Обещания

— В этом мире есть три простых правила. На Актанге царит ночь. Белое небо, которое, как раны, иногда прорезают красные и желтые звезды. Земля, охлажденная дневной луной, сейчас медленно нагревается, даря приятные ощущения тепла, расслабляя и усыпляя бдительность. — Первое: если ты не будешь бежать, то умрешь. За час до того, как Актанга погрузится в ночной свет, ты должен найти укрытие. Иначе — тебя ждет смерть. Впрочем, смерть на Актанге — явление такое же простое, как и прием пищи. Аналогия более чем точная, учитывая, что каждый день ты не знаешь, успеешь ли позавтракать сам, пока не позавтракают тобой. — Второе: никогда не оглядывайся. Выжить на Актанге в одиночку — идея, как минимум, глупая. Нет, вы, конечно, можете попытаться, я вас не отговариваю. По крайней мере, на один голодный рот станет меньше. — И третье: убивай — или будешь убитым. На Актанге нет понятия расы или вида. Перед смертью все равны. Если тот, кого ты встретил, имеет такое же строение тела, как и ты, это еще не значит, что вы подружитесь — это зависит от того, завтракал он или нет. Ох, опять я про еду. Больная тема, что уж поделать. Внезапно на мое плечо опускается чужая голова. От прикосновения я вздрагиваю, ведь близость на Актанге я испытывала лишь в моменты, когда следовало увести раненого союзника с поля боя. Того, кто сейчас так беспринципно посягает на мое личное пространство, зовут Кит. И, если верить его словам, он прибыл с другой планеты — Вестрои. — Какой-то жестокий мир, — произносит Кит задумчиво. — Даже не знаю, что и ответить. Но разве ваш не такой же? — на мой вопрос собеседник лишь недоуменно выгибает бровь, а потом, немного подумав, отвечает: — Нет, сходства, конечно, имеются. Однако все-таки Вестроя совсем другая, — говорит он, а затем расплывается в улыбке. Не надо и спрашивать, чтобы понять: он любит свою родину. Однако могу ли я сказать то же самое об Актанге? — Да? В таком случае, хотелось бы мне ее увидеть, — говорю я скорее для того, чтобы продолжить диалог, ведь понимаю, что этого сделать мне никогда не удастся. Однако мой визави, за которым я и до этого не раз наблюдала странное пристрастие к безумным идеям, внезапно отрывается от моего плеча (о чем я не жалею, вовсе нет), а затем вперивается в меня загоревшимся взглядом. — О, а это идея! — чересчур, как мне кажется, воодушевленно проговаривает Кит. — Давай так: встретимся на этом же месте через неделю, и я заберу тебя в свой мир! Устроим экскурсию по Вестрое. Ну, как тебе идея? В ответ я, не сильно убежденная в том, о чем он говорит, лишь скептически ухмыляюсь: — Разве это возможно? Кит же, ничуть не обидевшись, говорит: — Конечно, я ведь здесь. Главное, чтобы тебе этого хотелось. — Мне хочется, — заверяю я его поспешно, внезапно испытывая страх при мысли о том, что он может передумать. — Хорошо, — произносит он довольно, а затем, взглянув на странное устройство на своем запястье, добавляет: — Мне, к сожалению, пора возвращаться. Не забудь: ровно через неделю, на этом же месте, в это же время! — последние слова Кит выкрикивает, погружаясь в непонятно откуда возникший проем, который, как он мне ранее объяснял, служит для связи между Актангой и Вестроей. Я же лишь улыбаюсь ему вслед, уже предвкушая нашу следующую встречу.

