Возьми мою душу

— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — Оцепенело выговаривает Серёжа, вскакивая с дивана и отодвигаясь назад, окидывая неверящим взглядом Олега в костюме — высокотехнологичном и стильном, надо признать, но тем не менее наводящим на Серёжу ужас. Его не покидает ощущение нереальности происходящего. Больше всего ему сейчас хочется проснуться в своей постели в поту, как в детстве после приснившихся кошмаров. Он со всей силой сжимает запястье одной руки второй, чтобы чувство боли хоть немного отрезвило его и помогло вернуться к реальности. — Конечно. Совершил правосудие. — Абсолютно невозмутимо отвечает ему Олег, развалившись на диване, будто бы они обсуждают, что будут на ужин, а не совершённое Волковым убийство. — Кстати, прости. Пришлось потратить кучу твоих денег на этот костюм, но я же теперь как Бэтмен. Хотя нет — Бэтмен же не убивает. Я круче. — С довольным видом резюмирует Олег. Серёжа не верит своим глазам и ушам; не верит, что этот холодный, безэмоциональный человек — любовь всей его жизни, но внутренний голос мерзко напоминает: он всегда знал, с кем живёт — и его это не особо сильно смущало. Что на заданиях он не только спасал, но и убивал; сколько именно людей полегло от его руки, Серёжа может лишь догадываться — Олег почти ничего ему не рассказывал о своей работе, всегда лишь отмахивался от расспросов. И теперь, в мирное время, жажда убийств и крови проявилась в такой извращённой форме. — Олег… Ты убил человека. — Наконец произносит Серёжа, пытаясь как-то вразумить Олега, донести до него, что решать проблемы военными методами здесь, в обычном мире — нельзя! — какими бы подонками люди бы ни были. Олег же остаётся по-прежнему невозмутимым, лишь усмехается на его слова: а что, надо было Гречкина в угол поставить? И вообще, всё это ради него же, Серёжи. Разумовский пытается до него достучаться, убедить, что ему ничего этого не надо, лишь бы рядом был живой и невредимый Олег, без риска быть пойманным, на что тот приближается к креслу, в которое плюхнулся Сергей, и прерывает его вкрадчивым тоном: — Я решаю твои проблемы жёстко и радикально. Ты прекрасно понимал, что я собираюсь его убить. Но ты не остановил меня. Потому что ты тоже этого хотел. Серёжа отводит взгляд от подошедшего вплотную Олега. Его слова задевают за живое, бьют по-больному — да, действительно хотел, желал этому ублюдку смерти! Как бы неправильно это не считалось бы по закону и гуманистическим принципам, которым он всю жизнь старался следовать. Но меньше всего на свете он хочет, чтобы в такие дела был втянут Олег. Его ведь могут арестовать — и что Серёжа будет тогда делать? Поток мыслей, быстро и беспокойно роящихся в голове у Разумовского, нарушает нападающий, злобный тон Волкова, буквально плюющего слова ему в лицо, не давая увернуться от них: — Ты знаешь, что эти обнаглевшие от безнаказанности твари пожирают наш город! И есть только один способ их остановить! Прекращай истерить и не мешай. — Добавляет он снисходительно, уже понизив голос и окидывая Серёжу холодным взглядом сверху вниз. — Веселье только начинается. — Вкрадчиво шепчет Олег с безумной улыбкой на устах, от которой у Серёжи кровь в жилах стынет. Серёжу пронзает осознанием, что кошмар для него сейчас лишь только начинается. *** Разумовский не помнит, спал ли он и ел вообще за последние пару дней: сначала к нему, как к создателю соцсети, в которой Чумной доктор распространяет свои видео, приходил лысый мужчина из органов. Он хотел отследить преступника и, узнав о технической невозможности этого, очень бранно выругался и ушёл, хлопнув дверью. Серёжа старался держаться во время