Вторник 12.01.21
Гром в недоумении взирал на потрескавшийся экран своего телефона: «Зачисление стипендии. 2000 ассемов». И что это за пиздец? Громов набрал номер бухгалтерии. Ждал сто лет пока кто-нибудь соизволит поднять трубку. Наконец, ему ответили. Оказалось, что расходы на его персону превысили установленный лимит. — Какие расходы? — Я не знаю. Вы аэроболист, правильно? Вероятно, вам следует аккуратнее играть в аэробол, чтобы не ломалась форма. — Я файтер. — Ну и что? Будьте аккуратнее: меньше повреждайте инвентарь и не попадайте в лечебницу, тогда на следующий семестр ваша стипендия будет выплачиваться в прежнем размере. — Но ведь… я не понимаю. Ведь расходы на игровой инвентарь и лечение уже вычитаются из моей стипендии. — Да, до определенных пределов. Вы их превысили. — Как? — Я не знаю. Обратитесь в игровой комитет или в отдел обеспечения лечения, если вам нужны подробности. Но на данный момент вы получили все, что вам полагается в этом месяце. — И как мне прожить на две тысячи ассемов в месяц? Это был риторический вопрос. Громов не собирался его задавать, но слова сами вырвались. — Вы по-прежнему обеспечены едой, из общежития вас не выселяют, двух тысяч хватит, чтобы оплатить проживание в общежитии. Если же вам не хватает, устройтесь на работу. Университет предоставляет вам такую возможность. Ее голос с каждым словом звучал все раздражннее, чем все сильнее злил Грома. — Может подскажете свободную вакансию? — ядовито произнес он. — Этим занимается отдел подбора кадров, а не бухгалтерия. Обратитесь туда. Телефон есть на сайте. — Я звонил туда полчаса назад, вакансий нет. — Это не мои проблемы. Если у вас больше нет вопросов… Громов повесил трубку и заорал на стену. — Ты чего? — раздался тихий голос из-за спины. Громов обернулся. Из-за толстенных стекол очков на него смотрели расширенные в страхе глаза Тощего. — Ничего. — Че сказали-то? — как ни в чем не бывало спросил Рыжий, подстригающий ногти над старой газеткой. — Что я превысил какой-то лимит. Громов бухнулся на кровать, закрыл лицо руками и снова зарычал. — И чего ты так бесишься? — спросил Тощий. — Ты тупой? — заорал на него Громов. — У меня до конца лета стипендия будет две тысячи. Из бара меня уволили, а в универе вакансий нет, я узнавал уже! Я на что буду жить полгода? Может, ты меня обеспечишь, а? Тощий, сидя на своей койке, вжался в стенку. — У меня т-т-тоже нет денег… — пролепетал он. Громов только рукой на него махнул. — Как я превысил? Что я превысил? Когда я последний раз в лечебку попадал?.. Тут Грома озарило. — Твою ж мать! Сходил, блядь, в рейд! — Так это тебе лечение в санатории влетело-о-о… — протянул Рыжий. После злополучного рейда на змееногов всех участвовавших в нем охотников отправили на лечение в какой-то оздоровительный центр по приказу командования. Отправляли всех без разбора, чтобы наверняка исцелили каждого. Князь Андрей предполагал, что из-за неудачной стычки может быть скандал: многие охотники из знатных семей получили серьезные травмы. Один Рогожин с его оторванной рукой чего стоит! К счастью, руку его нашли и прирастили обратно к телу. Он потом подошел к Громову и сказал, протянув ту самую руку для пожатия: — Громов, я благодарен тебе. Знай, что ты приобрел еще одного верного друга. Если тебе понадобится помощь, то ты всегда можешь обратиться ко мне. — Э-э-э… — Громов растерянно пожал протянутую руку. — Да, я же просто… Тебя все спасали… — Если бы ты меня не поймал, неизвестно, что было бы. Рогожин похлопал оторопелого Громова по плечу и ушел по своим делам. Как видно, отдых в этом санатории в копеечку-то и влетел. А кроме того, Громов не явился на работу вовремя. Он, конечно, позвонил, чтобы предупредить о необходимости замены, но это стало последней каплей. Хмур был непреклонен: он, мол, и так пошел навстречу, подстраивался под учебный график и т.