gloriam

Олег, злой на Серого, уходит. Горечь стоит на корне языка; щека горит от пощёчины, фантомное тепло Сережиной руки все ещё чувствуется на коже, хотя руки мгновенно замёрзли, стоило Олегу выйти из высотки Вместе. Как же он ее ненавидел! Воздух, от чего-то сегодня необыкновенно сухой, был настолько холодным, что дышать было больно, но Олег все равно раз за разом вдыхал полной грудью. Веселые, пьяные от счастья люди спешили куда-то по улицам. Им было холодно, они поскальзывались и падали, смеялись и вставали. Двадцать пятое декабря, блять. Самое время для чуда, для всего того, что случалось в рождественских рассказах. Олег обожал ироничность этого чуда. Дети - девочка со спичками, мальчик из рассказа, писавший письмо "на деревню дедушке", многие и многие другие герои обретали счастье во сне(иногда в вечном). А что утром? Олег не считал смерть от обморожения хорошей идеей. Но холодный воздух перестал обжигать лёгкие, и Олег смеется, судорожно втягивая воздух. Никто не обращает внимания. Он выхватывает взглядом неоновые буквы, выписанные каким-то сложночитаемым и плохим в качестве идеи для наружной вывески(почему изучал это Серёжа, а знает Олег?), и идёт на свет. Как мотылек. Внутри тепло и шумно. Музыка оглушает даже в гардеробе. То что надо. Олег оставляет куртку в гардеробе и смотрит на себя в зеркало. Брюки от костюма, рубашка. Он расстёгивает три пуговицы, потом ещё две. Засучивает рукава и ухмыляется. Нахуй ему не нужон Серый с его выкрутасами. Он подмигивает бармену, заказывая сет шотов. Мальчишка рядом со стойкой с поволокой смотрит на него. Олегу не интересно. Он смотрит на красотку в черном платье с неприличным декольте и ухмыляется. Это Серый - пансексуал, элитный сноб, ценящий не пол, а душу(или по каким там параметрам он выбирал себе жертв?) Олег всегда был проще - ему было похер - сверху, снизу, позволить сесть себе на лицо или шестьдесят девять, главное, чтоб презики были. Учитывая что кукуха Серого мигрировала куда-то в район нового места проживания его крыши лет десять назад, Олег имел кучу странных привычек, вроде ношения презиков в кошельке. Пальцы горели, отогреваясь. красотка в чёрном платье взасос целовалась с рыжей девочкой с каре. Первый шот растекся жаром по глотке, от третьего слегка замутило, и Олег отвлекся, решив глянуть на красотку в черном платье ещё раз. Интересно, не откажут если он предложит присоединиться? Среди танцующих в глаза бросился совершенно не примечательный мужчина с грустными, больными глазами. Он танцевал красиво, плавно и очень-очень опасно. Что конкретно выдавало в нем непростого человека Олег бы не сказал, но он явно был готов перегрызть кому-нибудь горло, а пока... Олег залпом допил два шота, спросил у бармена два виски и отвлекся на секунду на миловидного азиата, недвусмысленно прижашегося к его боку. Стоило виски оказаться на стойке перед ним, он забыл про азиата и подхватив напитки бросился в голодную, радостно принимающую его в свое чрево, толпу. Мужчина оказался немного ниже, чем казался(не то чтобы это огорчило Олега). Красивый разворот плеч, спина, красиво оканчивающаяся жилистыми бедрами, которые могли бы сломать ему шею. Олег обошел парня сбоку и влюбился в его профиль. Он флиртующе отерся бедром о бедро и спросил: - Компания нужна? Он оглянулся, пытаясь понять, не обращается ли Олег к кому-то ещё и очаровательно-неловко улыбнулся. В этот миг огни стробоскопов окрасили его волосы в оранжевый. Олег отпрянул. Фантом Серого, на секунду привидевшийся ему, исчез с переменной цвета. Олег сглотнул комок и протянул парню виски. Тот моргнул смотря на Олега и беря виски улыбнулся ещё ярче. Ком снова забил горло. Не вдохнуть, не выдохнуть. - Я Игорь. - Олег. Стробоскопы снова вспыхивают оранжевым, но он