Сквозь пальцы

От неожиданности Вильма взвизгнула и шлепнулась на спину, заработав по хорошему синяку на каждом локте. Зажженная палочка с характерным стуком запрыгала по паркету, в нос ударило потревоженной пылью, а над девушкой склонилась озадаченная мордашка Малфоя. — Пресвятые сирены! — захрипела Белби, ощупывая своего парня. — Драко, как, как, Салазара ради, ты здесь оказался?! — Я… Погоди, Вильма… Не дожидаясь разъяснений, подруга обхватила его лицо ладонями и жадно впилась в губы. Малфой ответил невыразимо голодным поцелуем. Он громко и часто дышал, своим телом прижимал девушку к жесткому паркету, но в то же время ласково касался плеч, пропускал между пальцев ее мягкие, пропитанные запахом лаванды волосы и иногда прикусывал тонкую кожу на шее. Руки Вильгельмины беспорядочно исследовали крепкую спину, благо на Драко была только тонкая серая футболка, и лишние слои одежды не прятали знакомое тепло. Платиновые пряди Малфоя, обычно собранные в строгую укладку, сейчас мягко касались ее лица. Многообразие чувственных ощущений, по которым Белби сильно изголодалась за прошедшие дни, запускали по коже жгучие волны мурашек. Из груди вырывались стоны, иногда всхлипы, и в тишине ночи они звучали непривычно громко. — Тише, Белби, всех упырей в поместье перебудишь, — усмехнулся Малфой, отстраняясь от губ Вильгельмины. — Или еще кого. Кстати, твой отец дома? Драко нехотя отстранился и с опаской посмотрел на дверь. — Я одна, — прошептала в ответ Белби, присаживаясь на полу. — Если не считать растерянных домовиков, которые толпятся на лестнице. — Как я рада тебя видеть! Но как это случилось? Поместье защищено от аппарации, каминная сеть закрыта, щиты из фамильных чар непроницаемы для незваных гостей. Как, Драко? — Через картину твоей матери, конечно, — Малфой с сомнением прищурился и протянул руку своей девушке. — Весь перемазался в этом чертовом летучем порохе. При первой же попытке отряхнуть свое одеяние парень смачно чихнул и зашмыгал носом. Вместо пожеланий здоровья Вильгельмина промямлила невнятное «бздр», да так и осталась сидеть с приоткрытым ртом, таращась на Малфоя бессмысленным взглядом жаброхвоста. — Кончай придуриваться, Белби, — Малфой уже почти закатил глаза, но вдруг понял, что удивление девушки вполне искреннее. — О, боги… Только не говори, что ничего не слышала о таланте Луизы Белби. Она же твоя мать! Да ладно… Нет, поверить не могу! — Я тоже, — Вильгельмина неспешно поднялась и принялась осматривать загадочное полотно, стоявшее на мольберте, со всех сторон. — Мерлин, ее картины… Но как они работают? Нужно особое заклинание, или зелье, что именно? — Ничего, — пожал плечами ее собеседник и зажег собственный люмос. — Луиза была особой художницей, Проводником, как их часто называют. Надо заметить, одной из лучших в своем деле. — Проводником, — растерянно повторила Вильма, впервые в жизни ощущая себя тупее Гойла. — Все равно не понимаю. Неужели сквозь эту пещеру можно пройти, как по каминной сети? — Не совсем, — покачал головой Драко. — Пройти можно только в то место, где висит второй экземпляр картины, точно такой же. В нашем случае — прямиком в кабинет Люциуса. — Офигительные новости, — съехидничала Белби. — А кого мне ждать в следующий раз, отряд Пожирателей? Почему картина матери вообще оказалась в мэноре? Моя семья сроду не водила близких знакомств с Малфоями. Без обид, Драко, но это все равно, что иметь неуправляемый порт-ключ в своем доме. — Тут очень долгая история, Вильма; лучше спроси отца, когда он вернется, — замешкавшись, ответил Драко. — Скажу только, что после смерти Луизы эти холсты продавали на закрытых аукционах. В основном, без пары, чтобы никто не смог воспользоваться ими в криминальных целях. Я решил, что вторая копия нашей картины скорее всего спрятана здесь, и это отличный способ наведаться к тебе в гости. — Так, допустим, — скрестила руки на груди Вильгельмина. Внутри нее уже проснулся маленький Шерлок Холмс. — А остальные картины? Вон их сколько. Или ты хочешь сказать, что ко мне в любой момент могут наведаться проходимцы со всех концов магической Англии, причем без приглашения? — Ну, не знаю, — Малфой присел на корточки и начал перебирать ворох старых холстов. — Кого считать проходимцами. Вот это милое озеро я точно встречал в поместье Блейза. Этот кошмарный водоворот — в захолустье Снейпа, а эту клетку… кажется, у Винсента. Да, точно. С каждым именем грудь Белби все сильнее сотрясалась от нервной икоты. При мысленном подсчете картин и возможных проходов начинало подташнивать. — Но все не так страшно, малышка, — Драко оставил картины и снова подошел к подруге. — Никто