разговора как можно безразличнее, лишь бы случайно не выдать причастность к этому себя или Олега. Из-за спекуляций политиков и журналистов о вине «Вместе» в широком распространении жестокого контента акции бесконтрольно скачут то вверх, то вниз – воспроизвести фурор обновлением и правда получилось, хоть и совершенно не в том плане, в котором того ожидал Разумовский. Из-за этого форс-мажора приходится ещё больше, чем обычно, общаться с акционерами и пиар-отделом, который обязывает его в ближайшее время посещать все крупнейшие светские мероприятия, чтобы не упустить возможную выгоду от повышенного внимания к его персоне. Впрочем, плевать на полицию, плевать на компанию и репутацию, плевать на убийство Гречкина: сейчас намного важнее оказать Олегу психиатрическую помощь. Кажется, ни в чём в своей жизни Серёжа не раскаивался ещё настолько сильно, как в том, что в своё время пустил на самотёк психическое состояние Волкова и поверил ему, что тот в полном порядке после своих контрактов. Было же пару раз, что ещё после первого контракта Олега Серёжа просыпался от его криков посреди ночи. Ещё тогда он предлагал ему обратиться к специалисту, проработать полученные на войне травмы, но Волков лишь отмахивался и щёлкал обеспокоенного Серёжу по носу: «Забей, Серый, какие ещё травмы ты мне напридумывал? Я в полном порядке, а этим мозгоправам лишь бы деньги содрать не пойми за что. Лучше их потратим на твоё дело, а у меня проблем нет, просто не стоило нам с тобой на ночь глядя ужастики смотреть». Теперь Разумовский ругает последними словами прежнего себя за беспечность и судорожно штудирует статьи о ПТСР и ищет в даркнете специалистов, работающих анонимно за большие деньги и не задающих лишних вопросов. Серёжа с трудом представляет, как он убедит Олега принять помощь такого рода – если уж в юности он был таким гордым упрямцем, то теперь тем более пошлёт его – раз даже не посчитал нужным посвятить его в свои планы заранее и уверен в своей правоте. И когда только Олег успел стать таким жёстким и жестоким, особенно по отношению к нему? Раньше он всегда посвящал Разумовского в свои планы, пусть даже у них и были разногласия. Сохранив себе контакты наиболее вызвавших доверие врачей, Серёжа решает отложить выбор на потом и садится просматривать документы, связанные с костюмом Чумного доктора и сопутствующими тратами на огнемёты и прочие технические приспособления – всё было заказано в «Хольт Интернешнл», одной из крупнейших оружейных компаний мира. Серёжа и сам заключал с ними контракт до этого – для поставки на миссии Олега лучшего оружия. Серёжа злится, видя на документах свою подпись – он так доверял Олегу, что подписывал их не глядя, а тот так растоптал его доверие. Нельзя злиться, тут же одёргивает себя Сергей. Олег просто болен, и он должен сделать всё, чтобы его вылечить. И тогда у них всё будет по-прежнему. Гречкин – не тот человек, ради которого он пожертвует своими отношениями с Олегом. Олег обязательно поймёт, что был неправ, и они смогут двигаться дальше, не вспоминая о прошлом. От пролистывания бумаг с проектом костюма Разумовского отвлекает уведомление о пришедшем для допроса по делу Чумного доктора полицейском – Серёжа судорожно засовывает листки в папку и разрешает пропустить пришедшего. Пришедший полицейский в кепке и потёртой кожаной куртке – майор Игорь Гром – больше похож на гопника – что, впрочем, вполне соответствует образу современного мента, крутящего детей и стариков на митингах в автозаки и собирающего взятки с бандитов вместо их ареста, хмыкает про себя Сергей. На лицо же он натягивает наиболее дружелюбную улыбку из своего арсенала – всё-таки все взаимодействия с полицией в его жизни оставляли после себя лишь негативные впечатления – и вежливо здоровается и предлагает напитки: - Добрый день! Чай, кофе, газировка? - Ого! А зачем Вам столько? – Тот залипает на поставленные в кабинете автоматы с газировкой. Серёжа отвечает ему, стремясь задать разговору дружелюбный тон: - Дело в том, что в детстве я всегда завидовал сверстникам, которые могли себе позволить что-нибудь такое. Так что, можно сказать, закрываю гештальт. - Нагоняете упущенное. – Утверждает Гром, кивая головой, как будто понимает его. - Вроде того. – Кратко подтверждает Сергей. - Круто. – Отвечает майор, после чего воцаряется непродолжительное неловкое молчание. – Я насчёт видео Чумного доктора. – Наконец он выкладывает цель своего визита. - Я так и понял. Дело в том, что я уже удалил оригинал, но, как вы понимаете, это привело только к более активному распространению копий. Алгоритм соцсети посчитал это популярной темой и принялся распространять- - Я не про это. – Майор перебивает Серёжу. – Мне надо выяснить, с чьего аппарата велась трансляция. - Благодаря децентрализованной системе шифрования никто не может отслеживать пользователей соцсети. Боюсь, это технически невозможно. – Поясняет Серёжа, уже задолбавшийся разъяснять это из раза в раз людям из органов: то полицейским, то ФСБ-шникам. Их там всех что, отбирают по отрицательным результатам теста на айкью? – раздражённо думает про себя Серёжа. - Зачем же изобретать то, что Вы не можете контролировать? – Усмехается Игорь, окончательно подтверждая догадки Сергея о его недалёкости: ему, как и всем цепным псам режима, невдомёк, зачем нужны гражданские права и свободы – для ему подобных это лишь пустой звук. Серёжа не удерживается от колкого замечания: - Потому что свобода слова – неотъемлемое право любого человека. - Хотели дать людям свободу слова, а вместо этого подарили маньяку трибуну с микрофоном. Серёжа недовольно хмурится на ухмылку Игоря – уж точно не какому-то тупому менту осуждать его решения и изобретения. Он подходит к столу и прячет папку с документами под стол: - А Вы, собственно, какое отношение к этому имеете? Просто ко мне уже приходил человек… с улыбкой, из органов. Мы с ним всё обсудили. - Да, он просил меня кое-что уточнить. Серёжа внутренне ликует – видит, что майор, похоже, не имеет отношения к официальному расследованию: видимо, просто хочет выслужить повышение успешным раскрытием громкого дела. Серёжа внутренне выдыхает и пытается быть с ментом дружелюбным, чтобы он не заподозрил ничего и больше здесь не появлялся: - Не переживайте, я Вас не выдам. Чем больше людей занимается делом Чумного доктора, тем лучше. - Ну да. – Кивает Игорь, а затем поднимает взгляд на встроенные в стену аппараты с газировкой и интересуется: - Не возражаете? - Конечно, угощайтесь. Игорь тыкает на кнопку выдачи заинтересовавшей его газировки, но аппарат сбоит и банка застревает на полпути. Недолго думая, Гром начинает тарабанить по стеклу, на что Серёжа в ужасе спешит его остановить: - Игорь! Игорь, подобные проблемы решаются перезагрузкой. – Разумовский жмёт кнопку перезапуска на своём интерактивном столе, после чего аппарат, наконец, скидывает желаемую газировку вниз. Игорь поднимает её и, довольно лыбясь, двигается к выходу из кабинета, кивая головой на одну из установленный статуй в форме головы с приложенным к губам пальцем и выдаёт очередную, искромётную лишь по его мнению, шутейку: - Нарушаем. Серёжа вымученно улыбается в ответ, мечтая, чтобы эта пытка общением побыстрее закончилась. Как только за Игорем хлопает дверь, он облегченно выдыхает и прислоняет