Следуя за своими кошмарами

Затрудняюсь предположить сколько времени я уже болтаюсь в этой вымышленной реальности. Дни? Недели? Могу только сказать одно — к такому жизнь меня точно не готовила. Мало того что попала хрен пойми куда, так теперь еще снова оказалась в тюремных застенках. Прямо двойное комбо. Скажи мне это кто-нибудь раньше, я бы наверное долго ржала — более скучной и законопослушной гражданки чем Ольга Миронова еще надо поискать. И вот пожалуйста — камера одиночка и в перспективе… А что у нас в перспективе? Времена здесь настолько смурные, что предугадать как карается попытка побега, вроде как свободной личности, невозможно. Неужели меня расстреляют? Надеюсь хоть перед смертью пытать не будут — в принципе состав преступления ясен и никакой супер-пупер важной инфы я выдать не могу. Я прислушалась — в соседней камере явно происходит какая-то движуха. Ага, Сашка притащила ребятам пожрать и заодно прощупать почву для их побега. Пожалиться что ли: «Возьмите меня с собой»? Только вряд ли выгорит. Сашка прекрасно видела мою физию там в лаборатории, вряд ли она доверится сотруднице с таким послужным списком. Это что получается? Они не сегодня-завтра сбегут, а я? Если события в этой реальности должна была пережить не я, что будет дальше? Как вариант, я попаду вместе с ними в «светлое коммунистическое будущее». Или, наоборот, застряну здесь. Я же понятия не имею как эта шутка работает. Я устало плюхнулась на убогую койку и закрыла глаза. По идее как только Сашка свалится в портал, эта реальность исчезнет, трансформируясь в новую. Но тут есть маленькая загвоздка — я же вроде как «создатель» этого вымышленного мира и со мной такое может не сработать. Ну давай, детка, напряги мозги. Вспомни все, что ты смотрела и читала про попаданцев. А если попробовать «переписать» свое творение»? Было бы круто «подмять» все под себя. Раньше надо было креативить — заключенным не полагается бумага для мемуаров. Я облизнула пересохшие губы, хоть бы воды оставили гады. Может Сашка еще здесь? Я метнулась к двери и осторожно поскреблась: — Здесь кто-нибудь есть? — Уймись, дура, — по голосу я опознала Ивушкина. — Хочешь чтобы прибежали фрицы? — И тебе добрый вечер, — пробормотала я. Мда… Ивушкин не самый мой любимый персонаж, и я в свое время не поленилась сделать его еще противнее. Как говорится — кушайте не обляпайтесь. Я бросила взгляд на крошечное окно под потолком. Судя по всему я здесь довольно долго, еще вон светло. Как быстро здесь принимают решения в таких случаях? Время тянулось медленно, как тошнотворно-вязкий кисель. Как же хочется пить! Я пыталась отвлечься, подумать о чем-то другом, но это как сказать себе: «Не думай о белой обезьяне». Перед глазами до кровавых мальчиков маячила запотевшая бутылка с холодной минералкой. Но хуже всего были мысли, которые настойчиво лезли в голову. Что, если меня не убьют, а, например, отправят в казармы в этим шизикам? Я вздрогнула, услышав скрежет ключа в замке. — Ну что, красавица, вставай, — насмешливо прищурился солдат. — Давай-давай, на выход. Я медленно поднялась, понимая что сопротивляться бесполезно — если надо вытащат за шкирку. Ноги слушались плохо, словно налитые свинцом. Вот куда меня ведут? Господи, только не в казармы. Пусть лучше расстреляют… — Шевелись, а то как бежать, так вы шустрые, — парень несильно подтолкнул меня к главной лестнице. Боюсь пока загадывать, но по-моему мы движемся в штаб. Уже кое-что. Вот только странно — если меня собираются допрашивать, почему не сделали это пока я была в камере? Кому-то лень прогуляться в подвал? Даже знаю кому. — Группенфюрер? — пискнула я. Тилике небрежно кивнул, отпуская парнишку, и уставился на меня далеко не дружелюбным взглядом. Игривая мягкость куда-то исчезла, в его глазах была цепкая расчетливость, что сразу напомнило мне Ягера. Что, в принципе вполне объяснимо — за столько-то лет бок о бок с этим лисом запросто можно было нахвататься дурных привычек. — Подойди, — холодно отчеканил он. Ну, подошла. Собираешься мне втащить? Да нет, как-то мелко. И просто. — Объяснись, — Тилике требовательно удержал мой взгляд. — Почему ты пыталась сбежать? — Почему