Когда лисица встретится с тьмой

Вторая рассыпается пеплом в импровизированной пепельнице. "Хватит, а то так пачка и до конца дня не протянет" проносится в голове рыжего парня. Второй этаж, вид на старый дворик, и не то чтобы было что разглядывать, но взгляд притягивает шумная компания на лавочке. Такой у него самого никогда не было. Драки были, долги были, коллекторы вечные, работы сменявшие одна другую были, пока Змей не стал. Наступил...на горло, не перекрывая кислород до конца. Не добьëт пока не выжмет из тебя все капли гордости и самоуважения, каждый раз опуская в своих заданиях и предложениях всë ниже и ниже. Гордость? Самоуважение? Их нет уже давно. Пропали примерно тогда, когда мать после привычного разговора за дверью вернулась вся в слезах и сидела на кухне часа два, смотря в одну точку. Молча. Это было самое страшное, что он когда-либо видел. Это было семь лет назад. Ему было тринадцать. После этого он забыл, что такое бояться. –Шань, солнышко, на работу опаздаешь ведь! Рюкзак с реквизитом через плечо, проверить пачку сигарет. –Может быть можно как-нибудь перевестись в дневную смену, а Шань?–тëплые руки накрывают щëки, а взгляд встречается как будто со своим отражением. Чертовски уставшим отражением. –Мам, мы обсуждали это уже сто раз,–слишком нежные для парня руки накрывают и снимают с лица чужие-родные.–Я же говорил, что не могу перевестись. Платят лучше, да и кто ещë согласится в ночь работать. Врал. Он столько врал своему единственному родному человеку, что уже хотелось блевать от самого себя. Там где он работал не было не ночных смен. Был неон, много неона, дыма больше, чем кислорода, терпкий алкоголь, сладкие коктейли, пилоны и деньги. Много денег. Ещë были небольшие комнатки с удобными большими кроватями, что обычно так жалобно скрипели, пока ты еле сдерживал слëзы и рвотные позывы. Рыжий пока не испытывал этого на себе, но был наслышан. Да, совсем другие деньги, да они бы покрыли все свои долги ещë пол года назад! Грязные, мерзкие, липкие от пролитых на них напитков и потных ладошек их возрастных обладателей, большие и такие привлекательные. Вот уже за поворотом яркая вывеска "Bloody" разрезает мрак переулка одного довольно престижного района, а Мо натягивает капюшон ещë больше. Нет, он только танцует, да так хорошо, что за пол года его работы здесь они с матерью покрыли почти весь долг, а Шань смог снять себе резервную квартиру, на которой часто ночевал, когда хотел побыть наедине с собой. –Ещë два месяца и я сюда больше никогда не вернусь,–шëпот, глубокий вдох. "Ну понеслась." –Ше Ли, здорова, чë как? –его встречает всë тот же коридор служебного входа и седая макушка старого "приятеля". –Я уж было подумал, не придëшь,–даже спустя столько лет всë, что видит Шань на лице этого парня–яд кислотно-жëлтых глаз. За ними меркнут все черты лица, необычная внешность. Если бы Шаня спросили как же выглядит Змей, он бы вспомнил только их, и то какая крепкая рука обычно сжимает собственную в рукопожатии, какая тяжëлая наносит точные удары под дых. –Хах, пошëл нахуй, мне ещë пару месяцев крутиться тут так точно. –Ну крутись, лисичка, там сегодня особенный клиентик намечается, ты уж постарайся пожалуйста. "Особенный клиентик". Таких особенных Шань не любит. Это не те забавные старички перед которыми стоит покрутить хвостиком и деньги из их кожаных дорогостоящих кошельков уже падают буквально тебе под ноги. Не те жирные мерзотные женатики с вечно скользкими ладошками, которые так и норовят потрогать больше, залезть дальше, но при этом очень пекутся о браке и статусе "семьянин, самый