Когда лисица встретится с тьмой

Визитка с единственным номером на ней, лежащая на прикроватной тумбочке, будто притягивала взгляд словно магнит, заставляла постоянно коситься на неë даже сквозь ночную темноту комнаты. Непримечательная такая карточка, полностью чëрная с красной гравировкой символов. Никакой информации, люди которые звонят по этому номеру не нуждаются в описании предоставляемых по нему услуг. А Рыжик нуждается в хотя бы восьмичасовом сне, но глаза не закрываются. Вот и остаëтся тупо разглядывать потолок, изучать в стотысячный раз плакаты музыкальных групп на стене, периодически посматривать на несчастную картонку. Весь день Шань думал-думал-думал насчëт этого сомнительного предложения. Когда ехали с мамой домой, когда обедали, когда помогал ей разобраться с бумажками, информирующими почти о полном закрытии долга. Те пять тысяч Тянь наотрез отказался забирать, и поэтому чтобы избавиться от этих грязных денег, Рыжик добавил к ним свои накопленные на покрытие неплохой такой части долга и отнëс всю эту сумму в ближайший банкомат ещë утром. И вот, кажется, что жизнь налаживается, но предложение этой авантюры просто не вылазит из головы. С одной стороны этот проект реальный и скорее всего единственный шанс на другую жизнь. Жизнь, в которой не стыдно признаться собственной матери. Она бы, конечно, и сейчас сына не осуждала за его немного необычный способ заработка, но расстроилась бы точно. Что не смогла создать условий для его беспечной, счастливой жизни. Этот проект–шанс прежде всего на реализацию тех идей, которые хотел нести в мир странный для всех подросток, тот маленький, искренний, отчаянный Шань. С другой же стороны это может оказаться очередной провальной идеей, потому что пока он не имеет ни малейшего представления того, как можно было бы воплотить эти фантазии в жизнь. Однако, что Мо потеряет если попробует? Если первый раз в жизни доверится, встанет не вперëд, готовый тащить всë на себе, а плечо к плечу. Когда-то давно он так же подумал и встал, поверил в крепкую дружбу в мальчишеской компании, весëлые прогулки в свободное время от тренировок, ночëвки, разговоры во время обеда в школе. Так оно и было до того момента, пока однажды четырнадцатилетнего мальчика не кинули одного разбираться с компанией пьяных парней на голову старше, все его верные друзья удрали из переулка, как последние крысы. Тогда он легко отделался, дядечка, задержавшийся на работе, проходил в том переулке именно тогда, когда всë и случилось, сильно напугал компанию пьяного быдла, но мальчику даже подняться не помог, просто дальше побежал по своим взрослым и выжным делам. Сломанный нос, разбитая губа и колени, всë что ему досталось в подарок от привязанности к той "настоящей" дружбе, тому доверию. Судьба лишь поиздевалась над ним, тыча указательным в маленького мальчика, хохотала до боли в животе и своим противным голоском всë продолжала приговаривать "Повëлся, Шань, да? Подумал, что такая бродяжка достойна хоть чего-то? Подумай ещë раз!" С тех пор он сам по себе. Только он заработает, оплатит, устроит. Только он может помочь себе. Но может стоит отодвинуть свои принципы в сторону хоть раз? Ради той чистой, наивной детской мечты творить прекрасное. Создавать искусство, быть услышанным, любимым и нужным. Ветер раздувает занавеску через открытую форточку, заставляет еë трепыхаться из стороны в сторону. Лунный свет наполнил комнату и в сочетании с холодными потоками понизил температуру в комнате на пару градусов. Шань этого не замечает, даже не укрывается своим тяжëлым зимним одеялом, под которым спит круглый год. Оно очень тëплое и уютное до невозможности, когда спишь под ним кажется, будто кто-то тебя обнимает. Объятия это именно то, чего не хватает Тяню на протяжении всей жизни. Дело в