***

На Актанге наступает день. Тьма неспешно, как хищник перед атакой, покрывает все на своем пути. В ней становятся невидимыми растения и животные, враги и союзники. Ты даже сам себя видеть не можешь. Именно поэтому это самое безопасное время суток на Актанге. Время, когда все усмиряется и когда ты наконец можешь почувствовать хоть какое-то спокойствие. Уже который день я бесцеремонно нарушаю первое правило Актанги. Да, вы можете назвать меня глупой или даже безумной. Однако Кит сказал, что он придет. Мы должны встретиться. Хотя бы раз. На этом же месте, как он и сказал. И плевать, что он просрочился со временем. Я буду ждать его. Я буду сражаться до тех пор, пока, обессиленная, не паду перед противником. Буду защищать это место. До самого конца. Прошло уже два года. Он не придет. Этот голос. Я потеряла счет времени, а потому не знаю, сколько дней он уже сопровождает меня. Однако он всегда твердит одно и то же. Он говорит, что Кит не придет. И знаете что? Мне самой стыдно это признавать, но, кажется, скоро я перестану считать его слова бредом. Но даже так… Даже так, я останусь на месте до самого конца. Надежда ведь умирает последней? Что ж, остается надеяться, что я не откинусь раньше нее. Почему ты так упорно ждешь его? Почему? Я никогда по-настоящему не задумывалась над этим вопросом. Наверно, я просто, как маленькая девочка, понапридумывала себе всякого, а теперь только и делаю, что живу своими фантазиями и надеждами. Кит, человек с другой планеты, с другими нравами и отношением к миру — мне казалось, что с его приходом что-то изменилось и во мне. И мне нравились эти изменения. Я думала, что он мог стать тем, кто изменит мою жизнь. Наивно, не правда ли? Да, ужасно наивно. Однако сейчас поздно винить себя и собственную доверчивость. Поздно, но все-таки… Все-таки я продолжаю сидеть здесь, ожидая его появления. Даже почти уверенная в том, что он все-таки не придет. — Почему… — слова срываются с моих губ сами собой. В них нет ни злости, ни ненависти. Лишь детская обида — обида на Кита, на мир, на саму себя. — Почему он бросил меня? Вопрос был риторическим. Поэтому я никак не ожидала, что голос решится мне ответить: Кто говорил, что он бросил тебя? Быть может, сейчас он находится в опасности, просто не имея возможности встретиться с тобой? Эти слова… С одной стороны, я рада их слышать, ведь они означают, что Кит меня не бросал. С другой стороны, мне почти хочется плакать. От бессилия и осознания того, что я никак не могу ему помочь. Почему же не можешь? На самом деле, есть один способ. — И какой же? — произношу я быстро, а в душе от слов этого странного голоса зарождается слепая надежда. Я предлагаю тебе сделку. Я дам тебе возможность вновь увидеть Кита и спасти его, если это понадобиться. Но перед этим, ты некоторое время должна будешь подчиняться мне и беспрекословно выполнять все мои указания. Ну что, договорились? — Договорились, — произношу я без раздумий. Ведь, в конце концов, это, вероятно, мой единственный шанс вновь увидеть Кита. А о большем я не могу и мечтать. В следующую секунду я чувствую, как мою ладонь обхватывает чужая. Боль и усталость резко проходят, мое тело впервые за долгое время чувствует себя таким легким и живым. А затем случается нечто еще более необычное. Я не успеваю моргнуть, как чернота Актанги резко пропадает, а на смену ей приходит совершенно другое окружение. Я внимательно оглядываюсь по сторонам. Пустырь, высокие каменные завалы и огромные ямы-кратеры, которые остаются лишь после особо кровопролитных битв. На первый взгляд, пейзаж не сильно отличается от того, что можно увидеть на Актанге. Я уже было собираюсь осмотреться получше, как вдруг осознаю, что все вокруг залито ночным светом. Я невольно вскрикиваю: — Ночь уже наступила! Надо срочно искать укрытие! Голос же, слишком, как мне кажется, спокойный, лишь лениво отвечает: Успокойся. Это не ночь, а день. Я, еще не до конца веря этому голосу, смотрю вверх. Небо такое же белое, как и на Актанге, только вот на нем нет ни единой звезды. Более того, солнце, пусть и такое же желтое, как и на моей родине, слепит так, что смотреть дольше нескольких секунд попросту невозможно. — Выходит, — произношу я ошарашенно, — я не на Актанге… Верно. В этом странном голосе впервые слышится улыбка. Добро пожаловать в Новую Вестрою.