***
Ледяной рельефный асфальт холодил мои конечности под тонким слоем одежды, когда я расслабленно разлеглась по нему, расставляя руки и ноги, и уставилась безэмоциональным взглядом в ночное небо, раскиданное сотнями точечных звёзд. В безмятежном окружении густой лесной местности по обеим сторонам обочины на узком шоссе, поодаль от города, я коротала время ожидания приезда очередного авто, наивный водитель которого бы, с большой вероятностью, остановился. Тут же посчитал меня пострадавшей. Отшатнулся, с полными ужаса глазами. А потом, издал блаженный вопль отчаяния, пока я бы бесконтрольно иссушала лакомую кровь из его невинного тела, совершенно не испытывая ни вины, ни переживаний за последствия. Меня под утомляли грезы изголодавшегося сознания о значительной тяге к охоте и однозвучные стрекотания сверчков исходящие где-то в траве, пока к сему не присоединились ритмично и неторопливо приближающиеся тяжёлые шаги кого-то обделённого человеческой кровью. Секундного перевода взгляда в ту сторону хватило, чтобы разочароваться и глубоко закатить глаза, дожидаясь не первой за сегодня встречи. — Пользуешься моими трюками? — насмешливый голос отца тошно разрезал слух. Когда его тень получила более чёткие очертания, демонстрируя размахивания рук при ходьбе и привычную ехидную ухмылку, я разочарованно и звучно цокнула, точно не собираясь даже привстать. Нет, я не против присутствия папы здесь, ведь скорее мне абсолютно все равно на него, но было бы явно отрадней, если бы это был какой-нибудь человечишка без вербены. — Чего тебе? — сухо и с ноткой недовольства спросила я, видя, как пара ботинок оказалось возле, а затем тело отца приземлилось вблизи. Он внимательно всматривался мне в лицо, и, неудовлетворительно выпустив воздух через нос, грубовато схватил мою кисть руки в свою. Проведя своим большим пальцем по очертаниям обесцветившегося украшение на одном из моих расслабленных пальцев, его лицо в мгновение помрачнело, а рука раздосадовано отпустила ладонь на землю. Камень бесполезного кольца настроения побелел тогда же, когда я отключила чувства, и сейчас лучше всего доказывал безэмоциональность, считываемую с лица. — Когда это случилось? — рассержено пытался выведать с меня что-то папа, кривя губы и напрягая мышцы у своего лба. — Ты хоть понимаешь, что сделала? — Ты опоздал с разочарованным отцовским взглядом на 2… — произнося первую цифру и приняв положение сидя, начала загибать пальцы по одному я. — Или может 3 невинные жертвы назад. Заметно потрясая его сказанным, я, мысленно позабавившись такой реакции, подскочила на ноги, стряхивая с волос и одежды грязь. Повторяя за мной то же действие, папа решил перейти в нападение, язвительно сощуривая глаза. Если он хочет посодействовать против моей бесчеловечности, то это та ещё плохая идея, особенно когда я жутко голодна. — Будь хорошей девочкой и включи свои гребанные чувства, — разъярённое шипение мне в лицо совершенно не помогало. — Или я вытрясу их из тебя сейчас же. Последние слова он произнёс особо грозно, но это не вызвало во мне ни единой из должных эмоций, и только трепало мое терпение, пока я, все так же бесчувственно, слушала, как идиотские угрозы следуют одна за другой. Одним резким бесцеремонным рывком, я оказалась грубо прижата к скрипящему от злости мужчине, глаза которого бегали по моему лицу, а крепкая ладонь всё болезненней сжимала запястье. Встречаясь со свирепым взглядом напротив, не в силах отвернуться или сбежать, я на крошечную долю секунды ощутила проблеск испуга, когда с моих дрожащих приоткрытых губ донёсся жалобный стон, после чего мёртвая хватка незамедлительно ослабла. Слишком предсказуемо. Особенно, когда знаешь, что он не сможет причинить тебе вреда потому что слишком любит. Вот поэтому, чувства – сплошное бремя для вампира. Внутри вновь всё опустело. Лёгкое покраснение быстро спало, но теперь я не могла удержаться, дабы не продолжить играть свою роль перед охваченным испугом за причинённое мне увечье, отцом. Он рассеянно отшатнулся от театрально жалеющей свою руку меня, видимо собираясь выдавить извинение, и это секундное замешательство