Возьми мою душу

Время летит со стремительной скоростью: вот ребята и в выпускном классе. Серёжа становится ещё более нервным, чем обычно – всё своё время он тратит на подготовку к поступлению в институт, и Олегу тоже достаётся – приходится много зубрить из-под палки своего парня, хотя он и с уже имеющимся багажом знаний спокойно проходит на бюджет в желаемый ВУЗ даже без учёта сиротских льгот при поступлении. Единственный способ избежать постоянного нудного сидения за учебниками для Олега – сбежать в зал заниматься спортом: хотя бы на это его хобби Серёжа пока не посягает. Вот и сейчас после занятия по футболу Олег сидит в раздевалке, прикрыв глаза, не спеша переодеваться и уходить – ловит мгновения покоя и расслабленности до того, как направится в библиотеку к Серёже. - Что, Волков, не спешишь к своей рыжей сучке? – Подначивает его залетевший в раздевалку Макс. - Завали ебало, а. – Лениво отвечает Олег, даже не открывая глаз. - Да ладно тебе, я же вижу, что тебе вся эта зубрёжка нахер не всралась. Честно, не понимаю, как ты вообще с ним дружишь. Ты же нормальный пацан, а он ботан зашуганный. Драки Олега с Максом по мере взросления сошли на нет: агрессию и энергию можно выплеснуть друг на друга и в цивилизованном спарринге, а к Серому Макс перестал цепляться пару лет назад. А время, проведённое совместно на спортивных сборах и за игрой в одной команде, позволяет Олегу с Максимом даже называться приятелями – хотя Олег и относится к нему настороженно, не забывая их старых разборок и как Макс щемил Серого в детстве и до сих пор продолжает отпускать в его сторону шуточки. - А я не понимаю, когда ты наконец отъебёшься от Серого. – Парирует Олег в ответ. - Да ладно тебе, это я так, чтобы вы не расслаблялись шибко. Сильно он тебя достал со своей учёбой? - Терпимо, но ты же знаешь – если Серому взбредёт какая-то идея в голову… Вот и хочется отдохнуть немного. – Вздыхает Олег. - Вот уж не знал, что я так достал тебя, Волче, что ты на меня жалуешься этому. – Дуется незаметно для Волкова зашедший в раздевалку пару минут назад Сергей. - Охохо, у голубков разборка намечается. – Гогочет Макс, но, поймав на себе два неодобрительных взгляда, спешит ретироваться. – Ладно, не буду вам мешать. – И скрывается за дверью. - Серый, я- - Головка от сам знаешь чего. – Огрызается Разумовский в ответ. – Я, между прочим, хотел сегодня отдохнуть с тобой вместе, а ты тут от меня прячешься, оказывается, да ещё и с этим придурком. – Насупившись, бурчит Сергей. - Хорош дуться, Серый, ты и правда палку перегибаешь с ежедневной зубрёжкой. И как ты хочешь отдохнуть? – Спрашивает Олег, притягивая Серёжу в свои объятия и заправляя прядку волос ему за ухо. - Наедине с тобой, балбесом. Но если ты будешь хорошо себя вести. – Лукаво лыбится Серый, и сам затягивает Олега в поцелуй, запуская руку в его волосы на затылке. - Серый, погоди. – Олег резко разрывает поцелуй и хмурится, вглядываясь в сторону двери. – Я слышал какой-то шум. - Ой, у тебя уже паранойя. – Отмахивается от него Серёжа. – Все уже давно разошлись отсюда, один ты тут застрял. И нам с тобой лучше тоже поторопиться, иначе я сейчас передумаю и пойду и дальше готовиться к поступлению. - Ладно, проехали. Видимо, и правда показалось. – Сдаётся Олег, выглядывая из-за двери и не находя никого в коридоре. – Пошли. *** Серёжа оставляет на шее и груди Олега множество мелких пятнышек от поцелуев, пока они нежатся в объятиях друг друга, спрятавшись от всего мира на чердаке. Совсем слегка засасывает кожу – чтобы не оставлять следов преступления: нельзя допускать раскрытия их отношений в приюте, но и сдержаться от соблазна решительно невозможно, особенно, когда Олег так чувствительно реагирует – откидывает голову назад и закатывает глаза от удовольствия. - Волче, а ты меня