Проклятье в виде Поттеров

      Он покинул класс в числе последних.       Выпускные экзамены — столько нервов, не так ли? Вчерашний отрок, завтрашний юноша — Северус был в числе умнейших из своего класса. Наивно полагать, что если ты хорош в химии, то и с математикой проблем быть не должно. Знания — это бремя, которое заставляет сильнее волноваться из-за каждой задачи в бланке. К счастью, экзамен, как и любая вещь в этой жизни, имел свойство заканчиваться.       Северус уселся под деревом в парке неподалеку. Где-то неделю назад он слышал краем уха, что его одноклассники — Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин и Питер Петтигрю — собирались купить целый ящик, если не больше, пива и закатить вечеринку в загородном доме родителей первого. Снейп всегда был в стороне от мирской суеты, и факт намечавшейся вечеринки не задевал бы его, если бы не одно «но»: мисс Эванс тоже будет там.       Лили Эванс — девушка, чьи огненные волосы в далеком детстве вскружили Северусу голову и зажгли пламя в юном маленьком сердце. Он помнил ее как открытую, чуть наивную девочку, которой легко давалась учеба и которая поглощала книжки одну за другой. Прилежная, тихая, мечтательная — теперь казалось, что это осталось в прошлом. Пользуясь легкостью оседания знаний в голове, она превратилась из хрупкой феи в оторву и хулиганку, что прогуливала уроки, сбегала ночью на вечеринки и курила за гаражами, научившись этому у одной четверки закадычных друзей. Реальность отдавала чуть покалывавшей болью в сердце Снейпа, но он искренне пытался полюбить Лили и такой.       А она нет. Громкой и развязной Лили больше нравился такой же хулиган Джеймс. Она словно и позабыла, что были времена, когда у нее, кроме Северуса, никого не было. Она вынудила его остаться на обочине ее жизни, любить ее издалека. Ему ничего не оставалось, кроме как давать списывать на уроках, получая капельку внимания Лили, начать курить, чтобы иметь возможность видеться, и читать за закрытыми дверями книжки, представляя на месте романтических героинь ее.       Разнузданное летнее солнце лениво перекатывалось по небу, напекая напоследок головы.       «О чем я только думаю…» — загрустил Северус.       В детстве он мечтал потанцевать с этой рыжей принцессой на балу. И эта мечта могла бы осуществиться на выпускном вечере, если бы не одно «но»: с тех пор прошло много времени, Лили слишком сильно изменилась и вряд ли уже помнила о том, как мальчик с длинными волосами и смешным носиком обещал ей подарить ободок с цветами из органзы и голубыми пчелами.       Вряд ли такой ободок подошел той Эванс, что появилась на горизонте в компании своих друзей, гордо именовавших себя Мародерами. Они, как один, гремели тяжелыми сапогами и цепями, одетые в черную кожу, с дикими начесами на головах, густо и вызывающе подведенными глазами. Они несдержанно смеялись и выкрикивали что-то несуразное.       «Они что, уже выпили?» — недоумевал Северус. Он был уверен, что все они накатят на вечеринке, а не перед ней.       — О, Снейп!       Джеймс заметил сидевшего в теньке одноклассника и хитро сщурил глаза. Северуса такой взгляд насторожил. Быстро сложив вещи в сумку, он встал и приготовился к тому, что, возможно, ему в очередной раз придется спасать свою шкуру, потому что Поттеру и Блэку резко стало скучно.       — Хей, Северус, иди к нам! — позвала его Эванс.       Снейпу показалось, что она довольно мило улыбалась, пускай ее губы были небрежно накрашены смесью черного карандаша для глаз и красной помадой. Лили махала рукой, продолжая звать его.       Немного помявшись, парень осторожно спустился с холма.       — Северус, пойдешь с нами на вечеринку? — внезапно спросила она.       Снейп опешил.       — Эм, что?       — Да! Давай с нами?       — Но… почему?       — Ну ты же наш одноклассник! — крикнул со спины Джеймс.       Поттер схватил Снейпа за плечи и потер его голову кулаком, тем самым еще больше спутав волосы парня.       — Это во-первых, — продолжил он. — А во-вторых, ты же нам столько раз давал списывать, должны же мы как-то отблагодарить тебя!       Северус поежился. Формально он давал списывать только Лили. И потом уже она давала списывать остальным.       Блэк и Петтигрю подозрительно гадко хихикали.       — Снейп, ну давай? — засверкала глазками Эванс. — Чего тебе стоит пойти с нами? Целыми днями сидишь за книгами, а скоро выпускной, все разъедутся поступать, так и останешься с ними и забудешь, как я выгляжу.       На самом деле, Снейп с радостью забыл бы, как выглядела Лили, ставшая частью Мародеров, чтобы помнить лишь ту Лили, которая когда-то была на пороге того, чтобы ее дружба с Северусом стала нечтом большим.       — Так что? Пойдешь?       Она протянула руку.       Сердце забилось чаще. Как давно она не протягивала ему руку!.. Северус еле сдерживался, чтобы не выдать то волнение и дрожь, которые прошлись по его телу, протягивая свою руку в ответ.       «Какая она теплая, как тогда…»       Он позволил ей везти его за собой. Он следовал за каждым ее шагом, не отрывая от нее взгляда взволнованных влюбленных глаз. Больше всего в Лили Северус любил ее руки. У многих была любовь с первого взгляда, а у него в детстве — с первого прикосновения. В тот день у нее ладони были в лепестках ромашек, которые она собирала в рощице у дома. А сейчас это были руки чуть стертые ручкой, чуть обожженные сигаретами, но все такие же теплые.       Сердце трепетало от мысли, что Лили захотела сделать Северуса частью своего праздника, вспомнила о своем старом друге, проронила пару трогательных слов о выпускном, расставании и о том, как будет скучать.       — Северус, мы почти пришли, машина совсем рядом, — сказала она ему.       Ее голос приятно обволакивал уши. Снейп уже не замечал, что происходило вокруг, он послушно следовал за ним. В груди что-то шевелилось. Это ощущение напоминало газировку, которую встряхнули, и та готова была выстрелить, вспенившись в миллиарды пузырьков. Щекотное, бодрящее, сладкое.       Его взгляд потерялся в начесанных рыжих волосах. От лака они блестели еще больше, превращая прическу в самый настоящий пожар.       «Хотел бы я к ним прикоснуться еще хоть раз».       — Взяли!!!       Свист.       Земля резко ушла из-под ног Снейпа и оказалась над его головой. Вернее, его голова оказалась над землей.       Лили, воспользовавшись своим очарованием, завела одноклассника в ловушку, подстроенную Мародерами. Обойдя, она заставила его наступить на петлю, которая крепко вцепилась в ноги и подвесила тело.       — Господи, Снейп, какой же ты дурак! — не сдерживал смеха Сириус, держась за дерево.       Обескураженный Северус пытался понять, что происходило. Почему он висел на дереве вниз головой? Почему Мародеры в очередной раз смеялись? Что делать?       Он болтался всем телом, пытаясь вырваться. Кофта с футболкой, которые были ему велики, сползли, оголив живот и грудь. А вместе с ними — штаны, испорченные долгими годами преемственности. Ноги казались тоньше веток, а угловатые коленки создавали впечатление, что в целом ноги Северуса были кривыми.       — Господи, Снейп, какой же ты дрыщ! Я готов поклясться, что эти вонючие караси, которые ты надел вместо подштанников, ты донашиваешь за своей мамашей.       Джеймс безудержно хохотал, будучи уверенным в своей остроумности.       Внутри Северуса все кричало от возмущения. Его в очередной раз ткнули лицом в неблагополучность его родителей, пристыдили за тело, в котором он не выбирал рождаться, за одежду, которую был вынужден носить. Он не был похож ни на одного из Мародеров, и эта непохожесть казалась им хорошей причиной портить ему жизнь.       А Лили… Она смеялась так, что тушь потекла. Нет, не просто смеялась. Потешалась, насмехалась над тем, как легко было обмануть Снейпа и заманить в ловушку. Хилый, наивный, беспомощный Снейп… Ее смех был самым колким, самым болючим. Он отравлял душу, разбивал сердце. Чувствовать, что она презирала его так же, как и они, Северусу касалось невыносимым.       — Отпустите! Отпустите! — закричал Снейп.       — Как скажешь!!!       Они резко отпустили веревку, и Северус с силой ударился головой об землю. Притянутый всем телом к траве, он сжался и схватился за голову, которая буквально звенела. Боль выдавливала из глаз слезы.       — Глядите, Северус нюня! — не унималась Эванс.       Остальные подхватили это и мерзкими голосками повторяли «нюня» громко в уши Снейпа, надрывая от смеха глотки. Они не прекратили, даже когда потащили одноклассника за ноги по траве.       Подойдя к машине, они достали изоленту. Руки, ноги и рот Северуса они заклеили в несколько слоев. А потом положили на пол пассажирского сиденья. Нет, они заставили его согнуться так, чтобы голова была строго по центру, чтобы он мог видеть лицо каждого, а они — его.       Пугающее своей однородностью небо усиливало страх перед неизвестным. Сколько Снейп помнил проделки Мародеров, ни одна из них не заканчивалась чем-то подобным. Его учебники выкидывали из окна, его портфель топили в унитазе, его запирали в шкафчике, его обливали водой из туалета, ему выливали клей на стул, ему клеили жвачку в волосы… Было все, но не это. Что они собирались сделать на этот раз? Это выходило за рамки всяких ожиданий.       — Парни, мне тут Лили нашептала охуенную идею, от которой вы вряд ли откажетесь! — восторженно вскрикнул Джеймс, на мгновение позабыв о дороге.       — Может, не стоит? — неуверенно протянул Ремус. — Может, просто скинем его в канаву?       — Ску-у-учно! — раздраженно гавкнул Сириус. — Мы уже так делали черт знает сколько раз!       — Вот именно! — подхватил Петтигрю.       Питер достал бутылку, на дне которой скромно бултыхались остатки пойла. Взяв у Лили какую-то таблетку, он взболтал содержимое. Сириус схватил Северуса за волосы и отклеил скотч со рта.       — Пожалуйста, отпустите! — крикнул Снейп. — Я ничего такого не сделал!       — Ух ты, как запел, — хихикнул Питер.       — Еще чего! — огрызся Сириус. — Мы хотим хлеба и зрелищ! Пей!       Блэк с силой открыл ему рот, Петтигрю грубо вставил бутылку и обхватил горлышко так, чтобы Снейп не смог выплюнуть намешанный коктейль.       — Пей! Пей! Пей! — загалдели они хором.       Эванс зажала Снейпу нос, чтобы он точно выпил все, не проронив ни капли.       — Ой, а мы что плачем? — издевательски съязвила Лили. — Радоваться должен.       Чему радоваться?       — Повеселимся с тобой так, что будешь вспоминать до конца своих дней, — продолжала она. — Вряд ли тебе когда-нибудь повезет так оттянуться еще.       Что ему подмешали? Почему они смеялись? Почему улыбались? Что они собирались с ним сделать?       Внутри прошелся холод. Он напоминал ледяные струны, которые натягивались изнутри, сковывая тело, и пронзали органы. Северус чувствовал, как постепенно терял способность даже дрожать. Тело отказывалось слушаться, руки и ноги все меньше и меньше дергались в попытках разорвать скотч.       — Ребят, а он от этой дряни коней не двинет? — спросил Люпин, взглянув на Снейпа с каким-то необъяснимым волнением.       — Бля, Ремус, дристомет выключи и не неси хуйни! Еще не хватало, чтобы он обосрался раньше времени.       — Или завидуешь, что тебе не перепадет? — не прекращал смеяться Сириус.       Снейп смотрел на Люпина, как если бы тот мог что-то сделать, чтобы вытащить его из этой пугающей неизвестности. Ремус словно понял, что выражали испуганные глаза Северуса, и чуть стыдливо отвел их в сторону.       Когда машина остановилась, Джеймс и Питер выволокли тело одноклассника из машины, потащили в сторону коттеджа и подняли на второй этаж. А потом примотали скотчем к стулу и поставили рядом со столом.       С довольном визгом к ним поднялись остальные. Блэк нес ящик, одну бутылку из которого уже вскрыла и на треть осушила Эванс, довольно визжа.       — Уже ушла в отрыв? — закружил ее Поттер. — И без меня?       Он взял у нее пиво, выпил до конца и под восторженные крики разбил об пол.       Сириус выключил люстры и зажег светомузыкальные лампы. Помещение один за другим, сменяя друг друга, заливал красный, желтый, синий, розовый и зеленый свет. Ремус включил кассетный магнитофон, который тут же взорвался звуками гитар и яркого вокала.       Они пили, трясли хаерами, двигались в каком-то безумном танце. В пьяном угаре Лили сняла с себя куртку и майку, оставшись в одном лифчике. Мародеры засвистели, а она и рада слышать их бурный восторг, лишний раз проводя руками по своим грудям и отпуская кокетливые взгляды. Пиво, пицца, сигареты — сегодня вряд ли кто из взрослых помешал бы им праздновать выпускной. Никаким школьным уставом уже нельзя было их напугать. Эти скучные регламенты остались где-то там, за плечами, вместе с годами, когда все это можно было сделать лишь втихаря.       — Эй, а может, нюне тоже дадим выпить? — съязвила Эванс. — Спорим, этот маменькин сынок ничего, кроме спирта в кабинете Слизнорта, и не нюхал толком?       Сириус, обрадованный очередной безумной идеей для развлечения, подбежал к Северусу, с силой содрал скотч с его лица и поднял его безвольно опущенную голову за волосы.       — Прошу, не надо, — еле выдавил из себя Снейп.       Его слова больше походили на мычание. У него голова шла кругом. Он не чувствовал своего тела от слова совсем, руки и ноги словно отключили. Как у тряпичной куклы, что без возражений отдавалась в игры хозяев, какие бы они ни были. Все, что он мог — это четко слышать и видеть происходившее.       — Чего мычишь? Не хочешь? — возмутился он. — Ты даже не знаешь, от чего отказываешься!       Задрав голову одноклассника назад, Блэк грубо и глубоко вставил в рот Снейпа бутылочное горлышко.       — Хера себе Снейп заглатывает! — двусмысленно хихикнул Поттер. — Полезный для твоего безнадежного будущего навык.       Северусу было так больно от бутылки в горле, что слезы обильно наворачивались на глаза. Стеклянный сосуд словно медленно разрывал изнутри. Он перекрывал воздух. Юноша едва дышал, пока алкоголь стремительно стекал в желудок.       Сириус так же резко и грубо вытащил бутылку. Северус сделал громкий глубокий вдох.       — Фить, с дебютом, Снейп! — издевательски свистнула Эванс.       Остальные саркастично зааплодировали Северусу и Сириусу, который картинно кланялся, подражая театральным актерам. Он улыбался во все зубы, будто и не делал ничего предосудительного. «Всего-то очередная шалость, зато какая!» — думали почти все.       — Может, хватит с него? — неуверенно дернул Поттера за рукав Люпин.       — Ремус, ты-то хоть ныть не начинай, — закатил глаза Джеймс.       — Мы даже разогреться не успели, — добавила Лили. — Веселье обломить нам хочешь?       На этих словах Северуса вырвало.       Рядом со столом образовалась большая лужа.       Все отпрянули, не ожидая подобного.       — Да фу, блядь, Снейп! Такое хорошее пиво сблевнул!       Со злости Сириус пнул стул. Северус приземлился лицом прямо в лужу собственной рвоты.       — Твои сальные патлы только и годятся, что вместо половой тряпки!       Северус рыдал, не переставая. Сил не было сказать что-то длиннее и осмысленнее трех слов.       — Бля, Сириус, успеешь еще его башкой полы отдраить, не порти ему шкуру раньше времени, — выругалась Эванс. — Он сегодня мне еще нужен.       — На кой черт он тебе сдался? — недоумевал Поттер. — Разве не для того мы ему дали колеса, чтобы мы могли с ним делать все, что в голову взбредет?       — Именно.       