Седьмая печать

      Вики       Комната буквально тонула в воздержанности от яркого света и броских цветов. Тягостность тишины поглощала все звуки извне, оставляя меня наедине с мечущимся разумом. Закреплённые за спиной руки невероятно ныли от долгого нахождения в одном положении. Наручники из рения и иридия — так сильно он боялся, что я что-то предприму.       Я сидела в этой душной комнатушке уже слишком долго, наблюдая, как пылинки исполняют свой замысловатый танец в единственном светлом луче. Где-то на задворках зудела мысль о том, что Люцифер не причинит мне вреда. Но оставить всё как есть он тоже не мог.       Пальцы онемели. Сжав кости до хруста, дёрнула цепями ещё раз. Без толку. Закинула голову назад. В горле пересохло. Очень хотелось пить. Ожидание выматывало сильнее, а чувство собственной беспомощности раздражало.       Наконец засовы заскрипели, предвещая приход посетителя. Замóк снова закрылся. Вынужденное одиночество испарилось в секунду, оставляя меня наедине с ним.       — Решил проведать? — усмехнулась, заметив краем глаза, как Люцифер облокотился на стену. — Очень мило, что мне позволили одеться. Спасибо.       Проигнорировав моё замечание, Король оттолкнулся и прошёл чуть вперёд.       — Вики, ты понимаешь, что мне придётся сделать? — голос не дрогнул. Он был чересчур спокойным. Будто знал всё наперёд.       Повернув голову, окинула презрительным взглядом.       — Покушение… О, да… По всем правилам меня ждёт казнь, но… — я расплылась в ехидной улыбке и рассмеялась, продолжая смотреть на него. — Ты ведь всё ещё любишь меня, Люцифер. Можешь отрицать, спать с другими демоницами, унижать меня, заключая в эти грёбанные наручники…       Я замолчала, когда он встал передо мной и склонился ближе, заглядывая в глаза. Дьявол пытался проникнуть сквозь пелену гнева и увидеть, что таилось внутри меня. Приблизившись к его лицу, я прошептала.       — Но я вижу щемящую тоску вперемешку с чувствами. А ведь на самом деле всё исчезло: ушли эмоции, умерло вожделение и, видимо, умру и я. Как досадно…       Он раздражённо втянул воздух и цокнул, распрямляясь.       — Ну, так что же меня ждёт? — спросила, продолжая ухмыляться.       — Темплум.       Улыбка тут же исчезла. Отрезвляющий укол страха. Сердце забилось с новой силой, разгоняя кровь по венам.       — Что? Я одна из четырёх. Ты не посмеешь…       — Вики, ты не оставляешь мне иного выбора, — Люцифер отвернулся.       Физически ощущая, как нервные импульсы разносят поразившую меня новость, бегала глазами по уже так хорошо изученному полу. Время. Нужно было время.       — Найди Белиала. Да! Я верну, что взяла. Пусть это будет наказанием. Я ведь лишусь силы, верно? Этого должно стать достаточно.       — Он мёртв, — он безрадостно посмотрел на меня. — Я убил его, когда тот поджёг тис. Теперь ты правда одна из четырёх. Пребывание в Темплуме сохранит тебе жизнь, и…       Кислая слюна наполнила рот, заставив сжать челюсть до скрипа. Подонок уничтожил реликвию. Вот в чём таилась причина моих мук и их внезапного облегчения подле Короля.       — Я — часть Ада! — взывая, твёрдо отчеканила. — Заключив меня в этот проклятый храм забвения, ты снесёшь один из столпов Преисподней. И что тогда, м? Неужели Вельзевул, Буфовирт и Астарот согласятся с тобой?       — Уже. Полагаю, что у Астарота другое мнение. Но меня это не волнует.       — Люцифер, нет… — отрицательно качала головой, чувствуя, как слёзы отчаяния выступают на глаза. — Не надо этого делать.       — Мне жаль, что тебе придётся остаться там.       — Жаль?!       — Перестань! Не строй из себя жертву. Каждый твой шаг, слово или действие подводили к краю… Границе, которую ты могла переступить, а могла оставить в покое. Но тебе всё было мало. И вот она — ошибка. Примирись и оставь остальное мне.       Люцифер направился к двери, но замер, стоило мне пробормотать.       — Значит оракул был прав, — я наклонила голову, и волосы скрыли моё мокрое от слёз лицо. — «Она сама придёт к тебе», но не ко мне. Интересно, что тогда ты скажешь нашей дочери…       Король промолчал. Стук по двери разнёсся в пустой комнате.       — Через пятнадцать минут приведите её в зал для оглашения приговора, — кинул охране и быстрым шагом удалился от места моего временного заключения.       — Темплум… — прошептала себе под нос, наблюдая, как холодная капля скатилась с лица и упала на пол.       Место, куда искусственно вводили душу ангела или демона. Подобие вечной комы для самых гнусных и жестоких преступников божественного мира. Я хорошо помнила на редкость скучные исторические лекции Мисселины. Ни одного представителя высших не вводили в такого рода состояние. Это было попросту опасно для баланса.       Люцифер решил рискнуть всем, лишь бы держать меня под контролем. Было глупо, но я продолжала надеяться, что у Астарота есть запасной план.       Астарот       Малый совет толпился перед лестницей главного входа. Демоны нервно перешептывались, недоверчиво косились друг на друга. Словно тень я двигался за колоннами, обрамлявшими обе стороны главного зала дворца. Мой взгляд был прикован к двум фигурам на первых ступенях.       Буфовирт и Вельзевул стояли рядом, безэмоционально смотря на скопившуюся толпу бесов. Архидемоница выглядела строже обычного. Даже её привычный брючный костюм сменился на давнее платье, отражающее истинную сущность и предназначение в Аду.       Один из четырёх что-то шепнул своей супруге. Она прикрыла глаза. Буфовирт вела мысленную беседу с кем-то, еле заметно качая головой. Наконец, поджав губы, она окинула взглядом присутствующих, столкнувшись со мной. Я саркастично улыбнулся и кивнул в ответ.       Вельзевул спустился вниз и направился в мою сторону.       — Добрый друг, не объяснишь, что за срочный сбор? — спросил, сложив руки в замок.       — Мы все ожидаем известия от Люцифера. Пройдём? — он указал рукой к лестнице.       — И что же, правда позволите встать рядом с вами? Помнится, твоя жена называла меня гнусным предателем. Коим я, кстати, не являюсь по ряду причин.       — Оставь эти объяснения при себе, Астарот. Для меня ты был и останешься Князем Ада. Это неизменно.       Стоило отдать должное Вельзевулу. Он не имел привычки обвинять или кощунствовать. И всё же до невероятности раздражал меня своей напыщенностью и честолюбием. Я никогда не мог понять его истинных мотивов. Демон умело прятал желания и страхи, что порой вызывало во мне некое подобие досады. Но это было слишком давно.       Сейчас, наблюдая за покладистым Князем, мне не была нужна его подноготная. А вот Буфовирт в действительности вызывала интерес.       Я прошёл вперёд и встал с ними на ступени. За нашими спинами раздался быстрый топот. Люцифер спустился вниз и вышел к Малому совету, оставляя нас чуть позади.       — Я позвал вас для того, чтобы сообщить, что вчера ночью Королева Виктория совершила преступление против власти Ада, — его слова окатили меня холодной дрожью, но виду я не подал.       Король кивнул Буфовирт, и она встала на его место. Через минуту в другом конце зала появилась Виктория, по обе стороны которой шли стражники из личной охраны Люцифера.       «Проклятые, дайте сил!» — пронеслось в голове, когда я заметил на её руках специальные наручники.       Гордо подняв голову, она шла, не обращая внимания на расступавшихся перед ней демонов. Недобрые синие огоньки плясали в её глазах, устремлённых к Люциферу. Я спустился чуть ниже, чтобы лучше видеть происходящее.       Буфовирт строго посмотрела на осуждённую и после обратилась к совету.       — Виктория Вечерняя Звезда, Королева Ада обвиняется в измене и покушении на Люцифера, Повелителя Преисподней, — она перевела взгляд на Вики. — Вы уличены в сговоре, попытке довершения кровного ритуала с последующим переворотом. Вам ясны представленные обвинения?       — Это ваш суд? — издевательским тоном спросила Королева. — Это? А свидетели, присяжные… Или я и этого не достойна? Да, Люцифер?       — Я и есть свидетель, — Король спустился к архидемонице и что-то быстро сказал ей.       Вики посмотрела на меня. В её взгляде читался немой вопрос: ты предпримешь что-нибудь или нет? Я не мог ничего ответить. В случае её провала я должен был встать на сторону Люцифера. Беспрекословно подчиниться и выполнять его волю. Как долго — зависело лишь от тяжести её проступка. Я ждал приговора.       — Ваш свидетель Король. Мы можем прибегнуть к считыванию, но необходимо ли оно, Виктория?       Она поджала губы и увела глаза в пол, не желая смотреть на беспристрастное лицо Буфовирт.       — Что же, тогда приступим к оглашению вердикта, — архидемоница горделиво вздёрнула крыльями и обратилась к совету. — Королева Ада является обладательницей сил предателя Белиала. Волей судьбы она стала одной из четырёх Князей Преисподней. Высшей мерой наказания за покушение — смерть.       Зал окутал возмущённый ропот. Демоны недовольно хмурились и громко перешёптывались. Вскоре их раздражение переросло в громкий гул и выкрики.       — Её нельзя убить!       — «Ад облачится в лёд, если хоть один Князь падёт!» Все мы это знаем!       — Вы хотите её смерти или нашей?!       — Тишина! — голос Вельзевула прокатился громом, заставив всех резко умолкнуть.       — По этой самой причине, — продолжила Буфовирт. — Викторию ожидает другая участь.       Все замерли, ожидая решения высших. Королева словно лишилась жизненных сил и желания предпринять хоть что-то. Вики подняла осунувшиеся глаза на Люцифера.       — Темплум. Её душа будет заперта, пока тело и силы заключены в Аду.       — Невозможно!       — Такого ещё не было!       — Решение окончательное. Вы должны были знать. Примите снисходительность своего Короля и возвращайтесь к делам на кругах, — Вельзевул грозно махнул рукой, а затем кивнул страже, охраняющей преступницу.       Продолжая нервно переговариваться, демоны пристально наблюдали, как они пытаются вывести Вики.       — Нет! — закричала она. — Вы не посмеете! Он обрекает вас на смерть, идиоты! Астарот!       Я развернулся к Люциферу и тут же преклонил колено.       — Мой Король, вверяю вам свою судьбу и жизнь. Клянусь всеми дьявольскими реками Преисподней, я не имею отношения к случившемуся.       — Какого… — послышался разочарованный вздох Вики.       — Достаточно представления. Уведите её, — ровным тоном произнёс главный демон. — Что касается тебя…       Я поднял на него глаза.       — Не смей скрываться и лгать мне, как ты делаешь это прямо сейчас. Я достану тебя из-под земли, и, клянусь всеми Проклятыми, тебя будет ждать участь Белиала.       Вновь склонив голову, я гневно сжал зубы, дожидаясь, когда он уйдёт. Как только шаги Короля утихли, встал, отряхнув пиджак.       Окружённая стражей, Виктория подходила к выходу в другом конце зала. Как вдруг, она обернулась и взглянула на меня. Я знал, что было в этих глазах: гнев от предательства, ярость и предвкушение мести.       — Прощайте, моя Королева. Но не скучайте, ведь мы скоро увидимся.       Люцифер       Холод обволакивал, утягивал своими щетинистыми лапами в ловушку вечного льда. Я слышал, как перешёптываются жрецы за дверью в одну из камер Коцита.       Когда-то отец посчитал, что величайших предателей всего человеческого будет больше, чем просто три. По этой причине вокруг притока Реки Плача и образовавшегося озера было выстроено несколько отдельных сооружений для каждой души. Не в силах больше медлить, аккуратно толкнул дверь. Невысокий круглый зал был погружен во тьму по краям. Свет касался лишь середины помещения, выделяя фигуру Вики по середине.       Она стояла, обездвиженная невидимой силой, и, как дикий загнанный в клетку зверь, поглядывала на едва уловимых в темноте жрецов. Королеву переодели в чёрное платье для ритуала. Линии присборенной ткани обрамляли её плечи и грудь и, миновав очерченную талию, легко спадали вниз.       Вики тут же ощутила моё присутствие, хищно уперев мерцающие синие глаза в сторону двери.       — Я уже думала, пропустишь всё веселье, — продолжала вглядываться во тьму, пока я не решил выйти к ней на свет. — Всё в руках Короля Преисподней. Серьёзно? Коцит? А как же отдельный храм для проклятой любимой?       — Перестань! — звук моего голоса эхом прошёлся по залу, заставив жрецов остановить приготовления на мгновение.       Когда демоны Дита вернулись к нашептыванию очищающих стихов и перебиранию реликвий, продолжил:       — Я объяснил тебе все причины данного поступка. Прояви свою холёную сдержанность и холодность, будь достойна титула и моей снисходительности к тебе.       — Хах! Снисходительность? Ты хоть знаешь, что ждёт меня в Темплуме? — цепкий взгляд демоницы схватился за меня.       Я молчал. Никто не знал, что ожидает заключённого в храме души. По той простой причине, что оттуда ещё никого не возвращали.       — Я так и думала. Так в чём же твоя снисходительность, Люцифер? В том, что не убил? Какое милосердие, мой Король. Благодарна до гробовой доски. А… — она театрально закатила глаза и засмеялась. — Да… Твой храм и есть моя могила.       — Король, — один из жрецов подошёл ко мне. — Мы готовы начинать. Вам стоит быть неподалёку.       Кивнув, я подошёл к ней чуть ближе. Вики тяжело дышала. Бледная кожа покрылась тонкой плёнкой испарины, несмотря на всепоглощающий холод. Так на неё действовал шёпот демонов Дита. Она слабела.       — Не думала, что твоя точка в наших отношениях с таким грохотом обрушится на меня, — хрипотца смешивалась с резко осевшим голосом.       Вокруг нас начала скапливаться туманная пелена, медленно подбирающаяся к Королеве. Заметив это, Вики вжалась в плечи, словно старалась спрятаться от неизбежного.       Я хотел отвернуться, сбежать из этого ужасного места. Лишь бы не видеть то, что собственноручно творю. Но я должен был наблюдать, помнить её взгляд, холод кожи, движения — всё. Это стало моим наказанием за то, что оставил Вики в самом начале. Не смог найти в себе сил быть рядом, упивался болью от потери дочери в одиночестве.       Шум от голосов жрецов постепенно усиливался. Демоница протяжно взвыла и, крепко прижав руки к груди, начала падать. Я мгновенно подхватил её, оседая вместе на промёрзший пол.       Вороновы пряди облепили лицо, искажённое агонией. Прижав к себе окоченевшее тело, я бережно убрал волосы с лица любимой. Она так сильно зажмурилась, что из уголков потекли слёзы. Прежде пухлые губы превратились в одну тонкую линию.       — Вики, — прошептал я, касаясь ладонью её щеки. — Прости… Прости меня.       Дрожащие веки приоткрылись. Её глаза всегда напоминали мне огонь, таившийся в недрах океана, страсть, заключённую во льду. Но теперь всё гасло. Дурманящая вуаль забытья тихо покрывала взгляд Вики.       Вложив последние силы в своё прикосновение, она поднесла руку к моему лицу.       — Ушли чувства, умерла страсть, умерли мы сами… — подобно наркотическому опьянению, её разум обволакивал шёпот демонов, а последние слова хрипло слетали с пересохших губ. — Ты снова оставляешь меня, и следы твои сотрутся ветром на восходе солнца. Адский пепел памяти обо мне будет блестеть в лучах оттенками и тонами моей души…       — Что ты говоришь… Нет, никогда. Никогда, — я соприкоснулся с ней лбом, продолжая бормотать. — Ты — моя Королева, и ничего не изменит этого, Вики. Всегда.       Я прижал её безвольное тело к себе сильнее. Королева всё ещё смотрела на меня, и в это мгновение её глаза показались мне вновь знакомыми. За дымкой из слёз и туманом стихов я видел ту наглую Непризнанную, которую встретил казалось целый век назад. Которую любил до одержимости, до потери страха, готовности сделать всё. Она ещё сопротивлялась, отчего речь становилась бессвязной, а глаза более потерянными.       — Ушёл…       — Вики, нет-нет, я здесь, — губами коснулся её мертвецки холодной руки.       Голова Королевы бессознательно припала к моей груди. Смотря на неё сверху, я видел, как дрожат чёрные ресницы, а потрескавшиеся губы приоткрываются в попытке произнести что-то ещё.       Внезапно длинные волны её волос начали стремительно терять цвет. Лучистое серебро разливалось от корней, быстро вымещая оттенок. Я поднял голову к одному из жрецов.       — Что за чёрт? Что с ней? Отвечай!       Демон склонил голову, покрытую капюшоном.       — Теперь она в Темплуме, мой Король. Часто бывает так, что одним из признаков тому — внешние изменения. Не стоит переживать.       Я вернулся к Вики. Она выглядела мирно спящей в оковах льда. Ресницы, словно покрытые инеем, слегка подрагивали. Кожа стала похожей на белый мрамор. Изящные линии лица расслабились, превращая её в прекрасную скульптуру.       — Похитил твою душу, Прозерпина, — моё дыхание коснулось замерших любимых губ. — Но я всё исправлю, обещаю.