любишь? – Игриво интересуется Серый, неспешно выводя пальцами на груди у Олега узоры. - Конечно люблю. – Отвечает Волков, повернувшись лицом к Сергею и тяжело дыша от плавно подступающего возбуждения. - Насколько сильно? – Не отлипает от него Разумовский: Олег уже знает, насколько ему важно регулярно получать словесное подтверждение чувствам и вытряхивать новые слова любви из обычно сдержанного и немногословного Волкова. - Сильно-сильно люблю. – Восторженно выдыхает он, запуская руки Серёже под футболку. – Серый, да я бы убил за тебя. И умер бы за тебя тоже. – В этом нет ни капли лжи или лукавства: Олег действительно чувствует себя готовым на всё, лишь бы Серый всё также доверчиво прижимался к нему да смотрел в ему глаза влюблённым взглядом. - Давай попробуем обойтись без таких серьёзных мер. Ты мне всё-таки нужен живым. – Разумовский мурчит ему в ухо. – Мне будет достаточно, если ты просто будешь продолжать съедать за меня печень, когда её нам на обед дают. Хотя…. – Он, задумавшись, зависает взглядом в пустоту. – Знаешь, у меня есть к тебе одна просьба. - Какая? - Мне же восемнадцать на днях исполнилось. И у меня квартира осталась от родителей, и теперь она, получается, моя. И я подумал – неплохо было бы её сдавать, пока мы будем жить в Москве, и жить там на эти деньги. – Затараторил Сергей, который явно уже не первый день прокручивает эту идею в голове. – И, если честно, я буду очень рад, если ты со мной съездишь туда и поможешь убраться и всё такое. – «Ведь я был счастлив там в детстве, и теперь боюсь захлебнуться в жалости к самому себе, оказавшись наедине с призраками прошлого» – остаётся висеть невысказанным в воздухе, однако Олег, как и всегда, понимает его без слов: он переплетает свои пальцы с Серёжиными, подносит их к губам и одаривает лёгкими поцелуями, после чего смотрит другу в глаза, подбадривающе улыбаясь: - Конечно, Серый. Сгоняю с тобой в любое время туда. Поездку они назначают на ближайшие же выходные, чтобы не откладывать дело в долгий ящик. Квартира оказывается расположенной в хорошем районе практически в центре города – Олег подмечает про себя, что, скорее всего, Серёжина семья была хорошо обеспеченной. Его догадки подтверждаются, как только они пересекают порог квартиры – она обставлена действительно со вкусом и в ней оказывается куча вещей, за которые десять-пятнадцать лет назад можно было продать душу: огромный телевизор, видеомагнитофон, видеокамера, приставка с играми и даже CD-проигрыватель с кучей дисков, по всей видимости, привезённый из заграницы. Олег всегда считал свою семью достаточно богатой по меркам голодных девяностых, однако только сейчас, вглядываясь во все предметы былой роскоши, он осознаёт, как же много потерял Серый, попав в детский дом. Конечно, не только в материальном плане – квартира наглядно демонстрирует, что родители Разумовского были наглядными представителями слоя интеллигенции: в двух жилых комнатах так или иначе присутствуют стеллажи с книгами, а последняя комната из трёх отведена исключительно под библиотеку и кабинет одновременно – стены в ней заставлены книжными шкафами, у окна стоит дубовый стол, заваленный пожелтевшими от старости бумагами, а в центре размещён мольберт, на котором размещён холст с неоконченной картиной с изображением какого-то цветастого попугая с большим клювом. Безусловно, родители любили Серого – квартира просто завалена детскими вещами и игрушками, а стены обвешаны его фотографиями. - Мама часто таскала домой с работы птиц и выхаживала их. – Тихо откровенничает бесшумно вошедший Серёжа, вставая у Олега за спиной. – А папа любил их рисовать. Шутил ещё всегда, что люди у него плохо получаются, может, хоть с птицами сложится. Знаешь, Олег, я думал, что уже почти и забыл своё детство с родителями, будто его и не