Сквозь пальцы

Внезапная тишина оглушает не меньше, чем грохот сокрушаемого бара. Проскочив через воронку аппарации на сумасшедшей скорости, Вильгельмина выпадает в темноту ночи, поскальзывается на мокрой траве и едва не врезается в металлические ворота. От падения ее спасает только кованный орнамент и крепкая рука Малфоя. Он тоже с трудом удерживается на ногах, поскольку тащит на себе бедную Гринграсс, в тот момент больше похожую на тряпичную куклу, чем на живую волшебницу. — Черт, хоть бы одна из вас стояла на ногах без посторонней помощи, — ворчит Драко, возвращая свою девушку в вертикальное положение. — Вильгельмина, соберись, пожалуйста, — без твоих фамильных заклинаний не обойдемся. — Каких еще заклинаний? — растерянно откликается Вильма, пытаясь унять галопирующее сердце. — Не очень понимаю, о чем ты. — О боги, — цедит сквозь зубы Малфой. — Белби, ты дома. Так что взмахни палочкой и открой нам ворота, сделай одолжение. — Ах, это, — быстро шепчет девушка и запускает руку в сумочку. — Сейчас, секунду. Конечно, она узнала родное поместье, конечно. Она не пьяная. — Прости, после аппарации все мысли наизнанку, — продолжает Белби, сглатывая ком в горле. — Мерлин, неужели всех так мутит с непривычки… Словно поддерживая сказанное подругой, Гринграсс резко сгибается пополам и выплевывает из себя праздничное угощение. — Вот дьявол, — чертыхается блондин, крепче подхватывая девушку за талию. — Спасибо, что не на брюки, дорогая. Легче? — он поправляет волосы Дафны и протягивает ей носовой платок. — Вильма, поторопись, пожалуйста. Я далеко не уверен, что за нами нет хвоста. — Ну прости, не я же привлекла Пожирателей в «Hard Rock», — бурчит в ответ Вильгельмина, в очередной раз пытаясь нащупать палочку в хаосе собственной сумки. — Проклятье, да где же она. Наконец пальцы Белби находят заветное древко, волшебница произносит короткое заклинание и замки на воротах оживают. Щелкают, размыкаются и тут же исчезают, будто их никогда и не существовало. — Добро пожаловать, — бросает через плечо Вильгельмина, отворяя створку. — Постарайтесь двигаться тише. Меньше всего мне хочется разбудить отца и объясняться с ним при подобных обстоятельствах. — Мистера Белби мы вряд ли потревожим, — вдруг замечает Гринграсс и громко икает. — А вот других обитателей поместья — запросто. Драко, знаешь, у нее здесь ТАКОЕ водится. Блондинка смеется, и ее громкий приступ веселья эхом прокатывается по саду. С крыши доносится недовольное уханье Матильды, в кустах начинают шелестеть разбуженные гномы, а из прудика под старой яблоней всплывают сонные зеленые глазюки. — Это еще что за тварь? — спрашивает Драко и делает несколько несмелых шагов в глубину сада, чтобы дать Вильгельмине возможность запереть ворота. — Надеюсь, не покусает? — Да не слушай Гринграсс, — Белби ухмыляется, махая рукой в сторону декоративного водоема. — Это всего лишь гриндилоу, из темного озера. Давно к нам приблудился, почти ручной. На суше не кусается. Осторожно! Драко едва успевает отдернуть ногу, когда под его ботинком проскальзывает мохнатое нечто. — Твою мандрагору, — ругается блондин. — Не слушай, значит. Кто на сей раз, крот? — Нет, демимаска, — шепчет Вильма, пробираясь дальше по каменной тропинке и призывая друзей последовать ее примеру. — Она не опасная, просто очень любопытная. Идем. — Чудесно, демимаска. А нормальная живность у вас водится? Павлины там всякие, или мерцающие полевки, — усмехается Малфой, стараясь не оступиться на узкой дорожке. — Наверное есть кто-то. Но нормальные у меня не приживаются, ни животные, ни парни. Ты лучшее тому подтверждение, — хихикает в ответ Белби, дожидается Драко и щелкает его по носу. — Поменьше вопросов, Малфой. Парень ловит ее руку, дотрагивается губами до нежного запястья и кивает в сторону парадного входа, прикладывая палец к губам. Вильма покорно, на цыпочках заворачивает за угол, по памяти пробегает по тропинке, отмахиваясь от колючих веток шиповника, и взбирается по ступенькам крыльца. В доме темно и тихо. Папа, наверняка, давно спит, но все же Белби с необычайной аккуратностью достает ключ, вставляет в скважину и только убедившись, что лязганье металла осталось незамеченным, дважды проворачивает его в замке. — Порядок, путь свободен. Только не сворачивай с дорожки, Драко, и постарайся, чтобы у Гринграсс не случился очередной приступ…эээ… чего-нибудь. Блондин