Лили встала на цыпочки, приблизилась к уху Джеймса и нашептала ему что-то, из-за чего у него восторженно округлились глаза, а рот расплылся в ухмылке.       — А ты точно из семьи интеллигентов?       — О-о-о, знал бы ты, какие книжки я читаю. Точно не сопли в сахаре, как нюня.       Эванс грациозно обошла лужу, намеренно покачивая бедрами, схватила стул с Северусом за балку в спинке и подняла. Потом облила водой из непонятно откуда взявшегося графина и потащила в сторону одной из спален.       — Чао, неудачники, я веселиться! — рассмеялась Лили.       Она оставила всех за дверью. Блэка, взявшего Петтигрю и пару бутылок, гнать на тачке вокруг коттеджа, пока не приедут одноклассницы. Люпина, забравшего себе остатки пиццы и усевшегося курить у магнитофона практически в одиночестве. А вот Джеймс последовал за своей пассией.       Ремус вообще меньше всех ловил кайфа от вечеринки. Пиво без развлечений, не включавших глумление над другими людьми, не вызывало особой эйфории. Музыка приелась, танцевать надоело, а без презервативов у него не было шансов присоединиться к Сириусу.       Никто не горел желанием составить компанию Ремусу, хоть как-то развеять его тоску. Все разошлись по своим углам. Его не особо хотели слышать, но он смирился, потому что друзей, как таковых, у него больше не было. Он считал за большое счастье, что с ним в принципе общались и куда-то приглашали.       Лишь смутно представляя, что Эванс с Поттером могли делать за закрытой дверью, он вскрыл бутылку с водкой и закурил.       Снейп испуганными глазами смотрел, как его шансы пережить эту ночь уходили в минус.       «Люпин, какого… Лучше бы ты был безмозглым, чем с мозгами, но бесхребетным. Господи, помогите кто-нибудь».       Ножом Эванс разрезала весь скотч, сковывавший ее бывшего друга, и столкнула тело со стула на кровать. Снейп лежал, не способный и пальцем пошевелить. Огромными глазами он неподвижно смотрел на девушку, скрестившую руки на груди. Ее лицо искажали пугающего вида улыбка и горящий взгляд. Она смотрела так, будто раздевала пленника глазами.       Это были голодные, похотливые, жуткие, злые глаза.       Северус никогда не видел ее такой. Он и подумать не мог, что она могла так смотреть. Он и подумать не мог, что она могла так смотреть на него. Как на игрушку, кусок мяса, бездушный инструмент для поднятия настроения.       — Ну что, Северус? Готов к самой запоминающейся ночи в своей жизни?       Снейп сглотнул. Эти слова пугали его.       — Я уже вся намокла в предвкушении. А ты? Хочешь наконец-то лишиться девственности в свои семнадцать лет? Уверена, что хочешь, на тебя за столько лет ни одна девушка не посмотрела.       — Н-не… Н-не х-хоч-чу… — еле выдавил из себя Северус. — П-пожалуйст-та…       — Почему ты не хочешь? Радоваться должен, что тебе выпал шанс ублажить любимую женщину. Ты ведь все еще меня любишь, не так ли? Когда же еще у тебя будет такая возможность, а?       Лили смотрела на него, преисполненная пафоса и надменности. Ей было плевать на слова Снейпа. Она намеревалась заполучить желаемое, чего бы ей это не стоило.       — Думаешь, тебя кто-то будет спрашивать? — подошел сзади Джеймс. — Да и к тому же, ты сам согласился пойти с нами. Ты автоматически расписался в том, что обязуешься участвовать в нашей маленькой шалости.       — Бедный Северус даже и не знает, от чего отказывается, ха-ха. Да любой бы продал что угодно за ночь с лучшими учениками школы. А ты ноешь, да, Северус?       — П-прошу, н-не н-надо.       — Он такой смешной, не находишь, Джеймс?       — Мне кажется, его трусы будут смешнее.       — Так давай это узнаем?       Как два голодных зверя, они набросились на него и порвали его одежду. Дрожащим голосом Северус умолял их остановиться. От каждого их прикосновения сердце так волновалось, что в любой момент могло остановиться. По жилам тек леденящий страх. Такой холодный, что давило на грудь.       Все тем же ножом Эванс превратила обноски одноклассника в кучу рванья. Мамин пиджак, брюки, оставшиеся еще со средней школы, единственная белая рубашка, купленная родительницей на последние деньги и покупкой которой она гордилась. Смеясь, Эванс с Поттером стянули с юноши подштанники.       — Я же тебе говорил, — ухмыльнулся Джеймс.       Пожелтевшие, некогда белые трусы на голубых резинках и в такую же голубую клетку выглядели не по размеру большими на Северусе. В них даже был вшит шнурок-поясок, чтобы они не спадали.       — Северус, только не говори, что ты за папашей трусы донашиваешь? — выдала Лили, выражая собой смесь отвращения и насмешки.       — Лили, давай нож, сейчас я это быстро исправлю.       Поттер брезгливо взялся двумя пальцами за трусы сбоку и разрезал их. А потом сделал то же самое с другого бока и выдернул их из-под Снейпа.       — Натюрморт какой-то постный, не находишь? — сказала Эванс, оценивающе окинув взглядом пах юношу.       — Надеюсь, ты не собираешься его в себя засовывать?       — С чего ты решил, что я это вообще буду делать? Чтобы я! С ним? Я интеллигентная девушка, всякий мусор в себя не засовываю. Однако…       Она залезла на кровать, приблизилась к Северусу и нависла над ним, как суккуб над своей жертвой.       — Однако это не значит, что я не хочу секса. Трахать и трахаться — две разные вещи, Джеймс. И я хочу именно трахать.       — Больно ты умная, Лили.       — Какая есть, — ухмыльнулась она. — С чего начнем? С ебли в рот или с ебли в зад?       — Его уже Сириус бутылкой в рот выебал. Давай ее в жопу засунем?       — Ага, прочистить очко не мешало бы. Нюня вряд ли моет жопу часто. Да, Северус?       От всех их слов Снейп готов был поседеть. Хотелось верить, что это просто худший ночной кошмар, но это был кошмар наяву, где он — главный участник номера в этом гротескном цирке. Вряд ли можно было надеяться, что пьяные Эванс и Поттер заснут от количества выпитого или увлекутся друг другом, оставив Снейпа молчаливым свидетелем их потехи. Поймав его в ловушку в том парке, они с самого начала задались целью оттянуться на нем.       Допив остатки пива, Джеймс облизнул горлышко. Лили вдавила плечи Северуса в кровать с такой силой, что впилась в них ногтями. Поттер раздвинул ноги Снейпа и приподнял его бедра.       — П-прошу, н-не н-надо, — дрожащим голосом умолял он.       Северус почувствовал, как горлышко коснулось его ануса. Холодные капли потекли по коже, оставив за собой мурашки.       — Нравится? — закусил губу Джеймс. — А если так?       Он грубо затолкал бутылку во всю длину горлышка.       Боль жгучей, разрывающей внутренности стрелой пронзила нижнюю половину туловища.       Из груди рвался крик, но рот перекрыла Лили, севшая ему прямо на лицо.       — Что, не ожидал? — упивалась своей выходкой она.       Снейп безнадежно пытался зашевелить головой. Это было внезапно. И будоражаще в самом неприятном смысле этого слова. Выдохи врезались в стену из женской кожи. А вместо кислорода в глотку врывался резкий соленый воздух прямиком с поверхности тела, севшего на него.       — Давно мечтала это сделать.       Раздвинув большие губы пальцами, Эванс сильнее впечаталась в лицо Снейпа. Она готова была вопить. Ее приводило в восторг то, как ее собственное тело реагировало на все, что происходило ниже. К низу сильнее притекала кровь, промежность горела и таяла одновременно. Стенки влагалища внутри сокращались от каждого судорожного выдоха Северуса, головка клитора набухала и напрягалась от каждого скольжения по спинке носа и обсохшим губам юноши. Это доводило Лили до исступления.       Возбужденный развернувшейся картиной Поттер быстро стал ее частью. То, как дрожала Лили, и то, как содрогался под ними обоими Северус, вызывало бешеные электрические импульсы по всему телу. От них напряженный член грозился разорвать молнию на ширинке. С минуту прервавшись, Джеймс стянул с себя джинсы. На трусах появилось мокрое пятно. Сняв и их, он увидел, как с конца чуть покачивавшегося члена стекали мелкие капли семени.       — Ну что, нюня, репетиция закончена?       Джеймс, облизнувшись, схватился за бутылку и резко вытащил ее.       — Черт, Лили, простыня в крови! А еще в бутылке теперь говно плавает.       — Можно было и не показывать. Займись чем-нибудь поинтереснее.       — Например, твоей грудью?       Эванс, поняв намек, выпрямилась и слегка подалась вперед.       Поттер отбросил бутылку в сторону и вставил в Снейпа свой член. Девушка заметно вздрогнула, почувствовав под собой мощный выдох, так и не вылившийся в крик. Крик боли, крик унижения, крик отчаяния. Мерзкое, скользкое, влажное ощущение наполнило собой прямую кишку. Северуса словно медленно обмазывали и вместе с тем наполняли грязью. Упиравшийся член вызывал дрожь во внутренностях. Эти ощущения были намного хуже тех, что от стеклянной бутылки.       Джеймс стянул с Лили лифчик. Одновременно засасывая девушку в поцелуе и сжимая ее податливую мягкую грудь, он принялся вдалбливаться в зад бывшего одноклассника.       Северусу казалось, что его вот-вот сломают. Его сдавливали с двух сторон.       С одной — большой, толстый член, который упирался в стенки прямой кишки, натягивал их, заставлял почувствовать каждую складочку и выпиравшую венку на коже органа, его набухание и пульсацию. Вовнутрь словно проник паразит, что источал кожей кислоту, отравляя тело.       С другой — липкая кожа, жесткий лобковый волос, запах немытого тела, соленый вкус смазки… Снейп задыхался, пока Эванс буквально душила его своей вульвой и тяжелыми бедрами. Она прыгала на его лице, губами закрывала рот, скользила по носу, издавая рокочущие блаженные стоны.       Они пожирали собой его тело кусочек за кусочком, ничего не оставляя Северусу. Они словно говорили: «Твое тело больше не принадлежит тебе». Возможно, именно так они и думали. «Нет» Северуса стало пустым звуком, лишилось своего первоначального смысла.       — А нос у тебя явно длиннее, чем твой член, не находишь, Северус? Я вся теку.       — Да, такой ванильный стручок ни на что не годен, — продолжил за ней нелестные комментарии Джеймс. — От твоего носа и задницы и то больший будет толк.       — Кстати о стручке. Я тут кое-что что видела в одном фильме… Давай на нем попробуем?       — А давай!       Лили встала и направилась куда-то за дверь.       — Что смотришь, нюня? — закусил нижнюю губу Поттер. — Думаешь, работа ртом закончилась?       