***
Очнулась я в палате. Осторожно отодвинув одеяло, убедилась что по-прежнему одета. Значит, Тилике всё же испугался, что меня может как-то неправильно триггернуть. Какой-то странный препарат — ничем не отличается от нашего снотворного. Я ждала феерических истерик, признаний в стиле хрен заткнёшь. Ну, в общем всего, что так любит показывать богатый на дурную фантазию кинематограф. Я снова прислушалась к своему организму. Ни-чего-го. Пить хочу, ну и, наверное, съела бы какой-нибудь бутик. — Доброе утро, — улыбнулся Гюнтер. А что если они просекут, что сыворотка правды на меня почему-то не подействовала? Будут экспериментировать с дозировкой и не дай бог комбинировать ещё с чем-нибудь? Я вспомнила, как обычно ведут себя «пациенты», которым кололи всю эту дрянь. Кто-то агрессирует, а кто-то сидит дезориентированный и пытается вспомнить, как его зовут. Я быстренько прикинулась овощем, уставившись в одну точку. — Хельга? — обеспокоенно спросил он. — Что с тобой? — Доктор? — я непонимающе сощурилась. — А… где я? Ничего не помню… — Не переигрывай, — добродушно усмехнулся он. В смысле? Накачал меня какой-то дрянью и теперь думает, что всё в порядке? — Я вколол тебе обычное снотворное, — пояснил Гюнтер. — Но… ничего не понимаю… За кого он топит? Осмелился идти против Ягера? И зачем? Они же заняты общим «правым делом». — К сожалению, рейхсфюрер одержим идеями бывшего фюрера — найти мифическую Шамбалу и узнать секреты перемещения во времени. — Вы не верите в это? — тихо спросила я. — Хельга, я врач, практик до мозга костей и верю лишь в то, что можно реально ощутить или увидеть. То, над чем мы работаем с доктором Рашем, — вот залог успешного будущего Германии. — Получается, вы снова помогли мне. — Я же говорил — ты под моей защитой. Здесь я мало что могу для тебя сделать, но как только мы закончим работу над этим проектом, я планировал вернуться в Германию и добьюсь, чтобы ты уехала со мной, — он мягко отвёл с моего лица упавшие пряди волос. Складно говоришь, вот только в качестве кого я поеду? А глаза же такие честные-честные, смотрит так, словно сейчас бухнется на колени в лучших традициях мелодрам и достанет коробочку с заветным колечком. Надо бы как-то поощрить, даже такая защита мне сейчас не помешает. — Вы… мне нравитесь, — чёрт, никогда не умела запудривать мужикам головы, да и необходимости особой не было. — Но мне нужно… ещё немного времени, чтобы справиться с неприятными воспоминаниями… — Я не буду тебя ни к чему принуждать. Вот и отлично. Я медленно поднялась, чувствуя, как невольно краснею — вся помятая, растрёпанная. Только и выслушивать любовные признания. — Приведи себя в порядок и не забудь ввести инъекции, — он протянул мне список. Нет никаких чудес, так же как внезапных чувств. Всё просто до отвращения. Ему нужны мои мозги, причём желательно не в размягчённом или поджаренном виде. Ну и ладно, что мне сложно подыграть ему? Напрягает, конечно, до чего они там договорились с Тилике, но не будем паниковать раньше времени. Сейчас и правда надо топать в душ, работы вон непочатый край. Я побежала глазами список. Демьян всё ещё там, а вот его сосед уже отправился в казармы. Трюк с подменой препарата я проводить постоянно не осмеливалась — рядом частенько крутились санитары. К тому же подозреваю, его ещё и кормят какими-то таблетками. Так с ходу и не определишь, насколько далеко зашёл процесс «обработки». Сегодня Демьян даже не отреагировал услышав скрип двери, безучастно смотря в стену. Я заметила нетронутый поднос с едой. — Советую поесть. Если заметят, что ты филонишь, придумают какую-нибудь новую гадость. Он медленно перевёл взгляд на меня и усмехнулся. — Тогда, в сорок четвёртом мне казалось, что нет ничего хуже вечного голода… Летучая мышь была настоящим пиршеством, а теперь вот эти разносолы в горло не лезут. Кормили к слову будущих солдат как на убой. — Ты должен есть. Мало ли что ждёт тебя дальше. Хорошая физическая форма никому ещё не мешала. Ну не говорить же в лоб, что через несколько дней они вероятнее всего замутят очередной побег? — Этот лагерь словно проклятый, — пробормотал он. — Мы никогда не сможем сбежать из этих застенков… Я поёжилась, вспомнив, что