пиздатый отец красавца сыночка и умницы дочки", так что чуть припугнëшь его жëнушкой, как ветром сдует из этого грешного места. Особенные на то и называются таковыми. Они редки в подобных местах и статусны в своих кругах. В каких кругах, впрочем, окружающие никогда даже не догадаются. Те кого не волнует репутация, ну или по крайней мере еë не может запятнать парочка мальчиков-шлюшек. Они крайне непредсказуемы, за эту непредсказуемость неплохо платят. У Шаня правда пока что не было опыта даже танца при "особенном", но видимо всë бывает в первый раз. Тëмный коридор, подсвеченный редкими лампочками, ведëт к переодевалке, где можно сбросить свои вещи, принять душ, примерить в сотый раз свой сценический образ и конечно поплакаться коллегам на жадного или слишком грубого клиента. Там же можно найти успокоительное. Аптечное и не очень. Шань никогда не прибегает к таким мерам, но он и не ходит в приват. "Bloody"–не обычный стриптиз-бордель клуб. Это целое представление. Без личностей и имëн. Шань–лис. Гордый, дерзкий мальчик, которого казалось бы вообще не заботит где и кем он работает. –Чен, ты меня уже заебал, я не пойду на эту сделку, даже если она дохуя выгодная. Да, так и передай. Знаешь что...да именно, пошëл нахуй, Чен. Парень скидывает звонок, параллельно снимая пальто, и падает на диван в зале. "Как же всë зае...блять ну кто ещë? " –Слушаю. –Господин Хэ, добрый вечер, вам бронировать столик на ночь? –А столик...ну...а к чëрту, бронируйте. Небольшая пауза, передышка после пиздецки тяжëлого дня. Чувствуешь себя грязным, разбитым, возможно самую каплю одиноким и совсем не маленькое желание напиться в слюни, пятница же всë таки, выходной завтра у всех нормальных людей всë таки. У Тяня тоже, первый за последние недели три. Конечно, не факт, что не вызовут, но Хэ твëрдо решил, что они идут нахуй, а телефон нечаянно забудется где-то дома. Ещë один звонок, уже исходящий. –Котëнок, это ты? Привееетик! –"нет блять не я, сложно же посмотреть кто звонит". –Да, Синь Хо, я хо... –Ой, а я такое платье присмотрела, а ещë помнишь я гово... –Мы расстаëмся. –Что?... Тянь, я "Нахуй это всë". В трубке слышны лишь гудки. "Думает, я не знаю с кем она трахается на стороне, хах" Горькую усмешку на губах сменяет не менее горькая сигарета. Пятая? А может седьмая за день. Голова закинута на спинку дивана, дым растворяет тëмная аура квартиры, а может еë обладателя. Здесь всегда холодно и полумрак. Но при этом всегда шумно. Музыка, с наушниками Хэ не расстаëтся с четырнадцати лет, за семь долгих и одиноких они уже приросли к черепу. Телевизор на фоне, пока что-то готовится на плите и музыка из колонки, пока из душа льëтся вода. Как и сейчас горячие капли практически обжигают тело, а губы нашëптывают слова, подпивая Скорпионам. На последок кран выкручивается на максимум в другую сторону, чтобы прийти в себя. Аромат кофе стоит на всю квартиру, а Тянь меланхолично наблюдает за туркой на плите, докуривая непонятно какую по счëту за день. Сегодня был полный пиздец. Если бы вручали награды за пиздецки тяжëлые дни, то Тяню прислали бы две по почте, с письмом мол "Извините, побоялись лично передать, хотим ещë пожить чуток." Такие дни у парня каждый третий после того, как пол года назад ему передали самую не криминальную, на сколько это возможно, часть бизнеса громадной корпорации Хэ. Сделки, контракты, встречи, полное отсутствие друзей, официальные костюмы, дорогие машины, перестрелки и постоянная угроза жизни, деньги. Много денег. Уже своих, а не отцовских как в подростковые годы. Тогда он всë тратил на друзей. Теперь потратить