отлично сыграло на руку. Возвращая естественный вид, я пользуясь ярким и впечатляющим эффектом неожиданности, подобралась поближе, чтобы легко и хладнокровно свернуть тому шею. Быстро и менее безболезненно. И вот он уже лежал на земле, успешно выведенный из строя на некоторое время, и больше не надоедающий своим присутствием. С безмолвной усмешкой, я демонстративно вскинула подбородок, убирая мешающие пряди волос с лица и опускаясь на корточки к безжизненному, и когда-то значимому мне телу. Побледневшая голова вампира упиралась в твёрдый асфальт. Глаза были плотно закрыты, а губы разжаты. — Прости, папочка, — мой тонкий девичий лепет расточал ласку. — Надеюсь теперь ты передашь остальным о том, чего точно не стоит пытаться сделать, если конечно успеешь… С этими словами я перевела взгляд на поблёскивающий при лунном свету перстень с заколдованным минералом внутри, на беспорядочно свалившейся руке, беря увесистую ладонь в свои. Украшение с лёгкостью соскользнуло со среднего пальца, оказываясь меж моих ногтей, и теперь лишало владельца своих способностей против вражеских солнечных лучей. — Потому что день обещает быть солнечным, — хитро сощурившись, покручивала украденную вещицу я, уверенно поднимаясь на ноги. Я не оглядывалась в сторону полумёртвого отца, и просто сложила кольцо в задний карман джинс, бездушно ступая в скоро увядающую темноту леса. И в тот момент меня не мучили угрызения совести, и то было лучшей частью бесчеловечности…***
На утро, у нас с дядей была запланирована тренировка у озера, которая уже на протяжении получаса шла полным ходом, успевая наскучить с ничего не подозревающим о моём новом статусе ним. Если в случае с отцом, тот сам нашёл меня и догадался в чем дело с первой секунды, за что заслуженно поплатился, то Стефан либо очень хорошо притворялся, замышляя что-то, либо оказался очередным идиотом. Во всяком случае, он не напрягает меня, пока находится в неведении, и от сего, занятия не столь нагружают в перерыве от охоты на живую плоть. — Помимо контроля инстинктов, важно развить реакцию… — резво перехватывая свободную от используемого нами в борьбе орудия руку, продолжал выдавать свои наставления дядя. — И скорость. В следующую секунду, меня жестко впечатало спиной в взмокшую грудину моего ментора, внезапность чего заставила оторопеть и лишиться бдительности. Теперь, скрещённые у груди руки были полностью заблокированы в движении, свидетельствуя о моём сражении, в разы превосходящим не только по силе, но и выносливости, Стефаном. — Разве не человеческая кровь делает нас сильнее? — измотанно закатила глаза я, задавая сопутствующий вопрос. Я слышала и ощущала стук наших обоих нечеловеческих сердец с быстрым дыханием от интенсивной активности и это буквально сводило с ума, потому что все происходящее казалось невозможно бессмысленным. — Одной крови, которой ты будешь питаться в школе недостаточно, к тому же сейчас она животная, — шептал дядя над моей макушкой ту ещё хреновую новость. К счастью, мне ещё ни разу не приходилось, и надеюсь не придется поддерживать свою жизнеспособность Этим, ведь судя по негативным рассказам отца, это крайне омерзительная штука. Верю ему на слово. Более менее прийдя в норму, я не без усилий выпуталась из одновременно грубой и бережной хватки, на скорости оборачиваясь по своей оси к Стефану лицом, ненамеренно задевая его, когда-то прилизанным хвостом из густых и длинных волос. От резкого движения туловища, из открытого кармана моих свободных спортивных брюк, вылетело прибереженное кольцо папы. Брякающие звенящие удары металла о древесную платформу, отчетливо нарушили тишину, привлекая внимание мужчины, который тут же спохватился, ловя маленький предмет, до того, как тот скатился бы в воду. — Откуда оно у тебя? — с одного взгляда догадавшись, чей этот перстень, недоумевал он, смотря в мои бесчувственные глаза. — Вижу папа так и не передал весточку о себе, — непринужденно вскинув брови, выразила я дяде догадку вслух, балуясь с палкой в своей руке от безразличия. — Какая жалость. По совершенному совпадению, в кармане его штанов начала доноситься