Когда лисица встретится с тьмой

Встреча прошла относительно хорошо, если не считать напряжение между Цзянем и его непосредственным начальством, взгляды "ты куда меня привëл" и "ты кого вообще привëл", повисшие над Шанем Дамокловым мечом. Происходило всë в небольшом офисном здании примерно в тридцати минутах от клуба. Просторная студия, кухня и небольшой кабинет. Первая представляла собой комнату плюс минус тридцать квадратов, полное отсутствие мебели, белые стены и светло-серый ламинат делали еë, казалось, бесконечной. Кабинет же был небольшой, письменный стол, место за которым занял Тянь, небольшой стеклянный столик, кожаный диван и кресла тëмно-коричневого цвета. На диване расположились Чжань и Цзянь. Цзянь был не таким. Не так он обычно улыбался, не так безразлично уголком бледных тонких губ, не так, чтобы глаза оставались отстранëнными, а может даже печальными, Рыжий не берëтся оценивать эмоции этого чуда в перьях. Не так вольно он обычно сидел, развалившись на пол дивана и не так холодно оценивал всех присутствующих взглядом полным ничего. Совсем ничего. Проскакивал интерес лишь, когда взгляд спотыкался о сидящего рядом, задерживался на подольше и шëл дальше по холодным стенам к окну. Где тучи, где "грядëт гроза"–думается светлой голове. Второй же сегодня будто для себя решил быть амбассадором неловкости и несобронности. Стоило его коленке нечаянно столкнутся с ногой Цзяня, как он сразу же отодвигался подальше, спину выпрямлял, да рука по волосам постоянно проводила. Взгляд постоянно возвращался к белобрысой макушке, а нижняя губа задумчево покусывалась. Чженси переспрашивал каждый вопрос Тяня по несколько раз, а когда тот объяснять что-нибудь начинал, Шаню постоянно приходилось тыкать его в плечо, чтобы включился в суть повествования, не отвлекался на шнурки своих кроссовок или рамки на стене. Когда русоволосого попросили показать портфолио со своими работами он уронил его так, что листочки разлетелись по всему кабинету, а Хэ лишь раздражëнно поджал губы цыкнул. По бокам от столика на креслах расположилось ещë четыре человека, нет, конечно, Тянь предлагал Рыжему с комфортом посидеть на своих коленях, однако он выбрал подлокотник. Милая девочка–Сяо Хой, две косички, курносый носик и ярко голубые глаза, такие, что при разговоре видишь только их, "как у Ше Ли"–при упоминание этого имени у себя в голове Шань невольно вздрогнул, после чего получил повторное приглашение на коленочки. Весëлая, но пустосмешка, смех однако заразительный, да на столько, что аж великий и ужасный Хэ-господи-Тянь посмеялся с тупой шуточки Цунь Тоу, сидящего напротив. "Не тот,"–Рыжий хорошо запомнил его смех в парке, улыбку, сейчас это не тянуло и на одну десятую того настоящего. Парень, стриженный даже короче Мо, глупая улыбочка и растянутая серая футболка. Сбитые костяшки, идиотские шутки и, как оказалось, десять лет музыкалки. Фортепиано и немного акустической гитары. Шань умеет на акустике, Шань любит электро. На подлокотнике напротив оказывается темноволосая девушка. Смотрит она с явной брезгливостью на всех кроме Хэ. Эти трое выступали ещë в Soar. Девочки танцевали. Она показалась рыжему странной, но когда он позже огласил свою мысль Тяню, тот лишь пожал плечами. Закончили собрание на составление для всех удобного графика сборов. –Слушай, может я просто заплачу за ночь, и мы сейчас поедем ужинать, м?–оглашает свою гениальную мысль Тянь, выруливая на центральную улицу.–Я мяса купил и овощей, приготовишь что-нибудь, фильм посмотрим. –Ты и сам понимаешь, что не можешь срывать каждую мою смену, –Шань нервно одëргивает воротник куртки и провожает взглядом двенадцатый фонарь на этой улице сквозь призму сотни капелек на окошке, он считает.–К тому же мы с тобой даже не знакомые, чтобы устраивать милые дружеские посиделки. –Ну если хочешь, можем не дружеские. "Блять, нахуя я это сказал вообще?"–думает про себя Тянь, смотря на недоумение Рыжего. –Я сказал нет.