Джеймс вытащил член из зада, поднял Северуса за волосы и с силой вошел ему в рот.       — Как тебе на вкус Поттер-младший? — с неприкрытой издевкой смеялся он.       Ему доставляло удовольствие видеть, как рыдал Снейп, давясь его членом, как по его подбородку обильно стекала слюна, слышать, как из его носа вырывались сдавленные полувздохи-полувскрики. И все это — без малейшего сопротивления, безотказная дырка для совокупления с идеальным антуражем из страданий и боли.       — Я бы давно нассал тебе в рот и на лицо, если бы не Лили. Удивительно, что тебя не тошнит. Никак отсасываешь за хорошие отметки по физкультуре?       Северус всхлинул.       — Прости, я не слышу, что ты там бубнишь, у тебя рот набит.       Джеймс рассмеялся, посчитав себя в очередной раз остроумным, и резче задвигался. Он ударялся пахом в его нос, мошонка била по подбородку Снейпа.       — Попридержи коней, Джеймс.       Эванс остановилась в дверном проеме, приняв обольстительную позу. Ее стройное тело с веснушками зазывало к себе Поттера. Все так же покачивая бедрами, она направилась к кровати и приземлилась рядом с лидером Мародеров.       — Твою ж мать, Лили! Что это за хуевина?       В руках она сжимала тонкую мягкую трубочкой, чуть длиннее ее ладони. Запаянная с одного конца, она была набита маленькими стальными бусинами и выглядела довольно внушительно и неоднозначно.       — Импровизированная игрушка из катетера, — хитро прищурилась Эванс. — Догадаешься, куда я его хочу вставить? Я уже вся в предвкушении.       Заинтригованный Джеймс перестал долбиться в рот Северуса, встал и уселся рядом. Лили прошлась языком по всей длине странного рода игрушки, с причмокивающим звуком обсосала конец и покрутила перед глазами.       — Северус, готов лишить свою третью дырку девственности?       — Н-не н-на-д-до… — давился слюной Снейп.       — Как ты там говорил на химии? «В сугубо научных целях»? Вот и я тоже хочу попробовать в сугубо научных целях. На Джеймсе не хочу, с ним еще мне трахаться и трахаться, а тебя не жалко.       На этих словах она ввела конец игрушки.       Крики. Вошли только две бусины, но этого хватило, чтобы Северус кричал. Громко. Истерично. Агонизирующе.       Бусины с трудом входили в уретру. Лили вдавливала их одну за другой, с наслаждением поглощая глазами вид члена, который от игрушки разбух и напрягся, и ловя ушами каждый крик.       — Он так сладко кричит, я сейчас обкончаюсь.       Под аккомпанемент боли своего одноклассника она, закончив вставлять игрушку, грубо выдернула ее, как шнурок от петарды. А потом резко вставила. Вытащила, вставила, вытащила, вставила. Не выдержав, Джеймс пристроился сзади и вошел в Лили. Она таяла, получая кайф от его ласк и садисткое, животное наслаждение от вида оравшего, дрожавшего Северуса.       Его горло болело не то от криков, не то от ощущений, оставшихся после бутылки и члена. Глаза драло от слез. Член горел так, словно его пытались разорвать толстым тупым шилом. Эванс не только резко вставляла и вынимала орудие своих игрищ, но и сдавливала, сгибала, тянула и выкручивала член Снейпа, вслушиваясь, как менялся его голос.       — С дебютом, нюня! — издевательски воскликнула Лили.       Когда она окончательно вынула катетер, из члена Северуса полилось семя. Мутное, полупрозрачное, оно медленно вытекало, скатываясь по животу и бедрам.       — Скорее нюня-скорострел. И пяти минут не прошло.       — Северус, не расслабляйся, это был только первый раунд.       Снейпу стало только хуже. Он почувствовал себя еще более грязным после того, как кончил. Ему казалось, что раз он позволил это с собой сделать, позволил довести себя до семяизвержения, то он плохой. Он — шлюха, он — заслуживает подобного обращения с собой, он — сам виноват. Кончил — значит, не против.       Эванс вернулась к изголовью кровати. Поттер перевернул тело Снейпа.       — Продолжай работать языком, Северус. К тому же, Джеймс оставил тебя вкусный сюрприз.       На этих словах Поттер с новой силой принялся долбить Снейпа в зад. Лили, широко расставив ноги, одной рукой вцепилась в волосы Северуса и плотно прижала его лицо к своей вульве, а второй начала глубоко царапать ему спину. Джеймс принял это за вызов. Они оба, как обезумевшие коты, с мясом сдирали кожу ногтями. Лили, чтобы окончательно стать доминантой этой какафонии стонов, криков и воплей, схватила нож и выцарапала на плече Снейпа свое имя.       — Лили, ты чума!       — Я знаю!       — За это я тебя и обожаю.       Северус думал только о том, как бы побыстрее отключиться, потерять сознание, чтобы кошмар, казавшийся бесконечным, наконец-то закончился. Но он не закончился, когда Лили и Джеймс наконец-то достигли оргазма.       Он не закончился, когда Снейп заснул.       Часы сна ощущались как пара минут дремы.       Кошмар и не думал заканчиваться.       Он напомнил Северусу о себе, когда тот проснулся и обнаружил себя на кровати между бывшей подругой и предводителем Мародеров. Они спали, и выражения их лиц выглядели абсолютно безвинными и спокойными. Смотреть на них было тошно. Шалость в их понимании удалась на славу. Но от их шалости болело все: голова, горло, руки, ноги со всем низом, примыкавшим к нему, и сердце. Снейп был полностью разбит и растоптан. Не такого он хотел для себя, когда вчера между ним и Лили замаячила иллюзия надежды воссоединиться.       