Сквозь пальцы

Богатая на события ночь наконец закончилась, но Вильгельмина продолжала нежиться в постели, сладко потягиваясь и наслаждаясь пением горихвосток в саду. Ловила ускользающие сновидения, вспоминала свои недавние приключения — словом, делала все возможное, чтобы подольше не вылезать из кровати. Еще несколько часов назад девушка была полна решимости вытрясти из отца всю правду о своей матери, но сегодня боевой настрой улетучился. Вильма не представляла, как подступиться к заветной теме, не омрачая при этом возвращения Дамокла своими вопросами. Минуты таяли, утреннее солнце все смелее заползало под балдахин ее кровати, а в голове по-прежнему не рождалось блестящей идеи. — Доброе утро, мисс! Что вы желаете на завтрак? — в дверь осторожно постучала Трикси, очевидно решив, что юная хозяйка в достаточной степени проснулась. — Доброе утро! Обжаренные тосты с мармеладом и фруктовое парфе, пожалуйста, — без запинки ответила Вильгельмина и нехотя спустила ноги на ворсистый ковер. — Зачем спрашиваешь, хитрюга, и так прекрасно знаешь. Признавайся, папа просил меня разбудить? — Ну что вы, что вы, я только… — створка тихонько приоткрылась и в щель протиснулись виноватые ушки эльфа. — Так вы проснулись? Вильма прищурилась и внимательно посмотрела на домовиху. Та лишь поймала ее взгляд, едва заметно кивнула и, сжавшись от смущения, захлопнула дверь. По паркету застучали мелкие, торопливые шаги, а Вильма усмехнулась и покачала головой. Тянуть время дальше не имело смысла. Похлопав себя по щекам, мисс Белби зашмыгала тапками в сторону ванной, включила воду и накинула на плечи шелковый халат. К моменту, когда она, умывшись, спустилась на первый этаж, в вычищенной до блеска столовой уже сервировали ее любимые утренние блюда. Трикси мельтешила вокруг стола из благородного бука; Дамокл, закутавшись в халат с персидским орнаментом, неспешно потягивал свежесваренный кофе и, как обычно, пробегал глазами по колонке новостей в Ежедневном пророке. — Доброе утро! — воскликнул отец, стоило Вильгельмине показаться под широкой аркой. — Что-то ты заспалась, ребенок, на тебя не похоже. Садись, а то тосты остынут. Чаю? — Да, спасибо, — кивнула эльфу мисс Белби, усаживаясь поближе к папе. — Доброе утро! Что пишут в газетах? Абсурдные сенсации, как обычно? Вильгельмина бегло окинула взглядом светлые панели на стенах, натертый до блеска паркет и сияющий доспех рыцаря, обитавшего в углу столовой. Легкие занавески из органзы развевались перед раскрытыми окнами, в воздухе пахло орхидеями, Матильда сопела в полудреме на высоком буфете. В комнате было уютно и радостно, словно папа и не уезжал. — Не знаю, не знаю, — хитро прищурился Дамокл поверх Пророка и с наслаждением отхлебнул кофе. — Интриги в Министерстве, вручение орденов псевдогероям… А вот это похоже на правду: пишут, что известная нам юная особа завела себе поклонника. Тайком от отца, ну надо же… Говорят, что обольстительница напоила своего принца запретным зельем со вкусом огневиски, а теперь колдомедики отчаянно пытаются вернуть ему разум. Пока безуспешно, ибо чары голубоглазой волшебницы сильны необычайно. Ты подумай, бывает же… — Папа, ну хватит твоих баек, в самом деле, — хихикнула Вильгельмина, едва не подавившись тостом. — Я же говорила, ко мне заходил Блейз. — Опять? Я заметил новый стакан, — продолжал подначивать мистер Белби. — Видно, допоздна засиделся, виски-то не успело обсохнуть… Ох, не поила бы ты гостей моими напитками, дочка. Мало ли что! Вильгельмина громко хлюпнула чаем, застыла и уставилась на отца. — Погоди, — с трудом сглотнула девушка. — Ты серьезно? Про колдомедиков тоже?! — Шучу, ребенок! — засмеялся