***
— Хочешь, покажу свою кису? Сынмин, только сошедший с поезда, не особенно готов к знакомствам, но Сонджун уже открывает металлическую дверь гаража, успевшую нагреться под палящим солнцем. За ней — машина, от которой у Сынмина спирает дыхание и отвисает челюсть. — Секси… — тянет, не скрывая ошарашенной улыбки, пока руки подтягивают на плече лямку рюкзака. — Хонда ЭнЭсИкс, — Сонджун жестом приглашает его зайти в прохладный ещё гараж, в углу которого Джунхёк качается в гамаке, нацепив огромные наушники. Он снимает их, когда после небольшой экскурсии Сонджун щёлкает пальцами у него перед носом. — Знакомься, мелкий, — ещё один твой папочка. Джунхёк морщится и всем своим видом показывает, что Сонджун порет какую-то чушь, но Сынмин смущённо представляется, и всё встаёт на свои места. До Минджэ на Скайлайне, второй тачке Сонджуна, гонял именно Сынмин, он же вложился по-крупному в гараж и его обустройство, подкидывал денег на раскрутку, запчасти и тюнинг, пока сам учился в другом городе по настоянию родителей. Учёба окончена, Сынмин снова свободен, и Сонджун, заговорщицки поманив пальцем, ведёт его во второй отсек гаража, где стоит другая машина — новая, ещё не обкатанная, но уже говорящая, что многого стоит. — Импреза? — Сынмин осматривает её, касается самыми кончиками пальцев, пока Сонджун взглядом пытается выесть из него хоть какие-то эмоции. — Твоя Импреза, — и получает отклик только после этого, когда Сынмин удивляется не меньше, чем увидев его ЭнЭсИкс. — В смысле моя? — Твоя, — кидает ему ключи, снятые на карабине со шлёвки своих джинсов. — На своё девятнадцатилетие ты был в Кванджу, так что с подарком мне пришлось задержаться. Сонджун перекидывает взгляд из угла в угол, как будто он тут ни при чём, пока Сынмин всё-таки открывает автомобиль и садится в него, заводит (и заводится сам) и проверяет свои ощущения в своей машине. Он, как никто другой, знает, чего эта тачка Сонджуну стоила — скольких бессонных ночей на работе, сколько часов труда на износ, сколько времени поисков и проверок. Сонджун в этой каше с четырнадцати лет, на два года больше него самого, на его имя было куплено более двенадцати машин, в каждую из которых он вкладывался так, как не каждый родитель вложится в своего ребёнка. Большинство, доведя до ума, он перепродавал за гораздо большую цену, а на выручку и то, что зарабатывал сам, доводил до ума другие тачки, но эту Импрезу подготовил специально для него. И Сынмин уверен — ни воны из тех денег, которые он отсылал Сонджуну на содержание их гаража, в неё вложено не было, и вся она — результат трудов лишь самого Сонджуна. — Ты рехнулся дарить мне тачку… — Скажу больше, я скоро ещё две подарю, — Сонджун наклоняется к открытому водительскому стеклу и всё ещё прячет взгляд по сторонам. — Минджэ без ума от Скайлайна, и ему в августе стукнет девятнадцать. Хвиджун — продажная гнида, ему американцы по душе оказались. — Чёрный Чарджер на улице — его? — Именно. Сынмин только сейчас глупо улыбаться начинает, пока гладит руль и смотрит на подсвеченную синим приборную панель. — Прокатимся? — предлагает, кивая на пассажирское сидение, и Сонджун, вальяжно обойдя Импрезу спереди, садится. — Тот бар… — Ещё в живых. Дорогу помнишь? — Лучше, чем пин-код от твоей карточки.***
— Скайлайн, говоришь… Уён надкусывает лайм из своего мохито и выискивает на доске победителей фото того самого Ниссана, а вместе с ним и Минджэ. Он не терпел конкуренции среди Ниссанов на их половине побережья и сейчас, когда их чудом занесло на другую, не потерпит её совершенно так же. Его Эс-четырнадцатая Сильвия должна быть лучшим Ниссаном среди всех, и он любого сотрёт в порошок, чтобы это доказать, — не зря же Сонхва столько денег вгрохал в эту тачку. Минги к своему Лансеру относится спокойнее, чуть менее ревностно и вспыльчиво, и то, как Уён рвётся на заезд чуть ли не каждую минуту, его порядком утомляет и раздражает. Они здесь не для того, чтобы кому-то что-то доказывать: за них скажет имя их спонсора, как раз Сонхва, и их задача здесь — исполняя его волю, переманить в свою команду кого-то из подающих надежды новичков. Они с Чонхо об этом помнят, а Уёна в очередной раз понесло. — На этой неделе, может быть, будет здесь, а так — не знаю, чей, — тот самый бармен-букмекер забирает из его рук пустой стакан и отворачивается, чтобы по глазам не прочитали, что врёт. — Предлагаешь этого мальчишку в оборот взять? — Обгонит нас с Сильви — подумаю, — Уён нагло улыбается Минги, поигрывая листочком мяты между зубов, — но ты же знаешь, что это невозможно. Минги может только закатить глаза. Ему даже жаль, что у Чонхо оказались странные личные дела здесь, и его сиреневый Плимут не припаркован на улице под палящим майским солнцем.***
— Удачи, хён! Минджэ стукается кулаками с Сонджуном перед тем, как он сядет в свою машину и уедет. По общей договорённости сегодня без ставок — Хвиджун на своём Чарджере тоже будет в общем заезде, и для них это больше развлечение, нежели попытка заработать. Хвиджун любит гонять среди толпы с Сонджуном вдвоём, одновременно сотрудничая и соревнуясь, — в быту всё ровно так же, и если Сонджун их папочка, дарящий своим мелким машины на совершеннолетие, то за Хвиджуном роль строгой и дотошной матери, не дающей эти машины запустить. Джунхёк в кои-то веки тоже здесь, сидит за стойкой, закинув ногу на ногу, и потягивает арбузный слинг, хотя и не сняв с шеи свои огромные наушники. Сынмин не отводит взгляд от Хонды Сонджуна, и это даже логично, но у Минджэ колется на языке грязно пошутить про них двоих. Всё идёт не по плану, когда Минджэ видит незнакомые машины среди участвующих в заезде. Водителей видно хреново, и ни одного из них он не узнаёт, а ещё на зелёной тачке бессовестно слепящие ксеноновые фары — настолько, что Минджэ не может угадать издалека модель и даже марку. Сонджуна чужой ксенон слепит прямо по глазам через зеркало заднего вида, но ему это мешает не так сильно, как могло бы — Чарджер Хвиджуна стоит прямо перед ним, и это, собственно, всё, что ему нужно видеть, кроме дороги. Старт объявляет всё та же Юна, но отсюда — с