Красный , темно-красный , бордовый

Гарри Поттер проиграл, Волан-де-Морт выиграл, а с этим следует, что теперь все девушки полукровки, грязнокровки и предатели крови будут отданы в рабство, где с ними могут делать что захотят. Парней обычно брали только для прислуживания и уборки по дому, а вот над девушками издевались, насиловали, унижали, могли пнуть или плюнуть в лицо. Сейчас абсолютно все девушки и парни разделились на три группы: красные — чистокровки, темно-красные — полукровки и бордовые — грязнокровки. Каждый должен был носить определенную одежду, зависящую от чистоты крови. Но чистокровные волшебники, слуги Волан-де-Морта, могли позволить себе не носить красную одежду, а подчёркивать свою чистоту крови обычными украшениями красных цветов или прядями волос. * * * По магловским улицам шла среднего роста девушка в чёрном плаще с накинутым капюшоном, но пара кудрей всё же выбивалась из-под капюшона. На улицах уже смеркалось, и горели тусклые фонари, которые еле-еле освещали дорогу. От этого, казалось, что вот-вот потеряешься в ней. Так ещё и погода ко всему этому была не из лучших. Слякать под ногами, дождь капал не переставая уже как часа два или больше. Прохожие быстро шагали по улицам, желая поскорее укрыться от капель дождя. Гермиона тоже стремилась быстрее попасть домой, но не из-за капель дождя, а из-за пожирателей смерти. После смерти Гарри, девушку стали приследовать пожиратели смерти, как и остальных её друзей и знакомых. Все пытались убежать или спрятаться в разных уголках города. Многие трангрессировали, как и Гермиона. Большинство обычных жители Лондона стали бояться выходить на улицы. Нападений со стороны ВоландеМорта стало больше, чем было когда-либо. Теперь министерство магии больше не сможет сохранять магический мир от маггловских глаз. Министерство пало, а ВоландеМорт взошёл на трон. Теперь ему никто не сможет помешать, и никакое министерство не спасет обычных жителей Лондона. Прежде чем отправиться домой, Гермиона решила быстро зайти за хлебом в старую булочную « Миссис Пит» и увидела, что за прилавком на тумбочке стоит старенький телевизор, который крутил новости за сегодняшний день: « По данным нескольких очевидцев были зафиксированы новые случаи нападения. Торговый центр на главной улице города был подвержен атаки людей в чёрном. Первый этаж был полностью разгромлен и недалеко у входа лежали тела двоих убитых мужчин. Один из очевидцев рассказал что видел, как один из людей в чёрном запустил красный луч в одну из ветрин с помощью палочки. Осколки стекла разлетелись, и напуганные люди стали в панике выбегать из здания. На втором этаже торгового центра люди в черном тоже успели разгромить половину этажа. Столы, стулья закусочных, витрины отделов с одеждой и многое другое были перевёрнуты с ног на голову. Всего было убито десять взрослых и семь детей возрастом от пяти до шестнадцати лет. Ещё восемь человек было найдено без сознания, два из которых находятся в тяжёлом состоянии. На данный момент это всё, что удалось узнать. » Продавщица явно занервничала, когда обратила внимание, что Гермиона была в чёрном, лицо продавщицы сразу побледнело, а на лбу выступили капельки пота. — Можно булку белого хлеба? — спросила Гермиона, доставая из кармана три доллара и протягивая ей. — Да, вот, пожалуйста, — руки её тряслись, когда она брала хлеб и отдавала его Гермионе. — Спасибо. — Гермиона взяла хлеб и быстро вышла из булочной. Она понимала её испуг. Сейчас от кого угодно можно было ожидать всё что хочешь. А магглы вообще напуганы столь неожиданными поворотами в их простой, ненаполненной ни чем таким жизнью. Если раньше все пытались скрыть факт существования волшебного мира, то сейчас с победой ВоландеМорта — это стало никому не нужно. Сейчас ВоландеМорт со своими саратниками со временем истребит всех магглов в Лондоне, а потом займётся и другими городами мира. Оглянувшись по сторонам, Гермиона решила трансгрессировать в свою однокомнатную квартиру, подаренную её родителями. С