Проклятье в виде Поттеров

      Запах дождя. Головная боль. Зудевшие от слез глаза и лицо. Ощущение скованности тела.       Проснувшись, Северус обнаружил себя в объятьях Гарри. Тот спал, чуть посапывая. Он прижимался к профессору руками и ногами. Еле выпутавшись из этого капкана, Снейп отодвинул мальчишку от себя ногами и сам сгребся на край кровати. Вытащив из-под непрошеного гостя одеяло, он обернулся в него, как в кокон, оставив открытыми только голову, руки и плечи. Было душно, но непонятно, были ли это последствия дурной погоды или собственные ощущения.       Удар грома.       Блеск молнии.       Северус как будто не обращал внимания на погоду. Она была такой… серой? Пожалуй, тоскливой, унылой, душной. Он смотрел в потолок и не понимал, к чему сейчас питал большее омерзение: к мальчишке, который сделал больно и дремал, как невинный младенец, или к себе — грязному, вымазанному чужой похотью с ног до головы. Хотелось принять ванну и отмыть от себя все чувство мерзости, все прикосновения Поттера к нему. Желательно еще и утопиться в этой самой ванной.       Снейп не помнил, когда последний раз чувствовал себя настолько паршиво.       «Похоже, Поттеры видят свое предназначение в том, чтобы испортить мне жизнь и во втором поколении», — грустно подумал он, обводя взглядом уродливые разводы на штукатурке.       Тело ломило так, будто по нему проехались асфальтоукладчиком. Еще немного, и Северус бы рассохся и рассыпался, как один из шкафов в гостиной.       «Как же тошно, господи, как же тошно…»       Одна мысль, что мальчишка — порождение людей, которых он ненавидел, — проник в его дом и надругался над его телом, делала глаза влажными. Северус потерял последний островок в этом странном городе, где он мог бы побыть один, никем не тронутым. За считанные сутки все пропало из-за безумной смеси капризов и гормонов юного Поттера, который наследил везде, и, что самое худшее, на кровати, которую мужчина никогда в жизни ни с кем не разделял. До вчерашнего вечера. Воспоминания отдавали агонией, запахом пота и тошнотворным вкусом языка парня во рту. Спину и грудь жгло от многочисленных царапин.       Еще один залп грома.       Зевок.       Гарри начал просыпаться. Потянувшись, как кот, он сладко зевнул и почесал свой бок. Взяв очки с тумбочки, парень пожмурился и огляделся. Пускай солнце зарылось в тучах, при свете дня спальня выглядела все равно несколько иначе. Обои с рисунком, казавшимся попыткой на пафосную строгость, винтажный шкаф с незакрытой дверцей, желтый плафон и затертый серо-зеленый ковер с причудливым узором. Вечером мутная лампа не давала всего этого разглядеть, да и не было это столь важно тогда.       Тогда Поттера заботил Снейп.       Впрочем, как и сейчас.       Он повернул голову в сторону мужчины. Его пустые, безжизненные черные глаза одновременно упирались в потолок и смотрели в никуда. Казалось, что Снейп не дышал. Застывший в своем переживании, он копошился в собственной голове, с тихим ужасом вспоминая, что произошло вчера.       — Профессор?..       Услышав это, Северус бегло взглянул на мальчишку. От одного голоса на душе стало тяжелее.       «Почему ты проснулся, придурок?..» — промелькнуло в голове.       Пока Гарри спал, у него была хотя бы призрачная иллюзия одиночества. А сейчас парой слов мальчишка буквально сотряс весь воздух. Тревога тихо потекла по венам, в которых после ночного кошмара кровь успела заледенеть.       — Как звать меня на «ты», так у тебя не хватает смелости. А как выебать меня перед и после приступа, так наглости хоть отбавляй. Если раньше ты совокуплялся только с моим мозгом, то теперь ты посягаешь и на мой зад. Какая ирония…       Голос не звучал в той привычно холодной осуждающей манере. Скорее он был опустошенным, меланхоличным, притихшим. Он звучал, как скрипучая боль.       — Профессор Снейп?       — Чего ты от меня хочешь еще? Я ведь правильно понял, что занятия тет-а-тет были лишь не более, чем способом подобраться ко мне поближе и подмешать дряни в напитки? Ты ничем не отличаешься от своих родителей.       