Соскребив себя с кровати, Северус огляделся в поисках своей одежды или хотя бы того, что от нее могло остаться. Ощущение холодного дуновения из окна неприятно покалывало кожу, а призрак вчерашних прикосновений вызывал желание замотаться с ног до головы. На полу из того, что еще можно было мало-мальски надеть, юноша смог найти только свои трусы. Остальное даже накинуть невозможно было. Скрепив две части узелками, Снейп надел их и накинул на себя пыльное клетчатое покрывало с кресла, стоявшего в углу.       Держась за мебель вокруг и стены, Северус тихо вышел из спальни и закрыл за собой дверь.       В голове витали вопросы без ответов: «Как мне выбраться отсюда? Что это за место? Как уехать? Что сказать, если спросят, почему я пропал? Как теперь избавиться от синяков и порезов?» Но потом они резко затихли. На полу вчерашнего танцпола, поначалу казавшегося пустым, сидел Ремус и ел, не издавая ни звука.       «По крайней мере, он вроде не пытался надо мной измываться», — хватался за хотя бы немного успокаивавшую мысль Северус.       Снейп молчаливо подошел к Люпину, соскользнул по стенке и сел рядом.       — Будешь? — ни о чем не спрашивая, предложил он ему.       Северус не глядя взял у него бутылку и сделал два глотка. Глотку обожгло, но это ощущение помогало немного отвлечься от другой боли.       — Можно? — протянув руку к пачке, спросил он Ремуса.       Тот вытащил две сигареты. Зажегши свою, он дал прикурить Снейпу. Вместе они сделали глубоких вдох пустили вокруг себя тонкую струю дыма.       — А ты… ты почему сидишь здесь один? — слабым голосом прохрипел Северус.       — Тебе напомнить, что я спидозный?       — И при этом ты куришь.       — Дурак потому что.       — Домой хочу, — сделал затяжку Снейп. — И помыться хочу. Не знаешь, у кого можно одежду взять?       — Есть хочешь?       Ремус протянул ему треугольник вчерашней пиццы. Северус сначала осторожно надкусил и медленно прожевал, но потом жадно вцепился зубами и запихал в рот весь кусок, даже не запивая. Снова плач и скулеж.       — Снейп, ты в порядке? Все настолько плохо?       Он рыдал, пряча лицо руками.       Люпин дотронулся до его плеча.       — Не трогай меня!!!       Северус резко отодвинулся и прикрыл плечи ладонями. Он с содроганием смотрел на Ремуса, ожидая, что тот тоже мог в любой момент напасть.       — Снейп, прости, я не хотел тебя напугать. Вот, возьми.       Оставшись в майке, Люпин отдал ему свою рубашку и куртку. Снейп боязливо взял их и, озираясь, осторожно надел.       — С-спасибо.       — Еще пиццы будешь?       Северус молчаливо кивнул. Ремус пододвинул ему всю коробку.       — Только не спеши, а то подавишься и задохнешься. Ничего, что она вчерашняя?       — Нормально…       — А ты когда-нибудь ел пиццу?       — Пару раз мама покупала на день рождения.       — Она тебя, наверное, обыскалась.       От этих слов у Северуса защемило в груди.       — Снейп, я что-то не так сказал?       — Нет, все в порядке, — подтерев нос кулаком, сглотнул он и сделал затяжку. — Просто… просто я не знаю, что я маме скажу.       — Если ты не против, я закажу тебе такси.       — С-спасибо.       В груди немного потеплело от тех крох сочувствия, которые Ремус попытался проявить к нему.       — Хочешь, музыку включу?       — Если ты под музыкой подразумеваешь то, что включали вчера, то лучше не надо.       — Могу включить и без оров, если ты про это. У меня есть кассета U2 «The Joshua Tree» и R.E.M. «Document». Тебе какую поставить?       — Я ничего из этого ни разу не слышал. Наверное, вторую.       Ремус поставил кассету и, пока магнитофон не начал играть, выкрутил колесико громкости до минимума. Не сказать, что музыка, полившаяся из динамиков, подняла настроение. Тексты и аранжировка звучали довольно минорно, что не способствовало ободрению духа. Но они, к счастью, и не угнетали. Грустные мотивы не были настолько депрессивными, чтобы заставить Северуса помышлять о тщетности бытия, но они нашли отклик в самом сердце. Эти песни будто были саундтреком подавленного настроения юноши. От них на душе даже как-то полегчало, пускай и ненамного.       — Если хочешь, могу ее тебе как-нибудь одолжить.       — Мне все равно не на чем слушать.       — А, точно, прости. Забыл.       — Легко вам, зажиточным. Взял — и закатил вечеринку. Взял — и купил еды, какой хочешь, а не на какую хватит. Взял — и послушал музыку на любой вкус.       — А Лили разве не в одном дворе с тобой жила?       — В классе третьем ее родители получили новую работу и переехали. А я как жил в трущобах, так и живу.       — Ты и Лили и вправду когда-то дружили?       — До того, как она познакомилась со всеми вами, — да.       — И ты ее любил?       — Если ты просто дурак, то я наивный дурак.       — М-да, хуевый расклад.       — Походу, вся моя жизнь — это хуевый расклад.       Где-то на середине альбома кассету зажевало. Резкий механический звук, нарушивший собой атмосферу, заставил Снейпа встрепенуться и напрячься, как если бы должно было произойти что-то плохое.       