Держи меня крепче

У Гарри открылись глаза в отношении Гермионы. Если раньше он воспринимал её участие и заботу как должное, ценил её как хорошего друга и всегда был готов помочь, то теперь видел в её поступках совершенно иные мотивы. Теперь он сам открыл в своём сердце глубокое чувство и потому при взгляде в прошлое мог поражаться собственной слепоте. Сколько раз Гермиона заводилась от его интрижек и разборок с разными подружками… сколько раз она, позабыв обо всём, мчалась в Мунго и сидела на стуле возле его койки с крайне обеспокоенным видом… сколько раз она терпеливо выслушивала его рассказ за чашечкой чая и поддерживала… Гарри мог бы заглянуть намного дальше в прошлое, вспомнить школьные годы и наверняка нашёл бы там не меньше трогательных эпизодов, связанных с Гермионой. Всё это время она была к нему неравнодушна, но никогда не говорила о своих чувствах. Она совсем не такая, как все другие девушки. Гермиона особенная: преданная, смелая, внимательная и крайне сообразительная, — и чем больше Гарри о ней думал, тем сильнее убеждался, что не всё потеряно. Гермиона злится на него и держит дистанцию, но разве это не означает, что её больно ранило то, что произошло между ними? В противном случае она могла бы быть равнодушна и жестока, вести себя высокомерно и упрямо, как после инцидента с журналистом из «Пророка», а она больше похожа на уставшую птичку с перебитым крылом, которая никак не может довериться рукам, способным её обогреть и подлечить. Теперь, по прошествии некоторого времени, Гарри видел Гермиону целиком и не собирался отступать. — Это типа неудачная шутка? — спросил его лучший друг в лице Рона, когда они встретились в выходные в магазине «Всевозможных Волшебных Вредилок». — На кой тебе вдруг сдалось подтягивать чары? Ты хочешь на следующего Тёмного Лорда стаю канареек натравить? Так тебе надо к Гермионе обратиться — она в этом деле лучше всех! — Не могу я к Гермионе обратиться, — следуя за другом из одного зала в другой, ворчал Гарри, — мы с ней… э-э… немного повздорили и пока не разговариваем. — Вы с Гермионой не разговариваете? — Рон от удивления остановился. — Да быть такого не может! А, нет, погоди… а вы «повздорили» не из-за той её дурацкой «болезни»? Ты, кстати, так и не рассказал нам с Джорджем, чем всё дело кончилось… Гарри страшно нахмурился и собрался уходить, но его удержал Джордж. — Рон, ну чего ты докопался до человека? Может, Гарри хочет на глазах министра магии кролика из шляпы достать или наделать голубей, которые всех его коллег обгадят… Пойдёмте лучше наверх, девочки нас подменят! Вместе с друзьями Гарри снова пил пиво и тренировался в способности создавать из воздуха живых существ. В профессиональной деятельности подобные навыки ему практически не требовались — эффективность боевых заклинаний ещё ничему не удавалось затмить — но желание удивлять придавало сил. Джордж и Рон как творцы множества разных поделок, некоторые из которых были щедро приправлены магией, охотно давали ему подсказки или с трудом сдерживали смешки. — Знаешь, ты с таким усилием сейчас стену снесёшь, — заметил Рон, посматривая, как Гарри молча и напряжённо совершает пассы волшебной палочкой, — а не превратишь вот это… Кстати, а что это за летающая размазня?  — Возможно, бабочки, но я могу ошибаться, — подметил Джордж, — и кстати, Ронни дело говорит. Гарри, ты бы расслабился, что ли. Творить — это не как сражаться на поле боя: тут реакция и сила удара ни к чему. Гарри хмурился и сопел, но не терял упорства. Он тренировался дома, тренировался в свободные минуты у себя в кабинете и всё ждал подходящего случая, чтобы удивить Гермиону. К его радости, цветочник, журнал с продукцией которого он нашёл на столе коллеги, не только ответил на письмо Гарри, но и пригласил его посетить свой ботанический сад, где помог определиться с выбором подарка. Теперь идеи, как всё-таки добиться внимания Гермионы, приходили в голову сами собой. Гарри с лёгкостью сотворил для неё разноцветных бабочек над голубыми незабудками, придумал поющего волшебного соловья рядом с белыми лилиями и помышлял о чём-то крайне милом и волнующем, что вконец сразило бы его подругу… как вдруг оказался ранен во время обычного задержания. Кто