — Нужно показаться врачу.              — Нет! — услышав, как Хелен спешно зашагала к выходу из кухни, Мэй обернулась и присела на край раковины. Если бы она вышла, обо всем бы узнали остальные. У отца и без того слабое сердце, у бабушки возраст, а Пенни и вовсе волноваться было противопоказано. Неужели Хелен этого не понимает?!              — Мэйси, это не шутки, — заметив, что девушка вновь закашлялась, колдунья покачала головой и протянула ей салфетку. — И больше спорить не нужно. Тебе необходимо показаться доктору.              — Я в порядке, — покачала головой Кроукворд. — Перестань накручивать… — оборвавшись на полуслове, девушка уставилась на салфетку, частично окрасившуюся в характерный бардовый цвет. Взгляд машинально вернулся к мачехе, кажется, побледневшей от страха еще сильнее, чем сама Мэйси.              Если раньше оправдать плохое самочувствие было можно усталостью, а обмороки списать на недосып, то теперь логичного объяснения у девушки просто не было. Она не знала, что можно было сказать, чтобы убедить женщину в том, что ситуация не критическая. Но самое главное, она не представляла, что сделать, чтобы убедить в этом саму себя. Только в одном Мэйси была уверена: родне ни в коем случае нельзя об этом знать. Не сегодня. Не сейчас. А потому первой и единственной, самой правильной, на ее взгляд, реакцией было:              — Не говори папе.             

***

      Девушка ходила из стороны в сторону, бормоча что-то себе под нос и временами поглядывая на дверь. Они сидели в библиотеке уже достаточно долго — Мэйси не спалось после вчерашней ночной вылазки, и она, не найдя себе занятия, разбудила и Вуда, чтобы тот составил ей компанию. Только вот, по правде говоря, гриффиндорец не делал абсолютно ничего, только сидел за одним из столов, закинув ногу на колено, и периодически зевал — он-то, в отличие от Кроукворд, спал прекрасно. Ну, до тех пор, пока его нагло не подняли с кровати и не вытащили черт знает куда.              — Как мы им скажем? Что мы им скажем? — шатенка остановилась напротив Вуда.              — Успокойся, — только и произнес он, подавляя очередной зевок.              — Я не могу успокоиться, — отозвалась Мэйси, возобновляя свои хождения по библиотеке. — Не представляю, как это объяснить…              — Перестань себя накручивать, — попросил парень, складывая руки на груди.              Он вообще не понимал, с чего вдруг Мэйси так паниковала по поводу этого поцелуя. Для него это не казалось проблемой — напротив, в голове у Оливера все, наконец, встало на свои места. Хотя, возможно, он был так спокоен, потому что думал об этом почти весь прошедший год.              — Какая разница, кто что подумает?              Девушка вновь остановилась и, вздохнув, опустилась на стул напротив Вуда. По-хорошему, он был прав. Ну кому какое дело до их отношений? Просто все случилось так внезапно, она совсем не была готова к подобным изменениям.              — Не могу перестать думать о том, что скажут другие, — призналась, наконец, Мэйси. — Ну, знаешь… Нам ведь говорили. Намекали. А теперь… Как все слооожно! — протянула она, откидываясь на спинку стула и устало проводя руками по лицу.              — Да и плевать, — фыркнул парень. А то он не знал, кто и что говорил. Конечно же, он все слышал, и, возможно, даже больше, чем подруга. Но что теперь поделать? Пути назад все равно уже не было.              Скрипнула входная дверь, вынуждая Оливера скривиться — слишком противный звук для кромешной тишины, прежде стоявшей в библиотеке. Следом раздались чьи-то торопливые шаги и знакомая усмешка.              — Вот уж кого не ожидала здесь увидеть в такую рань, — Пенни Кристал в привычной для себя манере прошагала до одного из стеллажей и поставила туда несколько книг. — Вы что тут делаете? Разве Вуд не любит хорошенько отоспаться по субботам?              — А может, у нас тут свидание, — фыркнул парень и тут же заметил обращенный на него взгляд серых глаз. Мэйси была в шоке. Разве можно было рассказывать вот так?! На ее реакцию Вуд лишь отмахнулся.              — Давно пора, — усмехнулась блондинка и обернулась к сокурсникам, тут же заметив смущенно отводящую взгляд сводную сестру и ее отчего-то безумно довольного дружка. — Погоди… Ты не шутишь что ли? — Пенни на ощупь отыскала стул позади себя и во все глаза уставилась на пуффендуйку. — Ну даете… Хотя, я своего мнения не меняю — давно уже пора.              — Пенни! — возмутилась шатенка и услышала шиканье со стороны библиотекарского стола.              — А что? Не в твоем положении меня отчитывать, — рассмеялась ее подруга.              Мэйси на ее заявление лишь расфыркалась, обиженно складывая руки на груди. Вот поэтому она и хотела подумать, как правильно подать эту новость! Но нет, Вуд, как всегда, поступил по-своему, совершенно не считаясь с ее мнением. Ничего нового.              — А с чего вдруг? Ты же вроде весь последний год бегал от нее, как от огня.              — Не твое дело, — недовольно отозвался гриффиндорец и все же позволил себе зевнуть. Время было слишком ранним для подъема, и сейчас он бы не отказался вернуться к себе и хорошенько выспаться.              — На вашем факультете все такие хамы, или ты один такой особенный? — Пенни не была в восторге от дружбы сводной сестры с Вудом, пускай и завязалась эта дружба задолго до нее, и совершенно не стеснялась это показывать. — Не понимаю, как Мэй вообще с тобой столько лет общается.              — Аналогично.              — Хватит, — вскинула руками шатенка. Как же она устала от их постоянных перепалок. — Иди спать, — бросила она парню, который тут же с радостью подскочил со стула и зашагал в сторону двери. По пути он, отпихнув в сторону подружку Мэйси, наклонился к девушке и чмокнул ее в губы, вынуждая ту закрыть вконец раскрасневшееся лицо руками.              Со стороны Пенни послышался приглушенный визг, и она с довольной улыбкой на лице сползла вниз по стулу, не сводя взгляда с подруги.              — Не смотри на меня так! — шикнула Кроукворд, но блондинка ее уже не слушала.              — Вы такиииие милые! — констатировала она и тут же придвинула свой стул ближе. — Немедленно расскажи мне все от начала и до конца.              — О, Мерлин, ну за что...              