вибрация, оповещающая о входящем телефонном вызове, вынуждая уже недовольного вампира отвлечься от наверняка предстоящих осуждающих и нравоучительных речей. Взглянув на имя звонящего, он сразу же поднял трубку, устраивая нервозные похождения, показывая мне тем несчастнейшее зрелище из беспокойства. Честно говоря, я ожидала от него большей сообразительности. — Деймон, где ты? Что происходит? — обеспокоено затараторил дядя, исследуя мое лицо порицательным взглядом. — В какой-то забегаловке у дороги, — знакомое шипение на том конце трубки удивляло. — Стеф отключила человечность, вырубила меня и украла чёртово кольцо. Голос отца был истеричным и разгневанным. Типичная реакция, с учетом того, что его могло конкретно подпалить за столько то времени. — Вот почему ты так вела себя сегодня… — наконец уловил суть Стефан, угнетая своим возмущением. — Только не делай такое лицо. Вообще странно, что ты не догадался раньше, — насмехалась я над такой глупой наивностью, скупившись на маленькие шаги ближе к нему, с абсолютно спокойным и равнодушным выражением лица. — Она с тобой? — опять заверещал папа. — Не упускай ее из виду! Они серьезно хотят попытать судьбу? Потому что, как показывает опыт, это не лучшая затея. Я не собиралась причинить им обоим вред по какой-то собственной прихоти, но если Стефан предпримет хоть одну попытку против меня, мне прийдется запихнуть эту палку ему в сердце. И сейчас, когда он находится совсем вблизи, эта мысль кажется, как никогда заманчивой. Слыша соответствующий завершению звонка короткий пикающий звук, я предостережено пересеклась взглядами с вампиром, последующие резкие движения которого, только доказали его рассеянность перед моей бесчеловечной непредсказуемостью. Один непредусмотрительный рывок в мою сторону, и я уже уверенней вооружилась нестандартным орудием против нежити. Применяя нечеловеческую быстроту и изученные навыки после тренировки, я поразительно ловко, даже для самой себя подкралась к мужской спине. Прочный предмет в моей руке внезапно пропорол полумертвеца ровно между рёбер, сваливая того на колени, под шепчущий вопль доставляемой тем боли. Место повреждения залилось густым кругом крови, тут же выступившим на футболке светло-болотного цвета, очерняя ее и ублажая меня беспомощным видом. Стискивая зубы в диком дискомфорте, дядя тщетно попытался воспротивиться, но в силу предательской ослабленности и усиления моего напора, лишь утыкался в землю. — Я тебе когда-нибудь говорила, что ты хороший учитель? — поведала я ему правдивый факт, придавливая ногой сверху и жёстче и глубже проталкивая палку в его вампирскую плоть, издающую глухие звуки. — Но давай проясним кое-что. Не отпуская оружие, я неторопливо опустилась к дрожащему от боли лицу Стефана, начав сладко шептать предупреждения, практически опаляя ухо своим дыханием. — Держитесь. От меня. Подальше, — отдельно выделила я каждое слово. Сжато улыбнувшись и похлопав его по плечу, я вновь сбежала с места преступления. Но на этот раз значительно дальше от границ этого кишащего докучающей нечистью в виде моих родных и знакомых, городка.***
«POV ELENA»
Узнав от Стефана о случившемся между ними со Стефани, я без волнующих раздумий, вызвалась помочь ему для начала с поиском Деймона, которому поневоле пришлось застрять в какой-то закусочной, прячась от солнца. Поэтому, мы уже подъезжали к указанному адресу в сообщении о его местонахождении, незадолго присланному и бросающему на парковке руль, парню. За эти злосчастные несколько дней и без сего произошло непомерное множество вещей, переворачивающих наши жизни с ног на голову, уже не в первый раз. Не говоря о самой Стефани, ведь ей приходится справляться с этим всем грузом, тяжесть которого, нам видимо не удалось снять, раз произошло то, что произошло. Человечность…. Выраженный предмет обсуждения среди вампиров, чья опасность ясно знакома мне, не только из наблюдений. Однажды, и к счастью единожды, мне пришлось отключить чувства, и хорошего в этом мало. Тебя отпускают все тревоги и волнения. Сначала ты чувствуешь себя прекрасно. Совершаешь десятки жестоких поступков с людьми