бы мог подумать, что именно эта ерунда встревожит Гермиону гораздо сильнее подарков, периодически появляющихся на её столе. На лице подруги была написана растерянность, а в глазах — тревога. Гарри даже забыл про своё ранение, когда увидел Гермиону у двери. Она наконец-то пришла к нему, и, глядя на неё, он вновь убедился в открывшейся ему истине. Гермиона была близка к тому, чтобы расплакаться от множества проблем, а Гарри, наоборот, едва сдерживался, что не начать улыбаться как идиот. От внезапно охватившего его возбуждения он даже ненадолго обнял Гермиону, а она не смогла ему помешать. — Всё будет хорошо, я найду твоего Глотика, обещаю, — заверил её Гарри и поспешил заняться этим делом. Возможно, именно от Живоглота теперь зависело доброе отношение Гермионы. Похоже, она уже перепробовала все доступные ей средства, чтобы найти питомца, иначе бы ни за что не призналась в своей неудаче. Впрочем, если у неё в последнее время скопилось множество проблем, от решения которых она теряла силы, то Гарри, наоборот, имел столько энергии, что был способен свернуть горы. Он понимал, почему нельзя воспользоваться магией — вряд ли от Живоглота в идеально чистой квартире Гермионы остался хоть волосок — и повёл себя как типичный маггловский детектив. Первым делом Гарри принялся выяснить все ближайшие от дома Гермионы салоны, где стригли животных. В трёх из них никаких котов на прошлой неделе не видели, в четвёртом же сразу вспомнили рыжего «котика», не давшего ножницам коснуться его шерсти. — Этот злобный паршивец мне все руки исцарапал и смылся! — возмутилась парикмахер. — И хозяйка у него такая же чудная: кот убежал, а она даже не кинулась за ним! Только губы надула и ушла, даже переноску не захватила с собой. Встречаются же дуры такие. Гарри с трудом сдержался, чтобы не нагрубить, и ушёл. Живоглот, судя по всему, сбежал в тот же день, когда его хотели подстричь, и больше не возвращался домой, чтобы не видеть свою обезумевшую хозяйку. По крайней мере, было, откуда начать поиски. До поздней ночи Гарри обходил ближайшие дворы и проверял их на предмет бездомных животных. Повидал он, конечно, не только разных кошек, но и крыс, прячущихся за мусорными контейнерами, но Живоглот так и не нашёлся. У Гарри разболелась без того раненая голова и он вернулся домой. Утром он основательно подкрепился, выпил лекарство и снова отправился на поиски. Главный мракоборец велел Гарри ввиду его ранения не появляться в Министерстве в ближайшие три дня, поэтому торопиться ему было некуда. В очередном дворе он сидел на невысокой ограде и наблюдал за бездомной чёрной кошкой, подъедающей кусочек кем-то брошенной булки. Должна же эта кошка где-то жить и прятаться от представителей службы отлова животных. Поглощенный этими мыслями, Гарри вдруг понял, где он просчитался, и хлопнул себя ладонью по лбу. Через какие-то минуты он трансгрессировал к Министерству и бодрым шагом направился к входу. — Поттер, тебе что, мало досталось? — застав его в лифте, недобро спросил главный мракоборец. — На кой ты явился? — Так я не по работе, так… дружеский визит, — беззаботно ответил Гарри и вышел на другом этаже. Его снова понесло в Отдел по регулированию магических популяций и контролю над ними. Разве что в этот раз Гарри отыскал подразделение, занимающееся отловом зверей, и, кашлянув для вида, серьёзно им заявил: — Ребят, у меня беда и мне крайне необходима ваша помощь. Дело в том, что… В общем, у близкого мне человека пропал кот, а он то ли наполовину, то ли на четверть низзл, я не запомнил, но это может быть важно для его поиска. — Поттер, а при чём тут?.. — начал было один из коллег. — Тот, кто поможет мне этого кота найти, получит щедрое вознаграждение, — закончил Гарри и демонстративно потряс небольшим мешочком, в котором зазвенели монеты. — Как, говоришь, пропавший кот выглядел? — тут же деловито откликнулся другой коллега. Теперь помощников у Гарри было не меньше десятка. Все они старательно обходили дворы, которые он называл, и применяли неизвестные ему заклинания. Если магглы и замечали людей в странных одеждах, то, видимо, принимали их за сектантов и не приближались. К полудню на след Живоглота наконец удалось выйти. — Поттер, по-моему, я его