момента проигрыша войны прошло около шести месяцев. За всё это время Гермиона ни разу не пересеклась с Роном, Джинни, Джорджем или Полумной. Ни с кем. Она замечала многих волшебников, но не их. Последний раз когда она виделась с Роном — когда Гарри умер второй раз и вокруг началась суета. Ещё секунд сорок он находился в её поле зрения, а потом пропал. Гермиона старалась не думать о том, что её друзья могли быть мертвы. Иногда Гермионе кажется, что очень-очень маленький кусочек в её теле даёт ей надежду, что она встретится с Роном. Когда они оставались с ним наедине, то обсуждали свои дальнейшие отношения после победы. Хоть и понимали, что потом они могут просто резко оборваться. У каждого были разные взгляды на жизнь: — Гермиона, можно с тобой кое-что обсудить? — Да, Рональд, — оторвав голову от книги, сказала Гермиона. — В последний раз наш разговор с тобой не задался…– Рон немного замялся, но потом продолжил. — В общем, я снова рассматривал заявки во Франции по поводу работы мракоборцем… — серьёзный взгляд Гермионы скользнул по телу Рона. — И это отличный шанс для меня прорваться в этой сфере и стать лучшим. — Ты прав, Рон, — она спустя долгое время назвала его « Роном», а не «Рональдом», а значит она смягчилась и это было заметно по взгляду, — просто столько всего навалилось и иногда я забываю, что говорю. Если бы у меня был такой шанс, то я бы тоже пошла за мечтой. — Гермиона по доброму улыбнулась ему, закусив нижнюю губу от легко волнения. — Гермиона…– Рон пересёк расстояние между ними и нежно коснулся её плеча. Девушка посмотрела на него своими карими глазами. — Я знаю, что ты хочешь работать в министерстве, и я уверен, что ты отлично справишься с этой задачей. Ты ведь такая невероятная волшебница. Многие девчонки и не только они завидуют твоей памяти и умению всё быстро схватывать, — его рука медленно передвигалась по её плечу, оставляя горячие следы тепла, — я буду писать тебе письма, если ты этого захочешь. — Конечно, Рон! Конечно… — она осторожно дотронулась до его ладони, а потом вновь заглянула в голубые глаза, в такие родные глаза. Они сами не заметили, как потянулись друг к другу. По коже Гермионы в тот момент пробежали мурашки, и она не заметила, как Рон нежно поцеловал её пухлые губы, проталкивая внутрь свой язык, а она лишь отвечала ему взаимностью. Руки его уже лежали на её хрупкой талии, передвигаясь по ней, а пальцы рук Гермионы впивались в его широкие, мускулистые плечи. Оторвавшись, он быстро просунул руки под её футболку, вызывая тысячу мурашек своими холодными руками. Он стал целовать её шею, оставляя засосы, которые она потом будет старательно скрывать чарами. И они бы продолжили делать то, что задумали, если бы их не прервал стук в комнату. Гермиона тут же быстро отпрянула от Рона, взяв в руки книгу, а Рон успел подняться с кровати и отойти на несколько метров, прежде чем ручка двери дернулась. Воспоминая этот случай, Гермиона не один раз задумывалась о том, что возможно это и к лучшему, что у них никогда не доходило до этого самого. Только поцелуи, которые не переходили во что-то большее. Может, судьба им намекала, что у них всё равно ничего не выйдет и давать ложные надежды — не самое лучшее? Наверное, они и встречались всё это время только из-за всех происходящих ситуаций и приближающийся войны. Гермиона сунула ключи в дверной проем, щелчок, и дверь была открыта. Войдя в неё и включив свет, Гермиона увидела, что обувница в прихожей была покрыта толстым слоем пыли. Гермиона сняла с себя черный плащ и повесила в прихожей. Когда она прошла в комнату, то заметила, что все вещи остались на своих местах, что и в последний раз. Гермиона слегка улыбнулась из-за нахлынувших воспоминаний. В этой квартире когда-то она собиралась вместе с семьёй на праздники: — Гермиона, будь любезна, принеси, пожалуйста, стеклянную вазу, — доносится нежный голос матери с комнаты. — Сейчас, мам. — Гермиона ставит на стол бокалы с вином и взглянув на верх гарнитура, обнаруживает