и не думаешь о последствиях. А когда возвращаешься, содеянное разбивает в разы сильнее, чем сама причина желания избавления от человечности. Пойти на это когда-то было очень безрассудно с моей стороны, с учётом маленького ребёнка на руках, но к крупному везению, именно возрастающие на тот момент чувства к нему заставили притормозить. И потому, я очень беспокоюсь за Стеф, ведь какой бы не была причина отключения, помимо которой она успела натворить кучу косяков, это по-своему уничтожит её. Спустя всего несколько минут моего ожидания братьев Сальваторе, снаружи авто, на заднем сиденье которого я скучающе располагалась, послышались тяжёлые шаги, а после последовали звуки перещёлкивания дверей, и внутрь завалились двое, пребывающих не в духе, мужчин. — Ну конечно ты ей тоже все растрепал, — поудобнее растянувшись на пассажирском сидении, зашёл с недовольства к младшему брату, Деймон. — Я вообще-то здесь, — подчеркнула я своё присутствие, опираясь в локтях на кресла перед собой. С ожидаемо сыгранной удивлённой мимикой, он развернул половину туловища в мою сторону, с ходу переводя взгляд на мои губы и примыкая чуть вперёд за влажным дюжинным поцелуем, положив прохладную ладонь мне на скулу. Близостность с ним мурашками разлилась по плечам, и я прикрыла веки, растягивая ублажение. — Так какой у нас план? — вдруг отвлек нас Стефан своим легким покашливанием, после чего мы тактично отстранились, лукаво переглядываясь. — Раз тебя тоже обдула эта мерзавка, — ругал Деймон нашу дочь, обращаясь к брату, который уже заводил своё авто. — Сначала найдём её, запрём где-нибудь, а потом отберём игрушку. Под «игрушкой» подразумевался переключатель человечности, который срочно требуется двинуть обратно, не ранив новообращенную ещё сильнее. И каким бы простым не казалось предложение её отца, оно точно таило в себе скверные намерения. А такой настрой — не лучшее из того, что можно использовать для бесчувственного существа. — Неужто у неё получилось подорвать достоинство самого Деймона, — удивилась я его реакции, не сдержавшись от издевки. Заведя пальцы за ухо вампира, задумчиво массируя, я ощутила, как напряглось до этого разомлевшее лицо, резко оборачиваясь с укоризненным прищуром. — Ты на чьей вообще стороне? — возмутился на меня он. — Расслабься, я просто ищу повод, чтобы заняться поисками Стефани без вас, — решила я оповестить их обоих о собственных планах на этот счёт. В зеркале заднего вида показался идентичный для Сальваторов, осуждающий и безмолвно отговаривающий от затеи, взгляд Стефана. И эта картина навевала на неожиданно беспорядочный поток давних воспоминаний, когда наш не изменившийся с годами состав, копался с похожими проблемами, от несчастий которых, казалось удалось избавиться. Но вот, мы снова в сборе, и дискутируем над одним из ужасов вампиризма, нарочно унаследовавших Стеф. — С чего бы это? — протестовал старший Сальваторе. — Вы и так пару раз упустили её, — напомнила я об их оплошностях. — А чем быстрее найдётся подход к чувствам, которым вы займётесь, пока я приведу ее – тем лучше. Не знаю, насколько удачно у меня вышло переубедить Деймона, но после пары минут обеспокоенных размышлений, он все же выдал очередное измывательство, обозначающее согласие. — Если она убьёт тебя, я не прийду на твои похороны, — расплывался в борющейся с переживаниями и недоверием улыбкой вампир. — Как мило, — закатывая от его посредственной шутки глаза, бросила я, вновь переключаясь на отчаянные переживания за дочь и вид богатого леса из окна автомобиля.***
«POV STEFANIE»
{ Lost Cause - Billie Eilish }