расстояния четырёх машин от линии — её видно плохо, хотя не то чтобы хотелось рассмотреть. Взмах клетчатым флагом, и автомобили срываются вперёд — в этот раз на четыре круга по знакомой трассе. План продолжает рушиться, когда доставучая зелёная Сильвия пытается слепить намеренно, то включая, то выключая дальний свет — запрещённый и подлый приём, из-за которого Сонджуну приходится уступить, но в его запасе есть одна уловка, которой они с Хвиджуном пользуются вместе по договорённости. Их кодовый сигнал друг другу — дважды мигнуть правым поворотником, и если тебе ответили — влетайте на короткий круг вместе через низкий проезд под мостом; придётся притормозить, чтобы в узкую арку проехать, но экономит в среднем почти что километр и полторы минуты времени за раз, но дважды в один заезд не поедешь. — Твою мать! — Уён ругается прямо в салоне, когда красная ЭнЭсИкс снова оказывается впереди него в компании Чарджера. Он снова включает дальний свет, но это ему не помогает — Сонджун и Хвиджун пригинают головы, и ксенон не так бьёт им по глазам. Они приходят к финишу в конце четвёртого круга сразу друг за другом: Хонда Сонджуна — второй, Додж Хвиджуна — третьим, Ниссан Уёна — четвёртым. Первым финиширует незнакомый им двоим, но знакомый Уёну чёрный Лансер, за рулём которого Минги. — Неплохо катаетесь, — победитель шутливо отдаёт им честь и убирает ключи от припаркованного автомобиля в карман длинного чёрного плаща. Он не выглядит высокомерно и довольно, словно победа для него — приевшаяся обыденность, и именно этим он Сонджуна одновременно цепляет и одновременно бесит. Его успокаивает то, как Хвиджун берёт его под руку и прямо в ухо просит забить и расслабиться — это работает, особенно когда за ухом припечатывают мелким поцелуем. В баре снова шумно, победителя облепили желающие познакомиться и переговорить, и Минджэ даже жалко его становится, хотя он и сам издали залипает на строгие черты лица и аналогично собственным подведённые глаза. Текила санрайз своё дело делать совершенно не хочет, ему бы что-то покрепче взять для пущего блеска по радужке, но с ними мелкий и Сынмин, которые хотя и не за рулём, но не пьют — текилу ему, несовершеннолетнему пока что, брал как раз Сынмин, пока Джунхёк на время заезда утыкался в телефон и завешивал уши огромными наушниками. Не победу, но опыт и участие, а ещё кучу вопросов о том, откуда взялись Лансер и Сильвия, Сонджун и Хвиджун приносят с собой, пока им приносят пеликана и кокосовый лимонад, но задать вслух ни сами себе, ни остальным не решаются, потому что наконец-то и впервые их банда в сборе в полном составе — Сынмин больше не в Кванджу на учёбе, Минджэ и Хвиджун в этом году заканчивают школу, а Джунхёк в сентябре попробует выйти в общий заезд на своём стареньком Капризе. Сонджун по-отцовски рад и горд за каждого из них, кого он собрал не под крылом, но в своём гараже, и потому с широкой руки платит в баре за всех, решая, что поедут не кататься, а на заброшенный пляж. — У меня с собой полотенца нет! — Джунхёк протестует почти сразу, но его «не хочу» и «не поеду» разбиваются в щепки кожаным салоном в Хонде Сонджуна. Уён примечает их не сразу, но сложно не узнать Минджэ, волосы которого покрашены в яркий красно-малиновый. Он запоминает его, пока скользит взглядом по его плечам и рукам, и только сильный хлопок по спине от Минги заставляет отвести взгляд в сторону. — Ты думаешь, я не вызову его погонять один на один? — Тебя никто не просил. Вместо того, чтобы запугивать, лучше покажи, чего этот парень может с нами добиться. Четвёртое место — это не лучший твой результат. Уёну хочется огрызнуться и сказать, что Чонхо приехал сегодня шестым, но у самого Чонхо взгляд настолько вторит Минги, что становится очевидно — сопротивление этим двоим бесполезно. Минги мог о чём-то умолчать, спустить на тормозах и простить, но Чонхо почти всегда рассказывал о вольностях Уёна Сонхва, от которого прилетало не словами и не подзатыльниками, но срезанным заработком и нуждой оплачивать обслуживание Сильвии за свои деньги, которых у Уёна не было. — В следующий раз постарайся прийти в тройке, — Минги наклоняется к его уху и запугивающе шепчет, — иначе об этом Сонхва узнает тоже. Уён рычит в бокал со своим мохито, но ему приходится (хотя бы на сегодня) присмиреть.***
Минджэ не ожидает, что его окликнут на улице, пока он будет прикручивать вывеску к торчащей из здания железной балке. — Скайлайн! Он оборачивается, услышав про свою детку, и видит под стремянкой, на которой стоят они с Хвиджуном, Уёна. — Погнали в следующий заезд один на один? Проверим, чей Ниссан круче. — Погнали, — Минджэ пожимает плечами. — Только это глупо — тачками мериться, и один заезд ничего особенно не будет значить. Уён давится всеми своими возмущениями — Минджэ говорит практически слово в слово от того, что обычно говорит ему Минги перед каждой такой гонкой. «Мой Ниссан будет лучшим на всём побережье», — сказал себе Уён, и он к этой цели уверенно идёт, раз за разом обгоняя и вмешивая в грязь всех остальных ниссанщиков, но теперь, кажется, он всё-таки понимает, что это достижение значит что-то только для него самого — всем остальным, кого он обогнал и кого ещё обгонит, на это настолько же наплевать, насколько наплевать прямо сейчас Минджэ. — Посмотрим ещё, — Уён озлобленно фыркает и уходит, как побитая собака, спрятав руки в карманы зауженных джинсов. Минджэ снисходительно улыбается ему вслед, но делает пометку — против Сильвии на ксенонках нужно будет взять в заезд солнцезащитные очки.***