сразу сбежать? — кого-кого, а его я особо не боялась. У таких кобелей как правило на женщин поднимается отнюдь не рука. — Насколько я знаю, рабство давно отменили. — Не прикидывайся идиоткой — поморщился Тилике. — Я еще раз спрашиваю — почему ты решилась на это? Да нет, родной, по-моему идиотом здесь прикидываешься ты. Неужели серьезно считаешь, что для девушек здесь созданы райские условия? — Отвечай или я решу что рейхсфюрер был на так уж неправ и тебе есть что скрывать. Вот только сбредившего Ягера мне сейчас и не хватает. — А разве непонятно? — я пожала плечами. — Вы обращаетесь с девушками как с вещами. Я готова передать свои знания, трудиться, применяя свои мозги, но не быть игрушкой. Вы же ясно дали мне понять, что рано или поздно стану подстилкой для всех желающих. Меня это не устраивает. — Да что ты, — Тилике медленно поднялся из-за стола и, чтобы избежать близости, мне пришлось сделать пару шагов назад. Он заметил мои перемещения и усмехнулся. — Милая, кажется ты так до сих пор не поняла что для девушек не арийского происхождения не может быть другой жизни. Знаешь, что было с твоей предшественницей, которая кстати тоже не ушла дальше ворот? Я медленно покачала головой. — Ее отправили в казармы, — он шагнул ближе, вынуждая меня отпрянуть и вжаться в ближайший шкаф. — Продержалась там всего пару дней, потом они продолжали трахать ее тело. Как думаешь сколько выдержишь ты? Я почувствовала едкую тошноту, в очередной раз представив в красках как меня насилует эта невменяемая толпа. — Ты же умная девочка, — усмехнулся Тилике, — давай, спасай свою жизнь. Я так понимаю это предполагает отдаться ему «вот прям щас». — Боюсь мое раскаяние будет выглядеть неубедительно, — тихо сказала я, — я бы поступила так снова и вы это прекрасно знаете. Тилике подался вперед, остановившись буквально в каких-то сантиметрах от меня и небрежно уперся рукой в шкаф, перекрывая таким образом все пути к отступлению. — Я закрою глаза на твой побег. Вернешься к своему доктору и будешь работать как и прежде. Он мягко провел пальцами вдоль моей руки, от плеча до запястья. Почти невесомым движением, но от которого почему-то по коже предательски пробежали мурашки. — Не советую повторять подобные выходки, в следующий раз я не буду таким снисходительным. — Я… вас поняла, — пробормотала я. — Этого недостаточно, — его ладонь сжала мою, потянув к паху и давая почувствовать внушительный стояк. — Я больше не желаю играть в эти кошки-мышки, поняла? Я обреченно кивнула, мысленно повторяя что еще довольно легко отделалась.

***

Тилике сдержал слово — моя провальная попытка осталась тайной, но я прекрасно понимала что он так просто не отвяжется. Из штаба я ушла в целости и невинности, но думаю его остановило только то, что на тот момент я явно не тянула на секси-фрау. Ну а что он хотел — сутки в казематах никого не красят. — Сегодня замечательная погода, ты бы не хотела до обеда немного прогуляться? — Гюнтер выжидательно посмотрел на меня. Почему нет? Во-первых, пользу свежего воздуха еще никто не отменял, а во-вторых, может узнаю что-нибудь дельное. Выход у меня теперь один — смотреть как пойдут события дальше, после того как Сашка заберет ребят и свалит к порталу. А она явно что-то замышляет — я заметила их с Ярцевой возле полигона. Стоят, щебечут о чем-то. Прямо лучшие подружки. Вот интересно, Тилике и к Александре неровно дышит, почему Аньку это не парит? А на меня смотрит, как на злейшую соперницу. Обидно, однако. — Хельга, хочу попросить тебя быть осторожнее. Со следующей недели мы начнем испытывать новую сыворотку, — Гюнтер ненавязчиво взял меня под ручку. Ярцева иронично выгнула бровь и что-то сказала Сашке. Наверняка обо мне сплетничают. — Надеюсь это не заразно? — не хватало мне еще цепануть какой-нибудь вирус и потом плеваться паутиной. — Нет, — успокаивающе улыбнулся Хилмер, — просто не входи в боксы без сопровождения солдат, хорошо? — Конечно. Мы, не торопясь, пошли к зданию. Перерыв кончился до обидного быстро — времени осталось только по-быстрому заглотить обед и вернуться в лабораторию. Кстати интересно, здесь что вообще не полагаются выходные? Сколько