Дамокл и сложил свою газету. — Виски действительно приправлено сывороткой правды, но лишь самую малость. Твоему гостю ничто не угрожало, кроме внезапного приступа откровенности. Девушка поставила чашку на стол. Вспомнила Блейза, который полез с места в карьер со своими вопросами, Драко, который вдруг вывалил на нее целый ворох переживаний… и от души расхохоталась, да так, что в уголках глаз проступили слезы. — Папа, — еле выдавила из себя Вильма сквозь приступы смеха. — Мерлин, ты не исправим со своими экспериментами! А я-то удивлялась, куда моих друзей понесло. — Значит все-таки друзей? — поднял бровь Дамокл и растянул губы в победной улыбке. — А вот я тебя и поймал, ребенок. Ну-ка, поведай мне о своем таинственном госте. Кто там заставил тебя секретничать, а? Я не буду ругаться, клянусь своей коллекцией весов! Вильма вздохнула. Годы шли, но ничего не менялось — она как прежде попадалась на уловки отца, как трехлетка. То ли он был слишком умен (что бесспорно), то ли она до сих пор слишком наивна. Или просто любила отца и не сильно старалась скрыть от него что-либо. — Драко, — прошептала Вильгельмина. — Это его стакан. Но папа, клянусь, мы не делали ничего предосудительного! — Наследник Малфоев? — округлил глаза Дамокл. — Опасная компания, ничего не скажешь. Вот уж кого не следовало поить моей настойкой… Как бы не дошли до Министерства ненужные толки. Я только все уладил, со всеми договорился и пристроился на новую должность. — Все в порядке, он не заметил подмены, — коснулась руки отца Вильгельмина. — Что за должность? Мистер Белби замялся, поджал губы и отвел взгляд. Чувствовалось, как в нем борется желание рассказать о своих планах дочери и навязчивые страхи за безопасность семьи. — Ладно, скажу, — решился в конце концов старик. — Новые люди появились в Министерстве, их много и служат они известно кому. Меня долго склоняли на темную сторону, просили изготавливать опасные снадобья, придумывать новые и главное — не путаться под ногами. Да что там, не меня одного. Весь наш отдел упорно вербовали к Пожирателям, а несогласных устраняли, не задумываясь. Помнишь моего старого друга, Дункана? Вильма едва заметно кивнула и придвинулась ближе к отцу. По спине пробежала легкая дрожь. — Я его с марта месяца не видел. Не знаю даже, жив ли он. Бедняга отказался от сотрудничества, поднял шум, грозился инициировать служебную проверку. А ведь мы с ним двадцать лет работали рука об руку, за соседними столами. Он тебя еще крохой несмышленой помнит. А в прошлом году, на Пасху… — Папа! — не выдержав, воскликнула девушка. — Да, да, я отвлекся от главного, — Дамокл коснулся пальцами седеющих висков. — Так вот, я поспешил сказаться больным, стал изучать служебные записи, газеты, объявления о вакансиях, писал Министру. И нашел, что искал. В Визенгамоте освободилось место: нужно было допрашивать задержанных — невинных магов, по большей части, — и добиваться нужных показаний. Работа в паре с Долорес Амбридж. — П-п-папа! — Вильма в ужасе откинулась на спинку стула и чудом не упала. — С этой чудовищной… жабой! — Ох, не говори, ребенок, — согласился мистер Белби. — Я сам не в восторге. Но что я придумал, ты послушай! Как и положено, я подал заявку, пришел на собеседование и убедил комиссию в своей абсолютной приверженности новому делу. Заверил эту темную свору, что готов прислуживаться. Только попросил времени — наладить здоровье. А сам безотлагательно принялся колдовать над сывороткой правды. Конечно, меня проверяли, за мной следили, и я сам опасался, что прогорю со своими экспериментами. Скрывался. Ни с кем не контактировал. Неделями сидел взаперти в