Снейп демонстративно отвернулся. Сколько он думал, прежде чем собраться с силами и сказать эти несколько фраз? И сколько он сгребал в кучку пошатнувшееся чувство собственного достоинства, прежде чем выдавить их из себя без ощущения чуждости к собственному телу?       Гарри осторожно коснулся плеча Северуса. Тот повернул голову в его сторону и с силой одернул ее.       — Не трогай меня!!!       Это было резко и громко. Глаза Снейпа в этот момент были огромными, налившимися злобой и… испуганными? Могло показаться, что зрачки дрожали. Мужчина отодвинулся от непрошеного гостя на самый край кровати и сильнее закутался в одеяло, не желая чувствовать на себе еще одно прикосновение Поттера.       Гарри не понимал, что сделал не так. Ему казалось, что если он овладеет Северусом, то тот, пускай и не сразу, но оттает и воспылает к нему такими же чувствами, какие он испытывал к профессору. Плоть пробуждает желание, а желание зажигает сердце, разве не так? Этот малец, начитавшийся фанфиков от таких же детей, как он, и наслушавшийся советов от тех, кого считал опытными, реально не осознавал, что все его знания и незнания о завоевании объекта любви привели к чудовищным последствиям.       — Не трогай меня, — тихо выдавил из себя он. — Хотя бы на этот раз. П-пожалуйста.       Повисла неловкая тишина.       На кровати было двое. Один сидел и надеялся просверлить скорлупу взглядом, наивно не понимая, что совершил, возможно, худший поступок за всю свою жизнь. Второй собрался на самом краю, надеясь хотя бы крупицу того времени, что он пребывал в сознании, побыть в безопасности.       — Но ведь я всего лишь…       — Любишь меня?! Тогда какого черта, если любишь, ты насиловал меня?! Разве так поступают с теми, кого любят?! Ты не думал о том, что мне было больно?! Или ты, как и твой папаша с мамашей, привык добиваться своего силой?!       Северус вцепился в изголовье кровати и наполовину вылез из одеяла. Волосы поднялись дыбом. Его лицо выражало негодование. Он смотрел в глаза юноше, полный злобы и обиды.       — Но я же…       — Опоил меня и воспользовался моим беспомощным состоянием? Воспользовался тем, что я не мог сказать «нет»? Ты считаешь, так нормально поступать с теми, кого любишь?!       В этот момент в голове у Гарри что-то щелкнуло. Он? Сделал больно тому, кого любил? Разве этого он хотел? Или в его голове так сильно смешались понятия о высоком чувстве и плотском влечении, что он не почувствовал разницы и не правильно понял свои желания? Или он всего-навсего хотел не профессора, а его тело, оболочку, что сама по себе не обладала ни характером, ни какими бы то ни было особыми свойствами? Или, куда проще, оказался наивным идиотом, считавшим, что то, о чем говорили старшие товарищи, правильно, потому что так со своими девушками и случайными спутницами делали многие из них?       С руки, которой Снейп держался за кровать, сполз рукав свитера. На бледной коже виднелись старые уродливые шрамы — множество поперечных, за которыми не было видно живого места, и один огромный, тянувшийся вдоль локтя.       Юноша раскрыл рот в немом ахе. Северус, заметив, что взгляд Поттера приковался к столь неприятному зрелищу, тут же одернул рукав.       — П-профессор, что это?       — Тебя это не касается, это личное. Собирай свои вещи и вон из моего дома.       — Но, профессор…       — Ни слова больше, Поттер! Как же вы меня все достали! Ты и твои родители!..       — Вы из-за них пытались покончить с жизнью?       Снейп опешил и замер.       — Я не хочу об этом говорить. Да и какая разница. За столько лет мне никто не хотел верить. И ты вряд ли захочешь.       Он поник, развернулся к Гарри спиной и снова завернулся в кокон из одеяла.       — Оставь меня. Одевайся и уходи. В последний раз прошу.       — Профессор, может… может Вы поговорите со мной?       — Поговорить? С тобой? У тебя нет никакого понятия о личном пространстве. С чего вдруг я должен тебе выговариваться?       — Если это связано с моими родителями, то это уже касается меня.       — Я же сказал, что не хочу об этом говорить. Оставь меня в покое, пока не довел до очередного припадка.       Гарри встал, обошел кровать и на корточках присел рядом, напротив лица Снейпа. Протянув руку, он убрал с лица мужчины волосы. Из-за дождя и туч за окном оно выглядело еще более мрачным, чем обычно. Взгляд его был устремлен в никуда.       Почувствовав, что глаза предательски повлажнели, Северус зарылся лицом в подушку. Поттер и так видел его слабым, он не хотел, чтобы мальчишка вновь наслаждался его уязвимостью.       — Уйди… Просто уйди…       — Профессор, я ведь все равно узнаю.       — Узнаешь что?! Что ты хочешь знать?! Как твои родители тоже когда-то напоили меня какой-то дрянью, чтобы я не мог сопротивляться, выебали меня во все дыры и вышли из воды сухими, потому что на них держалась репутация твоей любимой школы и вообще они дети и не могли такого сделать?! Это ты хочешь узнать?! У вас это, блядь, семейная черта — безмозглость и желание трахнуть меня?! Меня не стали слушать даже после того, как я пытался вскрыться в ванной. Сослали все на шалящие из-за экзаменов нервы. Конечно! Кому есть дело до рядового школьника, пускай и олимпиадника по химии?.. Это ведь ничто, по сравнению с успехами нападающего на матчах и золотой медалисткой.       Безгранично потрясенный Поттер забыл как дышать. Он сполз по стенке и уставился в пол.       — Мне родители… Я… Я не думал, что… Они не говорили мне ничего такого…       — Ты серьезно считаешь, что они рассказали бы, как избили, принудили к сексу втроем и довели меня, тогда еще относительно здорового парня, до первого в жизни эпилептического припадка? Ты как себе это представляешь?       Снова неловкое молчание. Гарри вцепился себе в волосы и спрятал лицо за коленями.       — И как ты планируешь жить с этим знанием?       — Не знаю… Господи, какое же я чудовище.       — О, у кого-то проснулась совесть. Как вовремя.       — Я и мои родители… Все это было ложью… Вот ж дерьмо! Что же делать?       — Вряд ли ты исправишь тот факт, что Поттеры дважды и без оргазма вторгались в мою задницу.       — Что делать? Что делать? Что делать?       — Для начала умойся и оденься.       — Что мне сделать, чтобы искупить перед Вами свою вину?!       Этот истеричный крик оказался довольно внезапным, но он не сильно отразился на интонации вымученного голоса Снейпа.       — Для начала принеси мне одежду со стула и воды.       Поттер тут же сорвался с места. Квартиру наполнили звуки тяжелых быстрых шагов. Спешно натянув штаны и кофту, Гарри рванул на кухню, а потом так же быстро вернулся со стаканом в руках. Поставив его на подоконник, что находился на расстоянии вытянутой руки, он взял одежду Северуса. Старая безразмерная футболка зеленого цвета выглядела так, словно ее сохранили со школьных лет: мелкие дырочки на плечах и вороте, оставленные, видимо, сигаретным пеплом, герб со змеей устаревшего образца, растянутые рукава. Вязаный кардиган, явно не на выход, выглядел не лучше — такой же растянутый и выцветший, только серый, с пятнами от кофе на рукавах. Еще обычные домашние штаны в вертикальную полоску, кои можно было достать везде в любой семье с любым достатком. И тапочки — ни разу не стираные, почти в такую же клетку, с дыркой на одном и чуть потертой подошвой на другом.       — Профессор, Ваша одежда…       — Положи, отвернись и выйди, — отрезал в приказном тоне мужчина.       Снейп не хотел, чтобы Поттер пожирал взглядом его тело. Не хотел, чтобы тот видел, как он переодевался. Не хотел ему давать возможности увидеть себя обнаженным еще раз. Северусу было противно от одной мысли, что мальчишка мог до кучи обглодать и изнасиловать его тело глазами. А он почти верил, что Гарри был способен и на такое.       Но мальчишка лишь встал рядом. Странное чувство заставляло его хотеть наблюдать за профессором и всем, что тот делал в данный момент.       