Когда лисица встретится с тьмой

"Доброе утро,"–от Шаня звучит как насмешка, которую Тянь слышит, заходя на кухню. –На новом месте приснился жених невесте? –Ага, ты приснился. Сказать, что Тянь удивился, когда проснулся не в своей квартире нельзя. Он был любителем частенько не ночевать дома, т.к. атмосфера серых громадных, и казалось, холодных как тысячелетние глыбы стен, ему не то чтобы очень нравилась. Она угнетала, заставляла вспоминать прошлое и выкуривать полпачки за раз, не вызывала желания возвращаться туда и прибывать дольше, чем ночëвка в пять часов. –Вообще, я почувствовал запах кофе и подумал, что мне тоже перепадëт чашечка. –зевая, сказал черноволосый и присел на стул за небольшой обеденный стол на кухне. Тут было довольно уютно, хотя сама комнатка была и небольшая. Все элементы мебели были выполнены в одной палитре. Бежевые занавески, раздуваемые ветром, молочная столешница, тëплый коричневый цвет стола и стульев. Цветок на подоконнике с поникшими листьями, который прямо сейчас поливал Рыжик, покуривая сигарету. Или его хозяин очень безответственный или дома не часто бывает. У Тяня вот растений дома нет. Кактус был, засох. Только на кухне стоит пластмассовая имитация жизни в виде длинной травы в белом прямоугольном горшке, который в свою очередь хранит бычки вместо грунта. Пластмасске всë равно в чëм стоять, а Хэ часто забывает пепельницу около окон, что открывают панораму города, сверкающих высоток по ночам, на которые так приятно циклить взгляд и курить одну за другой после очередного греха. –Вообще-то, я приготовил завтрак, хотя в мои обязанности проститутки это не входит, как вообщем-то и тащить спящего клиента к себе домой, чтобы его не обчистили в клубе. Тут пепел стряхивается в пустую консервную банку, следом там будет раздавлен и бычок. Тут цветок заботливо осмотрели и обрезали уже совсем больные листья. Удалили гниль, болезнь, что распространится потом на весь живой организм. И как же Тянь желал, чтобы ему так же эту гниль пару лет назад вырезали, омыли пока что не до конца запачканные руки святой водой, и вот так же любовно осмотрели. Видимо, хозяин квартиры бывает тут не часто, но потерянному подростку хватило бы и этого. –Во-первых, не называй себя проституткой, во-вторых пригласил в комнату я тебя не для того, чтобы отрубиться и оказаться у тебя в гостях. Ну, а вообще спасибо конечно. С этими словами Тянь отодвигает от себя тарелку с яичницей и кладëт на стол пару мятых купюр общим номиналом в пять тысяч юаней, на что получает полный недоумения взгляд карих глаз. –Зачем?–Рыжий подходит к столу и почему-то усердно начинает оттирать и так чистую поверхность от несуществующих пятен. Круговые движения тряпки настолько резки и нервны, что нервность невольно передаëтся и Тяню. Тяжëлая рука, впрочем довольно нежно, и уж с излишней аккуратностью накрывает чужую, чтобы успокоить. Два взгляда вновь встречаются, и Тянь даже начинает испытывать чувство вины, ему совершенно неприсущее. Да и за что? За то что денег дал! Но этот взгляд, это презрение с нотками разочарования, как тогда на сцене клуба, заставляет съëжиться. Он будто шепчет:"А я уж подумал, что ты не такой. Я смел ошибиться, что наконец нашëл того, кто поймëт моë искусство." –Что зачем? Волнительно это до закусанной нижней, а слишком резко выдернутая рука даëт понять, что опять проебался. –Столько денег зачем, сто юаней за такси мне хватит, сам же сказал, что я не проститутка, а теперь деньги за ночь суëшь. Да ещë и какие! А я ведь тебе даже не отсосал. –Рыжик, я поговорить с тобой хотел. Чего ты так разошëлся-то? Чтобы рыжеволосый не