***
Акаши Такеоми был человеком с приличным количеством титулов. Советник Бонтена. Бог войны. Бывшая правая рука Чёрного Дракона. Убийца. Известный человек в подпольном мире Японии. Мошенник. Бывший советник Брахмана. Не стоило и говорить, что всё это были титулы, которые во всех смыслах не подходили для ухода за детьми. Однако сейчас, он играл роль няньки для младшего брата своего босса. Жизнь действительно иногда бывает странной. Взрослый мужчина, у которого практически не сложились дружеские отношения с родными братьями и сёстрами, нянчится с младшим братом своего покойного лучшего друга. Такеоми считал работу на Майки в какой-то степени работой няньки, но был уверен, что его застрелят, если он скажет об этом вслух Майки или Харучиё. Харучиё пристрелит его за то, что он скажет 'богохульную' чушь о своём 'короле'. Розочка никогда не признает, что у Майки есть свои недостатки и необходимость с ним 'нянчиться' означает, что его бог несовершенен – что не соответствует действительности для наркомана-исполнителя Бонтена. Каким бы ни было его восприятие реальности, этот наркоман мой младший брат. Майки было наплевать на то, что Такеоми когда-то был лучшим другом или правой рукой Шиничиро: всё, что нужно было мужчине с волосами цвета слоновой кости – это неизменный профессионализм и несгибаемая преданность. Он не нуждался ни в какой няньке и не собирался терпеть баловства ни от кого, за исключением малыша Такемучи. Тем не менее тот факт, что он сейчас нянчился с младшим Сано, Такемучи, – чистая правда, хотя он и поочерёдно менялся с другими руководителями. Когда он получил приказ остаться с Такемучи и вести дела в Токио, в то время как Майки, Санзу, Коко и Какучо будут работать в Тояме и Нисиваседе. Это было неожиданно, поскольку на склады, где хранилось значительное количество боеприпасов в этих районах, было совершено внезапное нападение. Эти боеприпасы должны были использоваться для предстоящей сделки, и Майки и Коко были в ярости. Коко – за потенциальную порчу сделки, а Майки – за то, что его резко оторвали от Такемучи. Это были незначительные по площади территории, но тот факт, что несколько из них подверглись нападению одновременно, означал одно. С внешними силами работал крот. Такеоми почти не сомневался, что за нападениями стоит Тайка-гуми, прекрасно зная о насыщенном событиями дне поимки Такемучи и его почти что смерти. Такие люди как он всегда отличались жадностью, из-за которой и попадали в горячую воду едва успевая прятаться. Какучо уже сообщил ему, что после двухдневного разбирательства с бандой, дело было улажено. Их проступки компенсировались кровью и падением их группы. Для Коко и Санзу это был настоящий праздник: они собирали органы и наживались на частях тела своих врагов. Однако, несмотря на казни и допросы главаря, Шимазаки Джиро ничего не знал об информаторе, который передал ему информацию об их складах. Как только было доказано, что от него нет никакой пользы, от него так же быстро избавились, и Майки уже давно был на пути обратно в Токио. У Бонтена было много врагов, несмотря на то, что они были ведущей бандой во всей Японии, конфликты – просто неизбежное явление при их образе жизни. И всё же Такеоми чувствовал, что эти неприятности были лишь началом головной боли, по крайней мере, пока они не найдут крота. Он очень надеялся, что это не тот крот, который был полгода назад, но людям, вовлечённым в такие теневые отрасли, как их, редко везёт, и Такеоми мог только вздыхать по этому поводу. Не было смысла напрягаться из-за неуловимого крота, да и был ли это вообще тот самый парень, которого они искали полгода назад. Охрану нужно было усилить, а склад с их товарами перевезти в другое место. Впрочем, проблема в том, что Тайка-гуми была нейтрализована, а Майки вместе с Санзу остыли, выплеснув накопившуюся агрессию на своих врагов – всё было хорошо. Пока что. "Я сыт." Тихий голос его подопечного прервал ход мыслей