— Волнуетесь? Хвиджун даёт отпить из своего стакана по глотку кокосового лимонада Сынмину и Минджэ — для разогрева перед гонкой с Уёном и его Сильвией будет общий заезд, чтобы понять, чего Уён вообще стоит и на что способна его тачка. В своей детке Минджэ не сомневается, а ещё нет, не волнуется нисколько — ему ни горячо, ни холодно от результата, но хочется победить только для того, чтобы Уёну показать — одна гонка не значит совершенно ничего, а Ниссан Ниссану рознь. — Даже если ты проиграешь, — Хвиджун поправляет его красно-малиновую чёлку, — это окажет на него эффект. Не будет сладка та победа, которую твой соперник не воспринял, как проигрыш. Хвиджун прав, но это не значит, что Минджэ не попробует его обогнать. Уён такой же гонщик, как и все другие, у него тоже бывают блистательные победы и сокрушительные проигрыши, он не непобедим, даже если пытается сам себе и своему миру это доказать. Минджэ думает, что его стремление стать лучшим идёт от сильной в самом себе неуверенности и желания утвердиться; он сам таким не страдает и не наслаждается, а твёрдо знает, чего он стоит и что может показать. Он не планирует победу как должное и не будет стыдиться проигрыша — в конце концов, он ведь такой же, как и Уён, как и все остальные, человек. В этот раз свет фар Сильвии обычный, не бьющий по глазам, а освещающий дорогу как раз там, где медленно заходящее золотое солнце уже наложило ночную тень. Перламутровый кузов Скайлайна отбликивает жаркими лучами, и насыщенному синему цвету холодный свет луны идёт больше, зато в самый раз розовато-красному пожару в волосах Минджэ — словно предупреждающий сигнал, что у мальчишки огонь в голове и сам он пылкий до невозможности. Минги провожает взглядом его улыбку, сегодня стоя в толпе, пока Минджэ прячет поблёскивающие глаза за красными стёклами авиаторов, — отличный контраст его небесной детке и отличная самому Минджэ реклама, привлекающая тех, для кого «не влезай, убьёт» звучит как вызов. Для Минги звучит именно так, и со Скайлайном он погонял бы не победы, но удовольствия ради. Уён наверняка поделится впечатлениями после двух своих финишей, но интуиция подсказывала Минги, что они только подогреют интерес. Как подогревают асфальт трущиеся об него покрышки автомобилей, ожидающих старта. Минджэ стоит первым, Импреза Сынмина чуть дальше, Сильвия Уёна тащится где-то в хвосте, а у Юны татуировка на животе под плёнкой — тоже времени не теряет. Взмах — и клубами летит дорожная пыль, плотной завесой виснет на широком проспекте, с которого и начинаются всегда гонки. Бедную Юну в этом тумане не видно, а она сама смеётся громко — потому что каждый раз, чёрт возьми, страшно, когда мимо пролетает дюжина разгоняющихся машин. Минджэ не страшно уже давно, даже когда его обгоняет та приставучая Интегра — он ещё отыграется, они с Сынмином отыграются вместе, потому что в зеркале заднего вида маячит его только-только обкатанная Импреза, его малышка, подаренная Сонджуном и им же на победы и успехи заряженная. Интегра жульничает, виляет на дороге и не даёт обогнать, и Уён даже жалеет, что по настоянию Сонхва заменил лампочки в фарах — вспыхнул бы дальним, чтобы этот придурок утихомирился, но приходится юлить за Импрезой и чёртовым Скайлайном, пока они, словно сговорившись, жмут Игнегру в сторону и не дают ей занимать дорогу. Получается — Импреза рвётся вперёд, Интегра подрезает, а Скайлайн вылетает сбоку, пока Интегра отвлечена; все эти рокировки Уёна взбешивают, и он всё же слепит дальним Интегру и Импрезу, вырываясь за Скайлайном следом. Сильвия успевает и рвётся догнать Скайлайн, но он скрывается за крутым поворотом, красиво войдя в занос. Уён кажется Минджэ по-своему забавным дураком, которого очень легко обмануть, и он берёт это на заметку для их совместной гонки, а сейчас подрезает его и первый круг из четырёх заканчивает первым. На втором уступает словно специально, словно смеясь над Уёном, у которого пальцы впиваются в руль до побеления костяшек. Минджэ нравится гонять с ним в салочки, нравится на его страсти к победе играть и на неё же давить, то уступая, то вырываясь, но не забывая при этом про Сынмина, который всё-таки оставляет Интегру в хвосте — в этом заезде Минджэ только своему хёну уступить согласен в качестве подарка на возвращение. Сынмин против не будет, потому что видит, что Скайлайн в надёжных и умелых руках, пока его собственные руки заняты беленькой Импрезой, но эту победу он возьмёт и сам, на последнем этапе четвёртого круга вырываясь вперёд. Минджэ приходит вторым, а Уён, словно заговорённый тогда Минги, в тройке лидеров третьим — неприятно и обидно, потому что та Интегра спутала все карты, но в их со Скайлайном личном заезде Уён не проиграет и не поддастся. — Береги себя, — вместо пожеланий удачи кричит Сынмин, припарковав Импрезу возле бара. Минджэ салютует и снова прячется в машине, подгоняя к старту. Гонки один на один всегда объявляют парни — существующая традиция, по велению которой чуть впереди между двумя Ниссанами появляется Минхо — тот самый бармен-букмекер, с лёгкой руки которого Сонджун выиграл двадцать пять тысяч вон на прошлой гонке Минджэ. Это к удаче — Минхо всегда к удаче, — и потому Минджэ легко жмёт на клаксон, пока из-за пояса синих скинни вынимают тот самый потрёпанный и пыльный клетчатый флаг. Минхо быстрый, он не даёт подумать и приготовиться, как это делает Юна, и потому Уён теряется на старте — не знал об этой особенности, к которой был готов Минджэ, и тронулся с места парой секунд позже. — Блядство, — цедит сквозь зубы, взглядом прожигая зад Скайлайна. — Ты у меня ещё попляшешь, дрянь. Минджэ, если бы его слышал, только усмехнулся бы, потому что дрянь — это ещё ласково и нежно. В их гонке тоже четыре круга, но чуть другой маршрут — на последнем кругу вместо поворота направо, к проспекту, им нужно будет уйти налево, к тому самому заброшенному пляжу, где никого не бывает, а финиш зафиксируют под пешеходным мостом. Минджэ знает, что там дорога хуже, что там может повести в сторону из-за песка и мелкой каменной крошки, потому он постарается Сильвию для её же блага вперёд не пускать — своеобразно заботится об Уёне, ни разу там не бывавшем, пока сам Уён, моргая дальним, сходит с ума от злости. В дороге эмоции всегда бурлят сильнее, но Минджэ не даёт им брать верх — его этому учили Сонджун и Хвиджун попеременно, и у них это вышло прекрасно. Минджэ был заведён, но внешне спокоен, даже по-своему холоден, несмотря на пожар мыслей в голове, он держал руль мягко и плавно, нисколько не сомневаясь в том, что этого достаточно для управления его верной деткой. Машина послушает — и она слушается, когда приходит время