д. Так что Громов был уволен и нанят постоянный работник, который не рискует пропасть на две недели по причине того, что его чуть не сожрал змееног или еще какая-нибудь тварь. — Может с Андреем поговорить? Или с Рогожиным? — осторожно спросил Рыжий. — О чем? Они вроде как денежные займы не предоставляют, — усмехнулся Громов. — Ну, может, они подергают за свои связи, найдут тебе работенку какую-нибудь? Вон этому Голушкову же его покровитель нашел работенку. Он дополнительный дворник теперь. — Дворник? — Ты не знал? Громов отрицательно покачал головой. — Ладно, — сказал Рыжий вставая с койки и потягиваясь. — Нужно идти на тренировку. Он свернул газетку, выбросил в мусорное ведро и пошел к выходу. — Все образуется, Гром. Не унывай! Где наша не пропадала? Помнишь, как мы тачки перегоняли в Загорске?.. Громов устало поддакивал, пока Рыжий предавался воспоминаниям о былых временах. — А кстати! Зачем тебя литераторша вызывала-то? — вдруг сменил тему Рыжий. — Зачет она мне не поставила. — В смысле?! Эта грымза не зачла Соину писанину? — Зачла. Но только Сое. — Че-е-его? — Того. Эта сука не поленилась проверить Соины работы по литературе, сверила их с той, которую сдал я, и пришла к выводу, что ее тоже написала Соя. Так что у Сои есть дополнительная оценка по лит-ре, а у меня — незачет. — И что теперь? — Личная пересдача. Сказала, что назначит отдельное время, а я при ней должен буду написать анализ какого-нибудь текста. — Бля-я-я… Громов только вздохнул. Парни пришли на тренировку. В раздевалке поздоровались с остальными. Кое с кем не виделись несколько недель. — Ну что, господа! Первая тренировка в 3021 году! — воскликнул граф Краснов. — Красно-о-ов! Морда ты моя бородатая! Дай я тебя обниму! — ввалился в раздевалку Дука. Веселой гурьбой мужчины вышли на поле. Первую тренировку обычно проводили налегке так что доспехов никто не надевал. Громов про себя подумал, что ради экономии и не наденет в будущем. Тренер с помощниками ждал команду на поле, стоя под гексами и глядя в бумаги. — А! Грифоны мои! Как отдохнули на каникулах? Послышались недружные напоминания, что каникулы у охотников только на бумаге. — Наслышан. Рогожин, как рука? Рогожин помахал рукой. — Все в порядке. — Хорошо! Ну что, грифоны, у меня для вас новость! Не знаю, хорошая или плохая… «Блядь! Что еще стряслось?» — подумал Гром. — С сегодняшнего дня дамы из «Лазурных птиц» будут тренироваться с вами. — Что? — Это шутка такая? — Ха-ха-ха! — Тренер, подкололи! — Это не шутка, господа. — Не шутка? — Они что сдурели?! — возмутился Громов. — Это ж самоубийство! Громов представил, как Элира прыгает на гексе, падает и разбивается насмерть. Так вот о чем говорил знак со змееногами: она решила полюбопытствовать, каково это играть в аэробол, в результате свернет себе шею, а он, Гром, бросится ее спасать и убьется тоже. И не верь знакам судьбы после этого! — Неделю назад ко мне обратилась дама из клубного комитета, — тем временем вещал тренер. — Два женских клуба изъявили желание сразиться друг с другом на дуэли в форме аэробольного матча. Не знаю, что у них за приз там… Но я согласился, потому что за помощь в тренировках нам до середины весны увеличили время для тренировок. Я подумал так: дамочки пару раз придут, напугаются и оставят эту затею. А тренировочное время за нами закреплено железно! Всем радость и польза! Я хочу назначить для дамочек личных кураторов! Князь Андрей подойдите-ка сюда, помогите мне!***