старается исполнить пожелание, но темнота стоит кромешная. Вильгельмина слышит, как уже через несколько шагов неразлучная парочка натыкается на куст, успевает мысленно помолиться Салазару, чтобы это был не синецвет, но… — Тритоны меня за ногу, — шепотом чертыхается Малфой, когда капризное растение вздрагивает, ощетинивается ярким голубым сиянием и выплевывает запасы пыльцы прямо на полуночных гостей. — Вильма! Что, слабо было предупредить? Девушка едва сдерживает порыв хохота, когда к крыльцу подплывают друзья, с ног до головы усеянные мерцающим порошком. — Ты похож на рождественскую елку, — давится Белби, заталкивая гостей в прихожую. — Извини, я забыла, это папина любимица. Он часто использует эту пыльцу в своих зельях. — Да, вам можно не пользоваться защитными чарами, — ворчит Драко, отряхивая свой костюм от непрошенного украшения. Дафну он усаживает на банкетку, чтобы та ненароком не сползла на пол. — Не сад, а полоса препятствий. Признавайся, что еще меня ждет? Боггарт в обувнице, неприкаянные призраки под лестницей? — Нет, на этом все, честное слово, — продолжает забавляться Белби, скидывая кеды. — Хорошо, а то я не готов… Закончить он не успевает, потому что из-за угла выпрыгивает восторженный эльф. Малфой глотает остатки слов и, похоже, едва не становится заикой. — Ой, здравствуйте, мисс! Вы так внезапно вернулись, мисс! — Тише, Трикси! — хватает ее за плечи Вильгельмина. — Не разбуди отца. Нам пришлось вернуться раньше. Гостевая комната застелена? — Конечно, конечно, мисс! — продолжает тараторить домовиха, но уже значительно тише. — Все простыни чистые, полотенца. Но зачем… — она переводит свои круглые глазки на Дафну и в ужасе зажимает рот руками. — Госпожа, вам плохо? Я принесу зелья! Надо согреть камин, сделать чаю… — Так, спокойно, — обрывает ее хозяйка и подносит палец к губам. — Ничего не нужно, госпожа завтра будет как новенькая. Беги наверх и приготовь постель, а мы сейчас поднимемся. — Хорошо, хорошо, — трясет ушами эльф. — Все будет в порядке, госпожа, я буду за вами ухаживать! Если что понадобиться, хоть что-нибудь… — Мерлин, да иди уже… — не выдерживает Малфой, желая, чтобы назойливый эльф исчез наконец из поля зрения. Вильма согласно кивает, и Трикси покорно бежит по лестнице, топая своими маленькими ножками на весь дом. Друзья подхватывают Дафну под руки, шаг за шагом проводят ее по коридору, поднимают вверх по крутым ступенькам, почти несут мимо спальни Дамокла, опасаясь издать хоть малейший шелест. Картины на стенах неприветливо таращатся на ночных визитеров, но, к счастью, молчат. «Правильное светское воспитание» — успевает подумать Вильгельмина, когда Малфой уже нащупывает ручку гостевой спальни. — Сюда? — уточняет парень, когда застарелый замок издает характерный скрип. — Да, клади ее на кровать, — отвечает Вильма. Из дверного проема, ведущего в маленькую ванную, на них таращится Трикси, но, как только изящное тело Гринграсс оседает на хрустящих простынях, моментально исчезает. В комнате остается только легкий аромат иланг-иланга, приглушенное мерцание ночника и раствор с противопохмельным зельем, который домовиха заботливо оставляет на тумбочке. — Здесь уютно, — замечает Малфой, присаживаясь на мягкий ковер возле кровати и потирая уставшую шею. — Часто принимаете гостей? — Редко в последнее время, — откликается Вильма, пристраиваясь рядом с полуспящей подругой. — Обстановка в мире не способствует, сам знаешь. От этого случайного замечания Драко съеживается, обнимает колени руками и вперивает глаза в обои с шелковым серым орнаментом, лишь бы не смотреть на Белби. Словно во всех грехах мира повинен он и никто больше. — Сними с нее туфли, — шепчет Вильгельмина, стараясь отвлечь парня от мрачных мыслей. — И разверни простыни, пусть наша звезда проспится как следует. — Слушаюсь, — ворчит Малфой и бережно укладывает Дафну под одеяло. — Не думал, что придется когда-нибудь раздевать пьяную в хлам Гринграсс в чужой постели. Блондинка лениво отбрыкивается, мычит что-то бессвязное, раскидывает руки и, поелозив еще мгновение, засыпает мертвым сном. Вильма смущенно улыбается, вспомнив, как еще пару лет назад они с Дафной вместе прятались под этим широким покрывалом, секретничали и грезили о взрослой жизни. Теперь это стало явью, но выглядело совсем не так, как мечталось юным волшебницам. Вздохнув, Белби опускается