своем кабинете, а Трикси тайком покупала мне ингредиенты у частных лавочников. Потом уехал к твоей тетушке, во Францию и завершил зелье уже там. — «Десять минут… слишком долго»… Погоди, отец, — теперь уже Вильма схватилась за виски. Голова шла кругом. — Ты говоришь, что работал над сывороткой правды. Но ведь ее рецепт давно известен, мы изучаем его в школе! Лишь по учебнику, но все же. — Вижу, ты нашла мои записки. Так и есть, но, если напоить нашего брата оригинальным зельем, что случится? — продолжил мистер Белби. — Верно, несчастный выболтает Амбридж всю подноготную. И отправится прямиком под суд, за неправильную кровь, неправильные взгляды и Мерлин знает за что еще. — Наверное, — кивнула Вильгельмина, все еще не понимая, куда клонит отец. — Не томи, что ты придумал? — Я переработал рецепт. Мое зелье заставляет говорить правду лишь тридцать секунд. Ровно столько, чтобы бедолага успел ответить на контрольный вопрос и усыпить бдительность судьи. Дальше он может плести все, что душа пожелает — сыворотка теряет свои свойства. Но если ее заходят проверить, любая магия покажет подлинность напитка. — То есть ты можешь… — начала девушка и снова взглянула в глаза отцу. — Я могу выдать нужный пузырек потенциальной жертве репрессий и спасти несчастных магов от расправы Министерства. При этом моя репутация не пострадает, да и твоя тоже. Так что завтра выхожу на работу. — Ты гений, папа, — заключила Вильма. — Нет, правда. Но Амбридж? Салазара ради, она же настоящий вампир, только в рюшечках. Всю кровь высосет, если ей не понравится твоя работа. Умоляю, будь осторожен. — Обязательно, — щелкнул ее по носу Дамокл. — А ты смотри, никому ни слова о моих делишках. Особенно Малфою. Скажи мне, ребенок, он в самом деле настолько красив, что смог вскружить тебе голову? Или так же отменно заговаривает зубы, как Люциус? — Драко не такой! — вскипела Вильма и опрокинула свое парфе. — То есть, он красивый, конечно. И умный. Еще заботливый и смелый. О нем многое говорят, но… Ну хватит уже хихикать, папа! — Говорят многое, мда, — протянул старик и задумался. — Знаменитый Драко Малфой. Что ж, поживем — увидим, чем дело обернется. Ты мудрая девушка, Вильма, разберешься, но не позволяй ему пользоваться твоим особым отношением. — Я стараюсь, — пролепетала Вильма и залилась краской. Вот и все. Настрой на разговор о маме улетучился, как будто его и не было. Сказать сейчас хоть слово о злосчастных картинах означало бездарно испортить совместный завтрак. Поэтому Вильгельмина вгрызлась в свой тост с мармеладом и больше не соскальзывала на опасные темы. *** Следующие несколько недель Дамокл провел в служебных и домашних хлопотах. Он с раннего утра и почти до темноты пропадал в Министерстве, штудировал папки с секретными документами, отправлял письма и разгребал завалы в собственных министерских делах. Старому волшебнику редко приходилось оставаться дома даже в выходные, но и в стенах поместья он каждый свободный час посвящал осмотру фамильных чар, новым заказам на зелья из Мунго и чтению редких энциклопедий, взятых под его честное слово из Главной библиотеки научного чародейства. Вильгельмина не смела тревожить отца. Она поглубже запрятала свой интерес к истории Луизы Белби, но он так и норовил прорваться сквозь тщательно выстроенные баррикады в ее сознании. Картины мамы постоянно попадались под руку в мастерской, таинственные проходы снились по ночам, а любой разговор об искусстве вызывал приступы гнева. Нечеловеческих сил стоило Вильме сохранять молчание и мило рассуждать о живописных шедеврах времен Изольды Сейр. Единственным утешением были редкие весточки от друзей: письма