Элира не была уверена, что ей нравится эта идея. Но что сказано, то сказано, что решено, то решено. Как она поняла, на собрании глав клубов в самом начале года возник спор о местах в ложах для леди. «Лазурные птицы» проиграли «Огненной лилии» свои места на одном из ближайших матчей, и Лаура выясняла, нельзя ли подыскать другие. Спор зашел дальше и вот уже руководитель по клубной деятельности предложила устроить между клубами маленькую дуэль на территории, которая была бы нейтральной для обеих организаций. Теннис сразу же отпал, и кто-то предложил аэробол. Это была шутка, но каким-то неведомым образом она переросла в реальность. Кажется, все дело было в ярых феминистках, стоящих у руля клубной деятельности: они посчитали, что выступление дам в качестве аэроболисток станет хорошим доводом в пользу равенства между мужчинами и женщинами. — Мне кажется, чтобы доказывать нечто подобное, нужно подобрать подходящих кандидаток! — ворчала леди Анастасия. — Не каждый же мужчина подходит для аэробола! А если женщины равны мужчинам, то, при всем моем уважении, и не каждая женщина подходит для этого вида спорта! — Мне казалось, что феминистки борются за равные права и возможности для мужчин и женщин, а не доказывают, что женщины и мужчины одинаковые. — Нормальные феминистки так и поступают, полагаю! — ответила Анастасия. — Но некоторые иногда теряются в борьбе, забывая об истинном предназначении феминизма! — Но ведь дискриминация женщин в спорте налицо, леди Анастасия! — воскликнула леди Гретта. — Например, не существует же женского аэробола! А мы можем показать, что женщины тоже способны играть в эту игру! — В том-то и проблема, леди Гретта, — заговорила Элира, — что на нас возложили эту ответственность, но готовы ли мы физически к такому спорту? Мы не знаем. И если наше выступление завершится провалом, то может откинуть борьбу за равенство прав и свобод назад. Едва ли наша игра повлияет на законодательство, конечно. Но в умах людей, которые узнают о нашей неудаче, осядет мысль, что феминистки неправы в этом вопросе. А значит могут быть неправы и в других. — Но мы ведь не можем отказаться? — спросила леди Олана. — Лучше нам постараться как следует подготовится, — сурово ответила леди Лаура. Дамы тут же зашумели, сообщая своему лидеру, что никакие противоречивые размышления о причинах и возможных последствиях не сломят их стремления выйти победительницами из предстоящего состязания. Элира тихонько хихикнула. Все шестеро девушек выглядели скромными, хрупкими, ранимыми. Но как только дело касалось чести, они превращались в целеустремленных и непоколебимых воительниц. Что на них так влияло? Гены могучих предков или воспитание в духе «честь превыше всего»? Дамы вошли на стадион. «Парящий грифон» уже был в сборе, однако в команде, похоже, наблюдался разброд: кто-то выглядел веселым, кто-то развалился на траве, кто-то хмурился, напряженно обсуждая что-то с такими же хмурыми товарищами, а кто-то матерился на чем свет стоит. — Я говорю, что это и-ди-о-тизм! — орал господин Громов. Точнее он просто был чем-то очень недоволен и яростно это недовольство выражал. Но похоже было, как будто он просто орет. Тут мужчины заметили подошедших дам. Сидящие повскакивали со своих мест, хмурящиеся натянули улыбки на лица. Громов ушел на другой конец стадиона. Леди и аэроболисты обменялись приветствиями. Вперед вышел тренер Клаус. До сих пор Элира не очень-то к нему приглядывалась, но на этот раз решила рассмотреть его получше: солидный живот, пышная седая борода и такие же усы, а голова совсем лысая. Тренер Клаус рассыпался перед дамами в любезностях, а потом принялся озвучивать, кто с кем будет тренироваться. — Леди Лаура, наш капитан к вашим услугам, — галантно произнес тренер. Князь Андрей с приветливой улыбкой подступил к своей даме. — Леди Эсме, князь Рогожин в вашем полном распоряжении. Леди Анастасия, вы на попечении у князя Краснова. Леди Олана, надеюсь вы хорошо знакомы с графом Антоном? Леди Гретта, лорд Вайда… то есть герцог Вайдальван с радостью поможет