Нахождение вблизи семьи, некоторые члены которой, так и рвались посодействовать в возвращении чертовых чувств, изводило, и потому, я, окинув их парой доступных предупреждений и не теряя времени, для начала ускользнула в один из ближних городков, дабы с размахом насладиться живой и чистой от вербены плотью. Мне совершенно не хватало этого в Мистик Фолз, но даже если удача оказывалась на моей стороне, то попавшаяся душа, была безжалостно обескровленной до последних капель. И это так же был ещё один повод, дабы смыться, ведь быстро разлетающиеся слухи только усугубляли бы мое положение и привлекали лишнее внимание. В близящееся к полуночи время, я не упустила возможности посетить один из местных баров, и уже в течение пары десятков минут, тщательно избирала следующую жертву, рисуя в голове картины с разными изощренными способами убийств, знание которых, очевидно, досталось мне по наследству от отца. Дождавшись, когда симпатичный зеленоглазый бармен будет готов принять мой заказ, я, кокетливо поиграв глазками, потянулась пальцами к его бейджику на угольной рубашке, захватывая ногтями и мечтательно считывая мелкую надпись с его именем. Сам парень был в недоумении, но не противился сему жесту, оглядывая мой вызывающий для своего возраста вид. — Кристофер, налей мне чего-нибудь крепкого, — обратилась я к нему в тлеющей речи, встречаясь с опустевшим при воздействии гипноза взглядом. — Только давай без лишних вопросов. Осознанно закивав, и, подтверждая тем удачность внушения, темноволосый двинулся в сторону, но вдруг пошатнулся, когда моя рука грубо захватила подвёрнутый у его локтей рукав, подталкивая назад. Нежно и медленно проведя ладонью вдоль его предплечья, останавливаясь где-то у ворота, я не сдержалась дабы не внушить очередное исполнение прихоти. — И попроси переключить этот современный отстой, — потребовала я, порядком подуставшая от мерзко бьющего по ушам новомодного трека. Беспрекословно подчинённый мне парень уже вскоре вернулся с прозрачным бокалом дорогого виски, а в шумном помещении наконец сменилась мелодия. Залпом отпив требуемую организмом для расслабления янтарную градусную жидкость, я, заметно взбодрившись, перевела внимание на уже давно, близко стоящую ко мне девушку, дожидающуюся своего напитка и бесцеремонно оглядывающую меня. Это была молодая смуглая брюнетка с ярко выраженными чертами лица и небрежной прической из плавно переходящий в кудри из коротких локон волос, доходящих до плеч. В её чёрных, как смоль глазах, под тонной блестящей косметики играл платонический интерес к моей персоне, который и подманил собой. Подвыпившая и игриво настроенная. То что нужно. — У тебя такие красивые глаза, — поражённая внешним обликом, приблизилась ко мне она с искренним комплиментом. «А у тебя такая аппетитная шея…» – пролетела первая неозвученный мысль в голове. — Правда? — с робкой и одновременно надменной улыбкой спросила я, полностью разворачиваясь в ее сторону. К внезапной ошарашенности той, мои обычно светлые, как чистое дневное небо радужки залились жгучей кровью. Глаза же девушки, тут же расширились в несколько раз, и теперь в них читались бурные эмоции, а слышимое мной, сквозь общий гул, человеческое сердце забилось быстрее, и участилось, когда я, удерживая зрительный контакт, плотно примкнула к ее дрожащему телу. Она источала резкий и истинно людской запах молодой плоти, ужасно приторных вишневых духов и тонкой интимной нотки развратности с пряной девичьей трусостью. — Что ты чувствуешь? — горячий хриплый шепот защекотал ее ухо, выходящее из-за густых прядей. Быстрое дыхание только больше опьяняло мой голодный разум и сдерживать возрастающее желание впиться клыками в нежную кожу ее шеи, оказалось практически непосильно. Открытая непристойным декольте грудь задрожала, и наконец, с несчастных уст сошло требуемое признание. — Что ты меня пугаешь… — покорно пролепетала кареглазая, сглотнув умалчивающий о пощаде ком. Удовлетворенная её ответом, я томно закусив нижнюю губу, и издав вожделенное воздыхание, с вызовом наклонила голову в бок, требуя одним гипнотическим взглядом последовать за мной. Быстро огибая тёмное помещение и подведя обречённую к запасному выходу, я рывком распахнув тяжёлую железную дверь, грубо вытолкнула ее наружу, почти лишая равновесия, но удерживая хваткой за шиворот. Задний двор заведения, из стен которых доносилась приглушенная музыка, встретил нас благоприятной темнотой, скрыться в которой больше не составляло никакого труда, а значит, я наконец могла почти вдоволь насладиться этой человечишкой. — Прошу, не трогай меня… — всхлипнула девушка, тщетно пытаясь убрать мою плотно обвившую шею