***
— Где же этот суицидник Дазай, — недоумевал Чуя. Он уже зачистил прилегающую территорию и пробрался внутрь через пожарный ход, по дороге тихо нейтрализовав двоих. Оставалось разыскать цель, ликвидировать заказанного эспера и покинуть здание. Сломав запертую дверь с помощью «Смутной печали», Чуя прошел в другое крыло. Тот факт, что проход туда был закрыт, намекал, что главарь где-то за этой дверью — в остальном здании таких предосторожностей не было. Накахара осматривал один из цехов. В поле зрения показалась человеческая фигура в черном — Дазай, связанный, сидел у стены, и, похоже, был без сознания. Рядом больше никого не было. — Вот ты где, придурок, — сказал Чуя, направляясь к Дазаю. Яркая вспышка, искрящаяся голубоватым электрическим светом, резко полетела на Чую. Отработанным, почти интуитивным движением он оттолкнул ее гравитационной волной раньше, чем сверкающая шаровая молния достигла его тела. С белыми искрами и громоподобным треском вспышка ушла в пол, оставляя после себя запах гари и пятно сажи. Накахара обернулся в ту сторону, с которой появилась молния, и в отдалении увидел эспера, который атаковал — он и был целью миссии. Накахара вскинул голову и ухмыльнулся, поправляя шляпу — эти нехитрые жесты он проделал, чтобы скрыть от противника, что своим появлением тот застал повелителя гравитации врасплох. — Ну что, Накахара Чуя, — голос эспера отдавался эхом в обширном и пустом помещении: — вот мы и встретились. Размеренным шагом он шел между колонн навстречу Чуе, делая руками медленные пассы перед собой, словно факир перед тем, как показать фокус. Переливающаяся нить белого света протягивалась и исчезала между его ладонями. Стриженные черные волосы эспера отливали синевой и неестественно вздымались кончиками вверх; половину лица стягивал выпуклый светлый рубец, проходивший через глаз — так, что искалеченные веки обвисли и глаз приобрел уродливую форму. Эспер усмехнулся: — Твой дружок оказался слишком бесявым, мне пришлось его вырубить. Накахара с пониманием кивнул: — Я согласен, иногда он бывает невыносим. Неуловимое движение, и следующая молния устремилась к Чуе, но тот моментально укрылся за колонной. Повалил дым, посыпались куски колонны. Подхватив ближайший кусок бетона, Накахара утяжелил его «Смутной печалью» и атаковал в ответ. Разгорелась смертоносная схватка между явлениями природы: силой гравитации и энергией электричества. На облупившейся краске стен оставались пятна сажи и глубокие вмятины, пока два эспера бушевали в звериной ярости. Старая, обветшавшая и забитая система вентиляции едва ли пропускала внутрь свежий воздух: под высоким потолком скопился дым, обоняние захватили запахи гари, озона и сухой пыли. Пропустив мимо себя очередную шаровую молнию, Чуя выбрал атаковать противника его же оружием. Он выдернул из перебитой колонны длинный штырь арматуры — легко, как травинку из почвы — вскинул ее над плечом, как копье, и, не укрываясь, устремился к врагу. Эспер со шрамом на лице плавным жестом руки подозвал к себе не попавший в цель снаряд и покрутил электрическую вспышку над указательным пальцем, как баскетбольный мяч, а затем швырнул ее прямиком в голову Чуи. Тот, безрассудно несясь навстречу, только ускорился — подобраться ближе, быть быстрее… В решающий момент Чуя упал на пол, проскользнул под шаровой молнией, и, едва вскочив, направил один конец арматуры прямиком в искрящееся облачко синеватой вспышки. Его противник удивленно поднял бровь на здоровой половине лица: не иначе как глупый мальчик в шляпе собрался погибнуть без его помощи! — Плохо учил физику в школе, — самодовольно выплюнул он, с удовольствием глядя на то, как все закончится. Чуя держал стальной прут обеими руками. Ткань его любимых перчаток буквально плавилась, обнажая надетую под ними серую диэлектрическую защиту. — Моей школой была банда на Сурибати, — скаля