***
— Итак,как я помню,нам понадобится ещё... хлеб. Есть ведь,да? Нортон кивает и подходит к одному из шкафчиков и открывает его. Пока парень высматривает хлеб, Майк умело нарезает мясо. Тонкие аккуратные ломтики падают сначала на старый стол, собираясь в горочку,а после на такие же ломтики. Отложив оставшийся маленький кусок, журналист одним движением складывает нарезанное мясо в стопочку,словно бумагу,и начинает нарезать широкой соломкой. Во время процесса он почувствовал на себе чужой взгляд. Журналист останавливается и смотрит на второго человека в этой комнате. Нортон смотрел на него с недоумением,держа половинку хлеба. — До карьеры журналиста я перепробовал много профессий, — с улыбкой отвечает блондин на немой вопрос,после продолжив готовку. "Спросивший" же робко кивает и аккуратно кладет мучное изделие рядом,будто боясь помешать мастеру. Через десять минут по дому разносится шкварчание и запах жареной свинины. Смотритель спокойно наблюдает за действиями Майка, который в данную секунду был увлечен приготовлением лишь тому известному завтраку. Иногда их озарял яркий искусственный свет от маяка на другом холме. Туман за окном был похож на дым. Можно было закрыть глаза и представить себя в поезде,который часто проезжал через тоннели. Ты едешь там со своими товарищами,бурно обсуждающими запретную шахту. И вот они выходят перекусить ,оставляя тебя одного. Скоро и ваша остановка. Должен стихнуть звук колес и прозвучать сигнал. Но тот молчит,а железный низкий звук продолжается. Ты оставил друзей,и теперь их размытые призраки преследуют тебя здесь, сдавливая горло страхом. Оставь надежды. Ты отсюда не... — Я закончил! Брюнет слабо вздрагивает от внезапного звука,устало открывает глаза и уже видит на столе сковородку с обжаренными продуктами. Вернув на место тряпочку,использованную как прихватку, поваренок садится напротив и неловко улыбается. — Выглядит не очень, но это правда очень сытно и вкусно, — говорит последний,отводя взгляд. Нортон же отвечает коротким мычанием,хрустит спиной и продолжает смотреть на еду. Поджаренный хлеб,вперемешку с подгоревшим мясом. Из-за тонкости некоторые кусочки скрутились(либо же их сделали такими заранее). Сок с мелко нарезанных маринованных помидоров стекал на подгоревшие места,смягчая их. Смотритель берёт старую вилку,лежащую рядом, и сначала проводит ей линию на сковороде,разделяя тем самым пищу. — Ты ведь будешь? — спрашивает Нортон,поднимая сомневающийся взгляд. Он получает лишь дерганый кивок. Видимо, очень волнуется. Готовить для людей,которых больше никогда не встретишь куда легче,чем готовить для тех,с кем потом это обсудишь. Половины после были разделены четче,и парни начали трапезу. Поначалу каждый из них накалывал кусочки осторожно . Их охватило чувство неловкости,которое тяжелело с каждой минутой молчания. Однако еда была такой вкусной,такой на удивление нежной,что через несколько минут этот завтрак всё же стал комфортным для них,поэтому они ели в привычном темпе. Неловкость превратилась в мирную атмосферу. Навыки брюнета в готовке были сравнимы с навыками фикуса,поэтому это простое блюдо было лучшим,что он когда либо ел. Возможно так же на восприятие повлиял голод. Конечно,он ел,но это была скорее обманка желудка. Отсутствие сна так же отбирало много сил,поэтому требовалось больше и больше обманок. Но сейчас это настоящая еда,ещё и приготовленная человеком,которого ты знаешь. Хотелось съесть приятную энергию быстрее,но брюнет с трудом мог держать вилку,поэтому ел медленно. Майк же в свою очередь ел спокойно,но немного быстрее,чем ранее упомянутый. Словно он дома. От парня исходит теплая игривая аура. В любой обстановке рядом с ним почувствуешь себя дома,даже уже находясь там. Это редко непостижимое понятие