устроила для них всех. Теперь на своей шкуре начинаю понимать, как это крипово — бесконечно попадать в одно и тоже место. Ну должен же быть блядский хеппи-енд! — Никогда не говори никогда. Смотреть на его поникшую мордаху было тяжело. Собственные невесёлые мысли навалились с новой силой. Они то попытаются снова сбежать, а мне куда деваться? Что если сейчас всё пойдёт совершенно по-другому? Прийти к Сашке и попытаться объединиться? По-моему, не очень удачная затея. Она видела меня в палате и наверняка уверена, что я на стороне этих гадов. Признаться ей, что тоже в своём роде «попаданка», и заодно в том, что я приложила руку к её приключениям? Хм-м, пожалуй не буду торопиться. — Ты помнишь хоть что-то из довоенной жизни? — неожиданно спросил Демьян. — Иногда мне кажется, что всегда была эта война, что я и не жил иначе. Я примостилась рядом. — Мне сейчас кажется, что прежняя жизнь осталась словно в другом измерении. Бесконечно далеко. Я бы всё отдала, чтобы вернуться домой. — А что если возвращаться некуда? Они всё разрушили, всё отняли у нас. — Всегда есть куда возвращаться. К тому же у человека нельзя отнять его воспоминания. Держись за них, за всё, что ещё помнишь. — Мне снится, что я снова восьмилетний мальчика и мы с дедом идём по лесу. Он учит меня отличать следы зверей, а потом даёт прицелиться из ружья. — А я хочу проснуться и понять, что это всё был дикий сон. Приготовить себе завтрак, а не есть то, что дают, выйти из дома и прогуляться по набережной, увидеть родителей… Чёрт бы побрал эти стеклянные боксы, но с другой стороны можно вовремя заметить опасность. Этот тип ещё довольно далеко, но лучше бы не давать ему поводов для размышлений, о чём мы можем так долго беседовать с «подопытным». — До завтра? — встала я. — Ты придёшь? — улыбнулся Демьян. — Куда ж я денусь с подводной лодки, — вздохнула я. Вернувшись в лабораторию, я как всегда напустила сдержанно-деловой вид. Гюнтер и Раш сидели в общем кабинете, склонившись над стопками бумаг. Я тоже присела за стол и стала заполнять температурный график. — Ничего не понимаю, — пробормотал Гюнтер. — Что вас тревожит? — спросил Раш. — Мы колем ему препарат уже неделю, а кортизон находится в норме, и повышение норадреналина совершенно незначительное, — Гюнтер устало потёр переносицу. — Ну так увеличьте дозу препарата, — пожал плечами Раш. — Возможно, у этого номера какой-нибудь особенный гормональный фон и ему просто нужно больше. — Возможно, — задумчиво протянул Гюнтер. — Хельга, ты уже сделала инъекции? — Конечно, — безмятежно улыбнулась я. — Вот этому с завтрашнего дня будешь вводить двойную дозу. Я похолодела, взглянув на листок. Это номер бокса, где держат Демьяна. Ох, чувствую, играю я с огнем. Вроде не дура, а подумать, что моя афера вскроется после простейшего анализа крови не, не бывает? Ну хорошо они списали на особенности его организма, но в другой раз так вряд ли прокатит.* * *
Мысль о побеге прочно засела в моей голове. Рано или поздно Гюнтер догадается, что в их стройных рядах затесался диверсант, да и перспектива, что рано или поздно меня перетрахают все желающие как-то не радовала. Осталось самое интересное — придумать, как попасть за ворота. Продукты, насколько я поняла, сюда привозили, но вот всякие штучки для девушек… Кто их закупает? Не представляю никого из этих товарищей, разгуливающих в магазинах фривольного белья и подбирающих нужный тон помады. Здесь нужен женский глаз, и скорее всего этим занимается Аня. Как бы примазаться и выбраться с ней на шопинг? Но Ярцева в этой реальности особо не отличалась дружелюбием. Хотя чего удивляться, что она меня, мягко говоря, недолюбливает? Я же вроде как увожу её мужика. Может, попробовать узнать у Гюнтера, можно ли как-нибудь выбраться в местную аптеку? Мало ли, йод у нас внезапно закончился? Так себе конечно идея. Препараты и прочее для больницы привозили в промышленных масштабах те же машины. — Делаем ставки, господа. Я смотрю, господа сегодня совсем разошлись, мало того, что хлещут коньяк как не в себя, так ещё и устроили казино. Убойное сочетание, которое явно не доведёт до добра. — Детка, тащи сюда ещё пару бутылок виски, — я то принесу, хоть упейтесь до