День, когда моя жизнь изменилась

      На планете, где кричали только земляники и единственное, что что благородно звучало - это была пустая болтовня, Миру не должно было шокировать, насколько тихим был королевский мавзолей. Но по прошествии стольких лет многие повседневные вещи казались принцессе странными.       Тангеанка сменила костюм рейнджера на более формальное платье, черное с кобальтово-синим орнаментом, пестрящимся, как скопления галактик. Ее оранжевые волосы не падали на лицо, а были распущены и были довольно гладкие в противоположность платью. Мира прошла через золотой экстерьер во внутреннее святилище последнего пристанища ее семьи.       Ее окружал ледяной голубой цвет, стены и лестница казались почти кристальными. Гладкие драгоценные камни гигантских размеров были врезаны по сторонам, их цвета отчетливо сверкали. Это напомнило принцессе старую книгу по зарубежной истории, которую она однажды показала отцу после учебы. Витраж - так назывались эти рисунки. Король Нова усмехнулся.       - Наши гробницы намного красивее этих... и чужаки даже не могут заглянуть внутрь, - его этноцентризм на мгновение угас, смягчившись при маленькой девочке на коленях монарха, когда он сидел на своем троне. - Но они все также очень хороши.       Она начала подниматься по лестнице, стремясь к небу с каждой новой тяжелой ступенькой.       - Я не понимаю, - прошипела разгневанная юная версия принцессы во время одного из своих визитов, - Они мертвы. Кому какая разница, как они выглядят? Это ничего не меняет.       Король Нова тупо уставился на последний драгоценный камень, как будто желал стать призраком внутри и свернуться калачиком.       - Нет, моя маленькая Мира, в смерти нет ничего красивого. Но без красоты, - он указал на мавзолей, - …мы не сможем справляться с потерей наших близких.       Мира Нова давно выросла и увидела мир за пределами своей защищенной золоченой клетки. Только тогда, после того, как принцесса увидела, как убивали ее товарищей - космических рейнджеров, как горожан раздавливало насмерть из-за сопутствующих разрушений, и даже то, как преступники, настолько отчаянно пытающиеся вырваться из-под власти закона, совершали немыслимое, Мира начала понимать, что Король Нова имел в виду. Маленькая девочка внутри нее хотела бежать во дворец, обнимать отца до посинения, кричать: -"Папа, папа, ты был прав… ты правда был прав…"       Да, Мира теперь знала мир таким, какой он есть, и могилы из драгоценных камней были не из приятных. Они были серыми, некрасивыми и откровенно угнетающими.       Наконец она достигла вершины башни. Новые уровни создавались каждые третье поколение или таким образом, чтобы учитывать смертельные случаи, которые продолжались, несмотря на завершенность мавзолея. Когда-нибудь следующим будет ее отец, потом она, а потом ее дети. Бесконечная спираль, всегда стремящаяся к солнцу.       Последний драгоценный камень был неописуем. Папа, должно быть, нашел лучшего мастера, чтобы изготовить такой камень; яркие оттенки апельсинового, розового и желтого цветов кружились и пестрели на гладкой поверхности. Не так драматично, как закат, но и не так уютно, как сад. Принцесса склонила голову, чтобы прочитать надпись под украшенным драгоценностями гробом.       Мэйзилей Нова       Рождение: 29 августа 2160 г.       Смерть: 22 апреля 2200 г.       Смерть столь же благородна, как ее жизнь и кровь       Она закрыла глаза от прочитанных слов, тяжело сглотнув. Мира была достаточно взрослой, чтобы помнить свою мать… но ничего не было. Ни улыбающегося лица, ни мягкого голоса, ни даже теплоты прикосновения. Папа часто отмечал, насколько Мира напоминает ему ее мать, пока не понял, что это ее беспокоило. Мира не любила, чтобы ее с кем-нибудь сравнивали, какими бы красивыми ни были картинки и рассказы. Игривая. Упрямая. Разумная. Это были те качества матери, которые отец видел в своей дочери.       Тангеанка ненавидела эпитафию, как будто благородство имело значение. Она предпочла бы, чтобы ее мать была менее благородной и живой, чем мертвой и какой-нибудь мученицей.       Мира поставила букет цветов на специально отведенную полку рядом с траурными подношениями отца. Она задержалась на несколько минут, затем послала воздушный поцелуй и ушла.       Принцесса вылетела на свежий воздух, на мгновение сделав паузу, чтобы стереть остатки траура с лица.       - Я скучал по тебе сегодня в "Космо", - пробормотал знакомый голос.       Мира повернулась на каблуках, а затем быстро попыталась оправиться от шока.       Базз Лайтер стоял, небрежно прислонившись к мавзолею. Он был одет в свою обычную стандартную форму, его лицо было серьезным.       - Привет, Базз. - Она попыталась казаться непринужденной. - Что привело тебя сюда, на Тангею?       Лайтер смерил принцессу взглядом, словно врач, осматривающий психически больного.       - Ты сегодня сама не своя, рейнджер. Ушла рано, запросила разрешение на небольшой крейсер на твою родную планету… Втихую, на этот раз.       Возможно, это была шутка, но Мира не могла сказать. Она ощетинилась.       - Не твое дело, что я делаю вне службы.       - Как руководителя команды, очень даже мое.       - Ну, я в порядке. Ты зря потратил ракетное топливо, преследуя меня. - Она зарычала. - Я... просто хотела уединения.       Если Базз знал, что ведет проигранную битву, он этого не показал. Лайтер взглянул на секцию стены, из которой она вышла, как на дверь.       - Там кто-то, кого ты знаешь? - мягко спросил он.       Плечи тангеанки опустились:       - Да… моя мать. - Призналась она.       Базз склонил голову.       - Мне жаль.       Мира дважды моргнула. Без вопросов... просто неуместные извинения.       - Это не твоя вина. - Отметила она.       - Нет, мне жаль не ее. Мне жаль тебя. - Он нахмурился. - Как это случилось?       Мира не знала, что ее больше расстраивало - ее редкая снисходительность в прошлом или почти человеческое сочувствие Базза. Вероятно, это был Базз… Это почти что заставило принцессу подумать, что у него есть эмоции. Она покачала головой.       - Это не было что-то новое… Ну, ничего нового, когда дело доходит до королевской семьи и земляников. Она просто вышла на прогулку, и они напали на нее…       Она закрыла глаза.       - Полегче, принцесса...       - Не называй меня так! - Рявкнула она.       Базз поднял руки в положение "Я сдаюсь".       - Мира. - Он неловко поправил себя, затем вздохнул. - Если есть... что-нибудь, что я могу для тебя сделать...       - Ты ничего не сможешь сделать, Базз. - Тангеанка зашипела, затем ее тон превратился в бормотание. - Никто ничего не сможет сделать.       Некоторое время Базз неловко стоял, наблюдая за Мирой в поисках любых признаков, которые он мог уловить. Она просто была тихой. Пока что.       - Ну, наверное, я тогда пойду.       - Ага, ты должен.       Было что-то, что Лайтер уловил в голосе принцессы, словно красный дирижабль на экране радара. Предупреждение, предупреждение. Но он не знал, о чем было предупреждение. Базз кивнул ей.       Тогда продолжай, рейнджер Нова. Я... надеюсь, что завтра ты будешь в форме.       - Разумеется, рейнджер Лайтер.       Предупреждение, предупреждение...       Базз вернулся на Сорок Второй не более расслабленным, чем тогда, когда оставил его. Это было странно; разве он не получил информацию, которую искал? Разве он не узнал причину капризности Миры и не предложил свою помощь, если она в этом нуждалась? Но после их разговора тангеанка, похоже, не почувствовала облегчения. Она не была счастлива.       Базз отправился в космос с серьезным выражением лица. По правде говоря, он не обязан был видеть, как поживает принцесса. Он отвечал только за своих товарищей по команде на дежурстве, или если бы они были в опасности. Но боль Миры почему-то причинила и ему боль. Ее печаль принадлежала ему. Лайтер не знал, что делать с этой эмоцией; он не мог припомнить, чтобы нечто подобное было с кем-то другим. Что-то более сильное, чем симпатия или привязанность...       Мира открыла глаза, когда услышала рев двигателя Сорок Второго, с пассивным интересом наблюдая за космическим кораблем. Базз пытался, она дала ему это, но он совершенно не понимал, как вести себя с женщиной. Лайтер мчался вверх, к солнцу, как и спиральный мавзолей. Жизнь была спиралью; вниз ли или вверх - принцесса не была в этом уверена.       Она осознала, что ничего не знает о родителях Базза, живы ли еще его отец или мать. Мира догадывалась, что некоторые вещи были слишком личными, чтобы говорить об этом с ним. Возможно, в этом году наступит годовщина, когда Лайтер уйдет в отпуск, в частном порядке оплакивая собственную потерю.