том, что он выражает любые свои чувства и эмоции через прикосновения, при этом не любит, когда касаются его. Да вот только проблема в том, что после окончания школы трогать и вовсе некого стало. Все друзья как-то разлетелись по другим странам на крутую учëбу, которую оплатил богатый папочка, а другие просто пропали из жизни Хэ, да и с его профессией близких знакомств лучше вообще не иметь. С девушками он виделся не часто, а если и виделся то не на долго или в общественных местах, где объятия и поцелуи постоянные будут просто признаком некультурности. Огни высоток за панорамными окнами, многочисленных рекламных билбордов и фонарей подсвечивают весь город. Из-за них абсолютно не видно звëзд. А звëзды Тянь очень любит. Любил ещë в детстве с мамой сидеть ночью в беседке их загородного поместья и разглядывать светящиеся точечки где-то далеко-далеко, складывать в причудливые рисунки и слушать их имена, истории, легенды от милой женщины, на которую мальчик был всю жизнь слишком похож. Был буквально еë копией, мужской версией. Она умерла так глупо и бессмысленно, в одной из перестрелок, когда Хэ старший и его многочисленные конкуренты в очередной раз не смогли что-то поделить. Он возненавидел тогда отца за это, так и не смог простить до сих пор. Слишком мало было этой чудесной женщины в его жизни, и когда сегодня в парке Тянь увидел госпожу Мо, его неслабо так переклинило. Он вдруг внезапно начал вспоминать те редкие моменты, походы на выставки и благотворительные концерты, то как его мать восхищалась, когда увидела рыжего мальчишку на сцене, то как потом и сам Хэ влюбился в его энергетику. То как решил, что обязан найти его, подружиться, но слишком долго решался. Он не успел, тогда в шестнадцать после смерти единственного родного человека всë перевернулось, казалось жизнь закончилась и уже было не до знакомств. Было не до чего. Год, два, психологи, терапии, таблетки, депрессия. Стало проще, стало никак. А потом появилась отдушина, начало того великого, что обещал матери. Не на долго впрочем. Если Тянь был копией госпожи Хэ не только во внешности, но и в характере, то вот старший братик, был темпераментом в отца. Сломал мечту, надежду, обещание, заставил работать на того, кого возненавидел ещë четыре года назад. И вот Тянь снова так близко. Он, подумать только!, нашëл того самого мальчика, нашëл в своëм детище. Имеет финансы, на реализацию идеи и нужных знакомых, ну и конеч... Сообщение с неизвестного номера прерывает бесконечный поток болезненных мыслей, и на экране блокировки высвечиваются только два слова. "Я согласен". После этого они оба заснут, крепко и до утра. Их наконец-то не будут мучать бессмысленные размышления о толке их существования, Шань выспется, а Тяню не будут сниться кошмары одну из редких ночей за долгие годы. Они не уверены в удаче этой идеи, перспективах еë развития, смысле. Зато точно уверены, что хоть и являются друг другу по сути чужими людьми, не бросят, встанут плечо к плечу и пойдут в общее будущее, светлое и такое желанное небольшими шагами, рука об руку. Утро начинается не с кофе, а с ледяного душа и размышлений о том, какой же долбоëб раз опять вписался в какую-то сомнительную хуйню. А этот чернявый ему сразу ведь не понравился, ещë когда увидел его кислое ебало в зале, когда столкнулся в коридоре, когда тащил его к себе домой. Иронично, что ещë никто из его знакомых не был на той квартире, даже мать родная, да даже не знают о еë существовании, а этот уже поспать там успел. Но сегодня у Шаня курсы по выпечке с утра и встреча днëм, поэтому времени трахать самому себе мозги совсем как-то нет. Ловкие пальцы закручивают кран и холодные капельки перестают падать на Шаня. Его персиковый шампунь валится прямо на ногу под аккомпанемент тихого, но очень агрессивного "блять". Утро начинается как всегда. Как всегда паршиво. Говорят, что как день начнëшь, так его и проведëшь, но Мо некогда слушать, что там кто говорит, ведь он уже бежит на автобусную остановку, чтобы сесть в забитый людьми транспорт, воткнуть в уши наушники и на двадцать минут отключиться от внешнего мира. Покачивать головой в такт, постукивать ногой, беззвучно шевелить губами. Что скажут окружающие? Да плевать, что они там скажут! Они и не заметят вовсе. Люди слишком эгоистичны, чтобы обращать внимание на кого-то другого, слишком погрязли в своих проблемах, чтобы оглянуться по сторонам. А если и обратят внимание на странного пацана в чëрных мешковатых толстовке и штанах, потëртых конверсах и с портфелем, увешанным значками, так подумают обязательно мол: "Странный он. Стоит улыбается, а что улыбаться то, понедельник ведь! На нелюбимую работу ведь." А вот и не правда! Шань-то спешит на любимую учëбу, заниматься любимым делом, а в наушниках играет любимый трек, да и вообще понедельники он любит. Народу в клубе не так много например, а в любимом гипермаркете по понедельникам скидки на любимые булочки с ванильным кремом. "Кошмар и ужас, кто-то позволил себе быть счастливым!" Позволил. И вы себе позвольте. Перестать отмечать странность и осуждать за это незнакомых людей, самоутверждаться за их счëт, начать отмечать мелочи, которые радуют вас и искать в этом своë счастье намного проще, чем кажется. Мо счастлив, когда готовит. И он, протиснувшись сквозь толпу людей и наконец выйдя из душного автобуса, бодрым шагом идëт готовить. Учиться готовить булочки с ванильным кремом. Мо счастлив танцевать, сегодня вечером у него смена в Bloody, где он как всегда будет танцевать только лишь для себя одного. –Ну вот и всë, я надеюсь, что сегодня вы научились чему-то новому для себя. Всем спасибо, все молодцы, всем до завтра.–голос куратора раздался по всей кухне, а это означало то, что уже два дня и теперь Шань знает о выпечке чуть больше. –Ты сейчас куда?–спросил парень, снимая халат и тщательно вытирая руки о вафельное полотенце. –У меня встреча со знакомым, что-то хотел? –Да нет, просто прогуляться хотел. Чжань Чженси–новоиспечëнный знакомый Рыжика. Спокойный парень, с которым познакомились на этих курсах неделю назад. Удивительно, но спустя пару дней выяснилось, что объединяет их не только любовь к готовке, но и любовь к необычному искусству. Чжань был модельером самоучкой, шил странные, как казалось всем знакомым наряды и аксессуары к ним, а когда услышал от Мо о его увлечении современной хореографией и решился показать одно из своих творений, неожиданно нашëл единомышленника во взглядах на мир. –Можно, тогда я провожу тебя до твоего знакомого, мне всë равно делать нечего. –Ну, думаю можно. Цзянь–вечно гиперактивный и весëлый пацан, коллега по "грязной", сегодня был слишком спокоен. Его бежевое польтишко Шань заметил ещë на входе в парк. Длинноволосый парень, чем-то напоминающий Мо эльфа сидел на бортике неработающего фонтана и меланхолично покачивал ногами. Заметил Рыжика он, когда первый был уже довольно близко и тут же вскочил на ноги. Принялся руками размахивать, да улыбку весëлую и беззаботную натягивать, такую как всегда носил, неснимая. Объятия при встрече уже как традиция, поглаживать его по спине каждый раз. Он ведь хрупкий такой, один из немногих с кем Шаню комфортно несмотря на гиперактивность порой, его защитить вечно хочется. От дядек злых, которые в приват его покупают, это чудо. А это чудо потом таблетки успокоительные горстями глотает в раздевалке и слëзы роняет так, что сам уже не замечает. Вот и остаëтся только сидеть рядом на лавке, да по спине поглаживать. Обнимать и убаюкивать, словно дитя. Хочется по голове его погладить, и косички заплетая, приговаривать: "Всë будет хорошо Цзянь, я рядом Цзянь." Что такого хрупкое и прекрасное создание привело в такое жестокое место не знает даже Ше Ли. А Ше Ли знает если не всë про всех, то практически всë. От него тайн невозможно утаить, а это маленькое и, кажется, беззащитное смогло. –Ой, извини, я тебя сначала не заметил, я Цзянь И.