я уже здесь впахиваю — ни разу не видела чтобы девушки дрыхли до обеда или еще как-то отдыхали. Конечно по сравнению с концлагерем здесь неплохо, но меня убивает эта бесправность во всем. Я мысленно скорчила рожицу, вспомнив что сегодня у нас очередной сабантуй. Как бы так незаметно откосить? — Сегодня можешь закончить работу пораньше, — великодушно предложил Гюнтер. — Да я не против поработать, — невинно улыбнулась я, — в лаборатории тихо и возня с пробирками меня успокаивает. — К сожалению здесь не слишком много девушек, поэтому офицеры нуждаются во внимании и заботе, — он действительно идиот или сознательно отправляет меня на растерзание своему шефу? — Слишком много желающих получить мое внимание и заботу, — раздраженно пробормотала я. — Не волнуйся об этом, все знают что ты со мной, поэтому дальше разговоров никто не зайдет. Хорошо если так. Но что прикажешь делать с Тилике, тем более я сама слышала как вы уже почти поделили меня? Блин, и ведь не скажешь ему что я проебалась и этот озабоченный котяра практически загнал меня в угол. — А как же группенфюрер? — вот сейчас и проверим действительно ли ты такой рыцарь или ведешь свою игру, пытаясь развести меня на слив новых технологий. — Хельга, ты же умная девушка, — Гюнтер невозмутимо скрестил руки на груди, — всегда можно решить этот вопрос мирно. Или небольшой женской хитростью. Я пообещал, что придумаю как увезти тебя отсюда и сделаю это. Все ясно, называется «крутись, милая, как хочешь». Ок. Как говорится, понял-принял. Я решу. Вот только сомневаюсь что мирно. — И еще, — он бросил на меня внимательный взгляд, — ссориться с группенфюрером я настоятельно не советую. А это уж как получится. Башка уже трещит от всего этого цирка. Я подошла к шкафчику с лекарствами, собираясь найти аспирин и заметила упавшую коробочку. Кто это так неаккуратно рылся? Может Ярцева второпях выгребла снотворное? Надо же им как-то убрать охрану в лаборатории. Вот только непонятно они это провернут уже сегодня? Вряд ли. Я четко помнила собственный фанф — должен быть Ягер. А штандартенфюрера уже пару дней не видно. Ладно, как говорится поживем-увидим. — Что за хрень? — у меня, конечно, здесь не бог весть какой разнообразный гардероб, но пара платьев все же были. И куда, спрашивается, они делись? Вместо этого на вешалке красовалась полупрозрачная блузка с внушительным декольте и кожаная юбка, при вида которой сразу вспомнились дешевые порноролики. Я такое не смотрю, но это же почти канон, такой как «лысый из Бразерс». Сюда еще ботфорты, стек и чулки в сеточку — и все. И сразу на панель. — Анна сказала что ты слишком простенько одеваешься, — злорадно хихикнула Ванда. — Так что придется надеть это, если ты не предпочтешь, конечно, идти голой. Так значит, да? Что ж, плохо вы меня знаете. Это вы, курицы, легко сдались, а мне уже в принципе терять нечего. Не сегодня-завтра этот мир возможно исчезнет. — Разберемся, — хмыкнула я. Значит одеваюсь я простенько? А как вам такое? Я сдернула с вешалки чистый халат, приготовленный на завтра и убрала волосы в пучок. Нацепив для полноты картины медицинский «чепчик», потянулась к косметичке. Нет, пожалуй красная помада будет уже перебор. Зато я отыгралась на стрелках, забабахав шикарный «смоки айз». А вот теперь гоу на вечеринку. Я невозмутимо проскользнула в зал и расцвела в улыбке, увидев слегка перекошенную мордашку Анечки. — Ты рехнулась? — подкараулив меня у барной стойки, прошипела она. — Это что за выходки? — Сама сказала что я одеваюсь скучно, — я невинно пожала плечами и «обеспокоенно» спросила. — Что, думаешь не зайдет? — Я предупреждала тебя что доиграешься, — она раздраженно зыркнула в сторону своего благоверного, — ну смотри, спасать твою задницу больше не буду. — Сама справлюсь, — фыркнула я. Как ни странно, немчики довольно спокойно прореагировали на мой прикид. Пару раз я услышала фривольные шуточки, но кажется больше в тот вечер их интересовала выпивка. А вот Тилике как-то нехорошо щурится каждый раз когда я проходила мимо его столика. Того и гляди призовет к ответу, должок вернуть. Что ты мне ручками машешь, словно султан призывающий очередную