убежал из собственно квартиры приходится подорваться за ним и схватить за предплечье. На это действие парень резко разворачивается и неожиданно оказывается ближе, чем ожидал Хэ. –Потому что, господин Тянь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и в одну я уже угодил пол года назад, ещë одной мне не надо, спасибо, –злой шëпот, практически в губы. Между ними жалкие сантиметров десять. Конечно же, рука оказывается выдернута из хватки, впрочем не слишком сильной, а еë хозяин у раковины уже с губкой в руках. –Ешь давай и выметайся отсюда. А, и сто юаней за такси на тумбочке оставь. Вообще-то Тянь не ест по утрам, никогда. Вообще-то Тянь не извиняется, никогда. Вообще-то в любом другом случае он бы собрал свои вещи, и кинув на последок сто юаней у двери, ушëл отсюда и больше никогда не вернулся. Вообще-то по выходным он обычно задротит в приставку. Вообще-то нет и не будет никаких гарантий того, что Рыжик это человек, который ему нужен. Но сегодня выходной, и он далеко от любимой плойки. Но сегодня он сел за стол, и стараясь не издавать лишних звуков ест, впрочем наверное самый вкусный омлет в своей жизни. Сегодня он извинился уже раз десять, пока рыжий домывал свою кружку из-под кофе. Как не странно серую. У него в квартире всë сделано по принципу минимализма, как и, собственно, у Тяня. Однако у второго это больше похоже на необжитость. Когда только заехал в новую квартиру новостройки, а там только голый бетон и коробки, коробки, коробки, на которых ты ешь, спишь, живëшь. У Шаня же двухкомнатная квартира была словно олицетворением слова уют. Две небольшие, но светлые комнаты. Идеальный порядок, но что отметил Тянь, когда проснулся и прошëлся по дому, на всех поверхностях серый налëт пыли. "Значит Рыжик тут тоже не часто появляется и последний его визит сюда был довольно давно." Из размышлений выбил звук гремящей посуды. –Спасибо, за завтрак. Кстати, ты сегодня не занят? Шань замечает голодный взгляд, направленный на пачку сигарет на подоконнике, и только усмехается. "Можешь покурить в форточку." –А тебя ебëт, начальничек? –Я хотел продолжить то, что вчера не закончил,–испуганные карие глаза вызывают смешок, за которым следует очередная затяжка и серая струйка горького жëлтых Камел улетает в окно и разбивается потоком ветра. –Если ты собрался опя... –Нет, я просто хотел поговорить. Но это довольно длинный разговор, а сегодня у меня единственный выходной. Окурок сминается в банке, а Тянь с надеждой смотрит на Рыжего."Пожалуйста, только выслушай, только окажись тем самым." –Допустим, сегодня у меня тоже единственный выходной и я не вижу ни единой причины тратить его на тебя. –Справедливо. Сколько ты обычно получаешь за одну смену? –Засунь свои деньги себе в задницу и иди... –Пошли в парк. –...что? –растерянность и непонимание полное отражено на его лице. Тянь подходит рядом, но так, чтобы не нарушить личное пространство и копирует позу Шаня. Опирается на столешницу, а затем и вовсе садится на неë. –Пойдëм в сквер, поговорим, всего пара часов, и, возможно, самое выгодное предложение в твоей жизни. Рыжий склоняет голову и зарывается своими длинными пальцами в ëжик рыжих волос. –Хорошо. Кидает взгляд на часы и "сейчас десять", и "у тебя времени до двенадцати". "Смог", улыбка самостоятельно рисуется на губах темноволосого, а он пытается скрыть еë, закусывая губу, да не получается ничего, приходится отвернуться и ладонью прикрыть. –И чего ты лыбишься? Иди в душ хоть сходи. –Спасибо, Рыжик! –Придурок. Одежда Шаня на Хэ смотрится очень даже неплохо. Кто же знал, что любовь к огромным размерам футболок и штанов