вам в освоении аэробольных хитростей. И леди Элирина, вам будет помогать… ГРОМОВ, КУДА ТЕБЯ ЧЕРТИ УНЕСЛИ?! ИДИ СЮДА! Вам будет помогать господин Громов. — А почему он? Он же простолюдин? — спросил виконт Кант, второй голкипер команды. — Он один из самых опытных и надежных игроков, — ответил тренер, глядя на Элиру. — Мы выбирали кураторов по тому принципу, чтобы они могли подстраховать вас наверху. — Тренер указал на гексы. — Все избранные молодые люди играют уже не первый год и хороши в страховке. Не волнуйтесь дамы, вы в надежных руках. Вы же выше предрассудков о простолюдинах? — хитро посмотрел он на напрягшуюся Элиру. — Разумеется, — ответила девушка, а про себя подумала: «Ну почему он? Почему именно мне?» — Здравствуйте! — прорычал подошедший Громов. — Идемте, — скомандовал он Элире, не дожидаясь ее ответа. Громов отвел ее к матам, которые как раз и вытаскивал из подсобки, пока шел разговор леди и тренера. Другие наставники тоже взяли маты и расположились на почтительном расстоянии друг от друга. — В аэроболе два основных навыка: прыжки и владение мячом, — принялся объяснять Громов. — Я в курсе, — чуть ни закатив глаза, ответил Элира. — Ах, вы в курсе! — злобно прошипел он. — Так может вы тогда сразу выйдете на гексы? Может вам и тренер не нужен? Вы же у нас все знаете и все умеете? Ну, вперед! Элира гордо подняла голову и повернулась в сторону лестницы, которая по ее предположениям вела наверх, к гексам. — Куда? — рявкнул Громов. — Встать прямо, ноги на ширине плеч! — Вы как со мной разговариваете? — возмутилась Элира, не выполняя его повеления и складывая руки на груди. — Сейчас я командую, а вы подчиняетесь! Что-то не нравится — выход там. — Он указал рукой. Элира задохнулась от возмущения. С разных сторон слышались сюсюкающие объяснения других наставников. — Остаетесь? Тогда слушайте. За несколько недель хорошо прыгать или вести мяч вы не научитесь. Поэтому для вас самый важный навык — умение падать. Становитесь сюда. — Громов показал на землю рядом с собой. Элира не сдвинулась с места. — Я не хочу туда вставать. — Я командую — вы подчиняетесь. Или я немедленно говорю тренеру, что вы решили не участвовать. — Я просто попрошу другого наставника! Элирина отвернулась и пошла к тренеру Клаусу. Тот муштровал свободных от наставничества игроков. Отрывать его от занятий было неловко, тем более, что он орал на лордов почище Громова. Но Элира собралась с духом. — Тренер Клаус, могу я попросить другого наставника? Он посмотрел на нее долгим хмурым взглядом. — А в этом что вас не устраивает? — сурово спросил тренер. Он явно хотел, чтобы она сжалась и сбежала как мышь. Но Элира не из таких. — Господин Громов неприлично себя ведет. — ГРОМОВ! ВЕДИ СЕБЯ ПРИЛИЧНО С ДАМОЙ! — заорал тренер Громову через весь стадион. Элира аж подпрыгнула от такой бесцеремонности. — Все, он вас больше не обидит. Идите тренируйтесь. ДУКА! ХВАТИТ РЖАТЬ! ТЫ ЧТО КОНЬ? ПЯТЬ КРУГОВ ВОКРУГ СТАДИОНА! Элира направилась назад. — Встаньте сюда. Ноги на ширину плеч, — как ни в чем не бывало сказал ей Громов. Элира неохотно подчинилась. — Я буду объяснять вам, как правильно держать тело до, во время и после падения. Понятно? Чуть-чуть согните колени вот так, и нагнитесь немного вот так… — Громов коснулся ее спины. Элира тут же выпрямилась. — Не трогайте меня своими руками! — А чужими можно трогать? — И чужими нельзя! — А как мне вам что-то показывать? — Я не знаю. Вы же главный, вот и придумайте! Элира снова встала в позу, сложив руки на груди. Громов ушел. Она растерялась. Принялась смотреть за тем, как готовятся остальные. Они прыгали на месте, принимали разные стойки. — Ноги на ширину плеч… — Вернулся Громов. В руках у него была длинная деревянная указка. — Мышцы живота должны быть напряжены. Тело нагните. — Он