физически нереально. Но Тянь пытается! Честно пытается, последние пол года живя только на кофе и сигаретах. От доставок еды его начало тошнить ещë в 16, поэтому за эти пять лет он научился неплохо готовить. Ещë Хэ обожал байки и терпеть не мог официальные костюмы. И если байк у него был, то ничего кроме одинаковых белоснежных, идеально выглаженных рубашек и чëрных брюк не было. И человека, который заметил бы это не было. Нет, Тянь мальчик взрослый и у него конечно были отношения, последние вот год продлились. Только вот что-то шло не так всë время. Измены, ссоры, сплошная драма. Всë это он так не любил. Чëрное железо, мощный рëв мотора, в цвет всему этому великолепию шлем. Огоньки успевают только мелькать где-то на периферии зрения, сотка. Тянь всегда водит как в последний раз, ему нечего терять. Знакомый бар встречает привычным неоном, который Хэ выбирал лично. Это была его отдушина, пока брат не решил поправить бизнес оказанием интимных услуг. С тех пор появляться настоящий владелец стал не часто, но сегодня исключение. Разорвал 3 контракта, проебал встречу и наконец-то покончил с бывшей-шлюхой. Да ещë нужно было встретиться с главным управляющим Ше Ли. Его тоже поставил братик, но типок он был подходящий для мест подобных. Кожаный диван проминается, и официанты сразу же слетаются как мухи именно к его столу. Начальство пришло. Сегодня пришло для того чтобы напиться. Хотя чаще заявляется, для проконтролировать работу. Змей развалистой походочкой совсем скоро так же подходит к этому столику и присаживается рядом. А дальше идëт долгий и неинтересный пиздëж за дела бюрократические. Бумаги, бумаги, бумаги, даже в таком сомнительном бизнесе. Зато заработок он приносит совсем не сомнительный, что хозяину, что работникам. Для многих это последний шанс, для многих просто подработка и для совсем отбитых развлечение. –Ладно, друг мой сердечный, я вынужден откланяться, скоро шоу начнëтся,–стараясь перекричать музыку Ли поднимается из-за стола и вдруг резко наклоняется прямо к уху собеседника.–Желаю насладиться шоу и...присмотрись к лисичке. "Какая нахуй лисичка, чë он вообще блять несëт?" Для Шаня это не просто позорная работа, как для большей части их дружного коллектива. Он не осуждает себя за то, чем занимается. С самого детства рыжий мальчик любил музыку. Он чувствовал еë по-особенному, а ещë имел необычную для пацана пластику и плавность движений. В то время, как его сверстники гоняли мяч, лазали по заброшкам, колотили друг друга и открывали для себя мир сигарет, алкоголя и порножурналов по подворотням, Шань ходил на хореографию. Современная пластика, полностью женский коллектив и десятки конкурсов. На танцы он ходил до последнего, но в пятнадцать и их пришлось бросить не только из-за нагрузки в учëбе, но и из-за того, что пора было брать ещë одну подработку. К сожалению, в сутках не двадцать шесть часов. Но когда он слышал музыку, в нëм просыпался тот мягкий, нежный мальчик, который так любил своë дело, подруг на танцах и глупые беседы с ними, что даже в самые тяжëлые времена так помогали. Шань-первый. Всегда открывает шоу, которое в шутку называет грешным балетом. Темнота, что поглотила весь зал, ещë не видно жадного взора глаз, обладатели, которых готовы наброситься, как давно голодный пëс на кусок мясо. Рука проводит по прохладной поверхности пилона и спина прогибается в тот момент, когда на небольшую сцену падает свет прожекторов. Раньше честный мальчик танцевал о чувствах и сейчас танцует про них же, только чуть про другие. Вторая рука ложится на пилон, а тяжëлые стрипы отрываются от