Возьми мою душу

Сергей со вздохом трёт покрасневшие от постоянного напряжения и недосыпа глаза и кидает взгляд на время, отображаемое в правом нижнем углу монитора – уже почти пять утра. Экзамен по основам кибернетики – последний на этой сессии – начнётся в десять. Всё же стоит попробовать поспать хотя бы пару часов, тем более в голове уже стоит гул от непрерывного в течение последних суток повторения изученного за весь семестр материала. Сергей направляется в ванную комнату, без особого рвения с минуту чистит зубы перед сном. Выключая свет в ванной, он замечает боковым зрением какое-то движение в зеркале и вздрагивает от тягостного, обволакивающего ощущения присутствия кого-то постороннего. Перебарывает секундный страх и снова включает свет – в отражении на него глядит лишь собственное усталое лицо с бездонными синяками под глазами. Ему на плечо пикирует Марго, недовольно покаркивая на яркий источник света в квартире в ночное время. - Марго, девочка моя, зачастила ты меня пугать в темноте в последнее время. – Воркует Серёжа, нежно приглаживая её пёрышки и прикасаясь своим лбом к её в практически отеческом жесте любви. – Не ворчи, я уже ложусь. За год без вечного контроля Олега я совсем сбил себе режим. – Тяжко вздыхает он следом, и волочит ноги в сторону кровати. Однако хоть немного выспаться не получается: едва Сергей проваливается в сон, он обнаруживает себя посередине тёмного леса с грозно возвышающимися елями и раздающимся с разных сторон недружелюбным уханьем. Все деревья в лесу без иголок – тянутся к нему своими высохшими мёртвыми ветками, будто ведьмы иссохшими руками. Он пытается идти дальше по лесу, подгоняемым иррациональным чувством опасности, но не может поднять ноги: опускает взгляд вниз, и обнаруживает себя посередине болота, наполненного жижей мазутного цвета, которая медленно расползается по его ногам, туловищу и рукам, затягивая всё глубже. Сергей пытается двинуться, не дать болоту поглотить себя – но не получается пошевелить ни единым мускулом. Он пытается кричать – но горло сводит судорогой, не позволяя издать ни звука. Ощущение полной беспомощности топит сильнее всепоглощающей вязкой жидкости, обволакивающей и растворяющей его в себе полностью. Неестественно громко в этом жутком лесу раздаётся карканье у правого уха, после чего Серёже удаётся проморгаться и очнуться от пугающего наваждения в своей кровати, с взволнованной и каркающей Марго возле лица. Сердце бешено бьётся в приступе аритмии, в висках пульсирует, как после погони. Серёжа тянется к ночнику и включает его – после такого сна не по себе находиться в тёмной комнате. Затем брезгливо протирает уголок рта от ниточки слюны – видимо, он всё-таки кричал во сне. Приснившийся кошмар окончательно прогоняет желание поспать и оседает тревожной взвинченностью в его и так шатком в последнее время душевном состоянии. Каждую сессию одно и то же: его организм ежедневно выматывается недосыпом, напряжённым графиком и излишней Серёжиной нервностью, и в итоге заснуть без помощи лекарств и проспать ночь без кошмаров практически невозможно. Жуткие сновидения возвращают Серёжу во времена детства, ещё до встречи с Олегом – и он до сих пор остро ненавидит те ощущения одиночества и беззащитности, старается закопать глубоко в себе все воспоминания о тех минувших днях – легче притвориться, будто их и не было никогда. Всё-таки надо будет попросить у Ленки достать ещё таблеток от бессонницы на практике в больнице – те, которые он может сам купить в аптеке без рецепта, ему совсем не помогают. Если она всё-таки возьмёт себя в руки и расстанется с этим своим полицейским – красивые ухаживания с цветами, ювелирными украшениями и поэтичными комплиментами сменились его тотальным контролем: где она, с кем и зачем проводит своё время. Мужское