коснулся ее указкой. — Не тыкайте в меня своей палкой! — снова взвилась Элира. — Я в вас своей палкой пока еще не тыкал! — рявкнул Громов, потеряв терпение. Многие обернулись. Пробегавший мимо Дука заржал. — ЧТО СМЕШНОГО? — гаркнул на него Громов. Дука поперхнулся смехом и заткнулся, пробормотав еле слышно «Ничего». Элира пыталась сообразить, что такого сказала. Или, может быть, что-то в ответе Громова было? Но она так и не поняла. Кое-как она встала в основную аэроболистическую стойку. — Хорошо. Теперь ложитесь. — Что? — Ложитесь на мат. — Я не буду ложиться. Вы что себе позволяете? Громов бухнулся на мат и подтянул колени к груди. — Вот так сделать сможете? — Смогу. — Прошу вас, леди Элира, будьте так любезны соизволить лечь на мат и принять показанное мной положение! — проговорил Громов, вставая с мата. Каждое его слово при этом сочилось ядом. — Вы почему так со мной разговариваете? — А вы не догадываетесь? Элира посмотрела на него. Конечно, она догадывалась: он уязвлен ее отказом. Благородный человек никогда бы не повел себя таким образом. Хотя он же совратитель! О каком благородстве может идти речь? «Я вас люблю», — эхом зазвучало в голове. Может, и не совратитель. Может, и не чуждо ему благородство. И боль. Элира грустно опустилась на мат и свернулась в группировке. — Хорошо. Теперь вставайте. Элира подчинилась. И стоило ей подняться, как она поняла, что Громов хочет ударить ее в живот. Мстит за отказ?! Тело отреагировало быстрее чем разум: Элира увернулась от удара и сделала Громову подсечку. Тот грохнулся на землю. — Вы совсем с ума сошли?! — возмутилась Элира. Отвернувшись от нее и не вставая с земли, Громов как-то странно кряхтел. Боги! У него что судороги?! Он же мог удариться головой! — Господин Громов, вы целы! — Элира бросилась к Громову, лихорадочно соображая, как его аккуратно перевернуть. Но он распластался на земле сам и расхохотался во весь голос. Элира сидела рядом с ним на коленях. — Вы меня напугали! — возмутилась она. — А вы меня удивили, — широко улыбаясь, ответил он. Чего это он? Может все-таки ударился? — Вы ушиблись? — Нет. Громов вскочил с земли и принялся объяснять подошедшим товарищам и леди, что все в порядке. — Я подумала, что вы хотите меня ударить. — Я хотел вас неожиданно толкнуть, чтобы посмотреть, как вы сможете сгруппироваться при незапланированном падении. И совершенно незапланированно упал! Но я сгруппировался, а потому обошлось без травм. Именно это я и хотел бы потренировать с вами. — Я… Я могу закрыть глаза, чтобы ваш толчок был неожиданным… — Но вы будете ожидать толчка, леди Элира. Даже с закрытыми глазами. Хотя попробовать, конечно, можно. — Только вы больше не кричите на меня, пожалуйста, господин Громов. Мне это неприятно. — Вы просто слушайтесь, тогда я не буду кричать. — Я слушаюсь. Но неприличное что-то я делать не буду. — А я разве прошу вас делать что-то неприличное? Элира не знала, что ответить на этот вопрос: с одной стороны, он просто проводил тренировку. Но с другой, если вспомнить то, что произошло тогда в библиотеке, все его прикосновения и команды приобретали второе значение. — Иногда мне так кажется, — скромно произнесла она, наконец. Громов вздохнул. — Обещаю лишь тренировать вас и не делать ничего неприличного. Теперь будете меня слушаться? Тогда падайте. Элира упала на мат. Потом еще раз, и еще, и еще, и еще. Громов подчеркнуто строго и вежливо объяснял, что она делает правильно, а что нет. — Обязательно ставьте предплечья перед лицом! Иначе при падении на покрывало… — тут он указал на прозрачное магическое полотнище, висящее под гексами… — оно может перекрыть вам рот и нос. Тогда возможна асфиксия. — Что? — Ну, это редко случается и обычно все заканчивается хорошо, но осторожность не повредит. — Ладно. Элире уже