Лорд из другого мира

       Открыв глаза на следующее утро, я поднялся с кровати в подавленном настроении. Слова Сслаарза, услышанные мною вчера, не давали покоя. Снова и снова шипящим голосом полузмея в моей голове раздавалась роковая фраза: «Вашшши досссточтимые родители умерли четыре года назад». Эта мысль билась в моём разуме, словно выброшенная на берег рыба, испуская почти что физически ощущаемые пульсации, наполненные болью. С трудом переставляя ноги, я дошёл до стула, на котором стоял изящный таз, наполненный тёплой водой, очевидно предназначенной для утреннего омовения. Склонившись над ним, я поражённо раскрыл рот, не в силах поверить увиденному.        Из налитой в таз воды на меня смотрит моё собственное отражение. Но оно больше похоже на блёклую тень. Жуткого призрака, жалкое подобие меня самого. Измятый, словно после драки, камзол, бледная как мел кожа, съехавшие набок очки, лишь каким-то чудом ещё удерживающиеся на лице, красные глаза, набухшие от слёз веки… Завершают картину мои волосы, за ночь превратившиеся во взлохмаченные, жуткие патлы. Нет, если уж судьба распорядилась так, что мне теперь суждено стать лордом, то и выглядеть я должен, по возможности, представительно. Потратив около часа, привожу собственное лицо к хотя бы относительно приемлемому виду, после чего медленно, подволакивая хромую ногу, покидаю зал, ещё через полчаса оказавшись во внутреннем дворе замка. По дороге едва не падаю, споткнувшись о ступеньку лестницы, однако в последний момент чувствую, как нечто незримое поддерживает меня со стороны правой руки. При моём появлении слышится шорох, и вскоре мне навстречу бежит один из волков Фридриха, с радостным поскуливанием пытаясь просунуть морду мне под руку.       — Доброе утро, милорд, — вслед за этим раздаётся приятный баритон, и вскоре передо мной останавливается мой Егерь, также как и в первую нашу встречу сидящий на гигантском белом волке. Несколько секунд спустя Фридрих замечает одного из своих питомцев, увивающегося около меня:       — Назад, Вульфи! — командует Егерь. Услышав приказ, волк обижено поскуливает, но не осмеливается ослушаться команды хозяина и отходит к ноге Фридриха, лизнув напоследок мою ладонь.       — Зачем ты так с животиной, Фридрих? — удивлённо спросил я.       — Простите, милорд, но снежные волки – не комнатные собачки для веселья. Это боевые звери, которых с рождения нужно приучать к железной дисциплине. А конкретно Вульфи и так у меня проблемный. Сами видите, — произнёс мой собеседник вмиг посуровевшим голосом. Однако лёгкий румянец, на несколько секунд заливший лицо Фридриха, не ускользнул от моих глаз.       — Мы просим принять наши искренние соболезнования в связи с вашей утратой, ваша милость, — тем временем продолжал говорить Егерь полным сочувствия голосом. Видимо заметил мои глаза и догадался о причине, которая вызвала их покраснение. Я попытался отшутиться, когда вспомнил о странном происшествии, случившемся незадолго до того, как меня сморил сон прошлым вечером.       — Слушай, Фридрих, прошлой ночью я не мог уснуть из-за жуткой жары. Я отчётливо помню, что перед тем, как наконец уснул, почувствовал поток прохладного воздуха. Но при этом в комнате я не видел никого, кроме самого себя. Не знаешь, как это объяснить?        Егерь на несколько минут задумался, потирая подбородок, но, судя по озарившей его лицо улыбке, быстро вспомнил то, что требовалось:       — Скорее всего это была Алалия, милорд. Вы ведь слышали перед этим скрип, верно?       — Твоя правда, дверь незадолго перед тем действительно скрипнула, — признал я.       — Значит это точно была она, милорд, — с улыбкой кивнул Егерь, почёсывая за ухом крутящегося у его ног Вульфи.       — Опять она принялассссь за ссссвои шшшштучки! И это ссссейчассс, когда вы, милорд, сссстрадаете от тяжкого недуга. Ну, попадиссссь мне только, я тебя отучу тревожить покой больного госссподина! — гневно прошипел направлявшийся к тренировочному манекену Сслаарз.       — Что это с ним? Нет, его беспокойство за меня вполне понятно, но почему он так реагирует на одно лишь упоминание имени? — удивлённо спросил я у Фридриха.       — О, не берите в голову, милорд. Эти двое в натянутых отношениях, вот и всё, — улыбнулся Егерь. Спросить же самого полузмея я не успел – стремительно взмахнув хвостом, Сслаарз устремился к манекену, со стороны которого вскоре раздались звуки ударов металла о дерево.       — Знаешь, Фридрих, я хочу её видеть, — нарушил я повисшую тишину.       — Это не так просто, как вам бы того хотелось, господин, — усмехнулся мой собеседник, — Всё дело в том, что видеть её не может никто из нас. Лишь Сслаарз с его тепловым зрением может почувствовать её присутствие. Во всех остальных случаях увидеть её можно лишь тогда, когда она сама хочет, чтобы её увидели.        Кивнув в ответ собеседнику, я отправился обратно в замковые покои, оставив Егеря с его питомцами на заднем дворе. Оказавшись в своей спальне, я опустился на кровать. Слова Фридриха не шли из головы. Я надолго задумался, когда мои размышления прервал тихий, едва слышный скрип двери.       — Я слышала, вы хотели меня видеть, милорд, — раздался в комнате нежный голос. В следующее мгновение передо мной словно из ниоткуда появилась его владелица.        Это была хрупкая девушка, сжимавшая в руках металлический веер. Её миниатюрная фигурка была облачена в аккуратное и изящное платье насыщенного тёмно-синего цвета. Ножки, не менее изящные, чем тело, были укрыты чулками того же синего цвета и обуты в коричневые кожаные полусапожки. Я мысленно отметил, что, несмотря на хрупкость и миниатюрность стоящей передо мной незнакомки, её фигура определённо была способна порадовать мужской взгляд своими формами, после чего посмотрел ей в лицо. На нежно-персиковой коже выделялись аккуратные губки и носик, словно бы вылепленные профессиональным скульптором, а также два глубоких, не то чёрных, не то тёмно-голубых глаза. Облик стоящей передо мной девушки завершала аккуратно собранная копна волос, иссиня-чёрных, словно сумерки. Резюмируя результаты своих наблюдений, я пришёл к выводу, что незнакомке, скорее всего, не более восемнадцати-девятнадцати лет.       — Да, я говорил Фридриху, что желал бы тебя увидеть, Алалия, — произнёс я наконец, — Но для начала будь так добра, скажи мне, кто ты такая?        При этих словах девушка поражённо посмотрела на меня:       — Я – всего лишь ваша Тень, милорд. Неужели вы не помните? Но… но ведь вы не можете не помнить того, как два года назад приютили меня в вашем замке… Прошу вас, скажите мне, что помните, — колокольчик её голоса в этот момент звучал так жалобно и умоляюще, что мне было очень тяжело произнести ответ:       — Прости, но я… я действительно не помню. Три дня назад я, судя по всему, заблудился во время прогулки в лесу. И, похоже, что потерял память. Не помню почти ничего, всё приходится восстанавливать по крупицам, — произнёс я, виновато смотря на собеседницу. Девушка при этих моих словах всплеснула руками, едва не выронив веер:       — Не бойтесь, милорд. Амнезию можно вылечить. Мы все поможем вам в этом всем, чем только сможем. И… я не хотела бы напоминать вам об этом, но я вчера слышала ту историю, которую вам поведал Сслаарз… Примите мои искренние соболезнования, сир. И помните, пусть я незрима, но я всегда рядом с вами. Вам достаточно только позвать, чтобы меня увидеть, если вы того захотите, — при этих словах девушка потупилась, чуть зардевшись от смущения. Но, не успел я произнести и одного слова благодарности, как Алалия вновь исчезла, будто её и вовсе не было. Лишь еле слышный скрип двери доказывал, что я только что говорил не сам с собой.        «Эту бедняжку явно что-то гнетёт. Что-то, о чём я знал до того, как потерял память. Но что это может быть?» — думал я, откинувшись на подушку. Однако, как я ни бился, понять причину такого поведения девушки никак не мог, и поэтому решил заняться выяснением этой истории после того, как верну себе память. Если, конечно, я не выясню подробностей раньше, в процессе восстановления собственных воспоминаний.