сигареты

      Стоя перед тяжелой дверью, она смутно осознавала в каком дерьме находится. Холодный сквозняк пробирал до дрожи, облизывая ноги, забираясь под форменную юбку. Пальцы правой руки судорожно сжимали ремень сумки, выдавая нервное состояние их хозяйки. Гермиона резко разжала окоченевшие пальцы и поднесла к носу, проверяя на запах табака. Черт. Все таки пахнут.       В последний раз проверив скромные часы на левой руке и утвердившись, что они пробили восемь, Грейнджер занесла руку над дверью и аккуратно постучала. Голова раскалывалась от тяжелого и длинного дня, спина болела, плечо с сумкой тянуло к земле будто бы весило несколько тонн. Гребаный Снейп с его гребаными отработками. Из-за двери послышалось холодное “Войдите, Грейнджер”, и Гермиона, вздохнув, открыла дверь личного кабинета профессора зелий, до сих пор недоумевая по какой причине отработка не проходит в привычном классе зельеварения. - Добрый вечер, профессор Снейп, вы хотели меня видеть? - зайдя внутрь, гриффиндорка обнаружила зельевара сидящим за письменным столом. Он, не отрывая взгляда от пергамента перед собой, кивнул. Все так же не поднимая глаз, Снейп приподнял левую руку и указал Гермионе на кресло напротив своего, по другую сторону стола. Грейнджер нерешительно прошла к креслу, присаживаясь на край, держа спину неестественно ровно. Глаза неумолимо притягивались к бледной коже профессора, задерживаясь на будто бы мерцающим в темноте шраме. Рубец отличался по цвету от бледности мужчины, выделяясь слегка темноватым оттенком, словно туго натянутая веревка, опоясывающая шею.       Сидя в абсолютной тишине, Гермиона разглядывала свои руки, слегка растирая костяшки пальцев, промерзшие от непривычного ей подземельного холода. Тонкая кожа местами просвечивала настолько, что даже в полутьме кабинета был видны голубоватые речушки вен, бегущие от ее сердца. Незаметно для себя девушка водила вниз и вверх по синим линиям, повторяя их движения, думая о яркой горячей жидкости внутри. Грейнджер думала о крови, о своей, о крови мужчины, сидящего перед ней, думала о том, что возможно через какой-то крошечный порез его кровь смешалась ее и теперь тоже находиться под кожей. От мыслей ее отвлекло настойчивое покашливание, и гриффиндорка спешно подняла глаза на своего учителя, невольно краснея от стыда за свою неусидчивость.       Северус уже почти пять минут наблюдал за ученицей, поглощенной своими действиями. Следя за ее движениями, он прокладывал взглядом те же самые дорожки как и она своими пальцами. Пальцы были тонкие, бледные, с раскрасневшимися костяшками, будто девушка провела часы на морозе. Он давно смотрел на нее, эта безумная девчонка спасла его от того, чего он так страстно желал все эти годы. Спасла и даже не подумала, а что приходит с таким спасением? Так ли нужна этому утопающему соломинка, которую она впихнула в его руки, не спросив? Девчонка, руки которой были по локоть в его крови однажды, сидела перед ним, будто проглотившая палку, и пялилась на свои руки, думая о своем. Она отличалась от своих сокурсников, он видел это по ее вечно красным глазам, по потускневшему взгляду, по тому, как она сторонилась своих верных дружков, раз за разом вылетая из-за общего стола, не доедая своей мизерной порции. Он смотрел на нее из-за своего места за учительским столом, думая о том, что возможно, спасая его, она потопила себя. - Итак, Мисс Грейнджер. Что же вам сделали несчастные крысы, что вы так жестоко с ним расправились, заодно потратив мои ценные ингредиенты? Она знакомо краснеет и по ребячески тупит взгляд, пристыженная своим преподавателем. Глупая девчонка кромсает его крыс, а он думает о том, что ей шел красный. Он точно сходит с ума. - Извините меня, профессор, - она бормочет, все так же не поднимая взгляда, - Я не знаю, что на меня нашло. - Тогда возможно вам стоит посетить Мадам Помфри, если вам вдруг нездоровится, - черная бровь взлетела вверх. Девчонка резко подняла свои глаза на него. Бровь поднялась еще выше. - Пожалуйста, только не к Мадам Помфри, - умоляюще прошептала Гермиона, вперившись взглядом в зельевара. Ей нельзя было к медсестре, потому что тогда наружу бы всплыло ее шаткое состояние, чего нельзя было допускать. Никто не должен был знать. Грейнджер сжала губы и продолжила смотреть Снейпу в глаза, рваным движением заправив выбившуюся прядь волос за ухо. Нос профессора кольнуло знакомым запахом, заставляя глаза расшириться, а потом снова сузиться. Девчонка курит. И видимо