зубы, выкрикнул Накахара, с размаху прижимая второй конец арматуры к телу эспера. Он ожидал, что напряжение пройдет через сталь и удар тока поразит эспера, но произошло непредсказуемое. Новая и яркая вспышка озарила все помещение, на долю секунды ослепив Чую, и немедленно их обоих отбросило в противоположные концы зала, как взрывной волной. Первое, что увидел Чуя, проморгавшись и встав на ноги, это Дазая, который все это время просидел у стены напротив. И то, что их враг после вспышки отлетел практически на Дазая. А еще заметил, что веревки, которыми был связан его напарник, валялись разрезанными… На его глазах Дазай вонзил зажатый в руке нож в горло врага. Хлынула кровь, когда он выдернул оружие из раны. Дазай спихнул с себя умирающее тело — эспер, так и не пришедший в себя после ударной волны, тяжело и безжизненно упал на грязный пол. Чуя подошел к Дазаю с крайне раздраженной миной. — Ты всё это время был в сознании и мог легко снять веревки?! — заорал он еще издалека. Дазай пожал плечами. — Ну, да, — ответил он, поднимаясь на ноги. Нагнувшись, он вытер нож об одежду эспера, убрал откидное лезвие и мимолетным движением взмахнул кистью — нож исчез из его руки, оказавшись на своем месте за подкладкой плаща. — Какого черта, Дазай! — возмущался Чуя. — Я тут, значит, сражаюсь, а ты сидишь прохлаждаешься! Дазай, демонстративно наклонившись, помахал перед его лицом указательным пальцем: — Но-но! Я убил врага, не забывай. Накахара резко выдохнул, пытаясь смириться с новым осознанием: — Зараза, ты ведь все продумал, да? Попал в плен специально, да? — Если я скажу «да», то ты меня прирежешь, — негромко ответил Дазай, развернувшись спиной и направляясь к выходу. — Ну ты сученыш, — подытожил Чуя, шагая следом. Дазай чуть усмехнулся через плечо.***
В окна второго этажа светило весеннее солнце. Часы показывали начало седьмого. Накахара Чуя нещадно избивал боксерскую грушу. Пожалуй, уже давно его утренняя тренировка не была настолько бодрой. Где-то с тех времен, когда корпорация «Mori INC» — а, следовательно, Портовая мафия — получила официальное разрешение на работу с одаренными. Энергии придавало воспоминание о вчерашней миссии: думая о том, что теперь снова придется раз за разом сотрудничать с прежним напарником, Чуя стискивал зубы и вымещал раздражение на спортивном инвентаре. В очередной раз зарядив босой ступней по плотной кожаной поверхности, Чуя остановился, переводя дыхание. Глянул на табло электронных часов на стене. Вышел на балкон, чтобы посмотреть погоду. Спустился на нижний этаж, принял ванну, не спеша собрался. Смысла торопиться он не видел: дорога до офиса у него не занимала много времени. Манера Чуи водить машину приводила в ужас любого адекватного пассажира — умея управлять гравитацией, он мог себе позволить гнать на любой скорости, мало заботясь о безопасности. Сидя за рулем сверкающего оранжевого «МакЛарена», Чуя отметил, что новые перчатки ему совсем не нравятся. Накануне он купил замену той паре, что была испорчена во время миссии, взяв первые, что подошли; сейчас же приходил к выводу, что такие перчатки сгодятся только как временное решение, а для постоянного аксессуара они слишком неудобные. Добравшись на место, Чуя поднялся на этаж, где располагались офисы верхнего эшелона мафии и переговорные комнаты. Он вышел из лифта, уже нащупывая в кармане ключи от своего кабинета. Проходя по коридору, он едва успел отпрыгнуть от резко распахнувшейся перед его носом двери. Дазай вышел от Мори, ничуть не смущенный тем, что только что едва не попал дверью по лицу Исполнителя Портовой мафии. — Чуя, — со сладкой улыбкой окликнул он, — я занес отчет о вчерашнем задании. Настроение у Накахары быстро помрачнело: из этой новости следовало, что маршрут ему можно менять, потому что к себе в кабинет он направлялся как раз для того, чтобы разобраться с бумажной