–тем временем огоньки фонарей сменились неоновой вывеской и уже послышался характерный щелчок отстëгнутого ремня безопасности. –Ну, малыш Мо. Хлопок двери вместо ответа и Шань доходит до клуба, не разу не обернувшись. "Пиздец, я мудак,"–собственное заключение, произнесëнное Тянем вслух, лоб утыкается в руль и лишь дворники продолжают монотонно работать. –Начальство на работу подвозит, спина не болит?–кислотные глаза как всегда встречают усмешкой. –Пошëл нахуй, Змей. –О, всë понимаю, тяжëлая ночь и судя по времени день,–эта сука демонстративно вытягивает из кармана джинс часы, хотя в руках телефон. "Сколько же в нëм бессмысленного пафоса."–Нет настроение? –Почему же нет?–ухмылка трогает губы, чуть более угрожающая,–Есть. Въебать тебе. –Ох простите, его величество Лис!–последнее слово он выделяет и проговаривает особенно приторно, кланяясь при этом.–Вашу прелестную жопу уже совсем заждались наши гости, так что поторопитесь. Ше Ли видит в ответ лишь вытянутый средний и спину собеседника. Этот дерзкий мальчишка не такой, совсем не такой каким хочет казаться. Такой смелый, гордый, "мне плевать, кем вы там меня считаете, главное, что я считаю себя ахуенным". На самом деле лишь проецирует это окружающим, закрашивает яркой краской гниль. Отторжение к самому себе, ненависть, непринятие. Они познакомились случайно. Их свела сама судьба. Для Ли это был милый маленький котëнок дикой породы, с которым так весело играть. Люди обычно заводят себе экзотических зверушек, так и Змей чем хуже? Завëл, играет. И если есть шанс втянуть в эту игру ещë одну зверушку, да какую! он не упустит этот шанс. Ни–за–что. –Мы, кстати, номерами обменялись.–неожиданно даже для самого себя громко произносит Цзянь в практически пустой раздевалке. Шань, зашнуровывающий свои стрипы в полной тишине сейчас непонимающе смотрит на задумывавшегося Цзяня. –Ты про? –Про Чженси. Он прикольный, передай это ему.–с этими словами Цзянь покидает раздевалку, а бровь Шаня стремительно ползëт вверх. –Обязательно. Сегодня самый обычный день, когда Рыжий стоит у пилона и думает какую программу показать сегодня. С первыми тактами музыки эта проблема легко решается, а пальцы пробегают по холодному железу. Следом рука скользит вниз, а глаза направляются в зал, взгляд внутрь. Резкий разворот и всë тело в прогибается, а нога резко и чëтко бьëт рядом с пилоном. Рыжий подтягивается вверх на руках и за счëт вращения пилона складывается ощущение, что он идëт по воздуху. Сегодня самая лëгкая программа, которую он выполнял тысячу раз. Сегодня самая любимая программа всех богатеньких мужичков, чьи карманы пухнут от денег, а рты не закрываются при виде Лиса. Спрыг на пол и медленный спуск сначала на корточки спиной по шесту, а потом и на колени. Ползком к авансцене. Рыжий уже давно перестал понимать унижение для него это или нет. Анализировать это просто бесполезно. С одной стороны он практически голый танцует перед людьми за деньги и делает разные двусмысленные вещи. С другой стороны за деньги. Перекат и прогиб. Рыжий ловко встаëт на ноги и снимает рубашку, сбрасывает еë на впереди стоящий столик очередному богатому дяде, который оправиться от счастья не сможет и...сталкивается взглядом с ним. "Какого хуя он тут делает?!"–первая мысль, "это его клуб, долбоëб,"–вторая. Какого он тут делает Хэ и сам не понимает, просто зрительный контакт, просто уже не оторвать глаз, просто это уже принцип, просто похоже он в первый раз станцует не для себя. Руки везде на теле, шее, грациозная походка вдоль края и взгляд прикованный к стене напротив, к конкретному человеку. Шань приседает и невинно закусывает губу, а Тяню уже жарко и хочется отвести взгляд, но это уже тоже принцип, танцуют для него, он понимает, почему?не понимает, но досмотреть надо. Проходка обратно к пилону от бедра и виляющий хвост. Большой и пушистый. Рыжий. Он–это что-то непонятное и дохуя интересное. Он крутится на шесте, пошло выгибаясь для других и смотря в глаза ему. Он спрыгивает с него так, как делает это всегда в конце своего небольшого перфоманса, ставит точку. Сегодня Тянь не будет его трогать, уйдëт будто ничего не было и не он тут стену подпирал. А пока что Шань на сцене, пока что жарко пиздец и в штанах и голове тоже он самый, а пока что в мыслях обоих: "грядëт гроза."