повернуть налево. Пляжная дорога не уже проспекта, и Сильвия, остававшаяся всё это время позади, делает попытки вырваться и давит на газ, а Минджэ только это и нужно было — перед самым мостом он чуть сворачивает в сторону и отпускает педаль газа, давая Скайлайну сбросить скорость. Он намеренно уступает Сильвии, намеренно пропускает Уёна под мост первым и уже чувствует, как тот взрывается непечатной бранью, стискивая руль в начинающих неметь руках. — Мои поздравления водителю самого крутого Ниссана на побережье! — Минджэ доливает масла в огонь, когда они оба выходят из своих машин, чтобы после заезда пожать друг другу руки. Уён кипит, и потому не отвечает ничего, даже когда его по плечам поздравительно похлопывают Минги и Чонхо; парковочное место за Плимутом, занятое специально для него, остаётся пустым — он срывается и уезжает. — Познакомимся с тем парнем? — Чонхо уже отбил Сонхва о результатах заезда, и Минги остаётся только кивнуть ему по пути в бар. — Ну ты крут! — Урыл! — Да ладно вам, — Минджэ отмахивается от бывших зрителей, сидя на барной стойке и выделяясь из толпы. — Я ведь приехал вторым, мы сейчас о победителе говорить должны. За Сильвию! Посетители улюлюкают и поднимают свои рюмки и бокалы в воздух вместе с Минджэ; в его руках санрайз, но без текилы в составе, авиаторы висят на воротнике футболки, а ключи от Скайлайна — на шлёвке потёртых мешковатых штанов. К нему незаметно подобраться — целая история и миссия, ибо в районе его коленок празднуют победу Сынмина он сам и успевший накидаться шотами Сонджун, но внимательный и буквально лапающий взгляд подведённых глаз Минги не остаётся незамеченным. Минджэ смотрит прямо на него и кусает кончик языка напополам с хитрой ухмылкой — цепляет этим и ловит на крючок, пока снимается на спинку стула всё тот же длинный плащ, под которым непокрытые рукавами майки широкие красивые плечи. Он подходит сам, узнав в Минги прошлого победителя (и узнав в его руках ключи от Лансера), и поначалу они разговаривают со всё теми же попытками друг друга зацепить, но спустя малое время болтают, как старые друзья, о своих машинах и победах. — Ты здорово поставил Уёна на место. — Уён? Тот парень на Сильвии? Твой друг, наверное? — Ну… почти друг. Коллега, — не скажет же Минги о том, что они вместе гоняют на тачках своего богатого папочки Пак Сонхва; не при Чонхо, который его глаза и уши, уж тем более. — Впервые его таким психованным вижу. — А по-моему, он расстроен. Хотя странно, он ведь победил. Минджэ делает невинное лицо, и это цепляет Минги сильнее, чем все его попытки заигрывать и флиртовать. Но сменяется песня, звучащая из динамиков в баре, и Минджэ, покачиваясь в такт, просит на этом его простить — он обещал потанцевать сегодня. Его руку ловит в толпе краснощёкий Хвиджун, и они вместе тонут где-то на расчищенной под танцпол площадке. — Думаешь, он подойдёт? — голос Чонхо тихий, но чёткий даже сквозь чужие неумелые подпевания и громкую музыку. — Во всяком случае, подаёт надежды. И с Уёном справился неплохо. — Отбить хёну? — Оставь пока. Хочу сам с ним погонять и проверить, что этот парень может. Чонхо слушается в этот раз и сворачивает уже открытый диалог в мессенджере. Минги выдыхает куда-то в свой вишнёвый доктор Пеппер и взглядом ищет в толпе красно-малиновые крашеные волосы, потому что ремарка о потанцевать звучала как откровенное предложение посмотреть.***
— Как думаешь, Сиджей, — Хвиджун снова держит его под руку, пока они оба стоят около его Хонды, а Сонджун крутит на пальце ключи, — кто в этот раз будет быстрее — твоя киса или детка Минджэ? — Узнаем после финиша. Это своеобразное пожелание удачи заканчивается тем, что Хвиджун по-шутливому угрожающе клацает зубами и утаскивает на своих плечах его кожанку. Это у Сонджуна и Минджэ, считай, «семейное» — гонять на холёных тачках, но при этом самому выглядеть, словно только что проснулся на скамейке напротив бара, и ярко-рыжий комбез, перепачканный в краске и свисающий одной лямкой с плеча, этот образ Сонджуна дополняет. Минджэ своей джинсовке не изменяет, зато изменяет принципу ехать со своими до самого финиша — чёрный Лансер встаёт к линии старта аккурат за его Скайлайном, а из-под блика на лобовом стекле видно знакомую фигуру, и потому Минджэ показывает Сонджуну жестами, что сегодня они каждый за себя. Зачем нужны грязный флирт и тупые подкаты, если можно сказать всё друг другу без слов — вильнув задом тачки перед носом и взлетев на пути к финишу? Минджэ так и делает, пока на кузове его детки играют холодными бликами белые уличные фонари, и Минги не отстаёт от него, идёт в ловушку, которую мальчик-пожар расставил специально для него — садится ему на хвост и выжимает педаль газа в пол, пока сбоку промелькивает что-то красное. Сонджуну скучно гнать без Минджэ, но он всё понимает — наблюдал за ним и за тем странным «чёрным рыцарем», который в прошлый раз обскакал их с Хвиджуном, — а потому от нечего делать заигрывает с доставучей Интегрой, которую сажает к себе на хвост и уводит на короткий круг, оставляя место этим двоим на длинном. Минджэ прекрасно справляется с вилянием на дороге, не даёт Лансеру обогнать его и помигивает фарами иногда, когда Минги пытается тараном вырваться вперёд. Он манит за собой, но не даёт взять верх, упрямится, изматывает и противоречит самому себе секундной давности, но Минги именно это и нравится — то, как от всех его шалостей начинает вскипать кровь и как в мире не остаётся ничего, кроме них двоих, их машин и дороги. Ради этого умопомрачительного чувства пойдёшь на всё, и Минги идёт, когда Скайлайн заворачивает боком в крутой поворот, оставляя на асфальте следы от стёртых покрышек — догоняет его и заворачивает почти след в след за ним, но всё ещё остаётся позади. Он ни за что не даст выиграть, потому что хочет завлечь, потому что чувствует, что сейчас Минджэ интересна победа, и потому так важно поймать этот момент и не дать ему случиться — чтобы сладостью победы манить из своих рук в свои сети. В начале третьего круга, последнего на сегодня, у Минги наконец выходит вырваться вперёд, оставляя позади и