руку к голове. Какой же неотёсанный варвар – в жизни ничего не создал, но стремится всё сломать, не задумываясь. Типичная шавка режима, злобно думает Серёжа. Как бы ни был не прав Олег, Серёжа не сдаст его Грому и ему подобным. Никогда и ни за что. *** - Олег, ты сошёл с ума! Зачем ты убил всю семью?! – Возмущённо кричит Серёжа, хаотично вышагивая по кабинету из сторону в сторону и активно жестикулируя руками. Его нервы натянуты как струна; он чувствует, как находится на грани истерики: только он более-менее отошёл после убийства Исаевой, которое они ещё даже не обсуждали, как Олег уже успел сходить на новое «дело», выходящее за всякие рамки дозволенного. – Ты видел, что творится на улице? Олег, они тебе подражают! Ты должен остановиться – или я тебя остановлю. - Иии… что же ты сделаешь? – Отвечает Олег, даже не поворачиваясь к нему, оставаясь спокойным и невозмутимым, чем выбешивает Серёжу до трясучки. Тем более, вопрос застаёт его врасплох. Он запинается вначале, но отвечает как можно увереннее: - Я? Я лишу тебя поддержки. Я отключу все сервера! Я закрою соцсеть. - То есть, ты готов пожертвовать делом всей своей жизни ради кучки зажравшихся ублюдков? То есть, ты считаешь, что это сделает жизнь людей лучше? Это об этом ты мечтал, да? – Олег просто насмехается над ним: знает ведь, как Серёжа дорожит своей работой, сколько сил в неё вложено. Серёжа чувствует себя загнанным в ловушку болезненной неделимости с Олегом – тот всегда знает его мысли и действия наперёд, знает, как задеть его словами и вынудить поступить по-своему. Серёжа всегда знал, что может влиять на Олега, ведь знает его, как свои пять пальцев – но упустил момент, когда они поменялись ролями. Он не хочет позволять Олегу собой манипулировать и идёт на самый отчаянный блеф в своей жизни: - Я звоню в полицию. - Только не забудь сказать им, что ты знал обо всём с самого начала. – Отвечает Олег, и до Серёжи доходит, что у него не осталось больше идей, как убедить Олега или надавить на него – а ведь раньше он всегда – всегда! – его слушался: Серёжа никогда не злоупотреблял манипуляциями, но всегда, просто похлопав глазами, мог развести Волкова сдать за них двоих норматив на физкультуре, приготовить на ужин его любимую лазанью или заняться сексом в примерочной – а теперь не может разубедить его убивать людей! Так тот ещё и свято верит, что делает это ради Серёжи – окончательно разбивая этим фактом ему сердце. Сердце щемит, разбиваясь на осколки – неужели их отношениям и правда конец? Это всё происходит от того, что Олег его больше не любит – или наоборот, любит слишком сильно, особой, извращённой формой любви? Серёжа подрывается с места и хватает Олега за грудки в попытках докричаться до него – увидеть в его глазах хоть какое-то понимание, сочувствие и доброту в свой адрес – то, что куда-то исчезло и растворилось между ними за последние дни. Он жалостно, глядя в безэмоциональные глаза Олега, взмаливается в последней попытке достучаться и облагоразумить его: - Олег… Выслушай меня – я прошу тебя, – нет, я тебя умоляю, слышишь, – он падает перед ним на колени, цепляясь руками за его ноги в отчаянном жесте, – остановись. Я не переживу, если тебя поймают. Пожалуйста, ради меня. Ради нас. - Нет. – Выдыхает Олег, слегка качая головой, и удаляется прочь – как и всегда, оставляя Сергея наедине с невыносимой тоской и болью, разбивающими его на множество мелких осколков. Он так и остаётся сидеть на коленях, ссутулив плечи, не находя в себе силы ни встать, ни остановить так долго сдерживаемые им до этих пор рыдания. Окутывающее его со всех сторон, давящее чувство одиночества ощущается как падение в