нашёл! — радостно известил один из коллег и повёл Гарри за собой в один неприметный дворик. Живоглот, как выяснилось, не терял времени даром и отвоевал себе кое-какую территорию. К тому моменту, когда Гарри его увидел, кот держал в зубах загривок пушистой черно-белой кошечки и, подмяв её под себя, решал жизненно важный вопрос о продолжении своего рода. — Нашёл же время, — проворчал Гарри, расплатившись с коллегой, но из мужской солидарности подождал, когда Живоглот закончит своё дело. — Так, погоди… Глотик, стой, мы идём домой! Немного побегав и постояв под деревом, на высокой ветке которого кот уселся, Гарри всё-таки удалось уговорить Живоглота спуститься. Пришлось, по крайней мере, пообещать тушку трески и пакет молока. — Вот и молодец, а то Гермиона так истосковалась… Однако взяв кота в руки, Гарри понял, что поторопился. Живоглот выглядел неважно: рыжая шерсть перепачкалась в грязи, на носу и щеках виднелись следы от когтей других кошек, а край уха был порван. — Да, приятель, неплохо ты погулял, — заметил Гарри и трангрессировал к себе домой. — Давай-ка приведём тебя для начала в порядок… Лечебные зелья, найденные в шкафу, помогли стереть следы старых ран и вернуть кошачьему уху должный вид. Гарри мысленно попросил помощи у Мерлина и отнёс Живоглота в ванную комнату, где у них состоялся очередной непростой разговор, в ходе которого один громко фырчал и размахивал когтями, а другой — волшебной палочкой. В итоге этого разговора временно парализованный кот лежал в тазике с теплой водой и сверлил жёлтыми глазами руки, посмевшие нанести на его шерсть шампунь. Когда же вся грязь была смыта, и эти самые руки стали заботливо обтирать кота полотенцем, а затем сушить при помощи магии, злость в кошачьем взгляде немного убавилась. — А вот и твоя доля, — заметил на кухне Гарри и снял с Живоглота парализующее заклятие. Тушка трески и глубокая миска с молоком вконец сбили мстительный настрой кота. Вряд ли ему доводилось видеть такую роскошь на улице, поэтому он решил подкрепиться, а Гарри уселся за стол с улыбкой. Совсем скоро он снова увидит Гермиону, думалось ему. Стрелки наручных часов находились в том промежутке, когда многие сотрудники Министерства спешили домой. Гарри проверил на всякий случай карту Лондона, взятую с собой, и убедился, что Гермиона тоже дома. — Ну что, Глотик, пора и тебе возвращаться домой, — сказал он и подобрал кота с пола. Через какие-то мгновения Гарри стоял у двери в квартиру Гермионы и нажимал на кнопку звонка. Сердце в его груди от предвкушения встречи стучало чуть быстрее обычного, на губы напрашивалась глупая улыбка, а подобревший Живоглот на руках облизывался. Гермиона не спешила открывать, и Гарри позвонил ещё раз, затем снова надавил на кнопку звонка и немного нахмурился. — Странно, — заметил он и постучал по двери кулаком. — Гермиона? Гермиона, ты дома? Гарри прислушался, но из-за двери не доносилось ни звука. Живоглот тем временем беззаботно облизывал свою лапку и намывал ею мордочку. — Подожди-ка… — сказал ему Гарри и опустил на пол. Он достал из-за пояса волшебную палочку и спустя какие-то секунды открыл дверь. — Гермиона? Первое, что бросилось Гарри в глаза — валявшиеся на полу мелочи из косметики. Он осторожно двинулся дальше и обнаружил в гостиной хаос из книг и пергаментов, лежащих на диване. Гарри заглянул в спальню, инстинктивно держа палочку наготове, но и там были повсюду разбросаны вещи, как будто бы их владелец что-то в спешке искал и забыл за собой убрать. — Что за ерунда? — в недоумении тихо спросил Гарри и снова достал из-под мантии карту Лондона. Точка с именем Гермионы, к его удивлению, находилась в самом сердце города. От неожиданности Гарри даже не сразу понял, что это за место, и не на шутку взволновался. Зачем бы Гермионе возвращаться домой и тут же исчезать непонятно куда? Но тут название улицы всколыхнуло в его памяти очевидный факт, что это вовсе не какое-то неизвестное ему место, а здание, где он часто в последнее время бывал, всего лишь представляя невзрачный вид дома, закрытого на ремонт. Гарри выругался и кинулся за дверь. В сердце города располагалась больница Святого Мунго, и он трансгрессировал к ней, сильно обеспокоившись за Гермиону.