Такеоми, заставив взрослого мужчину посмотреть вниз и увидеть, как Такемучи подталкивает к нему деревянный поднос с миской фруктов, пакетом картофельных чипсов и стаканом воды. И снова мальчик почти не ел, лишь несколько раз откусывая то тут, то там. При таких темпах советник Бонтена был уверен, что даже крыса съест больше, чем младший Сано. Такеоми, прекрасно зная, каким непослушным может быть маленький мальчик, позволил ему быть упрямым. К тому же, было бы неплохо сделать его как можно более слабым, ослабить его разум и тело, чтобы он не строил никаких планов и не шёл туда, куда не следовало. Тем не менее, было далеко не приятно видеть, как тощий мальчишка оставался таким нездоровым. Такеоми был вынужден 'постараться'. "Малыш, когда я сказал, что ты присоединишься к нам на ужин, когда вернётся Майки, я не имел в виду, что ты можешь пропускать свои перекусы. Смотри, я даже добавил тебе вредной еды." "Тогда я приберегу свой аппетит до ужина." Такеоми на это только вскинул бровь, а Такемичи надулся. "Я просто... я просто не голоден, ясно? Я хочу вернуться в свою комнату, помыться и поспать..." Он не винил ребёнка, бедный мальчик уже два дня сидел здесь в кандалах, без каких-либо игрушек и свободы передвижения. Однако наказание есть наказание. "Потерпи немного, ты же знаешь, каким бывает твой брат." Коко проинформировал Такеоми. Исполнительный директор вкратце рассказал ему о том, как маленький Сано встретился со своей биологической матерью, и, конечно же, как это ужасно прошло, учитывая нестабильный темперамент Майки. Опять же, советник Бонтена знал, что Такемучи никогда не осмелился бы сделать что-то слишком прямолинейное в открытую, за его передвижениями следят, поэтому он не нашёл причин для наказания маленького мальчика. "Скажу тебе вот что: Коко сказал, что босс успокоился, и раз он хочет, чтобы ты присоединился к нам за ужином, не кажется ли тебе, что он уже остыл? Чёрт, он даже сказал, что твой брат начал налево и направо покупать сувениры." "...В этот раз я не виноват." Обида мальчика исчезла, и он опустил взгляд. "Я просто разговаривал с ней, в последний раз." "Я знаю, малыш, я знаю." "Она... Она была плохой мамой, я знаю это. В конце концов, она бросила меня." Поколебавшись, Такемичи повернулся на бок, прижимая колени к груди, от движения зазвенели цепи. "Н-но она родила меня и поддерживала меня в течение восьми лет, я просто... не хотел уходить, не попрощавшись. По крайней мере, сейчас мы попрощались, в отличие от того дня, когда меня оставили в додзё. Я никогда не собирался уходить из Бонтена, и не собирался уходить от Майки-нии." Такеоми молчал, успокаивающе положив руку на голову маленького мальчика. По правде говоря, ему было абсолютно наплевать на женщину, которая родила его, и на то, чем обернулось это неудачное воссоединение. Сейчас Такеоми ценил лишь несколько вещей, и все, кто не был его семьёй или последними живыми братьями и сестрами Шиничиро, имели для него очень мало значения. Всё, о чём он мог думать в этот момент – это о непорочном существовании Сано Такемучи. Даже до сих пор ребёнок остался таким же добрым, как и тогда, когда они впервые увидели его. Даже прожив с Бонтеном столько, сколько прожил мальчик, Такемучи сохранил в своём сердце добро. Он помнил улыбку мальчика, когда они впервые встретились на похоронах старика Сано. Нежная и приветливая, так напоминающая Шиничиро. Нетрудно было разглядеть в Такемучи своего погибшего лучшего друга. Чёрные волосы, доброе сердце, слабый, но всегда полный решимости. Сейчас мальчик становился всё ярче и ребячливее, нося на рукаве всё то же доброе сердце. И Такеоми всё чаще охватывала горько-сладкая ностальгия. Сано Шиничиро жив, он живёт внутри Сано Такемучи. Такемичи долго молчал, смотря на него своими томными глазами. Поскольку комната была почти не освещена, глаза мальчика потемнели, и Такеоми с удовольствием разглядывал существо, наиболее близко повторяющее