общество оказалось под запретом – так Серёжа в её телефоне переименовался в Свету. Изначально ему, в общем-то, было всё равно – у всех свои загоны, тем более Ленка в разговорах защищала своего бойфренда чуть ли не с пеной у рта: мол, зато ему не всё равно, как было её предыдущим парням, и это всё происходит лишь от большой любви. Однако было в этих отношениях что-то не то, и с каждой последующей встречей с Ленкой Серёжа всё больше в этом убеждался. Постоянные звонки, смс-ки с отчётами парню раз в полчаса – ещё куда ни шло, пока Серёжа не подметил, что подруга после каждого звонка своего парня сникает, по-быстрому прощается и спешит домой. Однако самой Ленке Разумовский, ничего не предъявлял, пока в их очередные посиделки он случайно не задел её плечо и не увидел, как она сморщилась от боли. Озарённый догадкой, он схватил её руку, увидел синяки на запястье, и в оцепенении спросил: - Лен, это что такое? Тебя что, твой парень бьёт? Молчание и отведённый в пол взгляд в ответ оказались красноречивее слов. - Это не дело! Ты должна уйти от него! Но перед этим надо написать на него заявление. И как давно и часто он поднимает на тебя руку? – Возмущённый Серёжа сыпал вопросами, яростно жестикулируя и двигаясь по комнате взад-вперёд. – Ну что ты молчишь?! - У всех в отношениях бывают ссоры, это нормально… Наверное. – После выдержанной паузы ответила она, ещё больше погрустнев. - Насилие – это не выход. Никогда. – Уверенно ответил ей Серёжа. – И за что такое он посчитал нужным руки свои распускать? - Да я сама виновата вроде как… Он ведь целыми днями работает, нас полностью содержит… Я его вывела из себя, что не успела после работы приготовить поесть. - Леночка, – Сладким и вкрадчивым ядом разливался Серёжин голос, – ты когда и обо что успела так сильно головушкой удариться? С моими кулинарными способностями меня Олег уже должен был бы прикопать по частям где-нибудь в Битцевском лесу – но я, как видишь, живой и даже невредимый. - Но он извиняется же потом. У него просто работа нервная, вот он и срывается. Но зато потом он меня задаривает подарками, и говорит, как сильно любит, и…. – Ленку начало трясти в рыданиях, – и неужели я не заслужила немного любви? Меня никто до него не любил! Может, это и неправильно – но я первый раз чувствую, что человеку на меня хотя бы не всё равно! Я ему уже сказала, что если он ещё раз поднимет на меня руку – я уйду, и уже навсегда. Пока он держится, но я не уверена, что это надолго… Каждый раз одно и то же: сначала всё прекрасно, потом он злится на меня – за поводы к ревности или невыполненную работу по дому, я злюсь на извечный контроль над моей жизнью. Потом кульминация ссоры – последующие избиения – и за ними извинения, пылкие слова любви, и он снова сдувает с меня пылинки и обращается, как с большой ценностью. Я так устала, Серёж, и мне даже не с кем поделиться – ты ведь тоже меня никогда не поймёшь. Сначала у тебя были родители, потом – Олег; а у меня никогда никого не было. Серёжа никогда не был хорош в утешениях – Олег показывал свои слабости очень редко, а ни с кем другим Серёжа и не дружил настолько близко. Поэтому он лишь неловко похлопал подругу по плечу и попытался утешить как мог, пообещав свою поддержку, особенно как только она уйдёт от своего тирана. Воспоминание об этом разговоре так и лежит с тех пор мерзким осадком на душе – особенно мерзко осознавать, что такие подлецы служат в полиции и должны защищать население от подобных себе людей. Смирившись с отвратительным ранним пробуждением, Сергей встаёт и тянется рукой к тетради с конспектом – ещё одна крайне раздражающая его вещь: некоторые преподаватели будто застряли в прошлом веке и требуют вести записи исключительно от руки, при этом без этих конспектов не допускают студентов до зачёта. Не этого он