больше не видит Серого. Игорь другой. Олег чувствует он больше не видит Серого. Игорь другой. Олег чувствует закипающую в нем ярость и тратит несколько секунд на медленный выдох. Этот парень не виноват в том, что они с Серёгой долбоебы. Включают медляк. Олег протягивает руку Игорю и тот принимает ее. Они сталкиваются всем телом, как волна с волною. В одной руке у каждого из них стакан, и они очень неловко топчутся под медляк. Рука, которую Олег располагает на талии Игоря, ложиться идеально - с Серым так не получается, он тоньше, легче, ниже, в конце концов, его сожми чуть - сломается, и от этого горько. Потому что Серёга не такой, потому что он, может быть, и не качает массу, но он не мальчик-твинк, он при желании Олега скрутить сможет, а он все равно одно и то же твердит "не сжимай, синяки будут, никаких засосов, ещё одно появление в водолазке - и придется избегать журналистов". Олег крепче сжимает руку на талии Игоря, тот тихо ахает, и Олега как током прошибает. Он выпивает свой виски одним глотком, плевав на его вкус и послевкусие. Все становится размытым. Игорь смотрит на него завороженно и с восторгом. Он не кролик, смотрящий на удава. У них все с обоюдного согласия, и Игорь сам любезно лезет ему в пасть. Резкий, быстрый бит следующей песни врезается в мозг, и они оказываются у туалета, оставив где-то стаканы. Олег грубо толкает Игоря в кабинку, возится с шпингалетом, а Игорь спокоен, он мягко наваливается на Олега сзади, отстраняет его и одним движением подчиняет себе шпингалет. В глазах темнеет и он делает рывок, прижимает Игоря к хлипкой стенке и впивается в основание шеи, зло трется пахом о пах, отрывается от шеи, и смотрит. Смотрит как Игорь - высокий, крепкий мужчина - смотрит на него как на лучший в мире наркотик. И пропадает в нем. Они не целуются, скорее грызутся, и Олега до слез бесит прикус вишнёвой гигиенички. Железистый привкус крови гораздо лучше. Игорь пластичный, но не как воздушный пластилин, с которым легко справиться, как патока - густой, обволакивающий, но в отличие от нее не липкий и держащий форму. У него мягкая кожа на шее, которую приятно кусать и облизывать, крепкие ягодицы, в которые надо бы вцепиться не через два слоя ткани, но некогда. Игорь позволяет рывком повернуть его к себе спиной, помогает стянуть брюки так, чтобы был доступ к заднице и требует поцелуев через плечо. Олег мнет его всего, наверное, даже жёстче, чем надо, но Игорь не останавливает его. выливает на отверстие ещё пакетик смазки, грубо, всего парой движений пальцами удостоверяется что Игорь растянут. Игорь дышит всем телом, весь, от макушки до пяток отдается тихому, хриплому стону, который вырывается, когда Олег нащупывает простату. Пакетик презика мерзко хрустит и выскальзывает из пальцев Олега, Игорь отбирает его и одним движением открывает его зубами (Серёжа делает так же). Ярость накрывает Олега. Он отбирает презик обратно, натягивает на себя, царапается и рычит. В Игоря входит одним движением. Но привыкнуть всё-таки даёт, хотя хочется по-звериному вцепиться в холку и получить удовлетворение. Но пока Олег смотрит на прогиб спины, на крепкие ягодицы, на следы своих укусов на шее и пытается не смеяться. Он не знает, почему он хочет смеяться, но это явно нездорово и он просто шумно дышит. Игорь наконец решает двигаться, но Олег не даёт ему выбора - крепко держит его за бёдра и резко двигается. Олег жесток и наслаждается этим. Он насаживает Игоря на себя так, как ему хочется - сначала быстро и грубо, потом - садистски медленно, чуть придушивая Игоря. У Игоря кожа будто светится, блестит от пота и манит сжать, укусить. Олег поддается. Делает то что хочется. Все это на грани насилия, и Олег не знает, перешёл ли он её. Все заканчивается быстро, хотя кажется, что