***

      Девушка распахнула глаза и тут же зажмурилась от солнечных лучей, пробивающихся через неплотно закрытые шторы. Она села на кровати и провела рукой по волосам, оглядываясь по сторонам. Уже давно ей не снилось нечто настолько реалистичное. Шатенка списывала это на те самые видео, что они смотрели недавно, но проще от этого не становилось. Воспоминания нахлынули с новой силой, и теперь наверняка потребуется целая вечность, чтобы перестать думать о прошлом.              Как и последние пару лет, она на автомате поднялась и прошагала в ванную, а после — на кухню. Заварила себе крепкий кофе, без которого не обходилось ни одно утро в этой квартире, и обессиленно опустилась на стул с одним из многочисленных конспектов в руках. Уж если хандрить в последний день импровизированных каникул, так хотя бы с пользой. По крайней мере, это отвлечет от гнетущих мыслей.              Девушка вполне привычно уставилась в конспект, подперев голову ладонью, и даже сама не заметила, как вновь задремала. В последнее время Мэйси так сильно выматывалась, что засыпала буквально на ходу. Все это вкупе с непрекращающимися головокружениями и, как следствие, невозможностью полноценно сосредоточиться на самых простейших поручениях выводили юную волшебницу из себя. Когда она успела стать такой рассеянной?              Раздавшийся где-то над ухом звонок заставил Кроукворд в очередной раз пробудиться ото сна. От неожиданности девушка вскочила из-за стола, задев тот ногой и пролив на себя успевший остыть кофе.              — Волшебно… — вскинув руками, пробормотала себе под нос Мэйси, потянувшись рукой к телефону. — Да? — придерживая трубку плечом, недовольно произнесла она, пытаясь оттереть кофейное пятно со своей пижамы.              — Ты не забыла про наш уговор?              — И тебе доброе утро, — устало выдохнув, отозвалась шатенка, бросая тряпку на стол и обессиленно опускаясь на свое место. Отец никогда не отличался особой многословностью. Для нее вообще оставалось загадкой, как он умудрился аж дважды жениться при своем-то характере.              — Не такое уж и доброе, судя по тону, — раздалось из трубки, на что девушка лишь закатила глаза. — Ты приедешь?              — Конечно, — честно говоря, Мэйси не очень хорошо помнила, на что подписалась в этот раз. Мистера Кроукворда время от времени осеняли «гениальные» идеи, от которых по итогу страдали все члены семьи — потому что непременно оказывались втянутыми в их реализацию. — Как же иначе.              После непродолжительного молчания на той стороне раздалось недовольное покашливание.              — Ты опять все забыла?              — Пап! — возмущенно отозвалась экс-пуффендуйка, но больше спорить не стала. — Я приеду сразу, как разберусь с учебой, — и прежде, чем Престон успел вставить хоть слово, девушка повесила трубку, обреченно проводя ладонями по лицу.              Ладно… Такое происходило не впервые. Пенни давно говорила, что пора начать записывать каждый свой шаг в ежедневник — может, хоть так она перестанет забывать все подряд? Единственное, что радовало в этой ситуации — не придется пересекаться с Хелен. Женщина должна была уехать еще с утра и вернуться лишь вечером, а к тому времени Мэйси уже давно будет дома. Меньше всего ей хотелось вновь заводить с мачехой тот самый разговор…              Качнув головой на собственные мысли, девушка вновь поднялась из-за стола (на этот раз, к счастью, ничего не снося на своем пути) и нехотя побрела в сторону спальни. Не хватало еще опоздать, дабы дать отцу больше поводов для беспокойства.             