дома. Была в этом какая-то изюминка. Милая вишенка на милом пироге. Но внезапно блондин остановился. — Неужели ты наелся? — с удивлением спрашивает он. Кэмпбелл вдруг понял,что засмотрелся на своего приятеля,и отвел взгляд. Молчание. И после лёгкого кивка трапеза продолжается. Они бы и продолжили сидеть в тишине,наслаждаясь завтраком,но журналист начал разговор, и на одной фразе он не закончится. — Тебе нравится? Более твердый кивок с другой стороны. Спрашивающий кладет вилку и достает привычный блокнот. — Что ты вообще предпочитаешь из еды? — и вновь вопрос. Смотритель задумывается. Он уже и не помнит как называется то,что он любит. Не помнит, любил ли вообще. Приходится некоторое время напрягать память,раскапывать эту могилу,дабы найти хоть что-нибудь. И это удается. Хоть что-то не проглотило время. Лето. Кафе. Люди. — Наверное... что-нибудь кофейное... Также что-нибудь острое... А что насчет тебя? Шорох. Заметка. Блондин переводит взгляд с листка на говорящего,и на его лице вновь появляется улыбка. — Чтож,хах... наверное, что-нибудь воздушное, — и вдруг его глаза начинают искрится от энергии. Он поддается вперед, — Ты когда-нибудь пробовал творожный мусс? Он такой вкусный! Словно облачка! А ещё... Они болтали несколько десятков минут,а то и часов,которые проходили для них, как секунды. Никто из них даже не заметил,что искусственный свет перестал заглядывать в их окно.***
Нортон хмурится. "Сколько ещё будет продолжаться это хулиганство?" Пока он не попадет к ним в лапы. Это очевидно. Брюнет немного сжимает оборванную верёвку,а после отпускает и встает. Позади себя он слышит мягкие шаги по металлу. — Придется идти за новыми мешками, — заключает он и почесывает щетинку. Лишь после этого он поворачивается к собеседнику. — Тебе понадобиться помощь? — спрашивает Майк, осторожно подходя к смотрителю и немного улыбаясь. Первое знакомство оставило след на репутации второго,поэтому теперь журналист будет более осторожным. Брюнет тихо усмехнулся. — А ты справишься? Мешки же тяжеленные. — Ну,ты же их как-то таскаешь,значит, и я смогу! Уверенности Майка стоит позавидовать. Нортон думал над ответом, спускаясь по лестнице. Нетерпеливый паренек же шел за ним следом,словно маленький зверек,иногда ускоряя темп. Перед самой дверью,они оба остановились. — Хорошо, — мужчина выходит из маяка,а за ним и счастливый блондинчик, — сможешь помочь,если поднимешь один мешок. Договорились? — Да! — журналист обгоняет приятеля и уже собирается побежать дальше,но вдруг понимает,что не знает дороги, — А куда идем? — Сейчас увидишь, — хрипло отвечает смотритель,спокойно идя в сторону основной части острова. Он протопал путь предыдущих узников уже несколько десятков раз. И притопает ещё раз. Интересно,когда был первый раз? Память иссыхает. Эмоции иссыхают. Но теперь,видя рядом с собой ребёнка,который за столько лет не растерял любопытства и радости,Нортон вновь начинает расцветать. Парочка иногда останавливалась у природных объектов. Неожиданный цветок. Камень удивительно-квадратной формы. Для парня эти элементы стали привычны,однако теперь,рядом с Майком,он вновь чувствует себя так,как в первый раз здесь. Архивы,в которых хранился такой опыт, были достаны из кучи пыли и песка одним человеком. Бушующие волны,иссохшая трава,черная слизь и холодные камни. Всё это вновь обретает значение. — Мы на месте, — с легкой улыбкой заключает брюнет. Журналист подходит ближе к маленькому деревянному сараю и щурится. Тот легонько качается от любого порыва ветра,создавая жуткий,но мелодичный звук. Гнилые доски чудом держатся вместе и не дают строению "распуститься",словно вязаная вещь. — Ты сюда... складывал ящики с провизией,верно? Бездействие, затем кивок. — Ну и жуткое место! — говорит он,ставя