наложницу. Но, к сожалению, я пока не могу себе позволить проигнорить эту похотливую сволочь, так что цепляем миленькую улыбочку — и вперед. — И чем тебе не понравилась одежда, которую оставила Анна? — вкрадчиво промурлыкал он. — Честно говоря я ее не рассматривала, — я сдвинула пустые бутылки, собираясь их убрать, — так торопилась что не стала переодеваться. Чужие пальцы скользнули по моему бедру, слегка ущипнув. — Ничего страшного, мне так тоже нравится. Черт, я и забыла его фетиш на белые халаты. Что же он творит, практически усадил к себе на коленки. Я попыталась вывернуться, но цепкая ладонь с силой потянула меня обратно. — Что такое, милая? — ухмыльнулся он. — Собираешься и дальше бегать от меня? Забыла кто вытащил тебя из камеры? — Нет, — сникла я, — я… благодарна вам. Наглая рука скользнула на мою коленку, сминая подол халата. — Ну тогда сегодня я жду тебя, — бедром я почувствовала его стояк. Когда только успел так возбудиться? — Покажешь насколько благодарна. — Я бы с радостью, — я поерзала, пытаясь сдвинуть плотнее коленки, но куда там. Ловкие пальцы уже пробрались выше, настойчиво поглаживая. — Но сегодня мне придется дежурить в лаборатории. Доктор Хилмер просил меня сделать дополнительные анализы именно в ночное время, чтобы проследить динамику действия препарата. Хорошо все-таки ездить по ушам тому, кто не шарит в данной теме. Главное — выдать побольше малопонятных научных терминов. Тилике кисло улыбнулся, но спорить не стал. — Мы можем уединиться ненадолго сейчас, — хрипло пробормотал он. Обойдешься. Наверное неприятно остаться со стояком, но ничего. Желающих помочь и без меня хватает. — Хотите взять меня второпях и испортить сюрприз что я готовлю? — надеюсь моя улыбка сейчас достаточно многообещающая и соблазнительная. — Тогда брысь, — прорычал он, сталкивая меня, — и не попадайся мне на глаза до завтрашнего вечера. Да с радостью! Я сердито подхватила пустую тару и с космической скоростью рванула на кухню. Бесилась я потому что сама нехило завелась во время этой недопрелюдии. Самое обидное, что мне нравился Тилике даже в образе вот такого секс-террориста. Тогда, спрашивается, чего я ломаюсь? Почему бы и не решиться на безумство, которое я никогда не рискнула бы сотворить в своем привычном, правильном мире? Но, блин, я не хочу, чтобы он трахнул меня вот так. Может я и дура, но хочу чтобы мужчина который ложится со мной в постель испытывал ко мне какие-то чувства, помимо чистой похоти. — Осторожнее, — что-то совсем я расслабилась, чуть не отдавила ноги нашему «главному злодею». — Простите, герр рейхсфюрер, — пробормотала я, пытаясь обойти его. — Интересный наряд, — Ягер окинул меня ледяным взглядом, — неужели нельзя было переодеться? — В следующий раз так и сделаю, — я прикинула что связываться с неадекватной версией бывшего штандартенфюрера — плохая идея. Я принесла очередной поднос жратвы и уже подумывала незаметно слиться. У двери меня перехватила очередная гоп-компания. — Сестра, моему другу срочно нужна помощь, — парни дружно заржали. — Вы не посмотрите его проблему? Лыбящийся засранец выразительно кивнул на ширинку друга. — К сожалению я не взяла микроскоп, — мило улыбнулась я. — А от похмелья хорошо помогает клизма, так что милости просим в процедурную. Горе-Казановы заметно скисли. — Ну тогда принеси шампанского. — Попросите кого-нибудь из девушек, я уже ухожу. — И как это понимать? — я замерла, услышав за спиной знакомый голос. — Разве ты здесь находишься не для этого? Я, конечно, в свое время смеялась с мема «Попробуйте сказать девушке «Проститутки из тебя не выйдет». Даже самая порядочная возмутится «Это еще почему?» Но совсем не смешно оказаться в реальности, где женщин реально воспринимают как куски мяса. Удобно, блядь, устроились — девки как конфеты в вазе. Хочешь — каждый день бери новую. — Вообще-то я еще неплохо работаю и мозгами. — И поэтому ты решила что чем-то лучше кого-то из них? — Ягер высокомерно кивнул в сторону Ванды. — Не слишком ли большое самомнение для девки, которая несколько лет пробыла в качестве зверушки в концлагере? «Молчи», — взметнулся внутренний голос, но это я уже поняла. В голове