ожидал от факультета вычислительной математики и кибернетики в главном университете страны. Да ещё и препод один из самых бесячих: не совершенствует свои навыки и годами преподаёт по одним и тем же методичкам, в то время как научно-технический прогресс не стоит на месте. При мысли о том, что ему надо будет поддакивать ему на экзамене и выслушивать устаревшую чушь, чтобы получить высшую оценку, раздражение, кипящее в Сергее с момента пробуждения, достигает высшей точки. У этого дня есть все шансы стать одним из худших в этом году. *** После крайне нудного, но успешно сданного на «отлично» экзамена Сергей спешит домой – хоть сессия и закрыта, дальнейшее развитие «Вместе» не за горами – на прошлой неделе там зарегистрировался сотый человек – и это только лишь благодаря сарафанному радио среди студентов. Взбудораженный первым успехом, мозг Сергея сейчас просто искрит идеями как бы улучшить соцсеть и увеличить приток пользователей. Понимая, что он всё равно не заснёт до вечера, Серёжа заходит в кофейню у дома за порцией бодрящего кофеина. Расплачиваясь за свой стаканчик, он слышит за спиной до боли родной и знакомый голос: - Без обид, но ты реально очень плохо выглядишь. Серёжа оборачивается и тихо бубнит себе под нос, не до конца понимая – это галлюцинация его воспалённого от недосыпа сознания или перед ним и правда стоит Олег: - Это всё сессия. Я не помню, когда в последний раз ел и спал. И на мне свитер надет наизнанку. – Добавляет он после короткой паузы, чувствуя себя неловко: он и правда умудрился ходить так целый день, да ещё и выглядит наверняка нелепо в этом поношенном и грязном свитере на фоне сильно изменившегося Олега. Серёжа распахивает свои глаза шире: боже, это и правда Олег! Господи, какой он красивый! – Накрывает его осознанием, пока он скользит взглядом по телу Волкова, детально подмечая изменения: плечи стали шире, сквозь военную форму просматриваются наращенные мускулы, кожа кажется смуглее, а черты лица будто заострились – совокупность этих факторов лишь сильнее подчёркивает его восточные корни. - Олег… – На выдохе шепчет Серёжа, забывая снова вдохнуть. – Я… Ты… Как? - Взял положенный отпуск – тебе не говорил, хотел сюрприз сделать. Пойдём скорее домой. – Улыбается Волков, и Серёжа не может отвести взгляд от тёплого взгляда карих глаз, от маленьких морщинок в уголках глаз, собирающихся при его улыбке. – Хотел к твоему приходу тебе кофе купить, так и думал, что после экзамена будешь уставший и не выспавшийся. Увидел у тебя в записях на столе, что ты сегодня экзамен сдаёшь. – Чуть смущённо поясняет Олег, мягко подталкивая Серёжу к выходу из кофейни, положив руку ему на поясницу. Подъём пешком до пятого этажа их хрущёвки кажется вечностью. Как только двери квартиры закрываются за ними, Серёжа не выдерживает первый и бросается на Олега, сливаясь с ним в отчаянном, кусачем поцелуе, вкладывая в него всю свою тоску и изголодание по Олегу рядом. Олег не отстаёт от него – активно отвечает, перехватывает инициативу, и вцепляется мёртвой хваткой в талию – явно останутся синяки, но Серёже сейчас совершенно плевать на это. Олег с сожалением разрывает их продолжительный поцелуй, когда Серёжа уже вовсю бесстыдно вжимается своим стояком ему в бедро: - Серый, погоди… Я даже душ с дороги принять не успел. - Пойдём вместе – потру тебе спинку. – Томно выдыхает Серёжа Олегу на ухо, вызывая у того кучу ползущих по шее мурашек. – Я и сам не помню, когда принимал душ в последний раз… Вроде дней пять назад. - Я уже заметил, что на сале с твоих волос можно яичницу пожарить. – В противовес своему колкому замечания, Олег с нежностью, безо всякой брезгливости треплет Серёжины волосы. После спешной обоюдной дрочки в душе – конечно же, у них изначально не было шансов дотерпеть до постели, – они наконец