пригодится в таком неожиданном месте. "А он значительно меньше меня без этих ходуль,"–отметил для себя Тянь. А ещë, что парень хоть и крепко сложен, но в разы меньше его самого, но даже при этом условии вещи смотрелись свободно. Костюм был постиран ночью и не успел высохнуть. Куртку всë же пришлось накинуть свою, осень всë же, холодает. От вещей пахло приятным кондиционером для белья и чем-то с персиком. Чем-то безумно вкусным, что хотелось всë продолжать вдыхать этот чужой аромат. До сквера они дошли, не перекинувшись и парой фраз, Шань шагал чуть впереди, указывал дорогу до ближайшего. В самом парке оказалось по-осеннему мрачно, а самые сильные порывы ветра изредка срывали уже засохшие листья с веток, собирали в кучи и разносили по дорожкам. –Ну и зачем мы здесь? –Знаешь, Рыжик, я был довольно спокойным и любознательным ребëнком, –начал Тянь, присаживаясь на лавку. –Я часто посещал музеи, картинные галереи, увлекался живописью, читал много литературы. А потом я вырос, и меня стали брать на благотворительные концерты. Шëпот деревьев, утренний воздух и шелест листьев под ногами прохожих, спешащих на работу или просто прогулку, а может к любимому человеку, всë это Тянь сейчас не слышит, не ощущает. Только дыхание рядом, только напряжëнность позы собеседника. –О детстве поговорить решил? –Была одна танцевальная студия, которая постоянно выступала на подобных концертах. Лет в шестнадцать я перестал ходить в такие места и как-то потерял еë. –Отлично, а я то тут при... –Рыжий пацан там был. Он...я им восхищался, я видел его с десяток раз, и тогда мне хватило этого, чтобы влюбиться. Влюбиться в то, что он создавал, понимаешь? Ту атмосферу на сцене. Я бы его нашëл тогда, если бы не обстоятельства. Ты наверное и сам знаешь, на сколько твой цвет волос редок в нашей местности. А вчера, когда ты танцевал...ты делал это не как обычно, понимаешь?–глаза поднимаются и встречаются с практически оранжевыми на свету. Взгляд полный надежды и вопроса "может это был ты?", "я понимаю, что не бывает таких совпадений, но может всë таки случилось?". Вопрос приходится озвучить и получить в ответ лишь молчание. Долгое, мучительное. –Даже если это и был бы я, что с того? Шань откидывается назад и укладывает голову на спинку. Сигарета, пагубная привычка, которая и сейчас помогает отвлечься, не уйти в себя до такой степени, что бы больно невыносимо. В те времена, когда просто было. Просто дру́жится с Сяо Хой и Линь Хо. Просто ходится на тренировки три раза в неделю. Понедельник, среда, пятница. Просто танцуешь сольную партию на благотворительном концерте, а не стриптиз в борделе. Шань бы заплакал, если бы только смог. Слëзы-это не стыдно, так говорила мама, когда глубоко в детстве обрабатывала коленки, а слëзы текли не от боли, а от обиды за то, что ту "коську" не догнал и не погладил. Слëзы-это облегчение, понял Шань в четырнадцать. После хорошей истерики у себя в комнате дышалось глубже и спалось крепче. Слëзы больше не текут, понял Мо в 15, когда на них времени хватать перестало. Никотин заменил соль на щеках. А Тянь ждал, чего непонятно, вроде ответ получил, но ломать такой момент тишины не хотелось. Она не была неловкой, скорее болезненной. В шестнадцать он перестал ходить в подобные места, потому что мать умерла. Потому что его отселили на стеклянную высоту, и как тогда казалось, вычеркнули из семьи. И сейчас Хэ понимает, что лучше бы оно было так. –Ты знаешь в чëм был изначальный смысл Soar? –Чего? –В девятнадцать лет я основал клуб под названием Soar с целью показывать и доказывать обществу, что тело, его пластика, обнажëнность и яркость образов–это не пошло и развратно. Эстетика человеческого тела–это не плохо. Пару лет днëм клуб работал как кафе, а вечером там собирались самые разные ребята и показывали своë представление...