руки вбок. — А тут всё жуткое, — спокойно отвечает смотритель,живший здесь явно больше. — Ты уверен,что оно не рухнет,когда мы зайдем? — Нам и не нужно заходить, — Нортон вновь чувствует на себе взгляд недоумения, — Склад мешков находится рядом. Прямо здесь,под этим люком. Он наступает ботинком на доски,сложенные и скрепленные в один покосившийся квадрат,заставив их немного скрипнуть. — Почему же их не положили в эту дряхлую постройку? — спрашивает блондин,подходя ближе. — Ты сам ответил на свой же вопрос, — всё так же прямо и спокойно говорит отвечающий и поднимает люк. Брюнет с легкостью достал три мешка и аккуратно вернул люк в привычное положение. Подняв взгляд,мужчина увидел,как журналист что-то быстро и сосредоточенно пишет в блокноте. Так любопытно. Это могло продолжаться дольше,если бы вдруг он не поднял глаз на работающего. Молчание. На щеках Майка от внезапной встречи взглядов постепенно образовывается румянец. Парнишка робко убрал блокнот в карман и отвел взгляд. — Ты ведь уже... — он старается начать тему,дабы убрать эту давящую неловкость, —...закончил,да? В ответ лишь одобрительное мычание. — Тогда мы можем уже возвращаться... Слышится шорох от грубой ткани. Блондин наконец находит в себе силы чтобы посмотреть на Нортона. Он... — Ты правда сможешь столько отнести!? — Для меня они довольно легкие. Смотритель с совершенно расслабленным видом держал на плечах два мешка. Если вспомнить,что для прокручивания лампы всю ночь требуется лишь три мешка, то становилось немного жутко. Однако от такого вида журналист почувствовал лишь удивительный прилив сил и мотивации. Он храбро подошел к жалкому мешку с,предположительно,песком,и уверенно взялся за связанный конец. Но как бы блондин не пытался, ткань оставалась на сырой траве. Либо хватка была не та, либо недостаточно высокая уверенность в своих силах. Парень старался, как мог, однако всё оставалось, как раньше. — Давай потом за ним вернемся. — Нет, я уже!... Я дотащу его! Нортон немного поправил мешок на плече, а после продолжил смотреть за силовым представлением. "Силач", после нескольких попыток, разочарованным в себе взглядом посмотрел на того и тяжело вздохнул. — Ладно, пойдем.. Обратно они шли уже ни на что не обращая внимания. Майк разочаровано смотрел на землю, иногда замедляя шаг. Время тянулось вечно. Трава стала куда серее, и мелкие камни на дороге скучнее. Почему его обувь такая грязная? Почему одежда теперь так измята? Почему,черт возьми,он вообще здесь!? Хотел же работать со знаменитостями, ездить по городам,а не в какую-то глушь. Но начальство... К черту это начальство! Он уволится оттуда,когда выберется. А выберется ли вообще? С таким унылым напарником - уж точно нет! Нужно уплывать самому. Однако... — Эй, берегись. — а?... Не успевает блондин среагировать,как его нога делает ещё один шаг,а голова больно ударяется о доски. Парень жмурясь и, недовольно мыча, отходит немного назад, потирая лоб. Шуршание грубой ткани. — Почему дверь не открыл!? — Ты бы мог слишком сильно задуматься,споткнуться о порог и ушибиться ещё больнее. Звук мокрой травы. Даже он сейчас раздражает. Майк чувствует,как грубая рука тянется к его лицу. — Не сильно хоть ударился? я могу... — Не трогай меня! Рука парня,нежно прижатая ко лбу, вдруг стала сильнее и отбила чужую руку. Когда ладонь опустилась, Нортону стал виден взгляд полный ненависти, прятавшийся под челкой из выбившихся кудряшек. Но внутри этого неба, наполненного огнем,можно было всё ещё разглядеть светлые детские чувства. Счастье находится здесь в компании брюнета,страх,но в то же время любопытство узнать этот остров лучше. К кому же тогда эта сильная ненависть? Он вовсе не зол на друга. Он зол лишь на себя. — Давай я тебе дверь подержу, — резко отрезает