формальностью. — Надо же, думал, что я рано приехал, — «На час раньше нужного!» — мысленно добавил Чуя: — «Специально ради этого отчета!» — а ты уже отчет написал. — Мне не спалось, вот я и пришел на работу рано. — Понятно, — ответил Чуя, хотя на самом деле ему было совсем не понятно. Казалось, Дазай что-то затеял, но выяснить, что творится у него в голове и доказать свою догадку Чуя не мог. — Это очень на тебя не похоже. Улыбчивый интриган пожал плечами. — Давай сходим сегодня выпить в бар вечером, — вдруг предложил он. — В бар? Тебе прошлого раза мало было?! — возмутился Накахара, слишком живо вспомнив, как волок на себе пьяного дылду. — И с каких пор ты приглашаешь меня выпить? — С сегодняшних, как видишь, — ушел от объяснений Дазай. Чуя недовольно прищурился, а затем только вздохнул. Если он что-то знал про своего напарника — это то, что он едва ли позволит кому-либо разгадать его намерения раньше, чем сам пожелает все объяснить. — Я не против, — согласился Накахара, и, проходя мимо, помахал рукой: — всё равно делать нечего вечером будет. За его спиной Дазай развернулся и покинул коридор. Чуя все-таки дошел до кабинета, и, закрыв за собой дверь, задумался, чем ему убить свободный час времени. Для начала решил навести порядок. Потом вспомнил, что давно хотел переставить стол поближе к центру. Сделав это, счел, что теперь лучше бы передвинуть и шкаф. Он поднял его обеими руками, нечаянно слегка наклонив при этом — и на голову повалились папки, что лежали не внутри на полках, а сверху самого шкафа. С грохотом опустив предмет мебели, Чуя незатейливо покрыл красочными выражениями того идиота, который вздумал что-то туда положить. А также окончательно уверился, что встретить с утра на своем пути Дазая Осаму — очень плохая примета. Пытаясь разобраться, что было в папках, он обнаружил, что это какая-то бухгалтерская документация черт знает какой давности и черт знает какого назначения. Пришлось сесть на полу и собирать выпавшие листы. Ребус вышел затейливый: Накахара совершенно не соображал, что к чему относилось, и раскладывал листы в папки почти наугад. Последним штрихом оставалось отнести всю дребедень в архив. Подхватив папки, он спустился на лифте и, на удачу, заметил мявшуюся в коридоре одетую в костюм блондинку с неряшливым пучком на голове. — Эй, — окликнул он, подойдя к ней. — Да, Чуя-сан? — отозвалась Хигучи. — Отнеси это в архив, — скомандовал он, передавая папки ей в руки. Делегировав в буквальном смысле свалившуюся на голову проблему, Чуя достал мобильный и глянул время. Час пролетел незаметно. Еще десять минут назад он должен был приступить к другим обязанностям, и ребята наверняка уже ждут. Снова разразившись нелитературными выражениями, Чуя поспешил в зал. В конце прошлого года Хироцу на совещании обратился с интересным запросом: он хотел, чтобы Чуя провел для членов «Черных Ящериц» курсы по рукопашному бою. Его резон состоял в том, что молодой Исполнитель славился своим мастерством в этой сфере, и попасть к нему на занятия будет честью для новичков и не только. Накахара же счел, что так сможет больше полагаться на «Ящериц» — удобно отправлять на дело людей, которых сам обучал. Еще зимой организационные моменты были улажены, и сейчас Чуя исправно проводил тренировки, взяв на себя роль наставника. Кого отправить на курсы, решали командиры отрядов, руководствуясь личными соображениями, так что учениками стали самые разные персоны. Среди них был мужчина почти вдвое старше Чуи — бывший ефрейтор сил обороны. Накахара не вникал, по какой причине он побывал в тюрьме, на корню загубив военную карьеру. У Чуи было смешанное чувство от того, что средних лет мужчина с отличными навыками обращается к нему «сенсей». Женский пол оказался в меньшинстве — только одна девушка, существо с глазами испуганного олененка и повадками хищного хорька. Выросшая