было никогда. – Он не удерживается и шмыгает носом. – А сейчас на какую вещь ни взгляну – помню её историю. Даже этого дурацкого попугая помню – а он у нас дома от силы неделю был. А я до сих пор помню, как он ночью завопил и меня напугал, и родители меня успокаивали и к себе спать забрали. А вот эту игрушку мне отец в автомате выиграл. – Он поднимает с пола игрушечного щенка и стряхивает с него пыль. – Мы ещё в тот день в зоопарк ходили и я, как мелкий придурок, всю обратную дорогу ныл, что устал и хочу поскорее домой. – Со злобой на самого себя ядовито выплёвывает Серёжа, пока по его щекам начинают струиться тонкие дорожки слёз. Олег без лишних слов притягивает его в свои объятия, и они стоят так пару минут, пока Серого не отпускает. - Ну, давай браться за работу. – Нарочито бодро произносит высвободившийся из объятий Серёжа, засучивая рукава рубашки и распаковывая пачку приобретённых в «Четвёрочке» губок. – И нам, наверное, надо будет много что выбросить из квартиры, чтобы не оставлять личные вещи новым жильцам. Олег, ты сможешь самостоятельно их выбросить? Олег хмурится и быстро размышляет: ему не хочется лишать Серого памяти о его прошлом, но и его желание не дать посторонним людям надругаться над памятными вещицами он всецело понимает и разделяет. Его озаряет идеей: - Серый, а ты не думал снять контейнер для хранения хотя бы самого важного и памятного? По идее, это намного дешевле, чем снимать квартиру. - Думаешь? – Хмурится Серый, задумавшись. - Ну да. Небольшую часть денег от сдачи квартиры будем тратить на хранение твоих вещей, а остальное тратить на жизнь. - Волче, ты гений! Спасибо тебе! – Серёжа виснет у него на шее и целует в щеку. – Ты всегда понимаешь меня даже лучше, чем я сам себя. Ну а теперь и правда пора очистить всё от пыли и отсортировать вещи – что выбросить, что сдать на хранение, а что можно попытаться продать. – Разумовский тут же собирается и становится сосредоточенным на деле, а его голос приобретает стальные командирские нотки. Протирая пыль в гостиной, Олег обращает внимание на семейные фотографии на комоде и улыбается: оказывается, Серый такой рыжий в своего отца, а его мама была миловидной невысокой шатенкой. Соприкосновение с Серёжиной семьей возвращает Олега к тоске по его собственной семье – он ведь тоже был счастливым ребёнком в полной любящей семье, пока жизнь не сыграла с ним свою злую шутку: они также ходили вместе в кино, гуляли в парке и собирали вечерами пазлы. Однако это светлая грусть – ведь главное, что это было в его жизни, хоть и недолгое время. Он поворачивается и обращается к Серому: - Знаешь, нам с тобой повезло, по крайней мере в сравнении с большинством детей из приюта. Мы успели познать родительскую любовь. - И научились любить в ответ. – Улыбается Серёжа, подходя к Олегу поближе и беря его за руки. – Я понимаю, о чём ты говоришь, Волче. Без тебя, мне кажется, я бы вообще не выжил. Боюсь, не выдержал бы и пырнул бы кого-нибудь из придурков типа Макса ножом, ну или они бы меня в очередной раз забили насмерть и всё. - Пусть бы только попробовали: я бы сам их и забил бы, и пырнул бы, если бы понадобилось. – Абсолютно серьёзно говорит Олег. Тут его взгляд скользит по полке, и натыкается на какую-то книгу по орнитологии с чёрным вороном на обложке, и он запинается, вспоминая их детские откровения: - Серый, слушай… Помнишь, у тебя кошмары в детстве были? Ты ещё птицу видел, типа ворона гигантского? Тебе больше такое не снится? Ты его когда в последний раз видел? - Господи, Олег, ну ты и вспомнил же! – Восклицает Серёжа, нервно выдёргивая свои руки из Олеговых. – Обычный воображаемый друг, как у многих детей с богатой фантазией в детстве бывают. Я уже и забыл о нём начисто. Или ты думаешь, что я шизик и вижу галлюцинации, а тебе о них рассказать