–бледную ладонь с покрасневшими от холода костяшками пожимает крепкая и не меньше бледная. –Чжань Чженси. Ладно, Шань, я пошëл, давай до завтра.–ещë одно рукопожатие, но быстрее намного и без задержанного друг на друге взгляда, застывшего в этот момент, всего на доли секунды дыхания. –О чëм ты хотел поговорить, Цзянь? –Я больше так не могу. Под ногами хрустят разноцветные листья. Кажется, что за последние года ещë не было такой холодной осени. –Что ты имеешь ввиду? –Знаешь, я ведь никогда никому не рассказывал зачем вообще я всем этим начал заниматься. Мне ведь не нужны деньги. Совсем. Такие внезапные откровения заставляют Мо растеряться, но виду он не подаëт. Идëт рядом, слушает внимательно, никак не коментирует. Потому что не нашлось вовремя человека, который так же выслушает. Потому что сигареты заменили вот такое успокоение, когда выговоришься кому-то. Потому что даже сейчас одна в зубах зажата, а дым старательно выдыхается в другую сторону, чтобы Цзяня не задеть им. Потому что так же выдувая струйки дыма и сидя на подоконнике, круглый год зелëному цветку в массивном горшуе рассказывал всë, что на душе происходит. –Я на самом деле из богатой семьи. Ну точнее у меня только мама есть. Я еë очень люблю, она самая прекрасная женщина, что я видел. Но видел я еë редко. Даже в детстве. Няня была, потом сам оставаться начал. А ты ведь знаешь, я шумный слишком, активный, дети меня пугались и не общались.–голос на последних словах ломаться начинает, дрожать заметно, а у Шаня внутри всë сжимается, скручивает. Цзянь делает паузу, даëт себе передышку перед дальнейшими откровениями. Глубокий вдох, тяжëлый выдох и: –Я просто хотел, чтобы на меня обратили внимания. Понравиться кому-нибудь.–тихий всхлип и Цзянь уже не может сдерживать соль, что скатывается по щекам.–Но я не хотел, что бы меня считали грязным, называли проституткой, шлюхой, трахали каждую ночь за деньги, которые мне не сдались, понимаешь? Понимает, но ничего не говорит, лишь притягивает у себе, заключает в объятия и гладит-гладит-гладит по голове, спине, плечам, пока ветровка на собственном постепенно становится мокрой. –Я устал от такой жизни. Я просто хотел, чтобы меня любили. Эти слова делают практически физически больно Шаню. Он отодвигает И от себя аккуратно и бережно начинает стирать слëзы. И пусть они выглядят странно, пусть их обходят люди, искоса смотря на них. Плевать на них. Не плевать на то, что этот мальчик так одинок, ведь высказался человеку, которого знает пол года и знаком при таких обстоятельствах. –Мы что–нибудь придумаем, Цзянь. Мы сможем. Серо-голубые покрасневшие от слëз глаза смотрят и будто обжигают холодом и надеждой. Той самой, как когда лишь один шанс на выздоровление и "пожалуйста, доктор, сделайте так чтобы я вошëл в эти два процента излечившихся.", "вы же сможете, я верю, ну пожалуйста, умоляю вас, доктор." –Обязательно сможем. Ему хочется помочь, не раздумывая ни секунды. Может этот мальчик всë таки эльф и обладает какой-то особой магией очарования людей, а может просто Рыжик такой человек. –Да, сможем.