холодную зимнюю реку – он совершенно забыл эти эмоции за годы дружбы с Олегом, а теперь – именно из-за Олега – ощущает их вновь. *** Сергей в нетерпении поглядывает на часы – ну отчего время тянется так мучительно медленно?! Пришлось прийти на открытие казино Альберта Бехтиева – пиар-отдел заставил. Гости мероприятия Разумовскому мало приятны: зажравшиеся богачи города пируют, пока за пределами этого позолоченного ширпотреба – отстроенного на месте исторического памятника, между прочим! – простые люди изо всех сил пытаются свести концы с концами. Своим Серёжа среди других бизнесменов так и не стал; впрочем, и бизнесменами их можно назвать лишь с очень большой натяжкой: большая их часть обрела своё состояние в девяностые, разворовав остатки производств и природных запасов, а также кошмаря и «крышуя» чужой бизнес. За дорогими костюмами не удаётся спрятать быдланскую натуру и отсутствие манер; бедного сироту, поднявшегося с самого низа самостоятельно, лишь своими мозгами, не благодаря чему-то, а вопреки всему, они точно также не понимают и презирают, как и Серёжа – их. - Мне нужно выпить. – Разумовский бурчит себе под нос, понимая, что ему придётся находиться здесь ещё пару часов как минимум, и на трезвую голову это уж совсем невыносимо. Он прячется от лицемерного общения на втором этаже здания, опустошая очередной – третий или четвёртый – бокал шампанского, и вздрагивает, слыша за спиной знакомый голос: - Здравствуй, Серёж. – Разумовский чуть давится напитком. С одной стороны, он рад, что Олег тоже здесь: его общество всегда делает подобные мероприятия терпимее, хоть он и не может общаться с ним всё время – иначе поползут сплетни о характере их взаимоотношений, которые лишь навредят «Вместе». Серёжа, правда, лишь пару месяцев назад хотел публично совершить каминг-аут – но Олег жёстко раскритиковал эту идею и делать это строго-настрого запретил, объяснив это заботой о репутации компании. Серёже, честно говоря, было обидно: хоть Олег всё и правильно сказал – и что он не готов к тому количеству клеветы, сплетен и грязи, что непременно на него польётся, и что акции «Вместе» сильно просядут и часть акционеров разорвёт отношения с компаний, но он правда хотел это сделать – и потому что устал столько лет скрывать часть своей жизни и личности и отвечать на глупые вопросы журналистов, какой он видит свою идеальную спутницу, и потому что его признание могло бы значительно улучшить видимость ЛГБТ-сообщества в стране, где их повсюду ущемляют и делают вид, будто таких людей не существует; в конце концов, публичный положительный пример мог бы помочь найти силы жить дальше какому-нибудь подростку, ощущаемого себя не таким, как все – короче говоря, дать ту поддержку, которой у них с Олегом в их юности не было. Но, несмотря на первоначальную радость от встречи с Олегом, по Серёжиной шее ползёт холодок от догадки о причине его присутствия здесь: неужели он снова задумал кого-то убить? - Значит, ради них ты был готов пожертвовать своей соцсетью? Целым городом, и даже нашей дружбой? – Олег невозмутимо попивает шампанское из Серёжиного бокала и окидывает взглядом танцующих внизу богачей. Серёжа не хочет выяснять отношения публично – ещё чего не хватало, такое бесплатное развлечение для заскучавшей публики – и поэтому подхватывает Волкова под локоть и заводит в какое-то подсобное помещение, оказавшееся кухней. - Что ты тут делаешь? – Шипит он. - Присматриваюсь. Ты же хочешь, чтобы я убил их. - Это не смешно. От ухмылки на лице Волкова Сергей приходит в ярость, выхватывает из его рук бокал и швыряет на пол. На звуки бьющегося стекла оборачиваются сотрудники кухни, но