тревожной сиреной разносилось Алорм. Если Ягер что-то заподозрит — мне точно конец. Гюнтер не сможет постоянно меня выручать, тем более если он возьмется за более примитивные методы пыток. — Все в порядке, Клаус, — Тилике добродушно улыбнулся и приобнял меня за талию, — Хельга у нас девочка нежная, пугливая. Это я позволил ей эти маленькие капризы. Ягер насмешливо прищурился, сопоставляя с тем что недавно услышал. В глазах читалось — мол, в каком, интересно месте, я нежная и пугливая? Но ничего не попишешь — выглядели мы сейчас вполне убедительно. Я доверчиво склонила голову на плечо Тилике, всем видом показывая что мы сладкая парочка твикс. — Надеюсь, Хайн, у вас все под контролем и вы не позволите женщине себя одурачить, — выдав это напутствие, Ягер развернулся и потопал на выход. — Ну и как это понимать? — вздохнул Тилике, провожая его настороженным взглядом. — Чем ты умудрилась так разозлить рейхсфюрера? Тебе мало прошлого раза? — У меня и в мыслях не было его злить, — покаянно ответила я, — я собиралась уходить, а эти офицеры меня задержали. Я им объяснила что меня ждет работа. — Ладно, иди, — Тилике чуть сжал ладонь, притянув меня ближе, и горячо выдохнул на ухо. — Будешь должна мне еще и за это. Хмм, как говорится «всех, кому я должна — прощаю». А пока надо бы продумать как мне выкрутиться завтра, если не поменяются обстоятельства и я проснусь все еще здесь.

После долгих раздумий я все же решила попробовать обхитрить Тилике. Я понимала что нехило рискую и больше шансов мне никто не даст, но все же… Никогда еще не я чувствовала себя настолько беспомощной, скованной по рукам и ногам почти в буквальном смысле. Если еще лишусь свободы самой выбирать когда и с кем мне спать, это будет совсем уж днище. Так что придется мне поработать немного «клофелинщицей». План может и не шибко умный, зато надежней некуда. Главное, чтобы Тилике не догадался что я причастна. Я зависла у шкафчика с лекарствами. Сколько ампул нужно вылить в бутылку коньяка, чтобы вырубить его и при этом не убить? Думаю, парочки будет достаточно. Ладно, напоить его снотворным коньячком не составит труда — наш группенфюрер не дурак выпить. Но вряд ли он заснет моментально, значит надо будет потянуть время, извернуться на какую-нибудь особую прелюдию. Беседы о вечном и высоком он явно не собирается вести, и так уже заждался. Эффектно станцевать стриптиз? Ха-ха. Я припомнила как позорно свалилась с пилона, когда подружка уговорила пойти с ней на пробное занятие стрип пластики. Что еще можно придумать? Какой-нибудь массажик расслабляюший? А вот это можно. Тайский, конечно, не обещаю, но Максу всегда нравилось когда я разминала ему спинку после трудного дня. Я быстренько спрятала ампулы в карман платья. Если девчонки и затеяли побег, то это точно сегодня. Ягер здесь, команда танкистов замаялась уже в сидеть в камере. Еще бы Демьян был более менее в адеквате. Вчера я не смогла подменить препарат — Гюнтер лично сделал ему инъекцию, желая понаблюдать за реакцией. Я взяла поднос со приготовленными шприцами, рискнуть что ли еще раз? Жалко конечно всех, но с Демьяном мы вроде как подружились. Я быстро шагнула к раковине и нажала на поршень шприца. Так, теперь нужно быстренько залить физраст… — Хельга? — я почувствовала как что-то обрывается внутри от этого тихого спокойного голоса. Шприц выскользнул из пальцев и с грохотом упал на плитку. — Что ты делаешь? Не дождавшись ответа, Гюнтер поднял злосчастный шприц. Хотя что тут отвечать — думаю он и так уже догадался. — Я все видел, — тем же тихим, до жути спокойным голосом сказал он, подтверждая мои догадки. — Ничего не хочешь объяснить? Я не строила иллюзий, что он закроет глаза на такое самоуправство, но играть в партизанку тоже нет смысла. — Я могу понять когда ученые ищут вакцину, которая спасет тысячи жизней. Но то, что здесь делаете вы, это… — рассказать ему, что ли, каким кошмаром для нас обернулся ковид, который забацали тоже «для благих целей»? — Такие вещи никогда не заканчиваются хорошо. Хотя бы потому, что в любой момент ваш эксперимент может выйти из-под контроля и как с этим справиться никто не имеет понятия. — Всегда