позволь мне полюбить тебя

Мужчина проснулся в одиннадцатом часу утра от яркого майского солнца, которое сочилось через плотные шторы. Повернувшись лицом к окну и поправив подушку, он взял в руки телефон, чтобы проверить соцсети. Стандартное действие с утра чуть ли не каждого человека в современном мире. Серёжа просмотрел все сообщения, отметки в сторис со свадьбы Шастуна, напоминания в рабочем чате и диалог с Витой. Он прочитал все, кроме того, что хотел. Он хотел увидеть сообщение от девушки, которая будоражила все его сознание одним только присутствием рядом. Сообщение любого содержания. Он хотел, чтобы она дала понять, что помнит о нем, думает и тоже проверяет уведомления в надежде увидеть сообщение от него. Но он не напишет первым. Нет, не потому что, слишком гордый. Потому что, не знает, что написать. О своих чувствах? Она прекрасно знает, что мужчина заинтересован в ней, знает, что он чувствует. О том, что она чувствует? Из последнего сообщения было понятно, что девушка не готова говорить об этом. Но было и понятно, что эти чувства есть, и что они похожи на то, что испытывает Матвиенко. Но написать мужчина все же хотел. Он уже собрался с мыслями и даже открыл диалог, как дверь после нескольких стуков распахнулась. — О, Серёг, проснулся уже? Думал, вдруг ты не один. Кофе будешь? — Арсений, стоявший в домашних шортах и полосатом лонгсливе, зевнул и взъерошил без того растрепанные волосы. — Буду, там капсулы закончились, я покупал недавно, посмотри в ящиках, — мужчина хотел было продолжить думать о своём, как удивился предшествуещей вопросу о кофе реплике друга, которая изначально от него ускользнула, — А "вдруг" никакого быть не может. Давно уже такого нет, и ты, вообще-то, прекрасно знаешь, — «Мой "вдруг" вчера был у тебя в объятиях», — пронеслось у Серёжи в голове, но озвучивать мысль он не стал. — Ну кто тебя знает.. — Арсений ухмыльнулся, но действительно знал, что никакого "вдруг" не может быть. Ему не хотелось, чтобы Матвиенко знал о его разговоре с Витой, и поэтому делал вид, что ничего не изменилось, несмотря на то, что девушка вчера ему открылась и рассказала то, о чем очень долго молчала. Попов ушёл на кухню делать кофе: он рылся в уже таких знакомых и как будто бы родных шкафчиках в поисках капсул для кофемашины. За много лет съёмок «Импровизации» он провел у Серёжи дома много времени, и эта квартира была ему вторым домом, ведь он чувствовал себя здесь собой настоящим. Но как бы близок он не был с Матвиенко, как бы он не желал ему счастья, рассказать о разговоре с Витой и том, что она рассказала, не мог. Не мог предать Коганович. Ведь рассказать что-то такое личное, что тебе поведали, зная, что ты не разболтаешь и не поделишься настолько личным и болезненным — настоящее предательство. Неожиданное «Алиса, включи Дуа Липу» заставило Арсения вздрогнуть. — Ты чего так пугаешь то? — мужчина удивлённо посмотрел на Сергея и продолжил поиски. — Да я вроде не тихий, чтобы не слышать как иду, — он говорил спокойно, но нотки пренебрежения и недоверия все же чувствовались в голосе мужчины. Это заметил и Арсений. Матвиенко же, не обращая внимание ни на что вокруг, распахнул окно, вытащил сигарету из пачки и уселся прямо возле подоконника. — Так и куришь? — спросил мужчина, наконец нашедший капсулы, и неожиданно даже для самого себя захлопнул дверцу шкафа. — Да. Расслабляет. И думать меньше хочется. — Серёжа чиркнул зажигалкой и сделал первую затяжку, смотря куда-то на улицу. — А тебя с самого утра уже что-то напрягло? — сделав недолгую паузу, Арсений задал вопрос, перед этим поняв, что какого-то не совсем приятного