Разумовскому сейчас плевать на свидетелей. - Уходи. – Злобно цедит он. - Если хочешь, мы сделаем это вместе. Только ты и я. – Вкрадчиво шепчет Волков, не отводя взгляда. Серёжа не выдерживает – нервы окончательно сдают – и он с размаху бьёт Олега по щеке. – Убирайся. – Добавляет он, пока Олег разворачивается к нему лицом, скалясь в безумной улыбке. Он проводит пальцем по разбитой губе и слизывает с неё кровь языком. В итоге, не убирая довольной улыбки с лица, он отвечает: «Хорошо, как знаешь» и покидает подсобку. Лишь после его ухода Серёжа позволяет эмоциям захлестнуть себя с головой и в отчаянии стекает вниз по стене, запрокидывая голову назад, лишь бы не дать истерики и слезам накрыть его. Только не здесь. Настроение окончательно испорчено; Серёжа теряет счёт выпитым бокалам в попытке забыться. И вот, он уже не спешит домой, как в начале; вразвалочку заваливается на диван рядом с Бехтиевым, скалится в улыбке и выкладывает всё, что думает о нём и его «бизнесе», о том, как ему на самом деле досталось эта земля под застройку. Тот с его развязности бесится – не привык, чтобы ему тыкали в лицо его грехами: люди обычно его боятся либо же пытаются выслужиться. И когда он уже велит своей охране выставить Разумовского вон с праздника, на вечеринку врываются люди – радикальные сторонники Чумного доктора. Они толкают свою речь о том, как с трудом выживают, пока богачи тут жируют, и перед тем, как они переходят от угроз к действиям, Сергей выходит вперёд с поднятыми руками – сам не до конца понимает, что им движет: возможно, желание и вправду сделать жизнь этих отчаявшихся людей лучше, а возможно, ответственность за то, что всё это началось частично именно из-за него, и сейчас могут пострадать люди – хоть Разумовский этих людей не любит и не уважает, но он не позволит допустить ещё больше жертв. Бандитов в масках, впрочем, пламенная речь Сергея о том, что он может им помочь, что насилие – это не выход, совершенно не трогает – лишь вызывает у них смех – и главарь банды толкает его с лестницы раньше, чем тот успевает что-то сообразить. У Сергея сердце дрожит, когда бандит замахивается на него битой – но, неожиданно, в зале оказывается тот самый мент, Игорь Гром, и он успевает среагировать раньше и запустить в преступника стаканом. Завязывается драка; у Серёжи нет ни малейшего желания в ней участвовать – он взглядом ищет Олега: надеется, что бандиты не из-за него пришли сюда, и в то же время волнуется, не достанется ли ему в неразберихе. Но, по всей видимости, тот уехал отсюда после их ссоры, отчего Серёжа облегчённо выдыхает – значит, он в безопасности, и ему не придётся больше сегодня с ним говорить. Он малодушно не хочет выяснять с ним отношения в очередной раз. Сергей лишь немного задерживается, чтобы дать показания приехавшей на место полиции и поблагодарить Игоря за помощь: всё-таки он оказался действительно неплохим человеком и специалистом, хоть и немного грубоватым и, по Серёжиному мнению, глуповатым – однако бандитов он разнёс эффектно и многих спас от увечий. Может, Серёжа даже попытался бы искренне ему помочь в поиске преступника при других обстоятельствах. *** Последний разговор с Олегом опять закончился ничем: Сергей разозлился на него и угрожал разорвать их отношения, на что Олег лишь рассмеялся ему в лицо – да куда ты от меня денешься. Серёжу кроет злостью и стыдом от собственной беспомощности, от того, что Олег считает его своей собственностью; в итоге он решил расслабиться и выпить, лишь бы снова забыться на какое-то время. Когда он уже значительно выпил, ему написал Игорь Гром с просьбой о встрече, и он не стал ему отказывать, чувствуя