можно уничтожить неудавшийся образец, — холодно улыбнулся Гюнтер. — Да? А если это будет толпа взбесившихся солдат, которых так просто не уничтожишь? Ведь они не чувствуют боли. — У нас все под контролем, — Гюнтер шагнул ближе и подцепил пальцами мой подбородок заставляя смотреть в глаза, — а вот ты… А что я? Я тебе в любви и верности, если что, не клялась. — Ты предала меня, — в его глазах была даже не злость, а …разочарование? — предала мое доверие. — Он небрежно убрал руку и чуть прищурился. — На кого ты работаешь? На США? Британию? И тут меня накрыло. Можно подумать он вел себя со мной честно. — Кто бы говорил о преданном доверии. Разве вы, доктор Хилмер, не ведете двойную игру? Рассказываете мне сказочки про спасение из этого блядушника и по-тихому отдали группенфюреру на растерзание. — Что? — опешил он. — Хотите сказать, что не играли со мной в доброго рыцаря, рассчитывая выведать секреты советских лабораторий? Гюнтер шагнул ко мне и вдруг замер, прислушиваясь. Я тоже настороженно вскинулась — по-моему тут уже идет полным ходом мини-революция. — Что происходит? — пробормотал он. — То, о чем я говорила — ваши «образцы» вышли из-под контроля, — эти двери изнутри не запирались, а бежать куда-то уже поздно. — Нам нужно спрятаться… Вот только куда? Шкафы здесь не настолько вместительные, чтобы мог поместиться человек. А куда еще? Не под стол же лезть? — Пойдем, — Гюнтер цепко схватил меня за руку. Ближе всего находится его кабинет и он точно запирается изнутри. Дверь распахнулась с оглушительным треском и я вскрикнула, увидев десяток глаз озлобленно оглядывающих нас. Было двоякое чувство. С одной стороны я не могла не злорадствовать — немчики получат неплохой урок, что не стоит лезть в законы природы. А с другой — я ведь вроде как их пособница, и ждать лояльности от настрадавшихся подопытных явно не стоит. — Что испугались, докторишки? — осклабился один из мужиков. Всегда завидовала немцам за такое потрясающее хладнокровие — нас вот-вот покрошат в капусту, а Гюнтер стоит с ботоксно-спокойным лицом. Он лишь крепче сжал мою руку и незаметн, о крошечными шагами стал отступать к шкафу. Может там припрятан пистолет, хотя вряд ли. Максимум на что можно рассчитывать — хирургические скальпели, но опять же Гюнтер не гуру по восточным единоборствам, а я так тем более. Хрен тут отобьешься, когда перед твоим носом размахивают заряженным пистолетом. — Что будем с ними делать? — Да чего тут думать — грохнуть, и все. — Что, и девку тоже? — А чего нет? Эта стерва каждый день приходила колоть мне эту дрянь. Я как заторможенная смотрела на дуло пистолета, направленное в мою грудь. Все внутри вопило от ужаса — я же сейчас реально могу умереть. Но в то же время мелькнула циничная мысль, что как раз и проверю есть ли выход из этой временной ловушки. Ну мало ли, вдруг проснусь в родной постельке и с облегчением выдохну что все позади? — А может прихватим девчонку с собой? Баба всегда пригодится. Я сдавленно пискнула, прижавшись к Гюнтеру. — Назад! — он быстро схватил с полки шкафа какой-то флакон. — Ишь, что удумал, гад, — мужик зловеще двинулся на нас. Все последующее слилось для меня в один кошмар — яростный крик, оглушительный выстрел и боль в заломленной руке. — Сволочь, что он на меня вылил, — стонал раненый, пытаясь протереть глаза. Я в панике смотрела как Гюнтер медленно оседает на пол — на его груди расплывалось багряное пятно. — Все, красавица, некому тебя защищать, — ехидно усмехнулся здоровенный детина. — Ты пойдешь с нами. Я в панике рванулась: — Пусти! — Заткнись, тварь, — мою щеку обожгла пощечина. Блядь, теперь я понимаю выражение «искры из глаз посыпались». Но мысль, что они могут действительно забрать меня с собой и дружно насиловать до полусмерти придавала сил бороться. Я зубами вцепилась в его ладонь, отбиваясь как бешеная. — Вот же сучка, — от очередного удара я ласточкой пролетела куда-то в сторону, приложившись виском об угол стола. Я судорожно всхлипнула — мне не справиться с этой толпой. Я в своей жизни сроду никого не била, и, естественно, на меня никогда не поднимали руку. Это полный сюр — я словно попала в низкопробный