***

             Шатенка сидела на полу, сложив ноги по-турецки, и раскладывала многочисленные бумажки, хранящиеся на чердаке у отца, по разным стопкам. Каждый раз, оказываясь здесь, Мэйси задавалась вопросом, как после всех многочисленных генеральных уборок тут вообще что-то еще оставалось, но ответа не получала. Престон по природе своей тяжело расставался с прошлым, а потому вещи погибшей жены хранил даже спустя годы после «инцидента». И в чем-то Мэй его, конечно, понимала — она сама таскала с собой пару-тройку вещичек, принадлежавших ранее матери, — но рано или поздно им обоим все же придется двигаться вперед. Так почему бы не начать сегодня?              Подхватив из коробки очередную папку с бумагами, девушка с удивлением для себя обнаружила, что на главной странице красовался штамп Министерства. Любопытство взяло верх, и Мэйси, лишь на мгновение обернувшись, чтобы убедиться, что никого поблизости нет, стала заинтересованно листать содержимое таинственной папки.              — Пааап! — девушка чуть не навернулась, пока доползла до «люка», ведущего с чердака в, собственно, сам дом. Ей не показалось. Просто не могло показаться! — Что это? — потреся бумагами перед лицом отца, как раз забравшегося по лестнице на чердак, вопросила она.              Мужчина пожал плечами и потянулся за папкой, нацепив на нос очки и внимательно проглядев содержимое. А после лишь неоднозначно хмыкнул, задумчиво потерев переносицу.              — «Хмм»? Как насчет более развернутого ответа? — внутри у девушки бушевала целая буря эмоций, и она пока не до конца понимала, как с ними справляться. Всю свою сознательную жизнь она считала, что семья и не слышала о магии до ее письма из Хогвартса. Однако, согласно ее новой находке, Луиза знала куда больше задолго до ее рождения. — Откуда у нас документы из Министерства Магии, тем более на мамино имя?              — Я не знаю, — покачал головой мужчина, на что его дочь лишь возмущенно вскинула руками.              — Или не говоришь мне.              — Нет, — строже, чем хотелось бы, отозвался мистер Кроукворд. — Я не знаю. Я вообще мало что знал о жизни Луизы до нашего знакомства. Она не сильно распространялась о прошлом.              Мэйси чувствовала, что начинает злиться. «Мама не рассказывала». Конечно, ведь это так удобно! Она бы ни в жизнь не поверила, что отец не знал о том, что мама была… была… нет, этого просто не могло быть, не могло, она бы знала!              Шатенка села на пол, обхватив вновь разболевшуюся от внезапного прилива чувств голову руками. Она не знала, что думать. Не понимала, как ко всему этому относиться. Может, был какой-то способ узнать больше в самом Министерстве? Почему ей никто ничего не говорил?! Очнулась от своих мыслей девушка лишь тогда, когда почувствовала, как отец прижимает ее к своей груди, мягко поглаживая по волосам.              — Мама не могла… не могла быть… — Мэйси чувствовала, что задыхается от нахлынувшего непонимания и… обиды? — Не могла быть… колдуньей, — собственный голос звучал будто бы в отдалении, и как бы шатенка ни старалась, она не могла заставить себя унять дрожь по всему телу. — Она бы сказала.              Было действительно обидно. В меньшей степени за то, что родня скрывала от нее правду все это время. В большей — за школьные годы. Да, возможно, многие в Хогвартсе и относились к маглорожденным как к равным, но далеко не слизеринцы. О, сколько всего она о себе услышала за семь лет, сколько натерпелась. И теперь перечеркнуть все это — все пролитые слезы, все истерики, боль и страдания — лишь тем, что мать соврала, и все это было напрасно, ведь сама Мэйси была полукровкой? Это было так несправедливо!              Волшебница вскочила на ноги и поспешила к лестнице, стремясь как можно скорее покинуть этот дом. Находиться здесь, в окружении всех этих вещей, рядом с отцом… это было выше ее сил.              Пальцы крепко сжимали заветную папочку, и девушка была полна решимости разобраться во всем этом раз и навсегда.