себя в долгу после спасения в казино. - Спасибо, что согласился встретиться. Серёжа разводит руки в стороны в приветствии, не выпуская бутылку шампанского из рук, и по пути к Игорю спотыкается о пуфик, разворачивается вокруг своей оси и жмёт Грому руку в приветствии: - Какие вопросы, Игорь. После того, что ты для меня сделал. - Да ладно. – Отмахивается тот. - Ничего, что я на «ты»? Проходи. Прости за беспорядок. - А ты что, прям тут и живёшь? - Да. Стараюсь максимально эффективно расходовать время. Не тратить на дорогу. Выпьешь? – Он дружелюбно машет бутылкой в своей руке – алкоголь всегда делает Серёжу более расслабленным в общении. Он злобно думает про себя – давай, Олег, ты же начальник службы охраны, у тебя есть доступ к камерам, ты знаешь, кто и когда ко мне приходит. Вот и посмотри, что у меня может быть кто-то, кроме тебя. Конечно, он не собирается в самом деле встречаться с Игорем: хочется лишь, чтобы Олег приревновал и начал ценить его, перестал относиться к их отношениям, как к должному. - Да не, спасибо, я же на работе. Круто у тебя, конечно, тут: скульптуры, Венера, вон, какая. Оригинал? Серёжа игнорирует глупый вопрос Игоря и пытается всё-таки вручить ему бокал. - Не, не. – Возражает Гром. – Слушай, а как думаешь, что дороже стоит: вот это вот всё или один костюм Чумного доктора? - Не знаю. – Ошарашенный внезапным вопросом Серёжа лишь издаёт тихий смешок в ответ. - Да ладно! Вот договор с «Хольт Интернешнл», смотри. – Он протягивает Серёже папку с документами. – В графе «Оказание услуг»: «Усиление безопасности офиса». Вот я и подумал, с каких это пор иностранная компания, производящая новейшее экспериментальное оружие, стало сигнализации в офисы ставить? Кстати, твои детские рисунки. Смотри. – Он протягивает ему пачку бумаг с уже забытыми сюжетами из детства: клубами огня, гигантскими чёрными птицами, вселяющими ужас и так напоминающими выбранный Олегом образ. – Ничего не напоминает? А теперь, мразь, говори, зачем ты убил всех этих людей? - Это не я. – Выдыхает Разумовский, не смотря на Игоря: он тщательно прокручивает в голове варианты, как ему выбраться из всего этого дерьма, не сдав при этом Олега. В голову, как назло, не идёт ни одной здравой мысли. Не стоило пускать сюда Игоря, чёрт. Кто же знал, что он не такой идиот, каким прикидывается. - Кто? Имя? – Давит тот на него. Внезапно появившийся в кабинете Волков в костюме заставляет Серёжу вздрогнуть, и с его губ против воли слетает его имя: - Олег… Игорь же не обращает никакого внимания на появившегося свидетеля их разговора и продолжает говорить: - Забавно… Я тоже сперва подумал, что это Олег Волков, друг твой. Пока не узнал, что он в Сирии год назад погиб. – Он кладет Серёже на колени папку с бумагами. Дрожащими руками тот достаёт листок с данными Олега и кроваво-красной надписью «ПОГИБ». Это какой-то бред. Этого не может быть, истерично думает Серёжа, он хочет вывести меня из себя, он врётврётврёт. Зачем ему это надо? Его подослали конкуренты? - Короче, хватит кривляться. Либо сейчас ты даёшь мне весь расклад, – в глаза смотри! – кричит на него Игорь, – либо я выбью из тебя эту информацию. Да куда ты- Договорить Игорь не успевает – воспользовавшись моментом, пока он отвернулся, Серёжа яростно, со всей дури бьёт его по голове бутылкой и сам отпрыгивает в ужасе и падает на пол в паре метров от него. Олег же не меняет своей лёгкой усмешки и нарочито медленно хлопает в ладоши. - Я думал, что ты никогда уже не решишься. – С искренним восторгом заявляет он. - Олег… - Хватит. – Резко прерывает его Волков. – Никакого Олега здесь нет. Да и не было никогда. Ты же сам прекрасно