ладонь. Протяжно зашипев подобно охотившемуся зверю, я во всей красе продемонстрировала ей свою истинную вампирскую сущность с острыми как лезвия клыками, и, заставляющими биться в ужасе, животными и бесчувственными глазами. Мне хотелось слышать, как она кричит и изнывает от боли, чувствуя на себе мои пронзающие насквозь тонкую кожу зубы, борясь за свою никчемную жизнь. Но это то, что могло тут же разоблачить меня перед в далеке идущим существом, чьё присутствие я поднапряглась услышать, так что всем прихотям есть предел. — Помолчи, — сухо бросила я, толкая невинную жертву в бетонную стену. Все её тело беспорядочно трясло от количества выделяемого адреналина в крови, и то лишь разыгрывало больший аппетит, и потому, в следующую секунду я примкнула к ней, заводя мягкие волосы за ухо и пока лишь опаляя голодным дыханием. Прислушиваясь к биению сердца и отвлекающим где-то позади звукам, я все же была вынуждена отстраниться, на долю секунды отводя взгляд туда, откуда исходил знакомый темп ходьбы. — Хочешь присоединиться? — последовало с моих уст предложение, и я все же совсем отвлеклась от девушки, параллельно внушая ей оставаться на месте до окончания предстоящей беседы. Из тени возникла известно родная мне фигура, уверенно ступающей ко мне матери, с отрицательным ответом на любезное приглашение фактически на семейный ужин. Мне уже даже не терпелось узнать, какие сопли она приготовила, в очередной попытке вернуть мне чувства. — Точно… — смутилась я. — Готова поспорить, ты даже живой крови то не пробовала. Она бросила на меня свой животрепещущий взгляд, собираясь приоткрыть рот, дабы сказать что-то против очевидного факта, но я ее опередила, продолжая свою язвительную речь. — Это, наверное, так больно наблюдать за тем, как твоя единственная дочь превращается в чудовище? — то было скорее утверждение, нежели чем вопрос. — Чувства это так жалко… Сначала я демонстративно надула губы пародировав типичный грустный вид, а потом закатила глаза, желая не слышать следующих наивных высказываний. — Больно будет смотреть, когда ты начнёшь жалеть о том, что натворила, — осторожно приближалась ко мне мама, давя тем только на собственную жалость. — Ты не обязана справляться с этим одна, когда у тебя есть любящая и понимающая какого это, семья. Какая искренность и сердечность… Если она и пыталась добиться чего-то этими словами и отчаянно разведёнными в стороны руками, то попытку можно засчитать только за смекалку и появившуюся тошноту от этой теплоты. — Мне нет дела до семьи и твоего нытья, — с насмешливой улыбкой на лице, я, одним коротким предложением, возможно разбила сейчас её хрупкое сердечко. Без человечности, твои поступки становятся смелее и беспорядочней. Из уст чаще проносятся едкие комментарии и жестокая прямолинейность. И даже сейчас, ее убедительно тронутый моими словами взгляд не вызывал совершенно ни одной эмоции. Да и по правде говоря, мамин вид порядком утомлял и наскучил, и мне бы очень хотелось, чтобы она осознала своё отчаяние и просто исчезла, лишив меня возможности лицезреть ее стеклянные и вспыхнувшие обидой оленьи глаза. — Ты знаешь, что это не так, — осознанно всматривалась женщина в мое бесчувственное лицо, подтверждая мысли о ее жалкости. — Поехали домой. Мы поможем тебе. — Это так. Ты просто не хочешь этого признавать, вот и всё, — окончила я наш совершенно бессмысленный диалог на сравнительно спокойной ноте. — У нас есть дела поинтересней этой драмы. С этими словами, я, одарив отвлекшую меня от занятного процесса маму, все той же безэмоциональностью, с враждебной ухмылкой обернулась к послушно дожидающейся девушке, и теперь, поглощенная лишь большей жаждой, почти вновь прильнула к ее сладкой вене. Внезапно, тонкая игла какого-то шприца врезалась в мою кожу в районе шеи, прерывая на полпути. Неизвестный ранее жар и жжение разлилось в месте прокола, посылая нестерпимую ядовитую боль всему телу. Перед глазами поплыла пелена. В ушах застыл гул. А больше не удерживающие на земле ноги предательски ослабели, роняя стремительно лишившуюся сознания меня, на заботливо подставленные материнские руки.