пьедестала и придают скорости вращению, упрощая этим выполнение грациозных движенияй, для обладателя будто совсем ничего не весят. Если бы не хвост с ушами рыжие, можно было бы подумать, что он огонь. Пламя, что распространяется быстро и поджигает весь зал, даже до сели незаинтересованных. Его плавные движения вокруг пилона выглядят как костëр, его резкий спрыг на колени, удар стрипов будто отбили угольки и запустили маленькие совсем, но такие горячие искорки в первые ряды. Многие тут работают только лишь ради денег, многие танцуют для клиентов, многие эти танцы называют обслуживанием. Рыжий прежде всего танцует, прежде всего для себя. Он никогда не выбирает конкретную цель с кошельком потолще, работая на самом крае сцены, его глаза всегда скользят по людям, устремлëнные лишь в глубь себя. Перекат, перемах ногами и мягкий прогиб, чтобы лицом прямо к столу, что близко так, чтобы сзади вид ещë соблазнительнее, за него ведь будут хорошо платить, а не за тот огонь в глазах. Они хотят шоу, поэтому белая рубашка, единственное, что пыталось тушить это всë слетает на тот самый стол, а зал видит рыжие плавки и портупеи-портупеи-портупеи. Под грудью, на ляжке, что держат чулки белые, которые уводят во всë те же великолепно-высокие стрипы прямо в цвет плавок. Перекат, и вот Шань уже снова на ногах, снова закручивается вокруг пилона, подскок и он уже в шпагате головой вниз. На последних аккордах туфли резко и чëтко приземляются рядом с пилоном, как бы ставя точку, а их обладатель, вильнув закреплëнным на портупее на хвостом напоследок, гордо подняв голову, уходит за кулису, чтобы его сменили другие танцовщики. Для него всë это эффектное представление, за которое платят неплохие деньги. Крутая подработка, которую получается совмещать с учëбой на разных кулинарных курсах днëм. И оплатить их позволяет. А ещë позволило уже практически накопить не только на оплату долга и съëм квартиры, но и в пользу отказа от гулянок с друзьями, которых к слову из-за этого теперь почти не осталось, на мечту в виде обучения на, пусть не самом лучшем, но факультете предпринимательства в местном универе. Ведь самая заветная мечта–это открыть свой ресторанчик. Потом в качестве хобби хореографическую студию, а потом может и танцевальную школу-интернат, кто знает. Под такие размышления рыжий и наткнулся на кого-то смутно знакомого около переодевалки. –О, я вас и искал.–начал темноволосый парень, примерно того же возраста. Он и правда был Лисицей, а слова Ли уже не походили на полный бред, ведь хватило одного танца, одного выступления, чтобы понять, что другие смотреть и не нужно. Это было именно то, ради чего создавалось это место под изначальным названием "Soar". Яркое выступление без ограничений того, что присуще каждому. Это не должно было быть местом пошлости, грязи и бездумной ебли на одну ночь, это должно стать местом, которое стирало бы границы приличия и того, что считается в нашем обществе чем-то аморальным. Сексуальности, того огня, что дал этот мальчик публике. Но публика не видела этого, потому что не хотела видеть. Видела нагие части тела, что не хотел показывать мальчик. Тянь сидел там, где было видно не их, а глаза, лицо, его выражение на грани разочарования и отвращения. А ещë взгляд в себя, невидящий никого и ничего. Это было шоу, настоящее представление, то чего так желал темноволосый мальчуган девятнадцати лет, когда открывал это место. Это зацепило, это заставило подскочить, сразу же как он ушëл, пройтись по коридорам, что так возненавидел через полтора года открытия, когда к власти тут пришли брат и Змей, превратив это место в "Bloody". –Добрый вечер, что-то хотели?