Мужчина потянулся обеими руками за стаканом. И стоило сосуду оказаться не над подоконником, как он тут же начал выскальзывать из пальцев. Поттер почти сразу это заметил и ринулся к кровати.       Вместе со стаканом он обхватил и руки. У Гарри тут же пошли мурашки по телу. Его все еще сводила с ума мягкая бледная кожа профессора.       — Убери руки от меня!!!       Испугавшись крика, Гарри отскочил. Стакан тут же выпал из рук Северуса. Они дрожали. Мужчина еле сдерживался, чтобы не зарыдать снова.       Он не мог перестать воспринимать прикосновения Поттера болезненно.       — Я… я принесу еще воды, п-профессор.       — Вон… Пошел вон!       Неловко потупив взгляд, юноша поднял стакан с пола и снова пошел на кухню. Потом вернулся в спальню, на цыпочках подошел к подоконнику, поставил стакан и отбежал к шкафу.       — За что тебя мне послали… — недовольно прохрипел Снейп.       Обхватив стакан обеими руками, он понюхал воду и, вздохнув, выпил все залпом. Часть пролилась на одеяло и свитер, но разве это могло его волновать больше, чем упрямый в своей тупости мальчишка, что настойчиво не покидал комнату?       — Я вроде сказал тебе выйти… — прошипел Северус.       Гарри сделал вид, что вышел из спальни. Он обошел комнату так, чтобы Снейп не заметил его присутствия. Мальчишка громко потоптался, дошел до гостиной, а потом тихонечко вернулся в спальню.       Профессор огляделся по сторонам, но не заметил, как упрямец стоял позади него, выжидая. Северус откинул одеяло. Потом вытащил руки из рукавов и стянул с себя свитер. Спина была испещрена красными полосами — старыми и свежими. Первые — скорее розоватые, больше выглядели как шрамы с руки. А новые, понятно дело, сам Гарри наследил. Не задумываясь, он прикоснулся к одной из старых.       — Ты что, тупой?! Руки убери, — отмахнул его Снейп.       — Это… отец оставил?       — Скорее Лили, когда пыталась задушить меня.       Поттера покоробило. Он был лучшего мнения о своей матери. Буквально все вокруг твердили, что эта женщина всегда была ангелом, а теперь…       — Профессор, за что?       — Я тебе уже в сотый раз говорю, это личное. Я и так тебе слишком много сказал. Ты посягнул на мое тело, будь добр не трогать хотя бы мою голову. И так тошно.       Он снова накинул на себя одеяло, и уже под ним одевался. Ногой Северус дотянулся до трусов. А потом руками доставал из кучи по одному предмету одежды. Гарри слышал, как Снейп тихо выругивался, копошась под одеялом. То он надел футболку наизнанку, то штаны задом наперед.       Закончив, он вылез из своего одеяльного кокона. Про себя Поттер решил, что такая странная в своем сочетании одежда не шла мужчине от слова совсем. Худощавое тело терялось во всей этой многослойности, безразмерности и закрытости материй, что гармонизировали друг с другом разве что степенью поношенности.       Держась за мебель и выступы, Северус медленно пошел вдоль стены. Стоило Гарри подойти, пускай и с невинным желанием помочь, как его тут же оттолкнули. Парень врезался в изножье и, поскользнувшись на полу, ударился головой об ножку.       — Я просил меня не трогать! Мне что, черт возьми, начать требовать и приказывать, чтобы до тебя доходило?!       А он все равно за ним последовал. Пускай и держась на расстоянии, Поттер шел по пятам, ловя взглядом каждое осторожное и неуверенное движение профессора. Медленно шаркая ногами, Снейп добрался до кухни и тяжело сел на стул. Гарри, вжавшись в шкафчики, встал напротив него и вцепился в рукава, не находя себе места.       — Так и будешь подлизываться, надеясь, что я тебе прощу случившееся?       Гарри стыдливо потупил взгляд.       — Ладно. Так уж и быть. Раз я не в кондиции, свари мне кофе. Банка в верхнем шкафчике. И только попробуй туда намешать какую-то дрянь, иначе на следующем уроке химии подстрою тебе несчастный случай.       — Х-хорошо. Покрепче?       Снейп задумался и обвел взглядом сначала кухню, потом Поттера от макушки до пяток.       — Нет. Нальешь до трети кофе, остальное залей молоком. И сигарет принеси, они были в моем пиджаке. Хотя… нет, сегодня без них.       — По крайней мере готовить кофе проще, чем этот ваш медный купорос, — прошептал Гарри, думая, что его не слышат.       — Что ты там сказал?!       Юноша чуть бы не выронил банку из рук.       — Ничего, п-профессор.       — Делай молча. Слышать тебя не хочу.       Молоко медленно кипело на плите. Чайник готовился к свисту. В ожидании Гарри водил ложечкой по дну чашки, усыпанному молотым зерном.       Снейп молчал. И в этом молчании Поттер словно услышал, как дышал этот дом. Его дыхание отличалось от квартиры отца и матери, от коттеджа семьи профессора Люпина, от богатой усадьбы крестного отца Блэка. В нем не чувствовалось тепла, уюта, открытости не то, чтобы гостям, а домочадцам. Этот дом казался сжавшейся, задохнувшейся в самой себе норой. Гарри вспомнил, как на уроках биологии рассказывали про различия в поведении крыс, которые росли в разных условиях. У одной крысы была просторная клетка с закрытым домиком, мягкой подстилкой, различными мостиками, канатиками, игрушками и большой кормушкой — весь набор стимулов для позитивного отношения к окружающей среде. А у второй из удобств в клетке были только миска и гнездо, сооруженное из сухой травы и мусора, использовавшегося вместо подстилки. Дом Снейпа очень напоминал вторую клетку: захламленный, но одновременно пустой, безжизненный. Северус точно не до конца обжил его, как если бы использовал не для того, чтобы жить, а прятаться в нем.       Хозяин этого жилища задремал прямо на стуле. Если бы Гарри не знал его, то в жизни бы не поверил, что весь этот антураж вместе с одеждой на нем самом принадлежали человеку, что окончил школу почти с отличием, имел высшее образование в области химии, опыт преподавания в одном из лучших университетов города и репутацию одного из самых строгих, требовательных и черствых учителей, которых Поттер когда-либо знал. Раньше парень как-то умудрялся игнорировать привычки в гардеробе Снейпа и думал, что профессор жил как нелюбимые родственники Сириуса, с которыми он довольно неплохо общался. Его холодности и надменности очень подошли бы высокие стены и кованные черные лестницы какого-нибудь старого шотландского поместья, как, например, у Малфоев. Правда, после того, как без спроса вытащил часть скелетов из шкафа Северуса, Гарри уже так не считал.       Он заметил, что обе руки мужчины, которые тот пытался спрятать за растянутыми рукавами кардигана, были в шрамах. Гарри воспользовался моментом и осторожно задрал их, чтобы разглядеть получше. Ему до сих пор не верилось, что они были настоящими. При взгляде на них у Поттера неприятно зачесались локти.       «Это объясняет, почему он не надевает одежду с короткими рукавами даже в жару», — грустно провел связь Гарри.       Ему бы очень хотелось целовать эти руки, нежно касаться их, согревать их в холодные одинокие вечера. Они выглядели хрупкими, как кость, обтянутая тонкой полупрозрачной кожей. Вряд ли Снейп хотел, чтобы их вообще кто-то касался. Надевая всегда и везде закрытую одежду, он стремился защитить свои руки, равно как и все тело, от любых прямых прикосновений.       Поттер едва коснулся шрамов. По руке как будто прошелся ток. Дыхание перехватывало от мыслей, что профессор это сделал с собой из-за его родителей будучи совсем юным.       «Как им после этого я буду в глаза смотреть и делать вид, будто ничего не знаю?» — огорченно задумался Гарри.       Свист и шипение.       Пришлось отвлечься от размышлений о душевных и физических терзаниях объекта воздыхания.       Молоко немного убежало, запачкав плиту. Чайник возмущенно шумел об окончании своей работы.       — Треть кофе, остальное молоко, треть кофе, остальное молоко, — повторял про себя парень.       Вместе с паром лицо Гарри обдало приятным кофейно-молочным запахом. Это расслабило и расправило напряженные до этого плечи. Вместе с тем аромат свежего напитка пробудил Северуса.       — Профессор? — спросил парень.       — Что, Поттер?       — Да нет, ничего…       Так и не договорив мысль, Гарри взял чашку с блюдцем, поставил поближе к Снейпу и сел на противоположной стороне стола. Мужчина долго разглядывал круги на поверхности напитка.       — Что я тебе такого сделал, что ты решился ворваться в мою жизнь и доломать то, что не доломали твои родители?       Поттер виновато почесал затылок.       — Не знаю, профессор.       — Врешь. Ничего просто так не бывает.       Наклонившись над столом, Северус сделал первый осторожный глоток.       — Профессор, можно Вас попросить?       Снейп прекратил пить и выпрямился.       — Чего тебе еще, Поттер?       — Можете, пожалуйста, никому не говорите о случившемся вчера? Я все для Вас сделаю.       — Остынь, мне все равно не поверят. Еще за растление несовершеннолетних не хватало из-за тебя присесть.       Гарри от таких слов покоробило. Снейп же ни в чем не был повинен, кроме разве что холодности, которая пронзила его сердце стрелой. За что профессора могли наказать?       — Профессор, почему? Это ж… Это все моя вина…       — Думаешь, они поверят тебе, даже если ты сам придешь и во всем сознаешься? Они, считая себя правыми и непредвзятыми, скажут, что я навязал тебе вину и совратил. Стражи правопорядка и общество в такое поверит охотнее, чем в историю о взрослом мужчине, которого трахнул собственный ученик. Или тебе Дамблдор не рассказывал про отношение судей к словам детей?       Поттер сглотнул и увел в сторону взгляд, как если бы призадумался.       — П-профессор, это Дамблдор…       — Замял ситуацию с твоими родителями и все, что было после? Скорее не он, а предыдущий директор. Дамблдор был всего лишь его замом, хоть и влиятельным.       — Вы ненавидите его?       — Не твоего ума дело. Я и так тебе наговорил лишнего.       — Простите.       — «Простите» в карман не положишь. Да и было это все так давно, что ты вряд ли сможешь что-то сделать.       Склонившись над чашкой и сделав глоток, Северус внезапно продолжил разговор:       — Вопрос такой. А ты точно вчера все делал на трезвую голову?       — Эм… С чего Вы так подумали, профессор?       — Такие эмоции и такая наглость, да на пустом месте? Признавайся, ты тогда перед занятием принял на душу, или в шоколаде у тебя был ликер? Либо же ты не тот, кем все тебя считают, и в твоем омуте такие черти водятся… Кто знает, вдруг сегодня ты трахнешь меня, а завтра уже захочешь это сделать с Люпином.       — Нет-нет-нет! Никак нет, профессор!       — Дрожишь как осиновый лист. Точно вчера был пьян. Прям как твои родители перед выпуском.       — Они будут в шоке, если узнают.       — Интересно, что их шокирует больше — то, что ты переспал с мужчиной, который почти вдвое старше тебя, или то, что этим мужчиной оказался тот, кого они гнобили, а потом изнасиловали. Хотя они скорее поверят, что это я тебя соблазнил.       Снова виноватый взгляд Гарри.       — Простите, профессор.       — Лучше ответь, почему ты предпочел так поступить вместо того, чтобы сказать все словами?       — Не знаю…       — А кто знает? Тебе ж не одиннадцать…       — Знаю, знаю, «должна была появиться своя голова на плечах».       — Ты боялся, что я не отвечу на твои чувства взаимностью? Разочарую, но я бы не ответил тебе ни при каком раскладе. Поймешь, почему?       — Да, профессор…       Гарри закусил костяшки на руке и пустил слезу.       — И чего ты плачешь, Поттер? Я достучался до твоей совести? Только из нас двоих плакать сейчас должен только я.       Парень уперся лбом в стол, спрятался за локтями и виновато зарыдал.       — Что, больно в первый раз отвечать за последствия? Пока вся ваша семейка тут совершает ошибки юности, я один из-за вас страдаю.       Скрип стула.       — Профессор, Вы куда? — встрепенулся Гарри.       — К себе в спальню. Только попробуй сунуться. Можешь помыть посуду и подумать над своим поведением.       