забываю? – Он насупленно хохлится и мрачно смотрит на Олега изподлобья. - Серый, ну я же просто спросил. – Оправдывается Волков. – И я никогда не считал тебя шизиком, ты же знаешь. Проехали. - Проехали. И хватит уже отлынивать – тряпку в руки и вперёд! - Сам работать не забывай, горе-начальничек. – Олег усмехается и щёлкает Серёжу по носу, но что тот фыркает и начинает бегать за ним по квартире, пытаясь отхлестать тряпкой. *** Серёжа выходит со школы в одиночестве – Олег приболел и остался отлёживаться в комнате, когда его отлавливает Макс и тащит за угол, недобро ухмыляясь: - Ну что, Разумовский, а ты и правда оказался заднеприводным. - Мог бы придумать и что-нибудь пооригинальнее за эти годы. – Закатывая глаза, отвечает Сергей и пытается уйти, однако тот удерживает его за локоть, не давая уйти. - Пусти, у меня нет времени на твои тупые подколы. - А трахаться с Волковым, значит, время есть? Не отпирайся – я видел, как вы сосались в раздевалке. – Макс расползается в гадкой улыбке, а Серёжа ощущает, как мерзкое, холодящее чувство страха начинает расползаться по всему телу. – Интересно, что с тобой сделают другие пацаны, когда узнают? Но не волнуйся – я буду молчать, если ты будешь послушным мальчиком и продемонстрируешь мне свои умения. – Его рука начинает скользить с Серёжиного плеча на спину, и Разумовский наконец отмирает. Несмотря на поглощающий его изнутри ужас, мысли в его голове ясные и собранные, как никогда: как в замедленной съёмке, он вспоминает все уроки самообороны от Олега и ищет им наиболее выгодное применение в сложившейся ситуации. Он скручивает Максу руки за спину, сам тоже становится у него за спиной и мигом достаёт из кармана нож и прижимает его вплотную к горлу врага режущей стороной, и быстро начинает говорить вкрадчивым шёпотом ему на ухо: - Знаешь, всегда было интересно посмотреть, как много крови может вытечь из одного такого придурка как ты. И знаешь, что ещё интереснее – если я спущу твоё тело в залив сейчас, то к моменту, когда его найдут, убийцу будет невозможно опознать. Да и кто подумает на гордость школы вроде меня, верно? Зато одно я знаю точно – никто не будет скучать по такому отбросу как ты, никто не поставит за тебя свечку в церкви, никто не проронит и слезинки, а ментам будет похуй на твоё убийство – подумаешь, одним маргиналом меньше. Но если ты, паскуда, посмеешь сунуться ко мне или к Олегу ещё раз – шантажировать или ещё как-то навредить, то второй порежет тебя на мелкие кусочки и скормит бродячим псам – ты меня услышал, паскуда? Сергей чувствует, как напряжён противник в его руках – его трясёт от ужаса, ему действительно страшно – и Разумовский, к своему собственному удивлению, подмечает, насколько его пьянит и будоражит это чувство контроля над другим человеком, быть причиной его ужаса. - Ты меня понял, гнида? – Ещё раз стальным голосом уточняет Сергей. - П..понял. – Еле слышно отвечает Максим, заикаясь. - Чтобы больше к нам не подходил, урод. – Выплёвывает Серёжа, наконец отпустив нож от его горла. Он видит ошалевшие глаза одноклассника и понимает – тот и правда будет молчать. – И кстати, хочу дать совет: подкатывать к понравившемуся парню угрозами – не лучший метод. – Ядовито улыбается он. – И даже если ты кому-то о нас расскажешь, то тебе никто не поверит – ты нас пидорами с детства дразнишь вообще-то. А вот если я всем расскажу, что ты ко мне клеился и угрожал, то будет звучать правдоподобно – ведь до этого я ничего подобного ни разу не говорил, не находишь? Под звуки Серёжиного истеричного смеха Макс начинает удаляться от него на негнущихся ногах, постепенно переходя на бег; Разумовский чувствует своё торжество – он наконец-то дал отпор. Сам. И ему это безумно понравилось. Потому что никто не смеет осквернять его любовь к Олегу. Никто.