приступают к мытью. Олег тянется к полочке за шампунем, чтобы намылить Серому волосы, когда замечает среди баночек и пузырьков необычный предмет: - Серый, это что такое? Изменяешь мне с куском пластика? – С притворной строгостью спрашивает он. - Я, в отличие от тебя, на аскетический образ жизни не подписывался. Приходится как-то выкручиваться, пока ты по лесам с автоматом бегаешь. – Обороняется Серёжа, заливаясь краской. - Я всё могу понять, но – фиолетовый? Серьёзно? – В открытую подкалывает Серого Олег, наслаждаясь его лёгким смущением. – Надеюсь, ты не бегал по всем сексшопам города в поисках нужного оттенка? - Вообще-то, был выбор между этим цветом и кислотно-розовым. – Недовольно морщится Серёжа. – Так что умерь свои неуместные шутки, Волче, иначе вместо тебя проведу ночь с твоим заменителем. - Ладно-ладно, пошли уже в кровать, ненасытный. – Сдаётся Олег, целуя Серёжу в макушку. После страстного, но короткого из-за долгого перерыва секса Серёжа сразу же отрубается. Просыпается он уже от тянущегося с кухни аромата жареной картошки, от которого голодной судорогой сводит живот. Серёжа потягивается в кровати, кидает взгляд на будильник и в ужасе вскакивает, спеша на кухню. Обнимает Олега, хозяйничающего у плиты, со спины, и спрашивает, нежно касаясь губами его шеи: - Почему не разбудил? Полдня с тобой потеряли. Ты же ненадолго? – Серёжа уточняет более жалобным тоном, чем планировал: не хочется заранее расстраиваться, однако лучше сразу узнать, сколько времени у них осталось впереди. - На десять дней отпустили. Два дня на поезде туда, два обратно, так что у нас остаётся шесть дней. Я пытался выбить нам хотя бы пару дополнительных дней, но в приоритете рассматривают людей с родителями или семьёй – так что можно сказать спасибо, что не урезали до недели. – Оправдывается Олег, поворачиваясь к Серёже лицом и сжимая его лицо в своих ладонях. – Я не мастер красивых слов, но я правда очень скучал по тебе, Серёж. - Не так сильно, как я по тебе, Олеж. – Вздыхает Серёжа, прижимаясь к Олегу теснее, будто он может куда-то исчезнуть прямо сейчас. – Иногда такое чувство, будто без тебя я не живу, а просто существую по инерции. - Ну-ну, не прибедняйся. – Олег поглаживает его по плечу. – А кто тут создаёт соцсеть, которая изменит этот мир? - Кстати! – Разумовский мгновенно оживляется, и в его глазах пляшут искорки самодовольства. – Можешь поздравить меня с маленьким юбилеем – в ней зарегалось уже свыше ста человек! - Обалдеть! Я же говорил, что ты молодец и всего добьёшься! Там и тысячи не за горами. Потом буду всем хвастаться, что был вторым зарегистрированным аккаунтом во «Вместе». – Искренне радуется Олег. – Надо это отметить! Хочешь, сходим в ресторан? Я намерен спустить на тебя все свои отпускные. - Разве что завтра – сейчас страсть как хочу твоей картошки. Без тебя я картошку ем только в растворимом виде. – Смеётся Сергей. - Она уже готова. А за твой рацион я тебя прибить готов – думал, я не заметил, что у тебя вся мусорка забита банками из-под энергетиков? Я б тебя отшлёпал, если б не знал, что тебе это только в кайф. – Возмущается Олег. - Ууу, накажите меня, товарищ военный. – Ухмыляется Серёжа, принимая подаваемую Олегом вилку. - Не волнуйся, я придумаю наказание, которое тебе не понравится. Как насчёт полного отказа от интернета, пока я здесь? - Ну Олег! А как же моя соцсеть?! Олег посмеивается над Серёжей и накрывает на стол. Они немедля приступают к поеданию жареной картошки прямо со сковородки, переговариваясь о всякой ерунде и соприкасаясь коленями под столом. Этот день, несомненно, становится для Серёжи одним из самых лучших в году. У них впереди лишь пять дней. У них впереди целых пять дней. *** После отъезда Олега тоска по нему лежит особым грузом на сердце Сергея. Чтобы не загоняться