прошла вечность. Игорь обмякает, опираясь на стену, Олег делает еще несколько толчков и выходит. Ярости нет. Он чист и спокоен. Он смотрит на Игоря и видит уже проявившиеся синяки. Руки дрожат. Он кладёт пальцы на бедра, след в след и понимает, что сейчас сделал. Он поворачивает Игоря к себе лицом. Он расслаблен, немного заплакан - глаза красные, и он определенного тоже получил удовольствие, но, черт... Олег задыхается и отшатывается. Нет. Больше никогда. Этот Игорь крепкий, он в состоянии такое перенести, а если так сорвет крышу с Серёжей? Олег сломает его. Паника накрывает его. Олег вжимается в противоположную стену. Что он наделал, черт возьми? Он задыхается. Воздух раскалённой лавой неохотно втекает в лёгкие, когда он судорожно вдыхает, и застывает в трахее. Игорь поднимает на него взгляд, деловито кидая в ведро использованную бумагу и, кажется, понимает что происходит раньше чем сам Олег. Он открывает дверь, выволакивают(ноги не слушаются, пульс отдается в ушах грохотом) Олега к раковинам и заставляет его мочить руки под холодной водой, деловито, но не суетливо, по-разному пытается вернуть его в норму, но у Олега нет этой нормы чтобы в нее вернуться и наконец Игорь просто позволяет уткнуться себе в шею, мягко гладит его по спине. Руки ложатся на талию, будто бы так и должно быть. Они стоят у раковин, покачиваясь в такт песне, доносящейся из незакрытой двери. Мимо них проходят поссать, пару раз вваливаются парочки, которым уже похуй, увидят ли их. Олег успокаивается как-то сам. Без дыхательных техник и всего этого. На улице холодно, но Игорь укутал его своим шарфом и звонким шепотом рассказывает о чем-то. Они толкаются, выбирая мандарины, и Олег зачем-то захватывает щётку и ещё одну пачку презиков на кассе, отвлекает Игоря на то, что у них нет пакета и платит сам. Игорь смеется, отбирая у него холс с лимоном и мёдом (оказывается, он нравится им обоим. Сережа больше любит адски мятный в черной упаковке). Фонари светились тем мягким светом, который заставлял Олега думать, что Игорь всё-таки светится. Они рассказывают анекдоты, пока идут по лестнице и делятся дольками мандарина. В прихожей становится не до этого всего. Игорь под светом фонарей из окна шутливо приглашает его на танец. Олег соглашается . Игорь играет с ним, ластясь и отступая, завлекая за собой. На кровать падает узкий прямоугольник света, и Игорь так красив в нем, что Олег целует его так долго, что после этого они оба не могут отдышаться и сдавленно смеются. Олег раздевает Игоря медленно, постепенно, зацеловывая все подряд и ненароком вызывая смех(Игорю очень щикотно от поцелуев на левых косых мышцах живота). Бедрам Олег уделяет отдельное внимание, и Игорь позволяет ему это. Игорь голый и красивый лежит на подушках, разнеженный и ко всему готовый, и свет фонарей проезжающей машины освещает все это. Кажется, этот миг останется с Олегом навсегда. На этот раз Олег берет его так медленно и нежно, что Игорь всё-таки решается стонать громче. Олег стонет вместе с ним и им хорошо-хорошо. Они валяются обнявшись и липнут к друг другу. Они смеются, пытаясь избежать холодных струй душа(горячая пошла не сразу). Они пьют чай и Олег кормит Игоря с рук. Кадры кружатся, сворачиваются в колечко фотопленки и укладываются в голове Олега. Спится спокойно и хорошо. Игорь отбирает все одеяло и позволяет уложить на него руки. Утро серое и до безумия тихое. Олег неловко варит кофе на кухне и решается зайти в ванную только тогда, когда Игорь не выходит совсем долго, а вода все звучит. Олег догадывается что это приглашение и тихо смеётся сам над собой. Штора не полностью закрыта. Игорь улыбается, смотря в потолок, лёжа в ванной и Олег отодвигает штору, с готовностью встречая брызги душа. Вода в ванной окрашена в алый.