Минджэ за рулём его детки, и играющего с Интегрой Сонджуна на его Хонде, и всех остальных. Он следит за тем, чтобы Скайлайн не отставал от него, едет чуть медленнее, чем мог бы ехать и чем ехал бы, будь на месте его соперника кто угодно другой, но сегодня с ним вместе гонял Минджэ, которого Минги хотел раззадорить так же, как раззадоривали до этого его самого, которого хотел заманить и оставить без сладкого десерта, чтобы этим самым десертом подманить в следующий раз. Но Минги ошибается, когда думает, что у Минджэ нет своего плана на эту гонку. Даже если они с Сонджуном гоняют по отдельности, они остаются самими собой — близкими друзьями, которым друг для друга не жалко ни помощи, ни победы. Сонджун, получив сигнал мигнувшими поворотниками, сбрасывает с хвоста Интегру, наигравшись с ней, и прячется аккурат за Скайлайном, пока они проворачивают совершенно тот же приём, какой Минджэ проворачивал вместе с Сынмином в прошлый заезд. Минги не успевает понять, почему он блокировал дорогу Скайлайну, а вперёд вырвалась всё та же красная ЭнЭсИкс, но успевает аккурат перед финишем разозлённо рыкнуть себе под нос, понимая, что пришёл вторым и что его ловко обставили, пока он повёлся на заигрывания Минджэ. — Как видишь, — Сонджун довольно улыбается, забирая у Хвиджуна свою кожанку, — моя киса сегодня пришла первой. Надеюсь, ты поставил на меня. — И не мечтай, — Хвиджун протягивает ему свой стакан кокосового лимонада, намекая, чтобы сегодняшний победитель с гордым видом молчал, но перед этим Сонджуна всё же обнимает в качестве своеобразной награды. Минджэ почти уже заходит в бар, но его ловят за прикрытое джинсовкой запястье и рывком разворачивают к себе. В любое другое время он бы ударил в плечи того, кто так обращается с ним, но напротив него оказывается Минги, который подходит почти вплотную и смотрит по-завороженному испепеляюще, смешивая на дне своих глаз раздражение и интерес. — Давай в следующий раз погоняем один на один? — его голос, что интересно, мягкий, не такой, как хватка на запястье. — Только ты и я, чтобы нас никто не отвлекал… от дороги. Разумеется, от дороги — Минджэ не может не заулыбаться, чувствуя в словах Минги напускное приличие. Он игриво кусает губы и прячет взгляд, но только для того, чтобы увидеть, как уголок чужих губ поднимается в ухмылке. — Я недавно гонял с Сильвией, — интонацией как будто извиняется, но сожалений в его словах ни капли. — Погоняй с Сиджеем, он тоже крут. Возьми, так сказать, реванш над ним — сегодня он тебя обогнал, но кто знает, что будет завтра? — Я хочу погонять именно с тобой, — Минги становится мягче и перехватывает ладонь Минджэ, кажущуюся горячей, гладит его по костяшкам пальцев и легко тянет к себе, не давая уйти. — Могу я как-то склонить тебя к согласию? Минджэ делает вид, что задумывается, но яркая улыбка сдаёт его с потрохами. — Заплатить по нашему счёту сегодня? И в следующий раз я твой, — на этих словах он кончиком языка пробегается по губам, а Минги кивает ему и наконец его отпускает. Минджэ не жалеет о том, что делает, вместе со своей бандой празднуя победу Сонджуна и очередной удавшийся трюк, и, быть может, не пожалеет и дальше — по крайней мере, ему кажется так, пока он улыбается и подмигивает Минги, сидящему поодаль от них, тут же пригубляя заказанный на его деньги санрайз без текилы в составе.***
— Чего ты этим пытаешься добиться? — Морально подкосить противника, — Сонджун привстаёт на старом офисном кресле и, нажав на рычаг, поднимает сидение выше. — Этот чувак будет ждать твою детку и о-о-очень удивится, если увидит тебя за рулём моей кисы. — Да какая ему разница, на чём я гоняю? — Минджэ перещёлкивает лямку джинсового комбинезона, в котором красил их машины. На левых дверях Скайлайна появляется жёлтой краской «Top Gang» — название их банды, которое придумал Сонджун, — на Импрезе Сынмина надпись красная, на Хонде Сонджуна — белая, на Чарджере Хвиджуна — перламутровая синяя. Тачки смотрятся ещё круче, только вот на ходовую это не повлияет, как и на результат заезда Минджэ против Минги — ЭнЭсИкс, киса Сонджуна, лишь немногим лучше его Скайлайна, но это его машина, а у Минджэ есть своя, и он справится сам, если приложит достаточно усилий, ибо больше половины успеха на гонках — это мастерство водителя. — Я считаю, Сиджей прав, — Хвиджун ставит на стол баллончик с краской и садится на висящий в углу гаража гамак. — Он ведь просил гонку с тобой, а не с твоей машиной, и ему разницы действительно нет, но разница есть нам. — Когда мы в последний раз так рьяно гнались за победой? — А когда ты сам в последний раз так хотел проиграть какому-то хрену с горы? Сынмин, только вернувшийся из магазина, звучит резко, но он говорит правду. Минджэ не воспринял эту гонку как соревнование, потому что сам соревноваться не хочет — он хочет играть с Минги и водить его за нос, хочет привлекать его внимание и сбивать с правильного курса, чтобы видеть в глазах ту адскую смесь, какая у самого отдаётся искрами по коже. Он хотел сбить и отвлечь Минги, а по итогу сбился и отвлёкся сам, забыв про то, что на ставках к гонке один на один можно неплохо заработать, а деньги их банде лишними не будут. — Ладно, — он разводит руками, понимая, что все они правы, пока, вспоминая стиль вождения Минги, ищет то, на чём мог бы сыграть против него.***