фильм. — Заканчивай с девкой, — я до крови прикусила губу, пытаясь сдержать рвущийся крик, когда почувствовала как холодный металл коснулся моего виска. — Что здесь у вас? — я открыла глаза, услышав знакомый голос. Увидев Ивушкина с Ионовым, я облегченно выдохнула. Правда тут же вспомнила, что сейчас я для них такой же враг как Гюнтер. Но, может все-таки не станут мочить беззащитную девушку? — Да вот командир, нашли ихних докторов, — охотно пояснили ребятки. — Отпустите девушку, — твердо сказал Серафим. — Да она тут же поднимет тревогу, — я отчаянно замотала головой. Словами было бы быстрее, но горло словно сковал спазм. Кто-то выкрикнул: — Девка вместе с ним травила нас! Ионов сурово поджал губы, и по-моему призадумался. — С этими гадами давно пора забыть обо всех кодексах и правилах, — пробормотал Ивушкин. Коля, Коля, что ж ты такая сволочь в этой реальности? — Отпустите ее, — тихо сказал Демьян, — она не по своей воле делала эти уколы. Он подошел к «палачу» и твердо перехватил его руку, отводя пистолет в сторону. — Отпустите говорю, — руки удерживающие меня неохотно разжались. — Мы запрем дверь снаружи, чтобы она не поняла шум, — ввернул свои пять копеек Колян. Вы лучше поторопитесь, а то побег закончится, не успев начаться. Волчок протянул мне руку, помогая подняться. — Спасибо, — я обняла его. Он неловко стиснул меня в ответ. — Надеюсь ты когда-нибудь вернешься туда, где твои воспоминания, — а уж как я надеюсь. Подойдя к двери, я убедилась что они действительно заперли ее. Но это в принципе неважно. Утром наверняка нас кто-нибудь откроет, а может и раньше. — Гюнтер, — я присела и осторожно стала расстегивать халат, чтобы увидеть куда его ранило. Черт, я ведь не хирург, так сходу и определишь насколько серьезно ранение. Кровь все еще струилась из раны, надо бы перевязать. Я поднялась, чтобы найти бинты — благо все необходимое под рукой. Наверное, надо еще уколоть морфий. Не хочу даже представлять насколько это больно — заполучить дыру в груди. — Тебе нужно приложить лед, — тихо сказал он, коснувшись кончиками пальцев моей щеки. Честно говоря я была настолько рада, что ребятки убрались отсюда, что забыла о собственных «ранениях». Судя по ноющей боли, завтра я проснусь с бланшем на пол-лица. — Все будет хорошо, — я стянула потуже повязку, — скоро нас откроют. Доктор Раш без проблем вытащит пулю. Я попыталась устроить его поудобнее и примостилась рядом. Было реально страшно. Сюда доносились жуткие звуки — вой сирены напоминающий ультразвук, хриплый лай и рычание собак, выстрелы. — Ты мне спас жизнь, — я осторожно коснулась его ладони. Неизвестно что бы они со мной сделали, не отвлеки их Гюнтер своим безрассудным поступком. — Я не играл с тобой, Хельга, — он сжал мои пальцы, — если бы я открыто выступил против Тилике, он бы постарался перевести меня и с удвоенным азартом стал бы тебя преследовать. Я рассчитывал потянуть время и забрать тебя в Берлин. Что ж, верю. Смысл ему сейчас врать? — Я привык отдавать себя науке и считал, что любовь — это романтическая чушь, эфемерное, нереальное чувство, которое дано испытывать не всем. Когда я впервые увидел тебя, я не ощутил ничего из того, что так любят описывать поэты. Земля не ушла из-под ног и не было никакого волнения… — он закашлялся и попытался сесть. — Но я захотел тебе помочь, сделать так, чтобы ты перестала всего бояться. Слишком часто я видел как девушки легко сдавались, смирялись со своим положением. Но ты оказалась непохожа на девушек, которых я знал. С каждым днем я был все больше заинтригован, убеждаясь что ты равна мне во всем — в уме, силе характера… У меня не было ненависти к нему. В конце концов, он вырос в Германии эпохи Гитлера и не мог быть другим. — Я не предавала тебя, — может ему важно это услышать, может нет, — и я не шпионка. Просто я слишком хорошо знаю чем заканчиваются такие вещи. Ты не представляешь как заблуждаешься, считая что этот путь ведет к процветанию Германии. — Дай мне воды, — тихо пробормотал Гюнтер. Вот с этим похоже у нас проблемы — где я ему тут воду возьму? Разве что взять флакон дистиллированной для инъекций. Он сделал пару глотков и снова зашелся