в трущобах квартала Котобуки, она отчасти напоминала Чуе его самого в подростковые годы, отчего он проникся к подопечной беспричинной симпатией. В целом, вести уроки Чуе нравилось, но сегодня точно выдался неудачный день. Прибежав в зал, Накахара смазано извинился за опоздание и приступил к инструктажу. — Сейчас я разберу приемы, которые полезны в ситуации, — начал он, и тут же запнулся: — в ситуации, когда… в бою один на один, в позиции, которая… Он замолк, поправляя шляпу и собираясь с мыслями. Он продумал тему и заранее подобрал случаи из практики, чтобы привести их в пример, но увязать суть во внятные фразы никак не удавалось. Он выкрутился: — К черту болтовню, быстрее показать, чем объяснять! Мне нужен партнер, — объявил он, и оглядел присутствующих, выискивая добровольца. С надеждой он задержал взгляд на своей любимице — она шагнула в сторону, скромно спрятавшись за спину соседа. Желающих не было. Чуя вздохнул. — Ну, кто-нибудь?***
Подходил к концу напряженный день, полный блистательных демонстраций приемов и куда менее блистательных лекций по тактике. В зале занималась третья, последняя из существующих, группа учеников. Накахара уже закончил с основной частью и дал время для самостоятельной практики, расставив пары на безопасном расстоянии друг от друга. Присматривая за происходящим, Чуя больше всего следил за теми, кому специально для этого предложил встать в центре — силы партнеров были заметно неравны, что создавало риски. Под крыло Накахары попали люди с разным уровнем подготовки и порой противоположными потребностями: были не нюхавшие пороху новобранцы с высокими спортивными данными, которым сложно втолковать разницу между состязанием на ринге и уличной дракой; были те, кто давно прошел боевое крещение, но всегда полагался на одаренность или на огнестрел — они сами знают, как выглядит реальная жизнь, однако, с трудом учатся воспринимать свое тело как оружие; наконец, с ними в одной компании оказывались умелые профи, которые пришли отточить стиль и избавиться от слабостей. Чуя стремился позаботиться обо всех и обеспечить именно то, что нужно, но подобрать каждому равного партнера становилось невыполнимой задачей. Чуя отошел от пары в центре, осмотрел остальных учеников, и резко свернул к тем, что были ближе к стене. — Вы двое! — крикнул он. — Здесь что происходит? Спарринг или лечебная физкультура?! Он уже собирался по полочкам разобрать, где они халтурят и как надо, но у него в кармане завибрировал мобильник. Выхватив его, Чуя мельком глянул на определитель номера и распахнул телефон-раскладушку, ответив на звонок. — Говори. Ага, ситуация с Красным Львом, что там? — он помолчал, выслушивая. — Продолжаем переговоры. Пусть назначит дату, место я выберу сам, — глухим голосом приказал он, захлопнул телефон и поднял взгляд, бегло оглядывая зал перед тем, как вернуться к объяснениям. С противоположной стороны торчала поднятая рука. Накахара кивнул и показал ладонь, подавая знак — увидел тебя, помню про вопрос, имей терпение. И, мельком задумавшись про предстоящую встречу, прикинул, на какие еще уступки может пойти "Mori INC". Секунды три простояв в напряженной неподвижности, он снова взялся за мобильный и решительно вдавил кнопку вызова. — Забудь, что я сейчас сказал, — рявкнул он в трубку. — Дай понять его китаёзам, или он подпишет договор, или я лично позабочусь, чтобы он уже никогда и ничего не смог подписать. …А? …Что? Обе руки выдеру! Да, сказать. Да, ссылайся. …Да, мать твою, именно так и передать! Закончив с важными дипломатическими решениями, Чуя попытался вспомнить, на чем он, собственно, остановился. Заодно глянув время, он обнаружил, что до конца занятия осталось меньше пяти минут, но быстро успокоился тем, что никуда не спешит и может задержаться ради тех, кому это необходимо. В дверь постучали. Достаточно сильно, чтобы это было слышно