Все так же держась за стену, Снейп направился к себе. Даже кофе не смог взбодрить и привести в чувство. Все так же безгранично хотелось спать. Рассекая комнаты, Северус краем уха слышал, как мальчишка скулил под шум воды из-под крана.       «Даже и не знаю, тупизну кого из них двоих он унаследовал…»       Он упал на кровать с такой силой, что тело отпружинило от матраца. В воздухе все еще витал запах пота Гарри, а на простыне ощущались засохшие следы от семени.       «Какая мерзость… Как же тошно, мать вашу».       Северус скомкал ее ногами и выбросил на пол.       «Сожгу ее. Одежду застираю с хлоркой. Сожгу руки, но отстираю ее от всего это дерьма».       Его все еще тошнило. К счастью, не буквально, но любое напоминание о Поттере отзывалось в груди чем-то липким, грязным, склизким до омерзения. От этого чувства не спасал даже одеяльный кокон. Что с ним, что без него — Снейпу было душно.       «Кто бы мог подумать, что я пройду через это еще раз».       Мысли, которые вчера едва возникали в голове, все и разом накинулись на Северуса, не давая заснуть. Они оказались сильнее усталости. Детство, юность, школа, Лили, Джеймс, эпилепсия, попытка наложить на себя руки, работа учителем, Гарри, события тех двух ночей — все это быстро сменяло друг друга, давя на него вопросом: «Где я допустил ошибку?» От мыслей встал ком в горле. Мыслей было слишком много, а он — один против них всех.       Все это никак не способствовало засыпанию. Снейп, завернувшись в одеяло, сидел на краю кровати, дрожал от холода и грелся об тлеющий огонек сигареты, которую он достал из тумбочки. Табачный дым застилал пеленой глаза, но не разум, который так хотелось.       Мысли так сильно оглушали, что Северус не сразу заметил, как на пороге его спальни появился Поттер. Парень сидел на полу, осторожно поглядывая на профессора. Чувство вины, запоздало легшее тяжелым грузом на плечи, никак не могло умалить желание Гарри смотреть на мужчину, которого оттолкнул от себя еще больше, чем было до этого. Он хотел смотреть на него, восхищаясь его очерченным профилем, он все еще чувствовал то пылкое, что обжигало грудь.       — Ты так и будешь сидеть под дверью строить щенячьи глазки? Чего ты хочешь?       — Загладить свою вину, профессор, — сглотнул Гарри.       — Ты. Никак. Ее. Не загладишь, — процедил Северус. — Понятно?       — Вы не верите мне?       — Нет. К старшим классам у тебя уже должен был появиться мозг, чтобы наконец-то понимать, что хорошо, а что плохо. Вот теперь сиди и расхлебывай. Я хочу побыть в покое в собственном доме хотя бы час. И вообще. Почему ты до сих пор не ушел?       — Так погода за окном…       На улице шел настолько мощный ливень, что едва можно было разглядеть соседние дома. Даже если бы Гарри захотел покинуть дом, он, сделав всего лишь один шаг за дверь, тут же бы промок насквозь.       — Да, сегодня довольно холодно… — затушив сигарету, вздохнул Снейп.       Поттер встал и куда-то ушел.       «Что ему взбрело в голову на этот раз?»       Не успел он придумать хотя бы одну догадку, как мальчишка тут же появился со стаканом в руках, из которого шел пар.       — Что это?       — Горячее молоко. В доме тоже похолодало, и я подумал…       — А я надеялся, что цианид.       Только взяв стакан, он чуть бы не выронил его. Руки все еще плохо слушались Северуса. Гарри обхватил обеими руками ладони профессора. Тепло от них растеклось по бледной коже.       «Теплые… Так приятно».       От них в душе произошел некий всплеск хороших чувств, как если бы подобное было и раньше. Снейп уже не помнил, почему, но теплые руки вызывали исключительно положительный отклик в его душе.       «Черт, это же его руки. Почему они такие?.. Такие… Но так хорошо…»       Выпив все залпом, Снейп утонул головой в подушке. Пальцы не выпускали стакан. Как и рук Гарри.       Он сдался. Добровольно. Потому что устал от потрясений и хотел уснуть. В покое. И тепле. Как в далеком, почти безмятежном детстве.