–уже самостоятельно вытирает слëзы и шмыгает носом этот мальчик. Он верит, ну или хочет верить, что верит. Тянь ненавидит понедельники, как и любые другие дни недели с тех пор, как работает на отца. И плетëтся в клуб он не для того, чтобы развлечься, а для того, чтобы обсудить условия "я согласен" с Шанем. Он знает его имя, от его матери. Он знал где тот живëт, ночевал там, видел полуголым, а имени не знал. Вот так вот забавно получается. Bloody как всегда встречает холодным неоном и запахом сладкого алкоголя. Сегодня нет такого грандиозного кардебалета, как в пятницу, сегодня полуголые мальчики за официантов и периодически меняются с теми, что на шестах, пока их не купят. Вот в такое безобразие превратилось некогда место встречи творческих личностей, упорно отвергаемых обществом. Только завидев Рыжего он оплачивает ночь с ним и спешит отвести в раздевалку, чтобы переодеть. Сегодня это не тот сценический костюмчик, а просто непонятные цепи, ремни, портупеи и всë та же белая рубашечка. –Ну что это за новости, если я написал, что согласен на эту твою околобредовую идею это не значит, что ты имеешь право забирать у меня рабочую смену. –Я тебя умоляю, я заплачу тебе в три раза больше.–Тянь прислоняется к железному шкафчику спиной, а Шань тем временем натягивает штаны. –Да ты что, за смену я зарабатываю в среднем тысячу юаней, ночь у нас в клубе стоит две, плюс вообще-то принято оставлять в чаевые пятьсот юаней.–продолжает возмущаться Мо и запихивает все свои вещи в рюкзак, особо не переживая за сохранность их презентабельный внешний вид, а Тянь лишь усмехается на это и складывает руки на груди.–С тех двух тысяч мы получаем полторы, и того... Шань зависает на пару секунд, чтобы всë сложить и перемножить, а Тянь зависает на его закушенном указательном. Эта дурная привычка у Мо ещë с младшей школы. Он никогда не грыз карандаши или ручки, а вот палец всегда служил хорошим способом концентрации во время решения какой-нибудь задачки. –И того, ты должен мне девять тысяч! Хэ заливается громким смехом, а Рыжий лишь смотрит на него взглядом полным растерянности и непонимания. –Ох, Рыжик, до чего же ты забавный,–еле отдышавшись начинает черноволосый.–Если ещë раз сделаешь такое лицо, заплачу десять! –Да пошëл ты нахуй, ты точно больной! Даже средний палец и хлопок двери не заставляют Тяня перестать смеяться. –Мда, мрачновато у тебя конечно, так знаешь...ммм...серенько слишком.–озвучивает свой вердикт прямо с порога Шань, стягивая с себя куртку и снимая кеды, зацепляя пятку за носок. –Ну уже как есть. Да, после долгих приперательств и уговоров Рыжий всë таки у Хэ дома. –Если приготовишь чего-нибудь, я заплачу пятнадцать.–говорит черноволосый, вешая своë пальто и куртку, которую бросил Шань на вешалку. –Да иди ты, и не жалко же тебе столько денег тратить.–отзывается Мо, уже хозяйничая на кухне. Ищет ингредиенты и примерно прикидывает чтобы можно было приготовить.–Могу мясо пожарить, будешь? –Буду, у меня как раз вино есть. –У тебя в холодильнике стоит только прокисшее молоко, ты не умеешь готовить что-ли? –Честно, совсем не умею. Он закусывает губу, что скрыть улыбку. Конечно он врëт, сам не знает почему, конечно он умеет и любит готовить. Просто последнее время тут даже поспать еле успевается, не то что что-то приготовить. А вот покурить вполне успевается, поэтому Шань вытряхивает полную пепельницу в урну под раковиной, моет и ставит на место, а Тянь закуривает и садится на столешницу. –Ладно, пока ты готовишь обсудим общее дело.–Тянь выдувает струйку дыма в потолок, запрокидывая голову, и покачивает ногами. –Окей, можно мне тоже сигарету. Хэ своими длинными пальцами вытягивает ещë одну сигарету из пачки. Чëрную, тоньше и длиннее тех, что курит обычно Рыжий, с золотым фильтром. Вставляет прямо в рот Шаню, касаясь кончиками пальцев губ. Берëт за подбородок и притягивает ближе к себе да сам чуть наклоняется и подкуривает встречаясь с горящим взглядом. –Шпашибо,–выбыхает дым в сторону сквозь зубы Рыжий, двже не вынимая сигарету, пока кромсает мясо. –А ты я смотрю мастер готовки, режешь так, что мне стало страшно честно говоря. На это Мо лишь усмехается и зачем-то рассказывает о своëм