через шум тренировки. — Входите! — крикнул Чуя через зал. — Я здесь! Театрально распахнув обе створки двери резким движением рук, в помещение впорхнул символ сегодняшних неудач в белых бинтах и черном плаще. — Привет, Чу-у-уя! — воскликнул он. Чуя скрипнул зубами. — Всем спасибо за старания, занятие окончено! — громко объявил он. Он удостоверился, что команду услышали все, и направился к Дазаю. Встав рядом с самодовольным дылдой, поинтересовался: — С каких пор ты долбишься ко мне, когда я работаю? — С тех самых? — полувопросительно ответил Дазай. Чуя нахмурился. — Дазай, ты точно здоров? Может, у тебя температура? — Мне так приятно, что ты заботишься о состоянии моего здоровья, — он всплеснул руками: — Но я точно полностью здоров, наверное. — «Я полностью здоров, наверное»? — процитировал Чуя. — То есть это понимать так, что ты уверен, что здоров — но ты точно не знаешь и не уверен. — Не пытайся напрягать мозг! — дружелюбно посоветовал Дазай: — Я все равно знаю, что ты прикрываешь шляпой его отсутствие. — Ну, Скумбрия, когда-нибудь я тебе отомщу, — возмутился Чуя. — Ага, ключевое слово — «когда-нибудь», — усмехнулся Дазай. — Хватит болтать, Шляпка, пошли уже в бар.***
Выбор заведения Накахара взял на себя. Вкусу напарника он не доверял, считая, что с него станется привести их в вонючую забегаловку. Солнце уже село, закатные сумерки сменились ночной темнотой. Они пешком отправились в один из любимых ресторанов Чуи. В будний день в нем было довольно свободно. Они сели за столик в углу и заказали напитки. Чуя заказал красное вино, перед этим измучив официанта вопросами про купаж, кислотность и год урожая. Дазай взял виски со льдом, не выбирая между скотчем и бурбоном и не глядя на марку, просто ткнув в то, что было верхним в списке. Через пару минут их заказы принесли. Дазай завел болтовню о пустяках: рассказал забавную историю про Гин, которая случилась еще до его ухода в Агентство; поделился собственным методом завязывать петлю для повешения; сообщил, что в одном магазине одежды на Синко сейчас скидки и посоветовал Чуе приобрести там новую шляпу, вызвав взрыв раздражения у рыжего эспера. Петляя и извиваясь, беседа пришла к разговору о друзьях. Чуя рассказывал, что друзей у него не много, но им он доверяет безоговорочно. — И кого же ты считаешь другом? — с ироничной улыбкой спросил Дазай. — Друг — это тот, кому ты можешь вверить свою жизнь, — заявил он, но имен так и не назвал. В его памяти проносились лица тех, кто заботился о нем и пользовался его защитой, но предал его. А потом он посмотрел на рожу Осаму перед собой. Битва с Шибусавой. Конфликт с Гильдией. Вчерашняя миссия. Посмотрев на напарника через такую призму, Чуя закатил глаза и признал факт: — Дазай, ты тоже мой друг. — Тебе уже вино в голову ударило? — смешливо сказал Дазай, а затем его улыбка погасла, а во взгляде стеклянных глаз осталось не больше эмоций, чем в каменном валуне: — У меня нет друзей, никогда и не было. Накахара, который ожидал ответного признания, решив, что приглашение выпить вместе было шагом к тому, чтобы наладить взаимоотношения, дернулся, как от пощечины. — Так, значит. Ну, на что я мог надеяться, ты же Дазай Осаму, тебе не свойственны человеческие чувства! — Чуя откинулся на спинку стула и скрестил руки. — Ты правильно понял, — тихо сказал Дазай, встав, перегнувшись через стол и выдыхая слова в лицо Чуе. Он выпрямился и повернулся спиной. Накахара проводил его гневным взглядом до самой двери. Снова испорченный вечер. Чуя поправил неудобные перчатки и посмотрел на оставшийся на столе стакан из-под виски. — Еще и не заплатил за себя, паршивец, — пробормотал Чуя.***
У себя дома, не сняв плащ и не разувшись, Дазай стоял в ванной комнате. Его лицо было мрачно-серьезным, когда он поднял с полки над раковиной хирургический скальпель. — Время подходит, — вслух рассудил он.