надоело падать на маты раз за разом и хотелось попробовать что-нибудь другое. Броски мяча, например. — Мне кажется, я уже неплохо освоила технику падения, господин Громов. Может быть, перейти на новый уровень? Громов задумался, предложил сделать передышку и отошел к тренеру. Элира тем временем сидела на многострадальном мате и пила принесенную с собой воду. Остальные дамы тоже что-то тренировали: прыгали, падали и весело болтали со своими тренерами. Громов вернулся со зловещей улыбкой на лице. Элира насторожилась. — Отдохнули? — спросил он. — Да, вполне. Благодарю вас. — Ну пойдемте тогда. — Куда? — На новый уровень. — Он посмотрел наверх. — Туда? — Элира недоуменно показала на гексы. — Туда. Страх сковал ее внутренности. — А мы что одни туда пойдем? — У остальных свои дела. Если боитесь… — улыбка Громова стала еще более зловещей, — можем еще потренироваться на земле. — Я не боюсь, господин Громов. Ведите. Но не забывайте о приличиях. — Я все прекрасно помню. Элира шла вслед за Лесьяром, а взгляд ее упирался в его широкую спину. Футболка на нем была просторной, не сильно облегала тело, но мышцы все равно виднелись под тканью. У Элиры возникло странное желание прикоснуться к ней, провести руками, смять в ладонях хлопок футболки. Он обернулся, разрушая гипнотический транс, навеянный своей спиной. — Сюда. Громов свернул к лестнице, ведущей наверх и принялся подниматься. Элира поспешила за ним. Через несколько минут они оказались на предстартовой площадке. Во время игры здесь стоят скамейки запасных и выбывших, медпункт и тележка с водой. Кроме того, Элира заметила дверь в раздевалку рядом с той, из которой они вышли. — Вот это предстартовая площадка, — объяснял Громов. — А вот это — стартовая. Они переступили через небольшой бортик и под ногами у Элиры оказался прозрачный материал, вроде того, из которого сделаны гексы. — Со стартовой площадки мы разбегаемся, чтобы совершить первый прыжок. Я покажу. Вы стойте на месте. Громов сделал три огромных шага и прыгнул на ближайший гекс. Элира замерла. Она стояла на высоте в двадцать метров, ветер дул, казалось, со всех сторон сразу. Слева от нее висело огромное кольцо, в которое нужно было забивать мяч. Такой же круглый, но немного вогнутый, как миска, щит висел за кольцом. Громов перепрыгнул с гекса обратно на стартовую площадку. Элира вздрогнула от неожиданности. — Боитесь? — Нет. — Уверены? — Я должна прыгнуть на гекс? — Нет. Вы должны упасть вниз. Элира выгнула бровь, глядя на него. — Я ведь сказал: в первую очередь я хочу, чтобы вы научились падать, потому что в основном именно паданием вы будете заниматься при игре в аэробол. Помните, как нужно группироваться? — Помню. — Не забудьте про локти. — Хорошо. — Давайте. — Просто упасть вниз? — Просто упасть вниз. — Можно я хотя бы разбегусь? — Нет. Если боитесь… Зарычав, Элира подошла к краю и… — Стойте! Она замерла. — ТРЕНЕР КЛАУС! А ПЕРЕМЕННЫЕ ГЕКСЫ ОТКЛЮЧЕНЫ? — заорал Громов во всю силу своих легких. Элира не ожидала драконьего рыка так близко от себя и чуть не свалилась вниз. — ДА-А! — ответил тренер. — Хорошо. А то было бы не очень приятно, если бы вы упали не на покрывало, а на переменный гекс. Мы же не хотим, чтобы у вас что-нибудь сломалось, верно? — Верно. Можно прыгать? — Давайте. Группировка. Локти. Дыхание… Элира снова посмотрела вниз. Кажется, люди внизу смотрели на нее. Она собралась с силами и прыгнула. Покрывало окутало ее, словно девушка прыгнула в густой кисель. Через несколько секунд покрывало провисло и выплюнуло ее на землю. Громов приземлился рядом, использовав магический прыжок. — Ну как? — спросил он, явно ожидая от нее какой-то реакции. — Нормально. — И все? — Поднимемся еще раз? — Давайте. На этот раз она пошла первой, но немного растерялась: по бортику стадиона