разговора не избежать. Ещё в комнате он понял, что Серёжа хочет о чем-то поговорить, но не решается. А если быть точнее, о ком-то. — Да. И это что-то сегодня ночью сидело с тобой на крыльце и беззаботно разговаривало, — он сделал ещё одну затяжку, выдохнул серый дым, которым сейчас, кажется, были окрашены все его мысли, вся жизнь без той, о которой он думал ночами напролёт, и тяжело вздохнул, посмотрев на друга исподлобья. — Видел, значит.. — Арсений не хотел говорить о Вите, но этого было не избежать, — Ну если быть искренним, то не такая уж и беззаботная это была беседа, — мужчина, курящий у окна, незаметно для друга сжал кулак, — Поэтому не дождался, чтобы вместе поехать? Ладно, — Попов вздохнул и поставил кружку кофе на стол, — Мы просто разговоривали. Если ты подумал, что между нами что-то может быть и приревновал, то ты же знаешь, что это не так. У меня есть жена, которую я безумно люблю, и ни одна девушка кроме неё мне не нужна, ты понимаешь. — С чего ты взял, что я приревновал? — Матвиенко, сделав глоток кофе, повернулся к другу и смотрел теперь уже на него. — Потому что слышал, как ты дал по газам и уехал на бешеной скорости. И потому что вижу и знаю, что между вами с Витой происходит. Ты, хоть и прячешь чувства от всего мира, ведёшь себя по-другому. Матвиенко упёрся локтями в колени, положил голову на ладони и стал упорно тереть ими лицо. — О чем вы говорили? — один из многих вопросов, на которые он хотел бы услышать ответ. — О вас. И не только. Обо всем, что Вита хотела сказать. Но я ничего больше не стану говорить. Захочет - расскажет сама. Ей тяжело, просто дай ей время, если действительно что-то чувствуешь, — он внимательно смотрел на друга и видел, как в его глазах эмоции сменяются одна другой. — Сколько ещё времени нужно? — Серёжа разозлился, встал и со всей силы пнул лежащую у стены сумку. Он был зол и имел на это полное право: девушка, которую он хотел видеть рядом с собой, в которую влюбился, не давала ему возможности быть с ней. Она принимала его чувства, знала о них, но не давала проявлять. Она не показывала своих чувств, избегала его и все время просила дать ей время. Матвиенко понимал, что у Виты могут быть на это серьёзные причины, он готов был ждать, но эмоции и чувства давали верх над разумом, заставляя показать другу все то, что он пытался тщательно скрывать от посторонних глаз. Мужчина, одетый в шорты и байку, накинутую при выходе из спальни, был невероятно эмоционален в своих действиях: он вышел из квартиры, хлопнул дверью и со всей силы ударил в стену подъезда несколько раз. Костяшки правой руки были стёрты, с руки капала кровь, но его это не волновало. Сергей спустился, вышел из подъезда и направился в ему одному известном направлении. Арсений знал, что в такие моменты не стоит трогать друга. Как-то пару лет назад оставшись у него после съёмок шоу, он застал их ссору с Бендыч, после которой Матвиенко точно так же на эмоциях начал что-то крушить. Он попытался остановить приятеля, но ни к чему толковому это не привело. Попов знал, что Серёжа через какое-то время вернётся, успокоившись, и они поговорят. Наверное. Арсений сделал ещё одну кружку кофе, взял телефон и уселся в кресло, когда короткий звук осведомил о новом сообщении. [Вита Коганович] Прости, что вывалила на тебя все это ночью. Но я правда не могла больше держать это в себе. Спасибо, что выслушал <3

[Арс] Всё нормально, ты молодец, что рассказала. Но тут проблемка. Серёга знает, что мы разговаривали. Я сказал, что о вас, и что ты сама все рассказажешь, если захочешь.

Печатает... [Вита Коганович] Я готова ему рассказать. Вроде...