это знаешь. А вот я был с тобой всегда. Всю. Твою. Жизнь. Лицо Олега уродливо меняется, заостряясь и превращаясь в Серёжино собственное – то есть, не совсем его: он уже видел его в детстве, но совсем об этом забыл. До этого момента. - Тебе было одиноко и появился я. – Продолжает чудовище с его внешностью. – Я всегда был рядом с тобой, защищал тебя. Мы так здорово ладили, дружище, что же случилось? А, да. Ты нашёл настоящего друга и забыл про меня. Но я не исчез. Всё это время я жил у тебя в голове. И вот, когда Олег ушёл, я вернулся. И посмотри, чего мы добились! - Ты убил всех этих людей! – Ошарашенно выкрикивает Серёжа. Пазл в голове начинает сходиться – возвращаются давно забытые детские воспоминания: нашёптывающий в детстве голос в голове накладывается на последние месяцы жизни с «Олегом», в памяти всплывает попытка суицида после – о господи! – известия о смерти Олега настоящего. И как только он раньше не заметил такую дешёвую подделку? Он просто не хотел жить в мире без Олега – и отчаянно цеплялся за любую надежду, был готов простить ему что угодно, лишь бы он просто был. - Мы убили этих людей. А что не так? - Зачем?! – Кричит Серёжа. - Ты же сам хотел сделать жизнь в нашем городе лучше. - Я не убийца! – Серёжа отчаянно отрицает всё случившееся и пытается кинуть бутылкой в своего двойника – она проходит сквозь и разбивает витрину одной из офисных скульптур. - Ты так ненавидел детей, издевавшихся над тобой в приюте, бандитов, пытавшихся отжать твой бизнес, богачей, отравляющих НАШ город! Я помню всех, кто причинял тебе боль – и видит Бог, я слишком долго это терпел. – Птица поглаживает Серёжу по голове, пытаясь вложить нежность в свои прикосновения, однако Серёжа чувствует лишь скребущие по коже острые когти. – Время пришло. - Я тебя создал, значит, если я постараюсь, ты исчезнешь. – Шепчет Серёжа, отчаянно зажмурив глаза и пытаясь взять свой собственный рассудок под контроль, лишь бы эта пытка наконец закончилась. – Уходиуходиуходиуходи. – Скороговоркой шепчет он почти в безумии. В какой-то момент ему кажется, что у него получилось, и Птица исчез, но едва он успевает вдохнуть грудью, как тот резко возникает прямо у него за спиной: - Зря стараешься. Я тебе не просто какой-то воображаемый друг. Видишь? Если предыдущие убийства ты совершал с моей помощью, то этот случай – он кивает на почти бездыханное тело Игоря – исключительно на твоей совести. А это означает только одно: мы с тобой становимся одним целым. Серёжа сначала удерживает на своих коленях голову Игоря, взмаливаясь про себя, лишь бы он выжил, и раскачиваясь из стороны в сторону в каком-то трансе; спустя время наконец отпускает его голову и быстро на четвереньках отползает к разбитому стеклу и хватается за осколок: - Я убью себя! Я убью нас обоих! - Не смей, тряпка! – Истерично кричит Птица и в мгновение оказывается рядом и выбивает осколок из его рук. – Ты не испортишь мой план! Он тебе понравится. Ты увидишь его собственными глазами. Птица хватает Серёжу за горло и крепко держит, пока у него не темнеет в глазах. Когда Разумовский открывает их в следующий раз, он помнит произошедшие события лишь отрывочно, как сквозь пелену сна: схватка с Игорем и его друзьями, подрыв полицейского участка, его проигрыш, последующий арест и содержание в СИЗО. Его руки связаны рубашкой за спиной, а перед собой он видит мужчину среднего возраста в очках и медицинском халате: - Здравствуйте, Сергей. Это же Вы, наконец? Приятно познакомиться. Меня зовут Вениамин Самуилович Рубинштейн, я Ваш врач-психиатр. Пожалуйста, расскажите мне всё о себе и Чумном докторе. И помните, я здесь, чтобы помочь Вам.