–отозвался напуганный Рыжик. –Хотел заказать приват. И вот тут что-то внутри трещит безжалостно, потому что это тот самый "особенный", потому что первый приват, потому что отказ, скорее всего, равен увольнению. –Извините, но я не работаю в приват, у нас много хороших и более опытных мальчиков, прошу посмотреть кого-нибудь другого.–руки смыкаются на груди и до рыжего совсем не вовремя вспоминается, в каком виде он тут стоит, когда напротив человек в костюме. Сразу хочется сжаться в комочек. Глаза скашиваются куда-то вниз и губы незаметно для хозяина нервно поджимаются. –Нет, знаете, я хочу, чтобы это были именно вы, –продолжает настаивать человек напротив, нервно зачëсывает волосы назад и губу покусывать начинает. А Шань как-то неожиданно для себя залипает на это действие и находит в нëм какое-то своë успокоение. –К тому же я не... –Эй, рыжуля, ты кажется рубашечку потеряла,–жирный и низкий мужик, от которого воняет крепким алкоголем и потом вклинивается в беседу и обхватывает руками Мо. Из этих неприятных объятий не удаëтся выбраться самостоятельно, крепкая рука темноволосого парня резким движением притягивает к себе и уводит за спину, продолжая придерживать. В нос сразу проникает приятный запах качественного табака, свежего яблока и ещë чего-то слабо-алкогольного. Хочется ещë раз втянуть эту приятную смесь ароматов поглубже. –Так, парень, я хотел заказать эту рыженькую шлюху, что бы хорошенько еë... В этот момент по челюсти прилетает кулак темноволосого, а дядька отлетает к противоположной стенке. –Извините, но на сегодня молодой человек уже занят,–секундная пауза и разворот к рыжему.–Занят же? Утвердительный кивок головой и полный мольбы взгляд засчитываются за вполне ясный ответ. –Вот видите, занят, к сожалению сегодня не ваш день. Тянь берëт рыжего за запястье, крепко, но не больно и заводит в раздевалку, что буквально соседняя дверь. Испуганные глаза и весь общий вид вызывают одновременно страх и злость. –Всë, давай вдох-выдох, переоденься в человеческую одежду, а то на тебя смотреть холодно, а я пока пойду вышвырну этого урода из клуба и жду тебя во второй комнате, хорошо? –А...всмысле человеческую?–полный непонимания взгляд светло-карих глаз устремляется прямо в чëрные. –Ну, ты же сюда не в этом шëл, правильно?–на свой вопрос Тянь получает лишь кивок и всë ещë непонимание.–Ну вот, переоденься в обычную одежду, что-то не так? –Ну...а...я –Ну вот и славненько, ещë таблеток от головы захвати, а то музыка громкая и этот дым, а у меня голова болит ещë с утра. С этими словами темноволосый и выходит из раздевалки, оставляя Шаня в полном непонимании происходящего. Однако переодевается и собирается он довольно быстро, находит аптечку, с опаской выходит из комнаты, но того мужика и вправду уже нет, направляется к второй комнате, перед которой ещë долгое время мнëтся и не решается войти. Первый приват, а у него ведь даже секса ещë ни разу не было. Он не то что опытные мальчики из его коллектива. Он–полный ноль, да и к тому же даже не любитель порно и дрочки. Не то, чтобы он был асексуалом, нет, просто значение секса в нашей жизни слишком превозносят. На самом деле ему и так живëтся вполне неплохо. И вот он открывает дверь и думает, что всë наверное и в правду бывает в первый раз. Шаг внутрь отрезает все пути к отступлению. Приятный тëплый приглушëнный свет прикроватного торшера заполняет всë пространство. Однако огромная кровать пустует, а сам виновник торжества сидит в одном из двух кресел перед небольшим столиком, на котором стоит коньяк. "Ну что за чудо в перьях...