нужную вазу. Гермиона никогда не понимала и не поймёт, почему мама всегда любила ставить их именно на кухне, на самый верх гарнитура. Но вставая на стул, Гермиона доставала нужную вещь и относила в комнату маме. Потом раздался звонок в дверь, Гермиона шла радостная открывать дверь, она знала, что пришёл отец с работы. В квартиру шагнул высокий мужчина, с темными волосами в чёрном костюме с несколькими пакетами продуктов. Гермиона нежно прислонялась к отцу, вдыхая такой знакомый одикалон. — Мне звонил Майкл, он предупредил, что они стоят в пробке и опаздают, — сказал мистер Грейнджер. — Хорошо, — послышался голос миссис Грейнджер. Ох, этот нежный голос её мамы, если бы только она знала, как Гермиона сильно скучает по ней. На седьмом курсе обучения она стрела родителям память. Гермиона надеялась, что после победы, она сможет найти их и вернуть им память, но ничего подобного не случилось. Первое, что захотела Гермиона — это лечь на кровать и больше никогда не открывать глаза. Ей хотелось просто закрыть их навсегда. Может тогда ей удастся спрятаться от всего этого кошмара. Гермиона видела, что постельное белье покрыто пылью, но это не помешало ей плюхнуться на кровать. Раньше бы Гермиона не позволила себе лечь на такую кровать, раньше бы она вообще не довела бы свою квартиру до такого состояния. Но сейчас другое время, другой год и другая Гермиона Грейнджер. Сейчас приходится делать многое, чтобы выжить. Таков закон природы. Все пытаются спасти свои задницы, а на остальных им плевать. Пожалуй, так было всегда и останется. Гермиона вспомнила, что на третий месяц после проигрыша Гарри, она пряталась от егерей в старом заросшем лабиринте. Осторожно бродя по ним, её кто-то схватил за руку и резко потянул в кусты. Она пыталась вырваться, но хватка была стальной и не собиралась выпускать её. Щёки Гермионы были все в царапинах, пока её тащили через колючие кусты. Когда наконец-то незнакомец остановился, то повернувшись она увидела знакомую девушку с Когтеврана. Это была — Чжоу Чанг. Девушка была потрёпанной, от густых черных волос осталось только воспоминание. По всей коже ужасный порезы и синяки бордового цвета, возле верхней губы образовалась простуда, на носу появились маленькие нарывы, которые лопались и из них стекала жёлтая жидкость. Чжоу рассказала Гермионе, что ей приходилось сосать двум егерям, чтобы те сделали вид, что не видели её. Чжоу говорила, что до сих пор помнит член одного из них, на котором были маленькие белые прыщи, когда Чжоу сосала ему и задевала случайно их зубами, то они лопались и гной вытекал из них. Она помнит горечь гноя, а потом ещё и сперма, которая заполнила её рот от чего её чуть не вырвало прям там. Слушая это всё у Гермионы ещё не раз появлялся рвотный рефлекс. — Один из них стянул с меня трусы и резко сунул член в меня, его движения были очень грубыми, крик сорвался с моих губ, но по-моему это только больше заводило их. Пока меня трахал один, второй пихал мне свой член в рот, — всё это время Чжоу говорила очень тихо, чтобы их не услышали, — он разорвал мне всю промежность, когда оттуда потекла кровь по внешней стороне бедра, то он спустился и начал слизывать её, суя свой язык в мою промежность. Я даже не могла кричать дальше от боли, потому что второй так и сувал свой член в мой рот. Гермиона попросила её остановиться, она понимала, что больше не сможет выслушать весь тот ужас, что испытала Чжоу недавно. Чжоу немного замешкалась, а потом произнесла: — Гермиона, я знаю, что ты обучалась медицине. Я хотела бы тебя попросить применить заклинание, чтобы заживить все разрывы, — в тот момент Гермионе показалось, что сердце внутри неё забилось так сильно, как никогда раньше. Гермиона помнила, что она проходила теорию и практику, если у женщины внутри были разрывы, но на практике она чуть не упала в обморок. — Я…я не знаю… Я проходила и теорию, и практику, но на практике я чуть не упала в обморок. — Чжоу заметила, что Гермиона побледнела, а на лбу выступили