чувство неловкости журналист и заходит в маяк, перешагнув через лежащие мешки. Он грубо берет старую дверь и оттаскивает её назад,дабы смотритель смог пройти. Молчание. Отойдя от слабого шока, смотрителю ничего не оставалось как вновь взять мешки и пройти в темноту маяка,дав после раздраженному швейцару закрыть дверь. Они поднимались по лестнице в тишине. Металл стучал несколькими мелодиями: одна быстрее,другая еле поспевала. Добравшись до платформы, мешки аккуратно приставили к стенке. Мужчина почесал щетину, а после осмотрелся. Оборванная веревка. Граммофон. Лестница и парень,сидящий сжавшись у неё. Ранее любопытные глаза были уставлены в пол из твердой решётки. — Мне понадобиться ещё твоя помочь, — говорит Нортон, пытаясь вернуть сидящего в чувства. "Прошу,заинтересуйся. Посмотри на меня" Но надежды разрываются об острый и злой взгляд. Майк сжался сильней в колени. — Ну чего ещё? — бурчит он,заставляя начавшего всё это ненадолго впасть в ступор. — Я пока схожу за последним мешком,а тебе нужно взять веревку из подсобки. — Это которая внизу? — Это которая внизу, — заключает брюнет и уходит. Парнишка слышит,как тяжелые шаги всё дальше и дальше от него. Дверь с мерзким скрипом отворилась,а затем с таким же звуком закрылась. Тишина. Теперь почему-то она давит на барабанные перепонки, заставляя прогнать её хоть шуршанием ботинок. Но скоро и это перестает работать. Блондин стискивает зубы от недовольства. Он резко встает,выкрикнув "Черт!",позволив разнести звук по всему маяку, и быстро спускается по лестнице. Ступенька за ступенькой. Мысль за мыслью. Погоди, а рука,скользившая по металлическому бортику всегда была покрыта слизью? Нет времени думать. Нужно выполнить задание. Избавиться от этой тишины. Вновь услышать его голос. Журналист чуть ли не влетает в подсобное помещение, после восстанавливая дыхание. — Где эта..верёвка? — задыхаясь говорит он, быстро осматривая комнату. Ну же. Где? Тишину пожирает жучье клокотание. Уставшие обожженные руки берут нужную вещь. Последний мешок ложится на плечо,словно мертвое тело. Нортон задумчиво идет к маяку. Он идет на автомате, пока мозг перебирает обрывки памяти. Воспоминания рассыпаются в руках настоящего. Однако некоторые, поблескивающие позолотой, более прочны. Они останутся лежать в грязном песке,сколько бы времени не прошло... Крик. Такой знакомый. Размытый взгляд вновь приобретает четкость и устремляется вперед. Туман уже почти рассеялся,поэтому вдалеке можно разглядеть бегущую фигуру. Она приближается. Она кричит, но от быстрого бега вырывается лишь хрипло слово по слогам. "Нор!..тон..." "Нортон!" Стрекот. Обрывающийся жучий вой. Смотритель замер с мешком на плече,пока парень приближался к нему. Майк берет его за рукав и тащит назад, но взгляд прикован к тому,что наконец показало себя. Он впервые увидел то,чего боялся. Он сможет ощутить его, если же... оно не дотронется до него первым. — Н-Нортон,прошу, бежим!! — блондин старается сдвинуть с места своего друга,таща за рукав, но его ноги словно вросли в сырую землю, которая сильнее и сильнее начинала вибрировать от шагов существа, — Оно убьет нас, Нортон! Беги!! Упомянутый молча отталкивает парня. Он снимает с плеча грубую ткань, и берёт за конец обеими руками. Ботинки немного разрывают грунт,словно кроты. Зелёные глаза,полные решимости,уставлены на жуткие лапы,на уродливое подобие рук, на ужасное лицо. — Беги в сарай, я догоню. Журналист,услышав "команду", начинает убегать сломя голову,к спасительной постройке. Существо совсем близко. Но его цель точно не испуганный кролик. Его целью на протяжении многих дней оставался лишь один обитатель - Волк. Он сжимает запачканную ткань крепче, отводя мешок плавно назад. Он видит в лице чудовища человека. Человека, который