белой горячки. — Так что ты поставишь, Макс? Тот стянул массивный перстень-печатку и бросил на стол. — Так неинтересно, у меня этого добра хватает. — Да ну тебя, а что тогда ты от меня хочешь? — От тебя ничего, — пьяно хохотнул его товарищ. — Но вот девочка твоя мне давно нравится. — И что? — Давай так, если проиграешь — она мне отсосёт. Как бы свалить пораньше, не дожидаясь, пока тут устроят Содом и Гоморру. — Они требуют ещё закуски, — устало улыбнулась мне Ванда. — Сходишь на кухню? — Хорошо, — заодно и проветрюсь немного. Как же опротивели мне эти вечеринки. Я то наивная рассчитывала, что фиктивный роман с Гюнтером избавит меня от этой «работёнки», но как выяснилось, это недостаточный повод откосить. Всего лишь гарантия, что меня не будут зажимать по всем углам, и то не стопроцентная. Я вернулась, поставив тяжёлый поднос на барную стойку, и услышала очередной взрыв веселья. — Ничего не поделаешь, придётся тебе отдавать проигрыш. Они что серьёзно собираются устроить здесь оргию? А Тилике вместо того, чтобы надавать по ушам обозревшим подчиненным, сидит, взирая на это со снисходительно-скучающим видом. Заметив меня, он кивком головы подозвал ближе. — У меня закончился коньяк, — он медленно помахал пустым бокалом. Ну так пройдись к барной стойке, совсем обленились. Я обеспокоенно огляделась, ища Ванду. — Ничего не поделаешь малышка, карточный долг — это святое. Чёрт, вот это она попала. А ещё хвасталась, что у них «така-а-ая любовь». Теперь вон умоляюще смотрит на своего «рыцаря» в надежде, что это дурная шутка. Глаза девушки блестели от слёз, она что-то тихо прошептала. — Ну конечно здесь, не станем же мы прерывать игру. Вот же ублюдки, можно было и не унижать её принародным отсосом. Я старалась не смотреть на этот беспредел, тем более у Тилике, похоже, трубы горят. — Ваш коньяк, — я бухнула бутылку на стол и повернулась, чтобы уйти, но цепкие пальцы перехватили меня за талию. — А как насчёт чего-нибудь вкусненького? — промурлыкал он. — Я же видел, ты вернулась с кухни. — Сейчас принесу, — процедила сквозь зубы я. Подавив желание швырнуть блюдо с ветчиной и сыром ему в физиономию, я уточнила: — Желаете что-то ещё, герр группенфюрер? Он негромко рассмеялся. — А сама как думаешь? Я думаю, с какого бодуна мне когда-то зашла в голову идея переделать милого мальчика в такого озабоченного козла? — Да куда все подевались? Принесёт нам кто-нибудь выпить или нет?! — Простите, мне надо идти, — поспешно ретировалась я. Краем глаза я увидела, что Ванда действительно по полной расплачивалась за проигрыш своего хахаля. Я отнесла очередную бутылку компании солдат. — Не хочешь немного выпить с нами? — один из них смачно шлёпнул меня по заднице. Чувствую, сейчас никто особо не станет заморачиваться, что я «девушка» Хилмера, они слишком пьяны. — Сейчас отнесу шампанское за тот столик и вернусь, — улыбнулась я, уворачиваясь от чьей-то лапищи. Ну всё, с меня хватит. Я решительно направилась к двери. — Всё бегаешь от меня, Хельга? — я столкнулась с Тилике. — Меня попросили принести ещё фруктов, — пробормотала я, пытаясь протиснуться мимо него. — Думаю, ты заслужила небольшой перерыв, — он настойчиво потащил меня к барной стойке. Кивнув девушке, он дождался, пока та наполнит бокалы и подтолкнул один из них мне. — Выпей, расслабься немного. — Мне действительно нужно идти, Гюнтер меня ждёт, — попыталась я отмазаться. — Древние римляне утверждали, что ожидание лишь подогревает огонь страсти, — промурлыкал он. Так, ладно, что нужно сделать, чтобы ты отвалил? Жахнуть вискаря? А давай! Весь этот треш невозможно воспринимать на трезвую голову. — Умница, — Тилике одобрительно улыбнулся. — Я говорил с Гюнтером, и он совершенно не против, если ты нарушишь свои глупые обеты верности. — Простите, но это решает не он. — Твоя скромность очаровательна, но здесь совершенно неуместна. Есть правила, которые тебе наверняка не раз объяснили, и не советую заигрываться, изображая недотрогу. — Зачем тогда создаете видимость добровольных отношений, если всё в итоге сводится к насилию? — говорила же, что мне нельзя пить, сразу начинаю резать правду-матку. — Ты ещё не видела, что такое насилие, — в игривом тоне