капельки пота. — Прошу тебя, Гермиона! Я бы с радостью сделала это сама, но я не знаю и не умею. Прошу… — Гермиона видела, как глаза Чжоу потихоньку наполняются слезами от безысходности. Гермиона вспомнила слова своего наставника: « Вы должны быть готовы оказать помощь в любой ситуации. Уважительная причина — это ваша смерть» Глубоко вздохнув холодный воздух, Гермиона одобрительно кивнула Чжоу. — Мне надо, чтобы ты сняла трусы и легла согнув ноги в коленях. — пока Чжоу выполняла поставленную задачу, Гермиона крепко сжимала палочку в руках и вспоминала теорию и практику. Когда уже Чжоу была готова, то Гермиона протянула ей свой платок, который лежал на дне сумки. — Возьми его в зубы, потому что будет больно и нам не нужно, чтобы нас слышали. Если даже егеря уже ушли. Всё это время они продолжали разговаривать шёпотом. Когда Гермиона раздвинула ноги Чжоу, то увидела неприятную картину: Внутри была засохшая темная кровь и разрывы, которые нужно сшивать, пока инфекция не распространилась глубже. Наколдовав тазик с теплой водой, дезинфицирующие средства, тряпки и нитки с иголками для сшивания, Гермиона приступила к работе: Смочив одну из тряпок в теплой воде, она аккуратно стала смывать засохшую кровь с половых губ Чжоу и влагалища. Чжоу лишь вжалась руками в платок и сильно сжала челюсть. После Гермиона с помощью палочки нанесла дезинфицирующие средство, чтобы уничтожить бактерии, которые могли там скопиться. Из глаз Чжоу потекли горячие слезы, она решила сжать платок зубами, чтобы не закричать от сильной боли. Самой Гермионе стало трудно дышать от всего происходящего. Она решила ударить себя по лицу, чтобы не упасть в обморок. Спустя пару секунд, Гермиона взмахнула палочкой и нитка оказалось в иголке. «Ещё минут десять мучений и все закончится» — подумала Гермиона. Перед тем, как начать сшивать промежность Чжоу, она наложила заглушающие чары и чары невидимости. Гермиона подумала, что надо было сделать это ещё раньше. И недовольно выругалась на себя. После она начала сшивать все разрывы внутри Чжоу. Вначале девушка пыталась сдерживать боль, но потом закричала. Боль с каждой секундой нарастала всё больше и больше, акутывая огненной волной и от этого хотелось умереть. Тогда бы круцио от Беллатрикс Лестрейнджей показалось бы милостью. Чжоу сильно сжимала пальцы в кулаках и было видно побелевшие костяшки. Гермиона старалась сделать всё качественно и как можно скорее. Спустя минут пять Гермиона закончила последний шов. Положив палочку, она облегчённо вздохнула, взявшись руками за голову. Чжоу ещё лежала на земле тяжело дыша, а на щеках были видны дорожки слёз, по которым тек гной из прыщей. Потом Чжоу ещё несколько раз благодарила Гермиону. Она предлагала ей остаться с ней, чтобы вдвоём было не так страшно, но Гермиона отказалась и ушла. Гермионе не хотелось как и Чжоу потом сосать чей-то член для того, чтобы выжить. Хотя она бы лучше бы умерла прям там, чем сосала член какому-то мужику. У Гермионы не раз пронеслась в голове мысль о том, как Чжоу могла на такое пойти? Ведь гарантий на то, что тебя отпустят нет. Больше Гермиона ни разу не пересекалась с Чжоу. Гермиона закрыла глаза и уснула. Задолгое время ей наконец-то удалось поспать без кошмаров, где постоянно мелькает Гарри и Рон, ещё ей снилась встреча с Беллатрикс Лестрейндж в Малфой-Мэноре. Во сне проскальзывали моменты, как Беллатрикс оставляет на её шее порез, а потом ещё один, порезы со временем превратились в шрамы, шрамы не были сильно заметны, но при близком контаке их можно было разглядеть. Беллатрикс не упустила шанс порисовать своим ножиком на её руках, животе и спине. На правой руке было выцарапано « Грязь всегда будет с тобой, Грейнджер», а на левой просто было множество порезов. После рук Беллатрикс решила окончательно добить Гермиону и на весь живот теперь сверкает два шрама, которые образуют крест, а на спине идёт во всю длину один шрам, а на пояснице выцарапано «Грязнокровка». Гермиона помнит, как лежала вся в крови, вначале