Лансер и его водитель успели приобрести популярность среди местных, потому Минги пришлось отбиваться от желающих познакомиться (и перепихнуться в крутой тачке) девчонок, уходя в бар. Он не хочет участвовать в общем заезде, оставляя силы на их с Минджэ личную встречу, и как удачно Минджэ решает поступить точно так же. Из их банды сегодня не гоняет никто, а Минджэ, волнуясь почему-то, ждёт их заезда — он думал о том, как именно ему надо будет поступить с Минги и с помощью чего его обмануть, но ничего слишком гениального не придумал. Они во многом похожи — своей пылкостью и пламенностью, и если Минджэ — мальчик-пожар, то Минги — ждущие своего часа чёрные угли, которые разгорятся жарким огнём, стоит только правильно поджечь. У Минджэ в руках канистра с бензином и зажигалка — образно, конечно же, — и он готов поджигать. Многого стоит увидеть лицо Минги, когда к линии старта подъезжает не Скайлайн, а блистающая надписью на боку ЭнЭсИкс. Минджэ опускает водительское стекло и машет рукой, пока чужие эмоции скачут от непонимания и удивления до появившегося вдруг чувства соперничества и осознания — сегодня так просто Минджэ не сдастся, и за то, чтобы пересечь финиш первым, придётся побороться. Старт в гонках один на один должен объявлять какой-нибудь парень, и Минджэ очень хочется, чтобы с клетчатым флагом в руках перед ним появился Сонджун, во взгляде которого будут читаться вера и уверенность — то, чего вдруг не хватает самому Минджэ, но что он прячет за заигрывающей улыбкой. Сонджуна на старте не оказывается, зато появляется длинноногий красавец Хёнджин, которому Минджэ вместо свиста газует на месте, рыча двигателем и стирая покрышки об асфальт. Этот своеобразный комплимент не остаётся незамеченным в первую очередь Минги — он потихоньку вскипает, терпя все сегодняшние выходки Минджэ, и жалеть его в гонке не собирается, но тактику с прошлого раза не меняет. Как только флаг мелькает в воздухе в падении сверху вниз, Минджэ выжимает максимум из Хонды Сонджуна и оказывается впереди. Он знает трассу, а за неделю между гонками успел познакомиться и с машиной, которую тоже ласково зовёт кисой, как и её хозяин, но его не отпускают странные волнение и тревога, которые раньше не подступали. Он делает вид, что всё хорошо, снова начиная вилять задом машины у Минги перед носом, но втайне очень хочет знать, победит сегодня или нет. Минги хочется обогнать его только для того, чтобы не видеть перед собой чужую тачку. В его сознании Минджэ и Скайлайн срослись настолько прочно, что сейчас, видя перед собой машину другого водителя, он сомневался в том, что за рулём Минджэ, хотя гонять хотел именно с ним, и потому все движения Хонды, похожие на мягкие покачивания, казались чрезмерно пошлыми и грязными. Минги не покидало ощущение того, что его подставили, равно как и в прошлый раз, что один на один — наедине, — как он хотел, ему всё равно не дали. Это одновременно злило и очень сильно заводило — если Минджэ хотел поиграть с ним, то он официально доигрался. Весь первый круг Минджэ идёт впереди, между их автомобилями остаётся едва ли корпус, но на втором круге Минги всё-таки решает стать жёстче и показать, каким может быть в ответ. Он дожидается поворота и резко подрезает Минджэ, заставляя того сбросить газ, чтобы не поцарапать Хонду, в ответ на что Минджэ сигналит, но не отстаёт. Они снова идут почти наравне, но обогнать не помогло — ЭнЭсИкс виляет сзади и по бокам от Лансера, не даёт забыть о себе и о той странной игре, которую они оба затеяли и в которой Минджэ не движениями своих бёдер, но танцем на дороге пытался Минги соблазнить — никак иначе сам Минги трактовать это не мог, видя, как слева от него моргают дальним светом. Лидерство и первенство сохраняются за Минги до середины третьего круга, потому что дальше Минджэ словно дожимает газ до конца — Хонда догоняет, и они едут почти вровень, только теперь Минги не пытается его подрезать, а пытается урвать момент, чтобы посмотреть вбок и увидеть Минджэ, каким он бывает во время гонки, когда кровь бурлит в венах и когда весь остальной мир гаснет, застеленный охватившим их пламенем. У него не выходит, и он матерится себе под нос, чем и пользуется Минджэ — делает последний рывок и всё-таки обгоняет, мысленно прося кису Сонджуна не подвести и продержаться до финиша самую малость. Оставшиеся полкруга оказываются самыми жёсткими для них обоих, потому что Минги не собирается проигрывать, а Минджэ не собирается сдаваться, и если бы они могли видеть друг друга, их взгляды наверняка заискрили бы ярким пламенем. Под свист зрителей в барах и на улицах Минджэ пересекает финиш первым. Он долго не верит в это и оттормаживает только спустя порядочный кусок проспекта; его слегка колотит, как колотило бы, если бы его знобило в бреду, и всё происходящее кажется ему кошмарным сном. Он разворачивает Хонду и возвращается к бару, выходит из неё на ощутимо трясущихся ногах и отдаёт ключи Сонджуну, прося выпить. Сынмин словно знал, чего захочется Минджэ, потому суёт ему бокал виски, который выпивается размашистым залпом. Минги на другой стороне улицы, тоже вышел из машины, давясь горечью проигрыша, и потому сжигает Минджэ взглядом, но под этой горечью, которую сам же размазал по его губам, Минджэ чувствует кое-что другое, что точно не даст покоя им обоим. Он даёт себе остыть, пока в баре за счёт Сонджуна глотает наполовину ещё один бокал. Ноги ватные, голова гудит, а ощущение своей всё-таки победы дурманит похлеще любого алкоголя — их банда впервые видит Минджэ таким, и если мелкие переживают, то хёны понимают с одного взгляда, странно переглядываясь и этими переглядками говоря о чём-то своём. Минги подходит нежданно и спрашивает, разрешат ли ему украсть победителя, только потом у самого Минджэ спрашивая, согласен ли он прокатиться с ним по побережью. — Я уже выпил, — Минджэ аккуратно машет бокалом. — Я знаю, так что поедем на моей тачке. Недалеко и ненадолго. — Ключи ты мне отдал, — Сонджун машет ладонью с теми самыми ключами, колечком надетыми на палец, — так что вали. Минджэ валит, доглушив свой виски и пообещав позвонить, если его будет нужно забрать — Сынмин не пил, и он за рулём сегодня. В Лансере Минги непривычно, но комфортно, руки сами тянутся к ремню безопасности, а потом и по отделанному пластиком салону. За пределами гонок у Минги довольно мягкий и спокойный стиль вождения, и он слушается, когда Минджэ подсказывает ему дорогу. — Почему ты сменил машину? — Хотел запутать тебя. Но это не моя идея была, а идея нашей банды. — Банды? А, то самое «Топ Гэнг» на дверях… Минги понимает вдруг всю соль ситуации — парень-гонщик, на которого он положил глаз, состоит в другой команде, из которой вряд ли уйдёт, а он не заметил этого до того, как стало слишком поздно. Но Минджэ не становится менее притягательным от этого, наоборот — аура соперничества подбавляет искр между