прорезались тяжёлые предупреждающие нотки. — А это по-вашему что? — Ванду к тому времени уже трахал, разложив прямо на столе, её бойфренд. — Глупышка, разве ты не видишь, что ей нравится? — Тилике подался ближе и томно прошептал, обдавая горячим дыханием шею: — Посмотри, как она стонет и дрожит. Ванда действительно уже не рыдала, её бедра размеренно подавались навстречу резким толчкам партнёра. Кто-то из компашки, видимо, распалённый бухлом и онлайн порнухой, тоже решил побаловать себя минетом, и Ванда послушно обхватила губами напряжённый член. — Посмотри, с каким удовольствием она делает это. Разве ты не хотела бы оказаться на её месте? Ага, всю жизнь «мечтала», чтоб меня вот так выебали. — Если будешь и дальше игнорировать мою спальню, возможно, мне стоит самому навестить ваше с доктором любовное гнёздышко. Тьфу на тебя, извращенец чёртов. Видать, уже обычный секс приелся. Где же носит Ярцеву? Тогда бы он, может, вёл себя потише. Словно услышав мои мысли, Анечка эффектно вплыла в зал. Вот как у неё получается выглядеть как опальная королева в этом царстве разврата? Она невозмутимо скользнула взглядом, оценивая масштаб веселья, и презрительно усмехнулась, увидев своего благоверного. Тот комично приподнял бровки, мол, а что я, я ничего и, подойдя к ней, что-то прошептал на ушко. Многостаночник, блин, недобитый. Ярцева стряхнула его ручонки и направилась к бару. Надеюсь, она не бросится выцарапывать мне глаза? — Налей мне виски, — невозмутимо кинула она девушке. — Между нами ничего нет, — мрачно буркнула я. — Пока нет, — насмешливо уточнила Ярцева и небрежно пожала плечиками. — Можешь не прятаться от меня по углам, мне плевать. Да ладно. Нет такой бабы, которой было бы плевать на похождения своего мужика. — Он переспит с тобой пару раз и потом не вспомнит, как зовут, — спокойно сказала она. — Господин назначил меня любимой женой и остальное не колышет? — Меня коробило слушать, с каким пренебрежением она это всё говорила. Ну ладно кто сам не против, но ведь не все же мечтают отдаться её драгоценному благоверному. Понятно, что особо ничем она не поможет, но стебаться-то зачем? — А ты решила бороться с правилами? — Аня бросила на меня острый взгляд. — Предупреждаю сразу — хреновая идея. Я вернулась в комнату. Ярцева права. Положение моих дел смело можно обозначить как хреновое. В прошлой реальности мне ещё как-то удавалось держаться на плаву, а здесь, блин, с одной стороны озабоченный Тилике норовит зажать в каждом углу, а с другой стороны Гюнтер, который ведёт свою игру и явно втирает мне очки. Да ещё вот-вот догадается, что я нихимичила с препаратами. — Ванда… — я осторожно шагнула к её кровати — девушка лежала, свернувшись в комочек, и глухо всхлипывала. — Не трогай меня, — взвизгнула она, и я отшатнулась, увидев её красное опухшее от слёз лицо. — Если тебе что-то нужно… — Оставь меня в покое, — пробормотала она, снова отворачиваясь к стене. — Радуйся, что на этот раз выбор пал не на тебя. Посмотрю я, что ты будешь делать, когда твой Гюнтер уедет. — Куда уедет? — тупо переспросила я. — Я вчера слышала, что его отправляют в Берлин на конференцию вместо доктора Раша, — не без злорадства подтвердила Ванда. — О, ты расстроена? Надеюсь ты не настолько наивна, чтобы верить, что он прекрасный рыцарь, который спасёт тебя от драконов? В ней говорит женская обида. И да, я не настолько наивна, чтобы верить, что он умчит меня в закат, наплевав на расовые догмы, но вот то, что он сваливает — это плохо. Очень плохо. До утра я проворочалась без сна. Может, не рисковать и подождать ещё несколько дней? Сашка же по идее организует ребятам побег, и тогда они влетят в новую реальность. А если со мной случится что-нибудь раньше? «Блин, да соберись ты уже наконец, — рявкнул внутренний голос. — Сколько можно овцой прикидываться?»* * *