она кричала от разрывающей боли, но потом сил кричать просто не осталось, голос охрип, а Беллатрикс судя по всему ещё больше заводит её крик. И когда Беллатрикс закончила свое творчество, то она воткнула нож в бок Герминионе, а потом резко вытащила, из раны моментально хлынула кровь. Гермиона слышала звонкий смех Беллатрикс, а потом потеряла сознание от потери большого количества крови. Очнулась уже на столе в каком-то доме, пока Гарри с Биллом заканчивали обрабатывать её раны. После всего этого она ещё три дня лежала в постели и её поили зельями, чтобы она быстрее восстановилась. Гарри было важно как можно быстрее найти крестражи и закончить это всё. Такие сны ей снились постоянно и только сегодня ей удалось нормально поспать. Без этих кошмаров. Гермиона проснулась ночью от странного шума, который раздавался в подъезде. Чьи-то громкие голоса не давали ей заснуть, но идти смотреть кто там она не хотела. Гермиона решила продолжить лежать и спустя какое-нибудь приличное количество часов, ей удастся уснуть. Гермиона просто лежала три часа, голоса давно уже исчезли, но она так и не смогла заснуть снова. Когда стрелки на часах показали пять часов, то Гермиона решила встать и заварить себе кофе, если оно конечно есть в этой квартире. Про сегодняшних ночных гостей она подумала, что это какие-нибудь пьяницы, которые пришли к кому-то на разборки. Дойдя до кухни и увидев на столе банку с кофе, Гермиона обрадовалась, что хоть взбодриться после такой ночки. Вскипятив чайник и заварив кофе, Гермиона подошла к окну. Погода была пасмурной, но без дождя и это радовало. Присмотревшись, Гермиона заметила двух мужчин в черных плащах с палочками в руках, они направлялись к её подъезду. Гермиона быстро отпрянула от окна и судорожно побежала за сумкой и пальто. Гермиона не раз слышала, что люди в черных плащах заходят в любой подъезд дома и начинают вламываться в квартиры, убивая магглов и ища среди них предателей. Гермиона услышала снизу громкий взрыв и крик людей, после чего последний раз окинула комнату взглядом и трансгрессировала. Очутилась Гермиона посреди поля. Это первое, что пришло ей в голову. Она в детстве бывала здесь с родителями, когда те устраивали пикники. Гермиона шла с палочкой в руках, она понимала, что ей нужно как можно скорее уйти отсюда, но она не знала куда ей трангрессировать. Девушка продолжила шагать по сухой траве. Полевых цветов больше не было на этом поле как раньше. «Хоть что-то сохранилось с тех времён?» «Определённо. Наши воспоминания.» Гермиона не знает сколько она прошла, но казалось что бесконечность, а поле всё ещё не кончается. Когда она ехала маленькая на машине, то оно казалось очень большим. Гермиона ненадолго просияла от воспоминаний. Незаметно потемнело, Гермиона взглянула на верх и увидела темно-синие тучи. Прогремел гром и полил сильный дождь, одежда Гермионы сразу промокла насквозь, земля с травой под ногами смешались, образовывая слякоть. Сзади себя Гермиона услышала непонятный шум, повернувшись она увидела в нескольких метрах от себя Беллатрикс Лестрейндж. Та на минуту опешила, а потом улыбка расплылась на её лице. Гермиона стояла и не могла пошевелиться, она не могла подумать, что вот так вот сейчас всё закончится. « Ты вот так просто сдашься, Гермиона?» — спрашивал её голос внутри. Нет. Она должна бороться. Хотя бы попытаться противостоять ей. — Остолбеней! — выкрикнула Гермиона и начала медленными шагами отступать в сторону, образовывая кольцо меду ними. Беллатрикс в свою очередь легко отбила её заклинание. Её рука даже не была напряжена. — Ты даже против такого сильного соперника не можешь применить непростительное заклинание, — насмехаясь сказала Беллатрикс, — ты видимо боишься, что твои друзья потом тебя осудят. Ах, или ты боишься, что министерство накажет тебя по твоей заднице? — крутя палочку в руках, продолжала насмехаться Беллатрикс. Гермиона лишь сильнее сжала палочку и выкрикнула: «Редукто!» Но и это заклинание с лёгкостью было