увлечении готовкой и мечтой открыть ресторан. Зачем-то рассказывает о том, как они с мамой новый рецепт пирога готовили, а ещë про то, что он сегодня на курсах булочки с ванильным кремом печь научился, а он их между прочем очень любит. А Хэ зачем-то заваражëнно на него смотрит и на вопрос о том, зачем ему вообще этот театр без раздумий отвечает. И про мечту, и про маму, и про маленького рыжего на сцене. А потом рассказывает, что команду предпологаемую уже знает, в Soar познакомились. Что место уже знает, где репетировать хоть завтра начинать можно. А еда к тому времени уже и готово. –Ммм, тает во рту, супер, спасибо Рыжик,–мясо отлично заходит под красное вино, а атмосфера на кухне стоит будто они знакомы уже не один год. Рыжего всë ещë это поражает. Наверное именно это и называется общением с людьми, но сегодня он исчерпал свой лимит социальных контактов, поэтому пьëт возможно чуточку больше вина, чем полагается гостю. –А, у меня одна просьба ещë...вернее...я бы даже сказал условие. –Интересно,–Тянь откидывается на спинку стула и покачивает бокал с напитком. Третий уже вроде, а может и четвëртый. Не важно, главное, что здорово расслабляет после тяжëлого дня. –Ты, точнее мы обязаны взять двоих человек.–Рыжий выпил больше, чем черноволосый. Это заметно по тому, как он расслабился и как комфортно ему стало общаться. –И кто же это? –Чжань и Цзянь. Первый–гениальный модельер, который сошьëт нам любые костюмы, второй мой коллега. –Хорошо, возьмëм. Пошли к окну? –Ваау,–единственное, что может произнести Мо, когда видит огромный сверкающий город в окне. Он разглядывает его уже минут пятнадцать, пока Тянь разглядывает его, снова курит и радуется тому, что не имеет дивана, т.к. гости у него не часто. –Ложись на мою кровать, а я на полу посплю.–первое, что говорит Тянь выйдя из душа. Холодные капли стекает с мокрых волос и пьяный взгляд Рыжика невольно залипает на это зрелище. –Да ладно, она же у тебя большая, на всех место хватит,–Мо тем временем стоит в одной футболке Хэ. При его огромной любви к огромным вещам в ней он чувствует себя более чем уютно. Тянь отмечает для себя, что это выглядит очень по-домашнему. Для него наверное уже много лет ничего не выглядело на столько по-домашнему. Так как у него квартира-студия отдельной спальной комнаты не было. Просто реально слишком большая на одного человека кровать стояла у стены в гостинной. –Ну, спокойной ночи, рыжичек.–зевая, сказала Тянь уже улëгшись в кровать. –А свет? –Шань...тут такое дело, я не могу спать без света. –Всмысле не можешь?–Мо приподнялся на одном локте и с непониманием посмотрел на черноволосого. –Я...мне...ладно.–щелчок настольной лампы разрезал тишину огромного пространства комнаты. –Ты можешь рассказать мне, Тянь. –После того как моя мать...умерла, мне с тез пор каждую ночь снятся кошмары. И когда я просыпаюсь я... –Ты можешь меня обнять. –Что?... –Ты можешь меня обнять.–ещë раз спокойно с паузами перед каждым словом проговорил рыжик.–В детстве, когда мне снились кошмары мама приходила ко мне, и я обнимал еë руку. Мне становилось лучше. Хэ подполз на другую половину кровати и нерешительно накрыл рукой Мо, чуть притянув его к себе. Шань же в свою очередь закинул ногу на Тяня, положил руку на грудь, а голову на плечо и моментально вырубился. В нëм говорил алкоголь. А черноволосый уже решительней положил руку на его талию, ещë больше прижимая к себе, и вдруг неожиданно осознал, что на этот вечер забыл о том, что такое одиночество. Он слышал размеренное дыхание чуть ниже уха и ощущал своë ускоренное сердцебиение. Он впервые за последние пару лет что-то чувствовал. Что-то чуть больше чем ничего. –Я нашëл его, мам,–беззвучно совсем шепчат губы, глаза закрываются, а дыхание выравнивается, подстраивается невольно под чужое.