находилось множество дверей и лестниц. Какая именно им нужна, Элира не запомнила, поскольку была слишком увлечена разглядыванием спины Громова. — Сюда, — с усмешкой повел он дальше. Они снова поднялись наверх. Снова адреналин побежал по ее венам, а ветер ударил в лицо. Элира подошла к краю стартовой площадки. — Падайте. Она шагнула вперед. КАК ЖЕ ЗДОРОВО! Не успев выбраться из покрывала на землю, она уже помчалась обратно на стартовую площадку. Громов недовольно засопел. — Что-то не так? — спросила Элира. — Все нормально. Попробуйте упасть спиной назад. — Ладно. Она упала. Всего несколько секунд полета… Этого так мало. А что если?.. — Господин Громов, может быть я прыгну на гекс? — Нет. Просто падайте. — Но я не смогу победить, если буду только падать. Я хочу учиться дальше. — Рано. Падайте. Ей надоело падать. Ей хотелось летать. Сердце просило воли. Элира помнила, как взмывали в воздух аэроболисты, отталкиваясь от гексов. Если падать с такой высоты, то ощущение полета будет дольше всего на несколько мгновений, но все же… Она разбежалась и прыгнула. Ноги подвернулись, когда она упала в самую середину гекса и мягкая сердцевина подбросила ее в воздух. Элира потерялась в пространстве, тренировки падения вылетели из головы. А вот семилетняя валькирийская выучка заставила тело принять позу для стабилизации, когда сильные руки схватили ее прямо в воздухе. Громов грохнулся на гекс, прижимая Элиру к себе так, что она лежала на его груди. — Цела? — прохрипел он. Громов чуть перестарался, хватая ее, так что у нее болели ребра, но в остальном она чувствовала себя отлично. — Вполне. Отпустите меня. Немедленно. — Нет. От суровости в его голосе у Элиры по спине пробежал холодок. Она начала пытаться выбраться. Громов встал и поставил Элиру в центр гекса, держа ее за руки. Гекс был твердым почему-то и жутко напоминал ей валькирийские степы. — Вы что творите? — зарычал Громов. — А вы почему опять на меня кричите? — Потому что вы не слушаетесь! Я вам что сказал? Падать. А вы что сделали? Вы самоубиться хотите? — Я просто прыгнула на гекс! — Просто прыгнула! Это по-вашему просто? Вы не подготовлены, не знаете, как приземлиться, как оттолкнуться! И вы же без защиты! — Вы тоже без защиты, но скачете, как сайгак! — Я умею это делать, а вы — нет. Вы могли сломать ребра, руки, ноги, шею. Вы этого хотите? Этого, да? Вам мало той травмы, которая уже есть? От упоминания ее травмы Элира вздрогнула и попыталась вырвать руки. — Пустите! — НЕТ. — Мне больно! — Не вырывайтесь — не будет больно. — Вы… — Вы должны меня слушаться! — Вы не имеете права так со мной обращаться! — Вы будете меня слушаться? — Пустите меня. — Будете или нет? — Нет! Немедленно отпустите меня или я обвиню вас в сексуальных домогательствах! Вас осудят и посадят в тюрьму! Я не шучу! — Лучше пусть меня посадят, чем вы свернете себе шею, миледи. — Что? — Встаньте ближе, я спрыгну вместе с вами. — Не буду я вставать… — Громов сам притянул ее к себе и схватил в охапку. — Вы что делаете?! Немедленно отпустите меня! — Просто прекратите вырываться! — Не смейте ко мне прикасаться! Не смейте меня трогать! Отпустите меня немедленно! Мерзавец! Несчастный извращенец! — Чем же я заслужил такое отношение?! — его голос был странно сиплым, словно от физической боли, и в то же время злым. — Тем, что не даю вам грохнуться и убиться? — Вы знаете чем. Они смотрели друг другу в глаза: он — с нескрываемой злобой, она — со жгучей яростью. — Может, все-таки просветите меня, ваше сиятельство? Она долго молчала, прежде чем шепотом произнесла: — Вы… вы… вы совратили меня. — Что? — В библиотеке. Вы посмели… вы посмели… прикоснуться. Вы… воспользовались моей слабостью, — каждое слово она выговаривала через силу, перестав наконец вырываться. — Я просто хотел сделать