Лорд из другого мира

      Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в кровати. Это была первая порция важной информации, которую мозг принял с момента прихода в сознание. Попытавшись подняться на ноги, я понял, что кто-то заботливо укутал меня одеялами. Причём, судя по тому количеству разнообразных пледов и накидок, которые мне демонстрировали собственные глаза, термин «укутал» вполне можно было бы заменить на «запеленал». С большим трудом высвободив из-под всего этого вороха руки, я надел свои очки, которые краем глаза заметил на стоящем рядом с кроватью столике. После этого процесс избавления от того «рулета», в который я был завёрнут, пошёл намного быстрее. Полчаса спустя я уже сидел на кровати, изучая стопку одежды, лежавшую на стоящем у кровати стуле. Разобрав её на отдельные вещи, я обнаружил тёмно-синий камзол, украшенный серебряным шитьём, панталоны того же цвета и отороченные мехом ботфорты.       — Почти как охотничий костюм Фридриха, — усмехнулся я, с интересом вертя одежду в руках. Закончив осмотр, я принялся надевать эти вещи на себя, предварительно сняв мои многострадальные очки. Когда облачение было завершено, а я уже натягивал на ноги ботфорты, дверь комнаты открылась, и внутрь вошёл мужчина, встретивший нас с Фридрихом около замковых ворот.       — Милорд, как можно? В вашем-то состоянии вам вообще нельзя вставать! — обратился он ко мне чуть хриплым тенором.       — Болезный, не будете ли вы так добры сказать, кто вы такой? — спросил я его вместо ответа.       — Господи… Значит Фридрих не шутил, когда вчера говорил, что у вас амнезия. Меня зовут Гораций, я – главный управляющий вашего замка, милорд, — почтительно поклонившись, отрекомендовался мой собеседник.       — Моего… замка? Хорошо, допустим. Но тогда ответьте мне на вопрос: кто я такой? — поинтересовался я, не скрывая своего удивления. Гораций при этих словах схватился за сердце, смотря на меня с неподдельной жалостью в глазах:       — Вас зовут Майкл. Майкл де Аргоз, сир. Вы – единственный сын и наследник досточтимых господ Томаса и Саманты де Аргоз, единоличных правителей лордства Аргоз, верных вассалов Империи доктов, — ответил управляющий, почтительно поклонившись.       — Я должен увидеть родителей. Гораций, пошлите за ними, — попросил я. При этих словах лицо управляющего на долю секунды побледнело, прежде чем он ответил:       — Ваша милость, боюсь что в вашем состоянии увидеть их сейчас… не представляется возможным.        Произнося эти слова, Гораций на мгновение запнулся, переведя взгляд на горные пики, которые виднелись из окон этого помещения замка. Смутное подозрение закралось в мою душу. Казалось, будто управляющий знает нечто такое, что стремится по некой неизвестной мне причине от меня скрыть.       — Хорошо, тогда скажи мне, что со мной случилось, — перешёл я к следующему пункту своих расспросов.       — Об этом вам лучше спросить у ваших Героев, милорд, я почти ничего не знаю, кроме того, что Фридрих со своими волками потратил на ваши поиски два дня, — ответил Гораций, согнувшись в виноватом полупоклоне. В моей памяти при словах управляющего сразу же всплыл образ многорукого мечника, который столь рьяно отчитывал моего Егеря за несколько минут до того, как я потерял сознание.       — Пошлите за Сслаарзом. Я хочу немедленно его видеть, Гораций, — приказал я. Однако при этих словах управляющий посмотрел на меня, как на полоумного:       — Милорд, я понимаю, что вы потеряли память, но не настолько же! Полузмей слишком велик для того, чтобы поместиться в этой комнате! — вскричал управляющий, всплеснув руками.       — И как же мне тогда узнать все детали произошедшего, если вы мне даже передвигаться запрещаете? — едко усмехнулся я. Четверть часа спустя я, сопровождаемый Горацием, с трудом вышел во двор замка.       — Сслаарз! — громко позвал я, придерживаясь за каменную стену замка. Несколько минут спустя послышался шорох камушков, и передо мной появился полузмей, также как и в первую нашу встречу сжимавший в каждой из своих четырёх рук по гигантскому клинку.       — Юный госсподин желал меня видеть, и вот я здесссь. Рад, что вы очнулисссь ссстоль быссстро, милорд. Что вам нужно? — произнёс он, сопроводив свои слова едва заметным кивком головы.       — Расскажи мне, как я исчез, — произнёс я, поправляя очки. Сслаарз, расположив хвост так, чтобы наши головы были примерно на одном уровне, посмотрел мне прямо в глаза и начал говорить:       — В тот день вы решшшили отправитьссся на прогулку по лесссу, милорд. Мы с Фридрихом заранее сссоссставили безопасссный от чуди маршшшшрут, чтобы исссключить любую возможноссссть нападения монссстров. Но примерно на сссередине пути вы по неизвессстной мне причине отссстали, хотя я сссстаралссся подсссстроитьссся под вашшш темп движений. Когда я это обнаружил, я сссамым тщательным образом иссследовал весссь маршшшрут, но, не найдя васссс, посссспешшил вернутьсссся в замок, ссссообщив о вашшшем исссчезновении Фридриху, который ссссразу же отправилссся на вашшши поиссски, — произнёс Сслаарз.       — Хорошо. Позволь спросить ещё кое о чём. Ты назвал меня господином. Но разве ты не подчиняешься моим родителям, лорду Томасу и леди Саманте де Аргоз? — поинтересовался я, удивлённый тем обращением, которое использовал ко мне Сслаарз.       — Не думаю, что вам стоит беспокоиться о них сейчас, когда вы сами находитесь в таком удручающем состоянии с этой амнезией, милорд, — внезапно вмешался Гораций. В этот момент Сслаарз, поднявшись на всю высоту, какую ему позволял его хвост, наклонил голову и, сверкнув узкими, словно у змеи, зрачками, гневно зашипел на управляющего:       — Жалкий лжец! Есссли бы не приссссутсссвие юного лорда, я уже выпотрошшшил бы тебя, как рыбу! Ты прекрассссно знаешшшь иссстину, так ссскажи же её хозяину, человечишшшка!       — О чём это он? — обернулся я к управляющему. Однако Гораций не ответил на мой вопрос, побледнев как призрак.       — Вы должны знать правду, милорд. И лучшшше, есссли вы узнаете её сссейчасс. Вашшши досссточтимые родители умерли четыре года назад. Тогда лордссство затопил разлив прайма. Было много жертв. Я уссспел вытащить вашшших родителей из потока, так как мне высссокая концентрация прайма не причинит вреда. Но, увы, было ссслишшшком поздно. Умирая, вашшш отец уссспел прошшшептать только два ссслова: «Защити сссына». В тот день я поклялссся умирающему госссподину выполнить его поссследний приказ. И вот теперь я повторяю эту клятву перед вами, милорд. Я буду ссследовать за вами везде, где только сссмогу. И, есссли понадобитссся, пожертвую ссссвоей жизнью, чтобы защитить вассс, — произнёс Сслаарз, наклонившись ко мне и не спуская с меня взгляда своих змеиных глаз.        Слова полузмея звучат в голове громовым грохотом. Медленно, очень медленно в разуме появляется осознание. Значит, даже в этом мире у меня нет родных. Толчок, изумлённое и одновременно виноватое лицо Горация, гулкий стук сапог по каменным плитам. Врываюсь в комнату, из которой совсем недавно выходил. Громко хлопаю дверью. Падаю на кровать, едва ли не разрывая камзол и чудом не сломав очки. Комнату заполняет надрывный, полный боли плач, продолжающийся несколько часов подряд. Наконец, выплакав всё, что только мог, переворачиваюсь на спину. Чувствую жуткую жару и невероятно сильную головную боль, которую больше не могу терпеть.       — Кто-нибудь, помогите. Здесь слишком жарко. Не могу больше вынести, — из последних сил говорю я. Через несколько минут слух улавливает скрип двери, а вскоре после этого моё лицо обдувает потоком прохладного воздуха. При этом я не вижу в комнате никого, кроме самого себя. Однако поток воздуха, овевающий лицо, такой прохладный и нежный, что я вскоре закрываю глаза, погружаясь в сон. Но перед тем, как уснуть, мои уши улавливают фразу, произнесённую нежным, словно звон серебряных колокольчиков шёпотом:       — Надеюсь, это поможет.