По разговорам девушек в столовой я выяснила, что машина с продуктами должна приехать сегодня. Мне ни за что нельзя прощёлкать удобный момент, а это будет сложно, если опять буду торчать в зале. Мало ли что ещё придёт в голову милашке группенфюреру? Я как могла пыталась потянуть время и расставляла пустые пробирки. Завтра планируется очередной массовый забор крови. Покосившись на Гюнтера, я подумала, а какого хрена? Раз объявил себя моим рыцарем — надо пользоваться. — Ты можешь идти, Хельга, — улыбнулся он. — Я могла бы ещё подготовить материал для завтрашней работы. Он задумчиво окинул меня взглядом затем кивнул. — Подготовь реагенты для исследования. Тишина и монотонная работа как ни странно успокаивали. Взглянув на часы, я с удивлением обнаружила, что уже глубокая ночь. — Посиди немного со мной. Что ж, чашка горячего чая будет кстати и шоколад у них вкуснючий. Наверняка какой-нибудь швейцарский. — Как продвигается ваша работа? — из вежливости спросила я. — Этот проект мы почти закончили, — охотно ответил Гюнтер. — А вот в Берлине меня ждут куда более важные исследования. Я благоразумно промолчала, не став уточнять, что значит «важные». — Знаешь, почему я решил стать врачом? Моя мать долгие годы страдала от рака. Наверное, я не первый, кто, глядя на мучения близкого человека, хочет спасти весь мир. Я был подающим надежды студентом. Одним из тысячи, но мне повезло. Доктор Морель был близким другом моего отца. Он ввёл меня в этот узкий круг избранных. Поначалу во мне все противилось некоторым методам, особенно таким, которые использовал доктор Менгеле. Но именно здесь я могу раскрыть свой потенциал. Самые новейшие препараты и приборы — о таком даже не смеет мечтать доктор из штатной больницы. Понятно. Все мы готовы за что-то, образно говоря, продать душу. Я ещё раз убедилась, что монстрами не рождаются — ими становятся по мере того, как жизнь подкидывает трудности. Кто-то пытается играть четно, а кто-то не гнушается ничем, чтобы выиграть. — А ты как поняла, что это твоё призвание? — я рассеянно улыбнулась. Никакой трагичной или романтичной истории поведать я не могла и неожиданно ответила честно. — Я мечтала поступать на журналистику, с детства писала в стол стихи, рассказы. Но мама всё время твердила, что это несерьёзная профессия, а вот медицина всегда даст возможность заработать. — Ты так легко отказалась от мечты? — Ну, наверное, лучше быть микробиологом со стабильным будущим, чем непризнанным писателем, — в принципе, свою отдушину я находила на фанфикшене.***
Я подошла к окну задёрнуть штору и заметила у кухонного блока машину. Ну наконец-то! Надо поторопиться, пока они не перетаскали все коробки и ящики. Может, это мой единственный шанс. Надо правильно рассчитать момент — её должны разгрузить, моя же задача незаметно пробраться внутрь. Мысли скакали как дурные, пытаясь наскоро прикинуть все детали. — Ты куда? — покосилась на меня Ванда. — В туалет. Я осторожно стянула со стула платье — не бежать же мне в ночнушке — и вышла в коридор. Наскоро переодевшись в душевой, я проскользнула к лестнице. Сердце колотилось как бешеное. Чувствую себя героиней какого-то триллера. Главное не бояться. Если что, скажу, что иду в покои нашего «султана». Выглянув на улицу, я подавила порыв вернуться обратно — на полигоне с какими-то жуткими воплями рубились зомбосолдаты. Блин, если у них тренировки такие, что чуть ли не во все стороны летят кровь и выбитые зубы, то на что же они способны, получив приказ убивать без разбора? Ну, давай, совсем чуть-чуть осталось. Я бесшумно пробралась в кабину и спряталась за пустыми ящиками. Пока всё гут. Водитель окучивал местную повариху и, кажется, не заметил, что у него нелегальный пассажир. Главное — свалить отсюда. Оказаться в городе я не боялась. Благодаря более-менее приличному немецкому можно попытаться выкрутиться. Надо валить на вокзал и попытаться спрятаться в каком-нибудь товарняке. А возможно, не стоит ждать, пока машина приедет к пункту назначения, и валить раньше. Ладно, там видно будет. Кажется, мы поехали. Так, а чего тормозим? Наверное светит пропуск на кпп. Блин, о чем они там лопочут, ни фига не разобрать! Страх снова сжал сердце тисками. В гробу я видала весь этот экшн, верните меня обратно на мой диванчик! Какая-то странная у них движуха — по идее без проблем же должны пропустить пустую машину. Я услышала шорох отодвигаемого брезента. Ну, здравствуй, новая засада! Они что реально обыскивают машины? В глаза ударил свет фонарика. — А кто это тут прячется? Ну всё, детка. Это называется гейм овер.