его умершего Бога. Сано Шиничиро, его лучший друг, его любовь, его Бог. Человек, с чьей смертью он так и не смог смириться даже спустя столько лет. Такеоми не прожил и дня, не скучая по Шиничиро. Но.... Глядя на маленького мальчика, Такеоми видел луч надежды. Я... я смогу вырастить из него Шина. Майки точно не будет возражать, он ведь любил своего старшего брата больше всего на свете. Такеоми будет рядом на каждом шагу. Он познакомит мальчика с курением, когда тот станет достаточно взрослым. Воспитает в нём любовь к возне с мотоциклами. Он позаботится о том, чтобы хорошо его кормить, когда тот действительно обоснуется в Бонтене, и вознесёт его так же, как Шиничиро. Это будет долгосрочный проект, требующий много терпения и усилий, но Такеоми давно привык к игре в ожидание. Он может быть терпеливым, когда это необходимо. Они уже сломали большую часть психики маленького мальчика, учитывая, как по-разному он теперь себя вёл. Всё, что нужно сделать Такемучи – это просто вырасти и остаться рядом с ними, чтобы они навсегда переделали его по своему вкусу. Такемучи никогда не будет полностью принадлежать ему, Такеоми знал это, он был созданием, которое следовало разделить. Майки был достаточно любезен, чтобы позволить им общаться с мальчиком так, как они это обычно делали. Впрочем, ничего страшного, Такеоми не был ребёнком – ведь взрослые были существами, состоящими из них. И пока у него есть возможность быть с наиболее точной копией его любимого покойного Бога, он примет любую долю Такемучи, которую сможет получить. Даже если это будет означать сломать маленького Сано и манипулировать им, чтобы он стал другим человеком. Люди – существа, которыми всегда движет жадность, в конце концов, Акаши Такеоми был всего лишь сломленным человеком, обуреваемым жадностью. Он вернёт своего возлюбленного, так или иначе.***
К тому времени, когда Такемучи выпустили из комнаты для сеансов, в столовой уже всё было готово, и все собрались за столом. Все высшие руководители сидели, а их лидер, конечно же, расположился в самом конце стола. И к (не?)счастью для него, место рядом с Майки было пустым. Пока он шёл к Такемичи, его взгляд расслабился, и тот опустился перед ним на одно колено. "Я вернулся. Соскучился по тебе." Майки начал мягко, словно не желая расстраивать своего младшего брата. "Я хотел извиниться, Мучи. Я вышел из себя, и это было не очень круто. Старший брат сожалеет." Он с пустым взглядом уставился на младшего брата. "Ты простишь меня?" Такемичи не отвечал некоторое время. Всё, о чём он мог думать, так это о многочисленных устремлённых на него взглядах окружающих его монстров. И о том, кто стоял перед ним на коленях. "Я попрощался с ней." "Я знаю." "Я сказал, что счастлив быть с тобой." "Мне жаль." Мальчик всхлипнул, оказавшись в объятиях Майки. "Мне жаль, Мучи." "Глупый Майки-нии, я сказал, что не оставлю тебя." Майки осыпал мальчика нежными поцелуями по всему лицу, один за другим. "Я не сделал ничего плохого." "Старший брат сожалеет, Мучи. Этого больше не повторится." Майки только усмехнулся, когда мальчик ничего не ответил, а лишь обнял его в ответ, пока он нёс своего младшего брата. "Я купил несколько подарков. Как насчёт того, чтобы сходить куда-нибудь в эти выходные? Ты сам сможешь выбрать, что пожелаешь. Я всё устрою." "Обещаешь?" "Обещаю." Когда Такемучи положил голову на шею Майки, все руководители обменялись понимающими и облегчёнными взглядами, видя, как их лидер заметно расслабился. "Давай пойдём поедим вместе со всеми, хорошо?" "...Хорошо." Всё это было неправильно, действительно неправильно. Они всё ещё пытали маленького ребёнка, убивали людей и творили все возможные злодеяния. Но они были Бонтеном. Это было настолько 'правильно', насколько их ситуация вообще могла быть правильной. Наиболее приближённая к единству группировка. "Я люблю тебя, Мучи". Чёрная тьма слилась с голубым океаном. "...Я тоже тебя люблю, Майки-нии."