лишний раз, он с головой погружается в дальнейшее развитие социальной сети – вовсю работает над добавлением на сайт новых разделов: видеозаписей и музыки. До ближайшего времени во «Вместе» можно было только переписываться, выкладывать фотографии и вступать в группы, так что функционал нужно активно расширять, чтобы привлечь больше активных и заинтересованных пользователей. По крайней мере, подобного на данный момент нет в «Одношкольниках» - самой популярной соцсети России на текущий момент, к которой Разумовский относится презрительно и считает её отсталой и сырой – совсем не такой, какой бы он хотел видеть «Вместе» в будущем. Единство с кодом, которому Сергей планировал посвятить целый день, разрывается неожиданным звонком во входную дверь. Открыв её, он видит заплаканную Ленку в истерике. Удивлённый, Серёжа пускает её в квартиру: - Что случилось? И Ленку прорывает – она рассказывает, что неделю назад её парень снова вышел из себя: увидел её с одногруппником возле института после пар и потребовал бросить учёбу. Она, конечно, отказалась – и следующие часы обернулись для неё кошмаром – подробностей она не говорит, однако Серёжа сам видит синюшные пятна, расползшиеся по рукам и ногам и неаккуратно покрытые поверх тональником. Поутру, придя в себя после побоев, Ленка наконец собрала свою волю в кулак и решила уйти от него. Пока её полицейский был на работе, собрала все вещи и переехала обратно в общагу. Всю неделю он пытался её караулить, задаривать цветами – но, столкнувшись с категоричным отказом, сладкие речи сменились угрозами. И вот, финал истории – сегодня её скрутили на выходе из магазина, подбросили свёрсток в карман – и, надо же, обвинили в хранении и распространении наркотиков, продержали несколько часов в участке и отпустили лишь под подписку о невыезде. - Вот и сейчас я ему пытаюсь дозвониться – а он сбрасывает и лишь сообщение прислал: «Поздно, шалава. Приятной отсидки». – Всхлипывает Ленка, опустив голову Серёже на плечо. Разумовский ещё не успевает отойти от шока и абсурдности истории, когда тянется рукой к компьютеру: - Давай, говори, где твой ублюдок работает – будем пытаться узнать, что можно сделать. – Утешает он подругу, собирая мысли воедино. Ублюдок оказывается ублюдком не простым, а заместителем директора московского ФСКН – а вот директором, на удивление, оказался человек с той же фамилией – как выяснил Серёжа ещё в пару кликов, его отец. У Серёжи не занимает много времени взломать его служебный компьютер – вроде до начальника дорос, хоть и явно не без помощи родственника, а ставить пароль сложнее года своего рождения так и не научился, кривит Серёжа губы в презрительной усмешке. Ухмылка, впрочем, быстро пропадает с его лица после чтения переписки на почте. Он окидывает подругу взглядом, набираясь смелости, и сообщает ей: - Он уже с судьёй договорился. Тебя посадят в любом случае, причём надолго – тебе инкриминируют распространение в особо крупных, и свидетелей тоже уже нашли. Но я что-нибудь придумаю, обещаю. – Заверяет он, видя, как Ленка тряссётся в беззвучной истерике. – У меня есть друг в штатах, он хакер и работает на какое-то тайное международное агентство, как я понял. Сейчас я с ним спишусь и выясню, может ли он как-то на эту историю повлиять своими связями, чтобы тебя отмазать. После переписки со своим загадочным забугорным другом по имени Джонни Серёжа вздыхает: - Всё, что он советует и может предложить – это сделать тебе поддельные документы и помочь уехать из страны. Куда ты хочешь? - Всё-таки придётся бросить универ, как он того хотел. – Грустно улыбается Ленка, которую уже отпустило от истерики. – Я-то хотела остаться здесь и приносить пользу стране, в которой меня бросили все – начиная от матери и заканчивая стражами порядка. Но, пожалуй, Штаты