приступом кашля. Я заметила в уголке его губ окрашенную розовым слюну. Возможно пуля задела легкое, тогда его дело плохо. — Я …мог бы любить тебя... — мне пришлось наклониться, чтобы расслышать хриплый шепот. — Гюнтер, — я осеклась, заметив остановившийся взгляд. Его пальцы в моей руке были еще теплыми. Никогда я еще не видела так близко смерть. Этот жуткий момент, когда человека покидает душа, оставляя лишь оболочку. Я привыкла считать что никакого посмертия не существует, а теперь вот и не знаю. Может я сама болтаюсь в том самом посмертии «между раем и адом». Я забралась на подоконник, благо ширина позволяла устроиться с комфортом и попыталась хоть что-то разглядеть в темноте. Пока картина не радовала — проекторы как безумные метались, прочесывая территорию лагеря, мерзкая сирена все никак не затыкалась, у гаража вообще образовалась столпотворение. В общем если меня и найдут, то явно не скоро. Я прислонилась щекой к прохладному стеклу и попыталась представить, что будет если все пойдет по наихудшему сценарию. Снотворным Тилике надолго не остановишь — глядишь через полгода уже буду биться с Анькой за его внимание. А, еще безропотно стану выполнять указания Раша. Ну и в кого я такими темпами превращусь?

Блин, да что ж так все ломит? Наверное не стоило засыпать, скрючившись на подоконнике. Я осторожно открыла глаза. Ну и чем порадует меня этот мир? — Да ладно… — недоверчиво пробормотала я. Аллилуйя! Никогда не думала что буду так радоваться, проснувшись как бомж под каким-то кустом. Но сейчас это означало, что все получилось и я свободна. Ну как свободна — относительно, конечно. Вряд ли это мое время. Логичнее всего предположить, что это реальность совка. Я медленно потянулась, пытаясь размять затекшие мышцы. По-прежнему не понимаю как это все работает, но факт налицо. Мне даже не нужен портал, чтобы нырять следом за Сашкой в очередную реальность. Вот только что будет потом? В конце концов моя героиня вернулась в свое время, а что будет со мной? Наверняка должны быть варианты как вернуться обратно. Ну а пока что, думаю мне надо топать в сторону лагеря. Если я не ошибаюсь, это теперь советская военная часть. Реальность тут тоже немного стремная, но коммунисты — не нацисты, пытать и измываться не будут. А куда мне еще идти? Можно, конечно, податься в город и ждать очередного перемещения, но а смысл? Этих ребят я хоть более-менее знаю. К тому же плох тот автор, который бы хоть раз не мечтал попасть в собственный придуманный мир. Я стянула халат и, свернув его, огляделась. Как показывает практика, лучше ничего не оставлять на волю случая. Заметив достаточно большой камень, я приподняла его и сунула халат в ямку. Пригладив изрядно помятое платье, я попыталась представить что у меня на голове. Скорее всего полный хаос, но тут без расчески не справиться. Так, ладно, в какую сторону-то идти? И, кстати, что говорить подозрительному Коленьке, учитывая что здесь недавно появилась Сашка со своей запутанной историей? Ну тут уж ничего не придумаешь — вещей и документов у меня нет, значит придется косить под жертву ограбления. Собственно меня могут и не оставить — военная часть скорее всего секретная. Выдавать себя за переводчицу или еще кого я не рискну. В случае разоблачения меня же быстро сдадут каким-нибудь особистам. Может, ну его все? Подамся в город, пожалуюсь ментам на кражу, скажу что приехала в поисках работы. Это же советское время — доки выдадут, в какую-нибудь общагу пристроят, работой обеспечат. Короче, не пропаду. Мои размышления прервал шум приближающейся машины. Ну давай, думай быстрее. Хотя чего тут думать — до города топать неблизко, а накрапывающий дождик грозил перейти в настоящий ливень. Я решительно шагнула на обочину и засемафорила, размахивая руками. К кому я хоть собираюсь сесть? Нет, все в порядке, грузовик явно военный. Кажется тормозит. Я немного заволновалась в ожидании, пока водитель сдаст чуть назад. — Ну и каким ветром тебя сюда занесло, красавица? — за приспущенным стеклом показалась румяная, веселая мордаха. Савельич, что ли? — Собачья печенка! — выругался он, рассмотрев мое лицо. — Девочка, что с тобой случилось?