Коттедж за городом. Девять часов вечера. В доме играет музыка, люди танцуют, пьют, веселятся. Кто-то разговаривает, кто-то уже спит. Серёжа стоит за воротами и курит. Солнце зашло совсем недавно, поэтому небо ещё окрашено в яркие красно-розовые тона. Он думает обо всем, что произошло за последний день. Месяц. Год. Этот год его сильно изменил. Слишком сильно. Не хочется больше растрачивать себя на ненужных людей, не хочется спать с каждой знакомой девушкой, не хочется оставаться таким. Таким черствым, бесчувственным и холодным. Но и показывать себя ранимого, любящего и заботливого тоже не хочется. Мужчина противоречит сам себе и не знает, что с этим делать. Он запутался как никогда, и, если честно, не так уж хочется это все распутывать. Поэтому он сейчас вернётся ко всем и продолжить веселиться, радоваться и просто жить так, как жил последние несколько месяцев. Наверняка его уже кто-нибудь потерял, а говорить сейчас не хотелось от слова совсем. Матвиенко потушил докуренную сигарету, вернулся на участок, выкинул окурок и зашёл в дом, где его тут же втянули в какую-то авантюру.
— Там в комнате, на полочке с разными коробками, стоит пакет цветастый, неси его сюда, а мы пока с этим разберёмся. Давай скорей, через 15 минут уже идти надо будет.
— В какой комнате то хоть? Наверху? — Серёжа закатил глаза и потёр бороду: как бы он не был рад за Антона, принимать участие в балагане он не хотел.
— Да-да-да!
Мужчина поплелся наверх, проверяя сообщения в мессенджерах.
[
Вита]
Это выглядит так, будто я в очередной раз после нескольких месяцев нашего не общения, хочу что-то исправить. Это не так. Но я все-таки хочу исправить. Нетрезвая пишу, признаюсь. Но иначе бы никогда не написала. Просто знай, что у меня есть очень веская причина не общаться с тобой ближе, чем по работе. Как бы мне не хотелось этого, я не могу. По крайней мере, сейчас. Пойму, если ты никак на это не ответишь. Не хочу, чтобы ты отвечал. Мне очень сложно находится с тобой рядом, но я пытаюсь. Может быть, через какое-то время это изменится. Если ты захочешь. И если я смогу.
Сообщения от
неё он уж точно не ожидал увидеть. Да ещё и такого. Тупик. Ничего не понимающий Матвиенко зашёл в комнату, взял нужный пакет и направился вниз. А в голове - пустота. И сердце екает. Не было ни дня, чтобы он не думал о Вите. Каждый рабочий день, каждая выкуренная сигарета, каждый концерт, даже каждый поход в парк, чтобы прокатиться и не думать о девушке, приводили его к мысли о ней. Он не мог объяснить себе ничего, и уже давно перестал это делать. Сергей отнёс пакет и уговорил справиться без него. Он ушёл в комнату с гостями, виновниками всего этого торжества и просто наблюдал за тем, как их поздравляют в очередной раз.
К трём часам ночи мужчина решил вернуться домой: он ещё раз поздравил Иру и Антона со свадьбой, забрал кофту и пошёл к машине. Заметил, что на вешалке не хватает куртки Попова, которому он хотел предложить поехать вместе, ведь Арсению все равно бы пришлось ехать к Матвиенко, ведь остановиться он предпочёл у него. Выйдя на улицу, он увидел Попова, сидящего на ступенях дома и обнимающего Виту, на которую была накинута его куртка. Мужчина моментально оказался в машине, которая уже выезжала из коттеджного посёлка. Серёжа гнал, что есть силы, а через открытые окна ему в лицо хлестал ветер. Он злился. Злился на себя за то, что понадеялся на что-то, хоть и в глубине души. Злился на Виту за то, что она ему написала, а теперь обнималась с Арсением. Злился на Арсения и опять на себя за то, что не подошел и ничего не спросил. Спустя несколько минут этой гонки, мужчина остыл и сбавил скорость, а потом и вовсе остановился. Он понимал, что между Арсением и Витой не может ничего быть. Но ревновал все равно. Ревновал ту, которая сделала с ним то, чего он не хотел больше всего на свете. Она влюбила его в себя.
Но не позволила полюбить.
***
— Но ты же понимаешь, что сбила его с толку и сделала больно.
— Понимаю. И этого мне ещё больней. Но я не могу. Не могу, никак не могу. — девушка положила лицо на колени, и слезы, которые до этого текли по её щекам, полились градом. Она рыдала от собственного бессилия, от своих чувств и от невозможности исправить что-то. Арсений молчал. Он просто гладил девушку по плечу и позволял ей выплакаться. — Я хочу, но не могу, понимаешь? — Вита посмотрела на мужчину глазами, полными слез. Она искала поддержки в Арсении, помощи, совета.
— Дай себе время. Ты же все ещё на терапии? — Вита кивнула и вытерла слезу, но заплакала ещё сильнее. — Это можно пережить. И ты уже пережила это. Нужно ещё немного времени. Ты молодец, что рассказала мне, этим нужно было с кем-то поделиться. Поэтому теперь, если что-то случится вдруг, звони сразу мне. Чем смогу, помогу. Но тебе нужно искать в себе силы жить дальше полноценно. Только работа тебя не спасёт. Слышишь меня? — девушка кивнула и прижалась к Арсению, шепнув «спасибо..».
***
Оставив машину на парковке у дома, Серёжа решил прогуляться. Тёплая майская ночь так и манила пройтись по узким улочкам и подумать обо всем. На часах было почти 6 утра. Уже расцветало. Вокруг пустые подворотни, деревья с почками, а где-то уже с зелёными листьями, которые намекают на скорое наступление лета. Умиротворение и спокойствие. Мужчину посетило дикое желание улечься на траву и смотреть на небо, лишённое облаков. Это он и сделал. Он просто лежал, думал о Вите, своих чувствах к ней и слышал биение своего сердца. Он не мог сказать, что никогда такого не испытывал, нет: он когда-то любил Машу, искренне и всем сердцем. И это чувство влюблённости, когда думаешь о человеке все время, не можешь выкинуть его из головы, ему знакомо. Но он не мог объяснить себе чувства Виты. Это не давало ему покоя больше, чем все остальное. Сейчас он, как никогда раньше, почувствовал, что ему все таки не хватало любви. Не хватало любви, заботы, разговоров, внимания. Да, он боялся полюбить, но так хотел этого.
Осознав, что засыпает, Серёжа поднялся с земли и пошёл домой. Теперь хотелось только спать. Усталость накопилась настолько, что думать уже не то, что не хотелось, сил на это не было. Он знал, что и во сне он увидит эти глаза. Глаза, которые не дают ему покоя уже который месяц. Глаза в тон, как у него. Такие же тёмные. Такие же манящие. Ведь его глаза сводили с ума Виту. Снились ей. Притягивали. И отталкивали одновременно.