от Дафни, злобные патронусы Малфоя или бестолковые записки от Блейза, которые Вильма регулярно находила под их любимой ивой на берегу озера. В гости Забини теперь заглядывал не так часто и не так охотно, потому как побаивался косых взглядов со стороны мистера Белби. Увидев однажды, как старый маг демонстративно убирает алкоголь из буфета, слизеринец решил сократить свои визиты до минимума. На неопределенное время, пока не изгладятся его грехи в памяти предков. Но Вильме отчаянно нужна была помощь Забини, впервые за все долгое время их знакомства. Она пыталась справиться с тайнами картин сама, но каждый раз, когда девушка запиралась в своей мастерской и раскладывала полотна, внутри просыпался необъяснимый страх. Вильгельмине казалось, что за дверью слышатся шаги отца. Что Трикси подглядывает в замочную скважину. Что нарисованные рыцари на стенах впитывают каждое ее движение и при случае обязательно поведают Дамоклу, чем она занимается. Работать с кистью в подобной обстановке было сложно, и единственное, на что хватило самообладания Вильмы — это восстановление содранных мазков краски. Полотна снова ожили в руках наследницы Луизы, но вот исследовать потайные ходы следовало в другом месте. И лучше не одной. Несколько дней Вильгельмина вынашивала план, как ей изящнее подобраться к тайным проходам, скрытым за картинами, и не придумала ничего мудрее, как собрать друзей в поместье Блейза. Его матушка не сильно вникала в дела сына и уж точно не стала бы обращать внимания на старинную живопись, в отличие от ее отца. «Блейз, привет! В твоем доме имеется картина темного озера? Пожалуйста, отыщи ее и размести в безопасном месте, в какой-нибудь укромной комнате. Завтра загляну к тебе в гости и все объясню». Вильма быстро написала этот текст на листе пергамента, свернула в трубочку и отдала Матильде. Сова с тихим уханьем исчезла за окнами спальни, а девушка подготовила еще одно письмо, для Дафны. Затем вызвала Патронуса и продиктовала исчерпывающие инструкции для Драко. Вот и все. Если их встреча пройдет гладко, уже завтра мисс Белби будет иметь надежных помощников и ей не придется ломать голову в одиночку. Настали смутные времена и одному Мерлину известно, где и когда ей понадобится наследство Луизы. Лучше знать наверняка, что таится за ее картинами. *** — Аааа, бл…! — выкрикнул Забини, отпрыгивая в дальний конец комнаты. — Какого соплохвоста?! Вильма!!! — Это я, Забини, не надо вопить, как мандрагора, — осадила его девушка, материализовавшись по другую сторону нарисованного озера. — Погоди, это еще не все. То есть, не все. Продолжая хвататься за сердце, ошарашенный Забини метнулся к картине и воззрился на полотно выпученными глазами. На какое-то время воды озера замерли и потемнели, как ни силился мулат разглядеть движение в их таинственных нарисованных глубинах. Блейз рискнул приблизиться к полотну еще на полшага, но краски вдруг шелохнулись. Бедного хозяина поместья завалило горой свертков, безжалостно опрокинув на пол. Следом из картины возник ухмыляющийся Малфой и, не успев подколоть друга, тяжело закашлялся. — Ненормальные! — тем временем опомнился Забини, разбрасывая перетянутые бечевкой холсты. — Предупреждать надо! Я уж забыл давно, что эта картина с сюрпризами. Что, двери нынче не в моде? Вильма коротко хихикнула и, испытывая приступ совести, помогла Блейзу подняться на ноги. — Ну прости, — погладила его по плечу девушка. — Драко сложновато выбраться из мэнора незамеченным, да и я не могу разгуливать мимо папы в обнимку с этими свертками и Малфоем. Особенно в такой комбинации. Поэтому Драко проник ко мне, а мы проникли к тебе. Знаю, знаю, звучит как бред. Но мне важно, чтобы встреча осталась в тайне. Дафны еще нет? Белби огляделась по сторонам. В голубом кабинете, заставленном антикварной мебелью, больше никого не наблюдалось. Стены украшала коллекция вееров и шляп всех мастей, а единственной картиной был шедевр Луизы. Судя по скромному налету пыли на креслах, пользовались этой комнатой нечасто. — Я не видел. Но как можно сказать точно, если вы лезете из стен, как вурдалаки из склепа, — обиделся Забини. — Сложно было написать лишнюю строчку в письме? «Дорогой Блейз, прими успокоительного и постарайся не получить сердечный приступ, когда мы толпой посыплемся из картины». — Ты хуже своей maman, — сгримасничал Малфой и в очередной раз чихнул. — Пугаешься, как несведущий о волшебстве магл. — Сам дебил, — коротко, но беззлобно огрызнулся Забини. — Ну и зачем подобные фокусы? — Дождемся Дафну, — покачала головой Вильма. — Я все объясню, только давайте развернем холсты. Одноклассники принялись за работу, и вскоре забытый кабинет в поместье Блейза стал похож на художественную ярмарку. Все трое ходили мимо странных пейзажей, ощупывали их пальцами и напряженно молчали. Малфой как раз стирал последние ошметки паутины с окантовок, когда внизу послышался шорох. — Это из камина, — встрепенулся Забини, — Должно быть, Дафна. Я-то, как нормальный волшебник, открыл доступ, почистил коврик у очага. Заставил Ворчуна подмести лестницу. Знаете, каких нервов мне это стоило? Ааа, дракл с вами, перед кем распинаюсь… Махнув рукой в сторону сладкой парочки, мулат поспешил вниз по ступенькам и спустя пару минут вернулся в компании сияющих сестер Гринграсс. — Вильма, как я соскучилась! — блондинка сразу подбежала к подруге и чмокнула ее в щеку. — Драко, о боги! К-как ты, все нормально? Нет, конечно, о чем я спрашиваю… О, нет, не надо ничего объяснять! Я слышала про мэнор, знакомые обходят его десятой дорогой, но все же, Драко, ты цел… Как Нарцисса? Мой отец, он же у вас, наверное… — Как много эмоций, — в растерянности отступил Малфой. — Давай по порядку, Гринграсс, и не все сразу. Привет, Астория. — Привет, — скромно ответила брюнетка и потупила взгляд. — Мама не отпускает нас никуда поодиночке, но, если я помешаю, могу посидеть в гостиной. — Нет, что ты, — опомнилась Вильгельмина и заставила малышку переступить порог. — Лишняя голова пригодится. Следующие полчаса слизеринцы активно обменивались новостями. Драко терпеливо отвечал на вопросы Дафны, вкратце рассказал про памятную ночь и про все события, происходящие в мэноре. Блейз поделился сплетнями, услышанными от матери. Вильгельмина рассказала про возвращение отца. Сидя в объятиях Малфоя, она почти уже забыла об основной цели их встречи. Хотелось просто наслаждаться теплом мужских ладоней, близким присутствием Драко и ровным звучанием любимого голоса. Но счастье не могло продолжаться вечно. Когда обсуждение затихло, Блейз нехотя оглядел комнату и обратился к подруге, заставив ее спуститься с розовых облаков. — Так что с твоими картинами, Вильма, расскажешь нам? Девушка коротко кивнула, освободилась из рук Малфоя и вышла к центру комнаты. — Это полотна моей матери. Мне очень нужно разобраться, куда ведут эти лазейки, и я надеюсь, что вы мне в этом поможете. Голос Белби дрожал, и она мысленно готовилась к множеству вопросов со стороны друзей. Но все молчали, и Вильгельмина с ужасом осознала, что она узнала о талантах Луизы последней. Даже Астория опустила взгляд и нервно теребила свою палочку. Хотелось заплакать. Убежать. Свернуть картины и никогда больше про них не вспоминать. Но Дафна вовремя поймала ее за руку. — Мы поможем. Просто скажи, с чего начать.