подойдут. - Штаты – очень даже хорошо. – Также невесело улыбается Серёжа в ответ. – Расскажешь мне потом, отличается ли там по вкусу еда в «Макдаке»? Спустя неделю после своего спешного отъезда Ленка скидывает Серёже во «Вместе» свою фотографию в красной форменной одежде с подписью: «Мак на вкус абсолютно такой же, лишь приправленный горчинкой 12-часовой смены. Правда, пальмы тут крутые – высотой с многоэтажку! Не сравнятся с метровыми коротышками в лагере в Анапе. Помнишь, как ты в 13 перепил пива, принесённого старшаками на дискач и потом под такую же пальму тошнил? Вот я помню :)». Серёжа радуется, что подруга не теряет боевой настрой – хоть у него самого остался омерзительный осадок от этой истории. Себе он тоже заказал фальшивые документы на всякий случай – никогда не знаешь, в какой момент они пригодятся. А когда «Вместе» начнёт приносить достаточно денег, надо будет обеспокоиться созданием потайных счетов, чтобы ни одни органы не могли до них добраться и у него всегда были пути к отступлению, думает он. Из мыслей его выдёргивает цоканье за спиной. Он убирает телефон в карман и ускоряет шаг – уже поздно, и, видимо, из-за длинных волос приняли за девушку – такого уже давненько с ним не случалось. Лучше проигнорировать мерзкий подкат – независимо от того, к парню или девушке он обращён; лишь бы не нарваться на неприятности сейчас: не хотелось бы, чтобы отжали новую мобилу. Однако у парней сзади другие мысли на этот счёт – они обгоняют Серёжу и становятся спереди, не давая пройти. Менты – понимает Серёжа по их форме: а ведь ещё пару минут назад он думал, что полицейские структуры окончательно достигли дна в его глазах. Самодовольные ухмылки на их подвыпивших и необременённых интеллектом рожах сменяются эмоцией отвращения: - Фу, бля! Валер, смотри, это не тёлка, а пидарок! Я смотрю, скины в нашем районе разленились что ли, и только хачей гоняют? Чё делать с ним будем? - Даже не знаю, Лёх. Отпустим или по кругу пустим? – И оба заливаются отталкивающим хохотом в восторге от собственной примитивной рифмы. Одновременно ужас разливается в Серёжиных венах леденящим холодом. Хочется огрызнуться, отстоять себя в драке, но он понимает – с подобными существами битва не будет честной, а на нары ему точно не хочется попасть. Сергей на приютских инстинктах выживания в считанные секунды оценивает свои шансы: оба мента подвыпившие, их движения смазанные, а значит, лучше рискнуть. Он подрывается и бежит до дома, по пути петляя через дворы – даже когда умом понимает, что никто не бросился его преследовать. На одном дыхании преодолевает все пролёты до пятого этажа, и только лишь захлопнув за собой дверь и провернув все замки до упора, он сползает на пол и тяжко дышит, широко открыв рот. Адреналин спадает, оставляя его без сил. Отдышавшись, Серёжа проходит на кухню, дрожащими руками наполняет стакан и выпивает его огромными глотками, затем опрокидывает ещё один стакан, и ещё один следом, совершенно не чувствуя утоления жажды. Усталость и страх постепенно отступают, уступая место накопившейся злости. В порыве ярости Сергей пинает мусорное ведро. Почему всё не может быть хорошо? Почему общество будто больно чумой и пытается забрызгать своей гнилью и смрадом порядочных людей? Почему высшие чины могут сажать в тюрьму не подчинившихся им девушек? Почему нестандартная внешность привлекает насмешки и избиения? Почему он не может в своей стране открыто выражать свою любовь? Почему каждый день должен проходить в режиме выживания и в попытках не сказать лишнего не тому человеку? Серёжа мысленно возвращается к вопросу из школьной программы: кому же на Руси жить хорошо? Ответ сейчас находится мгновенно: никому, до тех пор, пока гнилую систему не разрушат до основанья и не сотворят новую с нуля. Мусор сам себя не вынесет.