шоу. Ну а потом пришëл мой брат, который видел в этом лишь грязь и превратил мою отдушину в бордель, аргументируя это большим заработком. Я хочу создать то, что нельзя будет вот так же разрушить. Собрать компанию парней и девчонок и создать театр современного искусства. Его невозможно будет разломать, ведь это люди. Танец, пластика тел, яркие и не очень костюмы. Вчера это всë я увидел в тебе, там у пилона ты не танцевал стриптиз, ты создавал искусство, своë искусство. И я прошу тебя помочь мне создавать его в бóльших масштабах. Монолог Тяня, с активной жестикуляцией, эмоциями сменяющими одна другую и вскоком на ноги под конец напугал Шаня так, что тот не смел перебить первого. –Ааа, я понял, ты больной,–нервно хохотнул Мо и отстранился от Хэ, который к этому моменту снова уселся на лавку. –Ты же понимаешь, что такие предложения не делаются первому встречному, а тем более первой встречной проститутке, выступление которого ты видел один раз. –Конечно, я понимаю, что это риск, но... –Шаань, лисëнок, привет милый,–внезапный женский голос из-за спины заставил обернуться обоих. Рыжая кучерявая женщина в бежевом польтишке и угрожающей улыбкой резвым шагом приближалась к их лавочке. "Блять, я же ей даже не позвонил вчера,"–единственная мысль в такой же рыжей голове. –Мааам, привееет,–Шань сразу же подскочил на ноги и забрал у женщины тяжëлые пакеты.–А ты что тут делаешь? –Я-то по делам ходила, а вот почему вы, молодой человек дома не ночуете и даже мать родную не предупреждаете, позвольте узнать. –Так я у друга ночевал,–взгляд полный мольбы был понят правильно, поэтому: –Да, Шань сегодня ночевал у меня, а вас забыл предупредить, он такой невнимательный у нас, –ослепительная улыбка всегда работает безотказно и женщина сменяет своë недовольство на такую же улыбку. –Ох, это да, а вы... –Хэ Тянь. –Очень приятно, можешь называть меня просто Джия, без всяких госпожа Мо, пожалуйста, я ещë не на столько стара. –Так ладно, мам, нам пора.–все попытки взять эту неугомонную под руку и увести не увенчались успехом, но то как мастерски она разболтала за минуту знакомства с Хэ его имя и фамилию, Рыжему совсем не нравилось. –Ой, какой ты вредный, прямо таки и пора,–Шань получает на все свои попытки лишь высунутый язык матери и смех Тяня. Этот смех заставляет зависнуть на пару секунд и залипнуть на его улыбку, на то как он протирает лицо руками и под весëлые реплики женщины проверяет телефон. Настроение Хэ тут же меняется не в лучшую сторону. Однако теряет лицо он лишь на секунду, еë не хватит, чтобы разглядеть, понять это резкую смену настроения. Шаню хватит. Шань видит. –Ладненько, мне тоже уже пора,–с этими словами он суëт небольшой кусок картонки в передний карман ветровки Рыжего.–Моя визитка, подумай и напиши, я думаю нам есть о чëм поговорить. Пожалуйста. На последних словах темноволосый приближается непозволительно близко и уже буквально шепчет на ухо. –Ой, как жаль, ну до встречи, Тянь, заходи к нам на чай обязательно, я пирог испеку! –Обязательно, госп...Джия! До свидания. Чëрные волосы разлетаются на ветру, широкая спина кажется пуленепробиваемой. Счастливое щебетание женщины о том, что у еë сына наконец появился друг и шутливые вопросы о предохранении Мо пропускает мимо ушей. Они звучат лишь фоном, сливаются друг с другом. Взгляд провожает его до выхода из парка, а перед глазами эта блядская улыбка, в голове лишь "пожалуйста".