на колени у кровати подруги, убирает волосы с ее щеки и словно между делом касается запястья, отбрасывая пушистую бахрому покрывала. — У нее метка! — тут же вздрагивает Малфой, отпрыгивая от кровати на безопасное расстояние. — Что? — не понимает Вильгельмина. — Что ты несешь, какая метка? — На руке у Гринграсс, там древние символы. Белби ощущает, как кровь в ее теле превращается в перебродившее зелье. Бурлит в висках, пенится под кожей. Кончики пальцев покалывает, как перед обмороком. Стараясь не дышать, она зажигает люмос и приближает крохотный огонек к коже Дафны. Только бы не она, не она… — Проклятье! Ты чертов параноик, Малфой, — возмущается девушка, с облегчением падая на ковер. — Это всего лишь чернила, видишь? — Чернила? — Драко подходит ближе и внимательно разглядывает корявые цифры на руке Гринграсс. — Да, магловская хрень. Ритуал по изгнанию ведьм? Тридцать пять, четырнадцать… Не знаю таких заклинаний. — Это номер телефона, неуч. Наверное, тот парень из бара решил оставить свои координаты, — осмысленности во взгляде Малфоя не прибавлялось, поэтому Вильма продолжала, — Выражаясь твоим языком, это ритуал по охмурению девчонок. Дай мне мокрое полотенце, не хватало еще, чтобы Забини увидел эти каракули. Если, конечно, он найдет в себе силы остыть от ревности и навестить любимую. — Черт, Блейз, я совсем про него забыл, — Малфой замирает на полпути в ванную и нервно сглатывает. — Мне нужно отправить сову в мэнор, сейчас же! Мама должна знать, что происходит. Если Забини взяли, то будут допрашивать. Возможно, пытать круциатосом, и тогда… — Так, Драко, не разгоняйся, — подскакивает к нему Вильгельмина и обнимает побелевшее лицо ладонями. — Блейз им не нужен. Лучше подумай, зачем Пожирателям нужен ты. Настолько, что они разворотили полквартала в Лондоне. — Не знаю, — выдыхает Малфой и падает на скрипучее кресло. — В последнее время меня мало посвящают в планы Темного лорда. Видимо, чувствуют слабое звено. — А ты сомневаешься в своем выборе, с каких пор? — удивляется Вильма, вооружаясь полотенцем, чтобы убрать живопись с запястья Гринграсс. — Не очень на тебя похоже. Малфой молчит, словно силится вспомнить, в какой момент времени его преданность Волан-де-Морту дала трещину. Нервно закусывает губы, хрустит пальцами и вдруг вскидывает на Белби враждебный взгляд. — Что ты видела в моем будущем? — резко бросает он и хмурится сильнее прежнего. — Вильма, говори. Слишком много странностей. С чего вдруг ты решила обратить на меня столь пристальное внимание? Только не заливай про внезапную любовь, не поверю. Ты все придумала, заставила меня остановиться, чтобы… Чтобы что? Вильгельмина молчала, скручивая полотенце в тугой жгут. — Кто заставил тебя вмешаться? Ты меняешь события, так нельзя, это опасно! — Ты, — шелестит в ответ девушка. — Попросил. Я согласилась. Конец истории. — Черта с два! — хрипит Драко, подбегает к девушке и хватает за плечи. Серые глаза мерцают льдинками, пухлые губы Малфоя изгибаются в презрительной улыбке. Девушка несмело касается его груди кончиками пальцев, впитывая рвущийся наружу гнев, страх перед будущим, сомнения. Недосказанность застревает в душном воздухе, но у Драко не остается больше сил на бессмысленные допросы. Словно прикормленный зверь в диковинном саду Белби, он оседает, опускает голову на грудь Вильмы и позволяет ей закопаться губами в своих светлых волосах. Ненормальные здесь приживаются, это факт. — Надеюсь, тебе по-прежнему можно верить, — шепчет Малфой, словно осознавая, что за прошедший год он сам изменился до неузнаваемости. — Я понятия не имею, что делаю, — откликается Вильма. — Но люблю тебя, хоть это и не входило в мои планы. Достаточно для уверенности? Малфой поднимается, чтобы скрепить их доверие поцелуем, но жмурится, заметив за окном незнакомое сияние. — Патронус, — выдыхает Белби, оборачиваясь к окну. — Енот, патронус Блейза! Мерлин, шевелись, Драко, надо впустить его в комнату. Забини хочет передать нам что-то важное! — Виль-ма! Вильма, доченька, все в порядке? — в коридоре слышится скрип половиц и отчетливый голос Дамокла. — У нас гости? — Мерлин! — вскакивает Вильгельмина, зажимая рот ладонью. — Только не сейчас! Заперлась в комнате, с парнем, посреди ночи. На кровати храпит подруга, наполняя перегаром всю комнату. Интересно, тот факт, что тебе исполнилось семнадцать, может спасти от нагоняя?