И похоже, чутье его не подвело.       Двери одна за другой начали открываться. Сначала из одной показались Сириус и Питер, пытавшиеся продрать глаза и одинаково окруженные подружками и пустыми бутылками. Потом из другой — Джеймс и Лили. Надев минимум одежды, они покинули спальни.       — Глядите, кто от нас улизнул! — ехидно рассмеялась Эванс. — Нюня, что ты тут забыл?       Мародеры окружили Северуса и сидевшего рядом с ним Ремуса.       — Судя по вчерашним крикам Снейпа, вы этой ночью здорово оттянулись! — ухмыльнулся Блэк.       — Ты не представляешь, насколько, — самодовольно улыбнулся Поттер.       — Представлю, если вы сейчас отдадите его жопу в мое распоряжение. Лили, ты же обещала, что утром я смогу его забрать!       — О чем разговор! Конечно!       — Ребят, может хватит? — встрял в разговор Люпин. — Мне кажется, мы все уже это… того… перешли черту обычных шалостей.       — Блять, Ремус, ты так говоришь, будто нам за это что-то будет. Никто ж не умер, не сломался! Еще скажи, что жалеешь его.       — Да! Потому что то, что вы сделали, начинает попахивать пиздецом.       — Если ты такой дохуя правильный, давай! Вызови на своих единственных друзей копов! — повысила голос Лили.       — А пока ты набираешься смелости позвонить, я успею трахнуть Снейпа.       Сириус схватил Северуса за волосы. Тот закричал и схватился за голову ослабшими руками. Ногами он пытался упираться в пол, чтобы Блэк не смог потащить его за собой. Но Сириус был сильнее, а пол — скользким.       — Сириус, прекрати!       Ремус вцепился в его руку, пытаясь разжать пальцы. Питер схватился за него, пытаясь оттащить от Сириуса. К нему на подмогу тут же поспешили Джеймс и Лили. Все смешалось. Все пятеро кричали друг на друга, спорили, пытались перетянуть на себя одеяло, совершенно не слыша, что под ними скулил от боли Северус. Он, все еще ослабленный вчерашними терзаниями, топтался под бывшими одноклассниками, не зная, в какую сторону можно двинуться.       Снейп просто хотел посидеть в тишине и покое хотя бы немного времени, но его снова куда-то хотели втянуть против воли.       — Сириус, прошу, отпусти! Тебе что, ебать больше некого? Оставь Снейпа в покое!       — А то что? Джеймс и Лили с ним трахались, почему мне нельзя?       — Ремус, выключи дристомет и отъебись! Он все равно нахуй никому не уперся и никто его не хватится.       — Лили, пожалуйста, скажи им, чтобы они отстали от него!       — А с чего это вдруг я должна быть против них?!       — Потому что из-за тебя все это началось! Это была твоя идея поймать и напоить Снейпа! И если вы продолжите, то это может плохо кончиться!       — Ты у нас дохуя святой?!       Петтигрю исподтишка ударил Люпина в живот, и тот ударился об стену. Эванс накинулась на него, чтобы тот не смог встать. Поттер схватил Снейпа за ноги и вместе с Сириусом оторвал его от пола.       — Черт, а без колес он нехило так брыкается! — огрызнулся Джеймс.       Воспользовавшись всеобщей суматохой, Северус собрал остатки сил, уперся плечами в живот Сириуса и обоими ногами оттолкнул от себя Джеймса. Тот пошатнулся в сторону.       — Какого х…       Сириус не успел договорить. Почувствовавший под ногами пол Северус тут же ударил его по коленям.       Осечка.       Снейп не рассчитал силу, и его самого оттолкнуло в сторону лестницы.       Потеря равновесия.       Падение.       Снейп полетел вниз. Всем телом он пересчитал ступеньки. Оно с грохотом ударилось об пол первого этажа.       Все замерли.       Северуса затрясло. На ровном месте. Тело вместе с конечностями хаотично забилось в судорогах. Голова запрокинулась. Зубы стиснулись и покрылись вспенившейся слюной.       Округлившиеся глаза с выражением шока смотрели вниз. Падение застало дравшихся врасплох.       — Блять, я же говорил, что этим все закончится!!!       Ремус оттолкнул от себя Лили и рванул вниз.        — Северус! Северус! Ты меня слышишь?! Северус!!! Остекленевшие глаза Снейпа даже не поворачивались в его сторону. Люпин пытался сдержать его судороги, придавив собственным телом, но они не останавливались, а как будто бы наоборот усиливались.       Эванс взвизгнула. Истерично, испуганно. Остальные так и остались стоять парализованными.       — Да ебись, твою мать, в ноздрю!!! Если бы вам не ударила конча в голову, этого бы не случилось!!!       Ремус психанул. Психанул на глупость и жестокость людей, которых называл друзьями. Психанул на их былую безмятежность. Психанул на их страх перед столкновением с последствиями.       — Если никому из вас, блядь, не хватает смелости, то скорую вызову я!       — Ремус, прошу, не надо!       — Нет, Лили, надо!!!       И вызвал. Громким, надрывным, взволнованным голосом он сообщил имя и адрес. И все это под молчаливые взгляды, полные шока.       Полуголые подростки, вчерашние дети, что ночь назад праздновали переход во взрослую жизнь, с содроганием смотрели то на друга, единственной виной которого было молчаливое согласие с любыми их действиями, то на одноклассника, что довольно долго не прекращал биться в судорогах.