не сможет проникнуть в твое поместье, если спрятать это богатство подальше. Обратно в сундук, как вариант, ведь там ты их обнаружила? Я помогу. — Нет, нет! — Вильма схватилась за плечо Малфоя, чтобы не позволить ему коснуться шедевров. — Мерлин, как я могла забыть, они же не дорисованы! Видишь, отец соскоблил часть красок? Надо изучить, надо перенести картины в мою мастерскую, надо… Мерлин, ну почему я ничего не знала! От волнения Вильгельмина заметалась по чердаку, как бешеная хвосторога в клетке. Ее пеньюар постоянно норовил соскользнуть с плеч, девушка то и дело спотыкалась о разбросанные по полу коробки, а руками так отчаянно теребила волосы, что изящная прическа начала превращаться в валенок. — Да где же моя палочка?! — в отчаянии кричала Белби, отбросив очередную тряпку. — Здесь, — преградил ей путь Малфой, выставив заветное древко прямо перед носом девушки. — Выдохни, Вильма, и давай поговорим. Чувствую, тебе хочется задать не меньше сотни вопросов о той ночи, а у меня не так много времени. Здесь есть местечко поуютней? — Конечно, — сглотнула Белби, забирая палочку. — Пошли в гостиную. Только давай все же отнесем картины в мастерскую; не хочу, чтобы домовики узнали о моей находке раньше времени. — А твой отец, он не заметит пропажу? — уточнил Драко. — Возможно заметит, — сдвинула брови Белби. — Тем лучше. Посмотрю, как он будет выкручиваться на этот раз. Подумать только, папа не сказал мне ни слова… Продолжая причитать на все лады, Вильгельмина скрутила полотна в аккуратные тубусы, а Малфой легко подхватил их магией и отлевитировал вниз по лестнице, в комнату, сплошь заставленную художественными стеллажами, пропахшую красками, едким растворителем и жженым маслом. Стены там были щедро украшены канделябрами, нежно-голубая драпировка приятно гармонировала с мебелью из ясеня, а посреди богатого убранства возвышался переносной мольберт с незаконченным шедевром, заботливо укрытым белой тканью. — Уютно, — заключил Малфой, проверяя на мягкость антикварную мебель. — Мастерская твоей матери? — Наверное, — кивнула Вильгельмина. — Когда я была маленькой, отец, заметив мою страсть к рисованию, просто привел меня в эту комнату. Сказал, что теперь она моя и ни единой фразой не обмолвился о маме. Похоже, он не воспринимал мое увлечение всерьез. — Дай угадаю, — прервал ее Малфой. — Потом он заметил твои таланты и остался не в восторге? Как мне это знакомо. Пара обменялась взглядами, и Вильма, не желая больше тратить времени на воспоминания, проворно развернула несколько полотен и разместила их на песочной обивке диванчика. Остальные спрятала на полках, загасила свечи и неспешно покинула мастерскую. Медный крылатый ключик легко повернулся в замке и тихо упорхнул на карниз, в ожидании нового визита художницы. — Папу он совсем не слушается, — захихикала Белби. — Как и остальные ключи в нашем доме. Пошли, сделаю тебе чаю. Малфой послушно проследовал следом за хозяйкой поместья и, оказавшись внизу, вольготно расположился на диване. От чая блондин отказался, уверенно указав Вильме на початую бутылку виски на барном столике. — Алкоголики вы, ты и наш дружок Блейз, — улыбнулась Вильгельмина. — Тебе тоже полный стакан, до краев? — Мне на две трети меньше, — усмехнулся Малфой. Когда девушка протянула ему напиток, он без труда наколдовал льда, сделал хороший глоток и прикрыл глаза. — Рассказывай, — протянул Драко. — Когда Забини успел подпортить нашу репутацию? — Он заходил накануне, — ответила Белби, усаживаясь рядом с Малфоем. — Собственно, это Блейз уговорил меня отправить патронус, сама бы я в жизни не решилась. — Почему? — продолжал парень, не открывая глаз. — Злишься на меня? — Скорее, на себя, — вздохнула Вильгельмина. — Мерлин, я такая идиотка! Думала, что смогу все исправить, уговорить тебя не делать глупостей. — Ты все сделала правильно, — вдруг встрепенулся Драко и прижал девушку к себе, отставив недопитое виски на столик. — Если бы ты не появилась в башне, не подбросила ожерелье, кто знает… — Ты бы убил его?! — вскрикнула Белби. На лестнице послышался стук. Любопытная Трикси, конечно, подслушивала и при словах об убийстве, вероятно, свалилась в обморок. — Не уверен, — замялся Малфой. — Но искренне рад, что подобного не случилось. Мракоборцам нечего мне предъявить, а это главное. Вильма медленно отстранилась от широкой груди и присела на краешек дивана, устремив свой задумчивый взгляд на мертвые угли в камине. — Что не так, малышка? — занервничал Драко, но старался не подавать вида. — Просто я решила… — Вильгельмина начала подбирать слова, но они внезапно закончились. — Думала, что ты… Вопросы, недавно пережитые