ними. Они приезжают на заброшенную парковку возле спуска к пляжу в маленькой бухте, но пляж им не нужен. Минги закуривает, выйдя из машины и заглушив мотор, Минджэ слоняется где-то рядом, расспрашивая обо всём, и ему рассказывают — про их команду, про Сильвию и Сонхва и про то, что был бы рад видеть в их составе. — Наивный ты, — Минджэ мягко касается лацканов плаща, пока Минги выдыхает затяжку вбок. — Почему же? — Я не брошу свою банду, и тебя не спасёт даже то, как ты умеешь гонять. Нам, увы, не суждено быть рядом. — Но мечтать никто не запрещал. Минги хочет приобнять Минджэ за талию, пока выбрасывает окурок в сторону, но Минджэ тянет его к багажнику — капот ещё не остыл — и опирается на него, обнимая Минги за шею. Искры между ними становятся острее, воздух будто подёргивается маревом, когда касаются друг друга их ладони не через джинсу и кожу; Минджэ снова ведёт куда-то не туда, но сейчас он видит, что не его одного — успевает увидеть, пока Минги медленно ловит его губы горчащим из-за сигарет и виски поцелуем. Их своеобразное соперничество не прекращается даже сейчас: Минги давит на Минджэ, но ему отказываются поддаваться, ему сопротивляются и его самого кусают за губы и пытаются оттянуть назад за волосы на затылке. Минджэ ощутимо нажимает на его плечи, но это не потому, что Минги выше, и он пытается до него дотянуться; в конечном итоге Минги приходится поддаться его натиску и опуститься на колени. — Мой победитель хочет, чтобы его поздравили как следует? — Я был бы рад дать тебе утешительный приз, но… я не в том настроении, сладкий. Минджэ кусает кончик языка и облизывает губы, пока Минги, стоя перед ним на коленях, расстёгивает его рваные джинсы и, задрав вверх футболку, присасывается к коже на животе, целуя и тут же кусая. Он грубо стаскивает с Минджэ его вещи, но ожидаемого стеснения не получает, даже когда губами и зубами переходит на наполовину стоящий член — нет, это не повод для разочарования, это только сильнее подстёгивает широко обвести языком головку и глубоко взять в рот, пока Минджэ где-то сверху давится вдохом и крепче держится за багажник, с которого так предательски соскальзывают руки. Минги сосёт так же охрененно, как и водит, и, кажется, даже немногим лучше, но это только кажется. Минджэ не то чтобы проникается к нему какими-то особенными чувствами, но осторожно гладит по голове, убирая волосы со лба, и подмахивает навстречу его рту, пока член оказывается практически в горле. Кусает губы, рвано дышит, но застонать себе не позволяет — видит по направленному снизу взгляду, что Минги только этого и ждёт, только ради этого и старается, крепко втягивая щёки и вылизывая ствол. Друг с другом они не могут по-другому — без попыток выяснить, кто кого, без заигрываний и соревнования между собой, без нажима и жгучих взглядов. — Тебе очень идёт стоять на коленях, ты знал? — Минджэ издевается, оттягивая за волосы назад и двигаясь самому, пока Минги тихо мычит и шлёт вибрацию по его стояку, но всё равно прикусывает возле основания и срывает наконец с чужих искусанных губ громкий стон. — А у тебя прелестный голос, — он широко облизывается, обрывая тянущуюся от головки к губам нитку густой слюны, и наконец видит, как Минджэ смущённо прячет взгляд, хотя и лишь на доли секунды. Этого в качестве утешительного приза оказывается достаточно, и их игра подходит наконец к своему финалу и к своей своеобразной ничьей — кончат они, быть может, и не вместе, но оба, и оба же это знают, пока снова глубоко целуются и пока Минджэ жадно шарит руками по чужой спине под плащом. Машина — не самое лучшее место, чтобы трахаться после выматывающей гонки, и в свой Скайлайн Минджэ ни в коем случае бы никого не привёл, но с ними Лансер Минги, и если они случайно запачкают обивку, это будут его проблемы. Плащ небрежно сворачивается и откидывается на торпеду, на него сверху летит джинсовка, пока они устраиваются в салоне за плотно закрытыми дверями и окнами — Минги не позволит, чтобы кто-то ещё слышал Минджэ, такого Минджэ, его Минджэ. Он целует властно и нагло, пока по его плечам и шее нежно ведут ногтями, тянет ближе к себе и собой накрывает, крепко целуя чужие губы взасос. И он ведь даже не думает о том, чтобы мстить Минджэ за его победу — это само получается, пока он тягуче гладит его влажный член вместо того, чтобы быстро подрочить; мучает и изводит, но только потому, что дальше будет интереснее. Минджэ не уверен, что будет правильно вот так просто отдаться Минги, но это именно то, чего он хочет. Он удивительно покорно — подобрел и разомлел, наверное, после такого классного минета — стаскивает джинсы и разводит коленки в стороны, старается не впиваться ногтями в плечи, когда смазанные пальцы резко входят, и только запрокидывает голову, подставляя под поцелуи и укусы шею. Минги нисколько его не жалеет, но почему-то хочется попросить ещё, хочется попросить резче и сильнее, потому что так — жарко, жадно и властно — может только он, и только с ним (что правда) Минджэ так сильно ведёт туда, куда вести было не должно. Он продолжает подмахивать ему, насаживается на его пальцы и призывно сжимает их в себе, одним только взглядом и расползшейся на покрасневших губах улыбкой говоря: «Трахни меня, сладкий, как я трахнул тебя на заезде». Минги, кажется, снова ему проигрывает. По смазке и в презервативе входится плавно, мягко и спокойно, но Минджэ всё равно выгибается, отчаянно держась за чужие плечи и ногами крепко обнимая под рёбрами. Ему хочется метаться и ёрзать, ему невыносимо от медленно заполняющего его ощущения, но одновременно с этим невероятно хорошо, как будто они оба снова попали под ту эйфорию предвкушения, которая начинается на старте, с разницей только в том, что сейчас они не соперники, а союзники, и идти им нужно не один впереди другого, а вместе и наравне. Минги крепко держит его за бёдра и ждёт отмашки, пока сам жмурится и пытается сквозь сдерживаемый стон дышать — его, кажется, увело даже сильнее, чем Минджэ, только вот заметил он это тогда, когда оказался в расставленной для него ловушке без единого шанса на спасение. Минджэ целует его и тянет на себя, подстраивается (наконец-то) не задом машины, а своими собственными бёдрами под нарастающий темп, плотно обхватывает стенками член Минги так, что ему хочется взвыть в подставленное плечо. Ещё неизвестно, кто кого трахает, ибо Минги кажется, что Минджэ его выжимает, пытается добить, раз не добил в гонке, и издевается, прося смотреть в глаза и всё ещё держа за волосы на затылке. На деле же Минджэ упивается тем, насколько сильно Минги вскружило голову — он знает, чего Минги стоит, но пусть стоит где-нибудь в другом месте, а ему поддаётся, его слушается и ему подчиняется, не только опускаясь перед ним на колени и обнимая красивыми губами его член, но и давая слизать с них тихие вздохи и ахи, в которых всё желание и весь жар от потрескивающих, словно горящие угли, искр. И Минджэ не жалко этого жара подбавить, царапая вдоль позвоночника и вскидываясь на члене. Но он останавливается и остановиться просит Минги, бережно гладя по лицу и щекам в ответ на непонимающий взгляд. — Сядь. Хочу побыть на тебе сверху, — говорит нежно, словно предлагает объятия или поцелуй, но Минги слушается, выходит из него и пару раз притирается между его ног, пока не ловит властный взгляд, в котором — приказ и угроза одновременно. Садится, и Минджэ залезает к нему на коленки, обнимает и целует, пристраиваясь удобнее, легко направляет в себя смазанный ещё на раз стояк и опускается, не сжимая и не ёрзая, а вновь привыкая к заполняющему жару. Минги гладит его по бёдрам и лезет под футболку, глубоко вдыхает с шеи и подсаживает на себе, пока Минджэ двигается не вверх и вниз, а вдоль него, пока скользит по члену и своим упирается в живот. Ему нравится быть сверху хотя бы потому, что сверху обычно победители, а он сегодня победил; ему нравится смотреть на то, как Минги под ним жмурится и то кусает губы, то широко раскрывает в немых стонах; ему нравится держаться за его плечи и сжимать его внутри, чувствуя постепенно усиливающуюся пульсацию и чувствуя его всего в себе, как чувствовал каждым напряжённым нервом тот жёсткий подрез. И это напряжение нарастает потихоньку снова, во всём теле отдаваясь дрожью, но особенно скапливаясь под пальцами Минги, крепко держащими ствол члена и грубо ласкающими его. Он не даёт Минджэ кончить так, как он того хочет — заставляет слезть с себя и чуть приподняться, сползает вниз, снова берёт в рот, но после всё-таки даёт члену войти в горло, пока Минджэ над ним почти хнычет, вжимая в себя за затылок. Минги специально громко хлюпает языком, глотая и вылизывая его, утирает рот и даёт опереться на плечи, пока перед глазами летают вертолёты. Минджэ оседает и сдаётся, но руки к чужому стояку тянет, снимая с него презерватив. — Теперь моя очередь, — не столько спрашивает, сколько констатирует факт, пристраиваясь у Минги между ног и на пробу пока только облизывая его, не делая ничего криминального и чувствуя при этом на себе желающий взгляд. Минги не давит почему-то, хотя и может, только направляет и показывает, пока Минджэ сосёт неглубоко, но упоённо, пока обводит языком головку и по ней же проводит губами, плавно и осторожно вбирая глубже. У основания он неторопливо надрачивает, стараясь не пережать случайно, но это ненадолго, пока он не приловчится, пока не сорвётся на быстрый рваный темп и пока не почувствует, как нажимают на его затылок, прося взять глубже. Берёт — и набирает полный рот, не глотая сразу и размазывая языком по щекам терпкий солёный привкус. Минги потянулся бы за сигаретами, но они лежат в плаще, а плащ далеко — аж на торпеде под джинсовкой. У Минджэ с собой нет, и потому из кармана надетых джинсов он может вынуть разве что прошлонедельный чек из продуктового и лимонный леденец из тех, какие таскает Хвиджун, но Минги машет рукой, мол, не надо, а вот обняться — привалиться друг к другу плечами — предлагает. — Может… — Нет, — Минджэ отвечает резким отказом, потому что знает, что Минги хочет сказать дальше. Нет, он не уйдёт из своей банды — они слишком долго шли к тому, что у них есть сейчас, слишком многое прошли вместе и слишком многое запланировали на будущее, чтобы какой-то пришлый (словами Сынмина) хрен с горы так просто увёл его. Минги классный — и как гонщик, и как партнёр, — но этого недостаточно, чтобы вскружить Минджэ голову и заставить бросить свою семью. — Уезжайте из города, — он говорит тихо и без нападки, словно даёт совет. — Здесь вы никого не поймаете. А лучше — возьмите к себе малолетку и всему его научите, вот и будет вам ещё один классный водитель в команду. — Так сделал ваш капитан? Минджэ в ответ только усмехается — Сонджун больше похож на идейно двинутого папашу, чем на капитана, но Минги может назвать его и так. — Давай подвезу до дома. — Не, я Сынмину позвоню. Они наверняка ещё пьют. Минги тянется к Минджэ, чтобы поцеловать на прощание, но его губы накрывают ладонью и отодвигают от себя. На улице прохладнее, чем в машине, но это не мешает Минджэ нисколько — ему наоборот хорошо, голова приходит в себя, а встревоженные нервы успокаиваются. Он снова добреет и сжаливается, соглашаясь на прощание Минги крепко обнять и услышать, как он полушёпотом желает удачи. Под колёсами Лансера шуршит асфальт, и у Минджэ есть буквально пять-семь минут, как написал ему Сынмин, чтобы по-тихому сворованные у Минги сигареты попробовать, подкурив лежавшей в пачке зажигалкой. Неплохие, курятся мягко и не дерут горло — как раз то, что нужно, чтобы оставить послевкусие на память. Сынмин не задаёт вопросов, видя, после чего Минджэ, но улыбается по-своему насмешливо. Ему, впрочем, это можно, и можно было бы остальным, но они втроём спят на заднем сидении — Джунхёк на плече у Сонджуна, а Сонджун у Хвиджуна. — Меня пытались переманить в другую команду. — Ого, да ты, смотрю, нарасхват. — Я отказался, — Минджэ ерошит волосы и смотрит в окно на мигающий уличный фонарь. — У меня уже есть всё, что мне нужно для счастья. — И не жалеешь, что такого красавца упустил? — Красавцев полстраны ходит, а вы у меня одни. Минджэ тянет Сынмину кулак, и они мягко стукаются, соглашаясь друг с другом в том, что банда