с хвостиком". Мысли при взгляде на застывшего в дверях парня заставляют усмехнуться, на что обращает внимание Рыжий и хмурится непонимающе. –Это...я если что ещë ну как сказать...да блять, девственник я короче. От прежне невозмутимого парня остаëтся лишь смущëнный пацан, который начинает уже заметно сильно краснеть под пристальным взглядом. А Тянь еле сдерживает смешки и умиление такой реакцией. –Да ладно тебе, не собирался я спать с тобой,–"ооо эти глаза по пять копеек надо видеть, до чего забавный".–Вообще у меня сегодня не то чтобы хороший день выдался, с девушкой расстался, да и не любитель я трахать всех подряд. Поэтому я позвал тебя выпить и поболтать. Хотя скорее проконтролировать то, как я нажрусь. А то знаешь, друзей у меня не особо, а со Змеем пить такое себе приключение. На словах про Ше Ли рыжий усмехается понимающе, да и в течении всего монолога расслабляется. Доходит до кресла, и скидывая сумку с плеча около него, плюхается в кресло, перевесив ноги через подлокотник. –Сочувствую...мм –Тянь –Да...хах, сочувствую, Тянь. –Если ты про девушку, то нечему. Она мне изменяла, да и расстались по моей инициативе. Первая порция коньяка отправляется прямо в пустой желудок Хэ. –Оу...у меня кстати тоже друзей нет. Хотя не, вру, один есть, ну и так пару знакомых девчонок. Вторая к Рыжему. –Можешь не представляться, буду звать тебя просто Рыжик. –Хах, океей, чел, я кстати аптечку принëс, не знаю чë тебе помогает. Первая попавшаяся пачка таблеток от головной боли, одна из трëх пластинок пустеет сразу на две таблетки. Прямо на сухую проглатывается. А следом заливается коньяком. –Спасибо тебе. Ты знаешь кто я? Вопрос на столько необычный, что Рыжик даже ногами перестаëт качать и больше не витает где-то в своих думах, а переводит чуть пьяный взгляд на собеседника. –Нууу..., –закусывает задумавшись губу и подносит к подбородку указательный палец.–Ты Тянь, а ещë я тебя где-то видел. Не уверен, что здесь, но что-то смутно знакомое в тебе есть. –Я владелец данного заведения. Удивлëнный и напуганный взор снова сталкивается с чëрными, кажется поглощающими пространство вокруг, глазами. –Да не пугайся ты тааак...ой, прости пожалуйста. "Что-то рубить начинает, странно, я вроде и выпил то совсем ничего". Тянь озвучивает свои мысли вслух, а Шань тянется к той самой пластинке. –Э...знаешь, что ты выпил? –М? –Самое сильное снотворное, которое только могут продать без рецепта. –Вот пиздец, я сегодняааа, прости пожалуйста, не ел ничего. –Ага, а ещë алкоголем запил. Иди проблю...так так так, не вырубайся, ты на чëм сюда приехал? –На мотоцик... "Бляяяять, ну пиздец". Тело не подаëт признаков бодрствования, а это значит, что даже адрес не узнаешь. Придëтся его дорогой, как потом увидит Шань, игрушке немного подождать своего хозяина здесь. Что делать с этим недоразумением Рыжий долго не думает, тут его оставлять точно нельзя, поэтому заказывает такси и боготворит себя из прошлого за решение снять резервную квартиру. "Ну вот мы и дома, кабан, куда такой отъелся то?". Сегодня Шаню можно дать медаль за то с каким невозмутимым ебалом он тащил эту безвольную тушу на себе через весь клуб, под охуевшие взгляды, а потом пëр на третий этаж. Но вот наконец этот центнер на двуспальной кровати в небольшой, но уютной комнатке. Уже немалыми усилиями раздетый и завëрнутый в одеяло. Шаню в свою очередь сегодня придëтся ютиться на диване в гостиной. И когда он засыпает, в голове крутится только одна мысль: "Ну вот и познакомились с начальством". Добрая усмешка трогает губы, так и остаëтся на них.