эмоции, любопытство — все вдруг разбились о стену равнодушия Малфоя. Он не жалел о содеянном. Не воспринимал чужие страдания всерьез. Не менялся. Казалось, даже ни разу не вспомнил о произошедшем, пока Вильма не пристала со своими разговорами. — Тебе не больно? — внезапно спросила девушка после затяжного молчания. — Больно мне будет, когда отец вернется из Азкабана, — усмехнулся слизеринец. — Тетя Белла полна решимости вытащить его из клетки, а Темный Лорд готов посодействовать. Тогда в мэноре разверзнется настоящий ад. Черт возьми, как будто нам с матерью мало собраний Пожирателей под крышей собственного дома, узников в подземельях и их постоянных криков. Больно, надо же… Малфой залпом допил свое виски и встав на ноги, вышвырнул остатки льда в камин. — Что ты знаешь о боли, маленькая Белби. Отец когда-нибудь бил тебя? На тебе упражнялись в Круциатосе? Или может ты сама пытала узников, опасаясь ослушаться приказа? Понимая, что, если ты не произнесешь это чертово заклинание, следующее полетит в тебя или в того, кто тебе дорог больше всего на свете? На точеных скулах Драко проступили желваки. Руки Малфой спрятал в карман брюк, чтобы скрыть непрошенную дрожь в пальцах. Вильма боялась дышать — она никак не ожидала такой вспышки ярости от одноклассника. — Тебя когда-нибудь ненавидели? — продолжал парень. — Отвечай мне! Нет, не кто-то конкретный, а все юные волшебники сразу? Одиночество, надо полагать, тебе тоже незнакомо. То, которое настоящее. Враждебное, отравляющее каждый твой день. Чувствую ли я боль… Даже не знаю, что ответить, потому что давно перестал ее различать. Ты понятия не имеешь, какой жизнью я живу, Вильма. Не спрашивай о том, к чему не готова. — Драко, я не хотела… — задохнулась Вильгельмина, приблизившись к своему парню. Она нежно скользнула руками по обнаженной коже над воротом футболки, закопалась в платиновых волосах и медленно накрыла поцелуем каждую родинку на левой щеке Драко. Их было две и еще одна чуть ниже, на изгибе шеи. Эти темные капельки снились ей по ночам, проступали на картинах, всплывали в мыслях, возрождая перед глазами прекрасное лицо Драко. Ее парень до сих пор не понимал, что Вильгельмина изучила его образ до мельчайших подробностей, и сколько бы он ни хмурил брови, желая казаться равнодушным, в его мимике, в ставших влажными амиантовых глазах отчетливо проступало страдание. Не все еще потеряно. Он не похож на злодея и уже решил, что никогда им не станет. — Я тебя. Ни в чем. Не обвиняю, — прошептала Белби. — Можешь спрятать свои колючки и не пылать огнем, — она почти прикоснулась губами к его ушку, — Дракоша. Малфой усмехнулся, защекотал Вильму и, поймав в объятия, крепко поцеловал. Сознание плавилось под его страстью, руки девушки беспорядочно исследовали любимое тело под растянутой футболкой и серьезный разговор грозил вот-вот закончится бурным сексом, как вдруг за окнами послышалось усталое кряхтение. Вильма резко отстранилась от Драко и замерла. Через мгновение что-то звякнуло на крыльце и последние сомнения развеялись — мистер Белби опять уронил ключи. — Мерлинова борода, это отец! — шикнула девушка. — Живо, беги на чердак и возвращайся в мэнор. Что ты копаешься, Малфой! Папа нас обоих прикончит, если увидит тебя в поместье в такой час. — Мне нужен летучий порох, — воскликнул парень, судорожно осматривая шкатулки на камине. — Есть! Фарфоровая емкость выскользнула из рук Драко и с грохотом шлепнулось на пол. Сгребая уцелевший порошок в ладонь, слизеринец громко чихнул и неприлично выругался. — У тебя аллергия, на летучий порох? — недоумевала Вильма, подталкивая парня в спину по направлению к лестнице. Ключ уже звонко проворачивался в замочной скважине. — Катастрофа для чистокровного волшебника, знаю, — причитал Драко, но резво побежал вверх по лестнице. — Эй, Белби! — Что еще? — обернулась Вильгельмина, уже в прихожей, готовая встречать отца. — Спасибо, — едва слышно проговорил Малфой и скрылся за попоротом ступенек. Дверь медленно распахнулась. В проеме возникла потрепанная кожаная сумка и устало шлепнулась на пол. Следом появилась сгорбленная фигура Дамокла. — Привет, ребенок, — улыбнулся мистер Белби, откидывая капюшон мантии. — Надеюсь, ты не сильно скучала в мое отсутствие. — Я старалась, — ответила Вильма, заикаясь. — Не скучать. «Интересно, что скажет отец, обнаружив еще один пустой стакан из-под виски?» Сверху послышался глухой стук, Дамокл встрепенулся. Видимо, Драко нечаянно опрокинул картину. Но Вильма уже крепко обхватила отца руками за талию и прижалась к уютной мантии, как в детстве. Все объяснения потом. Главное, что ее папа наконец вернулся.