вам приятно. Вы ведь сами этого хотели. — Я?! Ничего такого я не хотела! — ЭЙ! НАВЕРХУ! — закричали снизу. — У ВАС ТАМ ВСЕ В ПОРЯДКЕ? — ДА! ИНСТРУКТАЖ ПРОВОЖУ! — проорал Громов. — Я ничего такого не хотела… — тихонько повторила Элира. — Я чуял ваш запах, леди Элира. Я знаю, чего вы хотели. — Мой запах? Вы что ищейка?! — Да. Она молча смотрела на него, покрываясь густым румянцем. — Вы что обнюхивали меня? — Ну вам же не обязательно кого-то обнюхивать, чтобы почувствовать запах. — Не-е-ет, — Элира припомнила его странную манеру дышать. — Вы обнюхивали меня! Как вы посмели? — Как я посмел что? Дышать рядом с вами? — Вы специально… вы… Это же как подглядывать за человеком, когда он моется! Это неприлично! И вы… Вы… Даже если от меня как-то пахло, это ничего не значит! Запах — это реакция тела, это просто животные инстинкты. А мы разумные существа и руководствуемся доводами рассудка! Вы не имели права так поступать только на основе ваших ощущений! Вы должны были спросить! — Ну, вообще-то я вас спросил. Вы сказали продолжать. — Нет! Я такого не говорила! — Говорили. — Нет! Я помню, что сказала: «Нет»! Я сказала! Сказала: «нет»! Сказала! Ее так затрясло, что Громов решил уступить. — Хорошо. Давайте сойдемся на том, что вы сказали «нет», а я не услышал. — Не услышали? То есть как это? А как же слух ищейки? — У меня только обоняние и зрение ищейки. Слух обычный. — Я сказала: «Нет». — А я не услышал. Леди Элира, послушайте, я просто хотел сделать вам приятно, я хотел, чтобы вам было хорошо. Хорошо? Воспоминания тут же всплыли в сознании, внизу живота начало тянуть… и он так близко… И опять все унюхает! Элира инстинктивно сделала шаг назад. Громов тут же усилил хватку. — Осторожнее, прошу вас, — сказал он, а затем вернулся к разговору: — Леди Элира, я просто не разобрался в ситуации. Я не думал, что вы такая недотрога. — Что? — ее голос зазвучал панически. — Я создала впечатление ветреной девушки?! — Нет-нет, конечно нет… — Тогда почему вы подумали, что я одобрю такое поведение? — Говорю же: запутался. Про себя Громов проклинал свою тупость: он ведь и впрямь поверил россказням Роберта. А Дука и Вайда, оказывается, с самого начала потешались над этим глистом, чтоб, когда правда всплывет, посмеяться вдоволь. — Это все? Или я еще в чем-то виноват? — спросил он. — Вы… еще вы посмели обвинить меня в том, что я люблю вас! — Я уже понял, что ошибся. — Поняли? — Понял. — Я вас не люблю! — Я понял, леди Элира. — Как вам вообще такое могло прийти в голову! Молчание. Потом она заговорила снова: — Вы кому-нибудь говорили о том… о том, что между нами случилось? — Нет, никому. Хотя, кажется, весь мир откуда-то знает, что я в вас влюблен, — вздохнул Громов. — Но о библиотеке?.. — О библиотеке не знает никто, кроме нас с вами. — И вы ведь никому не скажете? — Нет, но даже если бы и сказал… У вас идеальная репутация, миледи. Один идиот пытался распустить о вас грязные сплетни. Ему не удалось. — Что? Кто? — Неважно. — Но не вы? — Нет, не я. Элира понимала, что выглядит полной дурой, но все равно попросила: — Пожалуйста, скажите, что вы никому ничего не рассказывали! Пожалуйста! — Я не рассказывал. И никогда не расскажу. Ей показалось, что он говорит искренне. — Спасибо, — так же тихо и искренне сказала она. Повисло молчание. — Господин Громов, давайте спустимся вниз? — Давайте. Спрыгнем вместе? — Нет, я сама. Обещаю, что буду вас слушаться. — Тогда вперед. Элира осторожно спрыгнула с гекса. Покрывало, как обычно, окутало ее и выплюнуло на землю. Громов вскоре оказался рядом. Элира чувствовала себя совершенно измотанной. Громов тоже выглядел усталым и напряженным. Но стоило ему встать на ноги, как тренер устроил парню нагоняй. За что Элира не поняла. И сейчас разбираться ей не хотелось. Ей хотелось домой.