часто, тонкий нюх быстро распознал запах дешевого маггловского табака на ее тонких пальцах. - Тогда признавайтесь сами, Мисс Грейнджер, что же повлекло приступ ненависти к грызунам сегодня на уроке? Либо вы расскажете мне сама, либо мы вместе встанем и пойдем к нашей дражайшей медсестре, заодно захватив профессора Макгонагалл. Давайте, Грейнджер, выбирайте. Властный голос профессора заставил Гермиону передернуть плечами, отгоняя призрачные отголоски его хриплого кашля и булькающих звуков его глотки наполненной кровью. Выбора не было, и он прекрасно об этом знал. Глядя в черные глаза, Грейнджер знала, что он добьется ее признания. Части ее казалось, что Снейп уже знал, что с ней происходит. Впервые за долгое время она почувствовала страх перед кем-то, кто был все еще жив. - Со мной все в порядке, профессор Снейп. Сегодня на уроке произошло простое недоразумение, и я еще раз извиняюсь, - Гермиона вскинула подбородок вверх, всем своим видом силясь показать, что это не его дело, и что она не допустит вмешательств в свой мозг всякими зельеварами. - Последний раз, когда я проверял, Мисс Грейнджер, вы были моей ученицей, а значит, я за вас отвечаю. И когда на моем уроке вы уничтожаете десять крысиных сердце, измельчая их в кашу, когда рецепт требует всего двух, и то целых, то тогда я, как ваш учитель, обязан проверить ваше состояние. Так что теперь, несносная вы девчонка, вы либо рассказываете мне что с вами происходит, либо я вливаю вам в глотку Веритасерум, и тогда вы точно мне все объясните! - Снейп выходил из себя. Эта малолетняя идиотка держала его за дурака, пытаясь скормить сказки о том, что у нее все нормально. Даже если бы Северусу с корнем вырвали бы глазные яблоки, он бы нутром почувствовал расшатанное состояние гриффиндорки перед ним. - Вы не имеете права! Это мое личное дело, и вы... - Гермиона начала закипать. Усталая и раздраженная, она просто хотела наконец покинуть кабинет, но Снейп не дал ей договорить. - Ну что вы, Мисс Грейнджер, по-моему границы личного вы пересекли когда игрались в Бога, вымазываясь в моей крови с ног до головы и запихивая в меня свои бездарные заживляющие растворы. Припоминаете? - он перебил ее, наслаждаясь краской, залившей ее острые скулы. Глупая девчонка взвалила на себя непосильную ношу вины и ответственности за каждую душу, сгинувшую во время войны. Он видел это в ее глазах, отпечаток мучительной боли, которую может принести лишь гложущее чувство вины. Он видел искусанные губы, темные синяки под глазами, шаткость движений, побледневшую кожу. Он видел ее насквозь, отчасти потому что она истончилась, заморив себя голодом. Грейнджер убивала себя, медленно, но верно, и Северусу было плевать, что эта маленькая сучка возомнила о своих правах на личное пространство, потому что у него она их отняла, когда, стиснув зубы, стирала кровь с уголков его губ. Она видела его слабым, обескровленным и жалким, и втиснула свою помощь, просто впихнула ее и сказала "Живи". Он ей должен. - Игралась в Бога?! Я спасла вас! Вашу жизнь! Да без меня вы бы так и умерли на полу в Визжащей хижине, обливаясь собственной кровью, в полном одиночестве! Я вас вытащила! Вылечила! А вы... - А я не просил, чтобы различные девицы с комплексом спасителя кидались мне на помощь! Но раз вы уже так поступили, а сделанного не поменять, то хотя бы сейчас, будьте так добры, не подохните у меня на ковре, Грейнджер! - он вновь перебил ее, не дав закончить фразу. Грубые слова добавляли масла в огонь, заставляя его встать с кресла и наклониться над столом, уперев руки. Он практически нависал на гриффиндоркой, которая тут же вскочила с места, не желая поддаваться такой смене позиций. - Ну уж нет, дохнуть, как вы выразились, я здесь не собираюсь, да и вообще, если я сказала, что это - личное, значит... - выпалила Гермиона прямо в лицо профессору, резко вставая. Закончить мысль ей не удалось. Изможденное отсутствием сна и еды тело бросило все силы на то, чтобы подняться из кресла, и как только ей это удалось, оно отказало. Ее глаза закатились, и гриффиндорка осела на пол, по пути смахивая со стола стопку пергаментов. Снейп вздернул бровь, глядя на беспорядок устроенный его ученицей, и вздохнул. Блять. Как же он устал от этого. Зельевар взмахом палочки убрал разбросанную бумагу и аккуратно левитировал Гермиону из кабинета в гостиную, укладывая на кушетку. Сам он опустился в кресло напротив и, не глядя, вытащил из кармана мантии пачку сигарет. Да благословит Мерлин Лаки Страйк.