отбито. — Грейнджер, ну давай, высри что-нибудь из себя поинтереснее. Гермиона сжала челюсть от злости, которая переполняла всё её тело. — Круцио! — крикнула Грейнджер и из палочки ударил красный луч. Беллатрикс впустила вход свою палочку. Магия Грейнджер и Беллатрикс сцепились между собой. У обоих был круциатус. — Ты такая смешная,— сказала Беллатрик, – у тебя силы столько не хватит, чтобы сопротивляться, — после Беллатрикс надавила на палочку сильнее, что усилило круциатус. Гермиона почувствовала, что напряжение стало сильнее, схватившись второй рукой, она пыталась сопротивляться. — Когда у тебя не останется сил, Грязнокровка, то я доставлю тебя туда же, где и все отбросы, но перед этим я хорошенько поиздеваюсь над твоим хрупким телом, — голос Беллатрикс переходил от насмешливого тона к злобному. И от этого Гермиона чувствовала тяжесть в середине грудной клетки,— кстати, чуть не забыла, твой дружок Уизли сдох, захлебнувшись в собственной рвоте. Мой знакомый решил поиграть с ним, но он оказался не стойким. Круциатус вызвал у него не скончаемый поток рвоты. Он лежал на полу захлебываясь. Но даже тогда он вспоминал тебя, Грязнокровка. — Гермиона почувствовала горячие слезы на глазах. «Беллатрикс специально давит на тебя» –подумала Гермиона. Да. Она давила. И у неё получилось. Всё, что так долго держалось внутри Гермионы, вырвалось на ружу. Вся боль, которую ей пришлось пережить за столько времени. — Ты просто тварь! — заорала что есть мощи Гермиона. Она чувствовала разливающийся гнев внутри себя, холодный дождь не переставал капать, но это не помешало бы Гермионе задушить Беллатрикс. Отбросив выпущенное заклинание в сторону, от этого посыпались ослепительный лучи, Гермиона заметила, что Беллатрикс явно неожидала этого, — круцио! — снова выкрикнула Гермиона, пока Беллатрикс была в коротком замешательстве. Да! Ей удалось попасть в Беллатрикс! Но радоваться долго не пришлось. Беллатрикс взяла свою выпавшую палочку и быстро поднялась на ноги, выпрямившись во весь рост. И только тогда Гермиона окончательно поняла какую ошибку она только что совершила. Мокрые кудри Беллатрикс развевал лёгкий ветерок, некоторые пряди лезли в лицо, но через них можно было разглядеть разъярённые дикие глаза, которые готовы были вырвать душу Гермионы. — Маленькая дрянь, — прошипела Беллатрикс, — я добьюсь того, что ты будешь принадлежать мне, а когда добьюсь, то я добью тебя! — она в мгновение преодолела расстояние между ними. И можно было разглядеть капли дождя, стекающие по её лицу. Беллатрикс вцепилась рукой в горло Гермионы, крепко держа, она начала сдавливать его, — и помяни мое слово, твоя смерть будет мучительнее и ужаснее, чем у этого уёбка Уизли! — она ещё сильнее начала давить на горло Гермионы, а наполненные гневом глаза, в упор смотрели на неё. Гермиона пыталась убрать руку пожирательницы, но та держалась очень крепко. На глазах стали наворачивать слёзы, — плачешь…– на мгновение ярость в глазах Беллатрикс пропала, но хватка не ослабилась, — пиздец блять, уебись, Грейнджер, — после Беллатрикс с силой швырнула Гермиону в мокрую траву. Беллатрикс сделала пару шагов вперёд. Гермиона подняла взгляд на неё и увидела те же злые сверкающие глаза. — Круцио! Круцио! Круцио, блять! — заорала Беллатрикс. Проклятие попало в грудь Гермионы, и она тоже закричала. Невероятная агония пульсировала по всему телу. Гермиона вырывала сухую траву от неутихающей боли. Боль отпустила всего лишь на мгновение, а потом снова удар… — Ты сдохнешь, маленькая тварь! — орала Беллатрикс. — Сдохнешь! Слышишь? Но в добавок тебя поимеет какой-нибудь мужик, он порвет твою пизду так, что ты и встать будешь не всостоянии! — продолжала орать Беллатрикс. Гермиона вскрикивала от ужасной боли. Казалось, что её режут без наркоза. — Новые боли в твоём теле будут тебе к лицу, как и шрамы на нём, — её яростный крик сменился на звонкий смех, который эхом разносился в разуме Гермионы. Я должна держаться. Должна. Судорожный вздох и глаза Гермионы закрылись.