не смог справиться с прошлым человеком,а тот с таким же прошлым. Круг повторялся,но больше этого не произойдет. Он сильнее этого поколения. Смотритель резко замахивается и быстро кидает мешок прямо в голову существа. Пронзительный нечеловеческий вопль разносится по забытому острову,заставляя чаек с пляжа послать ответный звук и улететь. Порванный мешок падает, вместе с содержимым. Монстр приходит в себя лишь через несколько секунд,но этого вполне хватило,чтобы брюнет смог начать бежать. Легкие, побитые дымом сигарет, разрывало от внезапной нагрузки. Ноги бежали всё медленней и медленней. Но нельзя просто остановиться. Нортон размыто видит очертания напарника у двери. С каждым шагом он всё ближе и ближе к спасению. — Быстрее! — подгоняет у финиша блондин, — Давай, скорее! И дверь со скрипом закрылась. Под звуки скребущихся когтей и недовольный стрекот, мужчина жадно поглощает воздух. Когда он восстановил дыхание, звуков снаружи уже не было. Были звуки внутри. Майк сидел в углу и плотно прижимал к себе колени,пряча в них лицо. Он тихо бормотал, иногда всхлипывая. От каждого всхлипа вина на сгорбившийся спине давила сильней. Не нужно было оставлять его одного. Не нужно было давать такое задание. Не нужно. Не нужно. Не нужно... Нортон тихо подходит к мальчишке и садится перед ним на колени. Он некоторое время смотрит, как аккуратные плечи в измятой рубашке иногда вздрагивают, как ноги стараются прижаться к телу ещё ближе, и как светлые волосы прижимаются к тем. — Майк... — хриплым шепотом говорит смотритель, заставляя упомянутого вздрогнуть и замереть, — Майк,я... Мне жаль... Мне не стоило оставлять тебя на маяке... Виновник аккуратно приближается к нему. Сильные руки с такой же аккуратностью и нежностью захватывают в недо-объятия и прижимают к себе. — Мне не стоило вообще... ввязывать тебя в это... Прости... Молчание. Внезапно смотритель ощущает на своей спине чужую ладонь. Вторая же , как милая маленькая змейка,поднимается к щеке и нежно начинает поглаживать щетинку. Золотые кудряшки вылезают из укрытия, дав увидеть красивые голубые глаза и сочувственную улыбку. Даже если плач продолжался часами,даже если тревога не покидала его весь день - Он улыбнется. Улыбнется искренне, и только своему другу. — Я прощаю тебя. А он,как сможет,улыбнется в ответ.***
В позднюю ночь туман полностью рассеялся,давая далеким звездам отвечать на яркий свет маяка. Нортон и Майк стояли на балконе, смотря в даль. Выдох. Смятые локоны шевелились на слабом ветру и нежно щекотали кожу. — Нортон... — тихо начинает блондин. Упомянутый устало поворачивает голову,смотря потухшим,но любопытным взглядом. — Прошу, выкинь сигарету. Из-за ветра дым в мою сторону летит! Парень немного отошел назад,присел на корточки и откашлялся так,словно долго копил едкое вещество у себя в глотке. Брюнет виновато потушил сигарету об бортик и оставил её там же. — Прости, — Вина привычно садится на его плечи, впиваясь когтями в шею,создавая неприятный комок. Это чувство стало уже повседневным,с каждым разом становясь всё болезненней. Голоса погибших шепчут в голове проклятья и оскорбления. А души давно уж и нет. Осталась под завалами, как плата за неупокоившихся. Шаги. Мягкие пальцы аккуратно дотрагиваются до верха спины, заставляя вздрогнуть. Затем к темной потрепанной одежде прижимается уже вся ладонь, нежно поглаживая. — Да ладно тебе,я не злюсь. Но тебе правда стоит бросить это! Смотритель поднимает глаза и с проблесками надежды смотрит на мило улыбающегося блондинчика. Чувство рассеивается золотой пылью по теплому ветру. Всё плохое затихает. — Да,ты прав, — с маленькой усмешкой отвечает Нортон, закрывая устало глаза. Нет значимых забот в данный час. Лишь успокаивающий шум моря и эта прекрасная ночь.