***
Когда Имс проснулся, за окном был белый день. Судя по направлению солнечных лучей, которые пробивались сквозь щели вертикальных жалюзи, ложились на пол, подсвечивая микроскопические частички пыли — был примерно полдень или чуть больше. Имс с трудом разлепил ресницы и первое, что ощутил — в комнате он был один. — Чёрт. Артур… Имс подскочил на постели и с силой потёр кулаками сонные глаза. Провёл ладонью по простыне с того краю, где ночью у него под боком уснул маленький, перепуганный котёнок. Уснул, так и не ответив на признание Имса и даже не взглянув Имсу в глаза. Теперь постель с этой стороны пустовала, хотя и оставалась примятой, но давно успела остыть. Только воздух всё ещё был наполнен запахом Артура. Теперь Имс ощущал его не так, как раньше. Более остро, пронизывающе. Будто в ход пошло не только обоняние, но и вся кожа стремилась пропитаться насквозь этим очумительным ароматом. Принюхавшись повнимательнее, Имс пришёл к выводу, что Артур ушёл совсем недавно. Не было на кресле его — Имса — вещей, в которых его котёнку пришлось щеголять вчера вечером, за неимением под рукой собственных. Немного успокаивал тот факт, что окно оставалось плотно закрытым. То есть, по крайней мере, Артур хотя бы не сбежал посреди ночи, обратившись котом. Однако и это утешение было слабым, что уж говорить. Имс отчётливо, каждой клеткой, ощутил приближение паники. Запах Артура, не меньше, чем отсутствие самого Артура сводил его с ума, отнюдь не способствуя укреплению железной воли. К тому же вызывал, помимо прочего, чувства иного рода. Внизу живота весьма прозаично тянуло и это обещало стать серьёзным препятствием в подборе утреннего гардероба. Тем не менее нужно было срочно вставать и отправляться на поиски Артура. Имс не мог сам себе объяснить, к чему такая спешка. И даже не пытался. Только подспудно жалел о своём ночном приступе откровенности. Видимо, всё же стоило пока помолчать. Потому как Артур, оказавшись готовым сам признаться в собственных чувствах, наглухо перепугался, услышав признание Имса. Этот странный эпизод вызывал состояние, близкое к нервному припадку. Точнее сказать, на данный момент не столько именно этот, сколько сам факт отсутствия Артура в поле его зрения и, желательно, осязания. Просто охренеть, как желательно, стоило бы отметить. Поэтому Имс подскочил и пулей понёсся в ванную. Душ принимать не стал, отлить, к дополнительной толике раздражения, получилось не без труда, потому как крепкий стояк, мягко говоря, слегка мешал успешному и беспрепятственному опорожнению мочевого пузыря. Прямо напасть какая-то! Казалось, всё вокруг против него ополчилось. Даже собственный член напрочь отказался подчиняться. Не то чтобы раньше Имс был ему таким уж большим начальником, но сейчас этот бунт на корабле был ох, каким несвоевременным. Покончив наконец с фееричным фонтан-шоу, Имс склонился над умывальником и первым делом… свернул голову смесителю, неверно рассчитав заметно возросшие за несколько часов сна силы. — Сука. Ну, твою мать! — беспомощно простонал он. Пришлось перекрыть воду под раковиной и почистить зубы в душевой. Там Имс уже старался быть более осторожным, чтобы ничего не сломать и не разрушить. В последнее время, только этим он, похоже, и занимался, причём, во всех явных и не явных проявлениях. Умудрившись всё-таки одеться, не без определённой доли дискомфорта, Имс направился на поиски Артура. Артур к облегчению Имса нашёлся очень быстро, что само по себе было не удивительно, потому, как Имс искал его, используя отнюдь не интуицию, а самое что ни на есть банальное обоняние. Его котёнок сидел на кухне, забравшись на стул с босыми ногами, что-то увлечённо жевал — кажется, это был сэндвич с тунцом. От одного взгляда на Артура у Имса тут же скрутило живот и рот наполнился слюной. И всё это не имело ни черта общего с чувством голода. Вернее, конечно, имело, однако не того голода, который мог проснуться при виде рыбного бутерброда. Артур, казалось, вовсе не замечал Имса. Он продолжал с аппетитом харчить свой завтрак и весело, прямо с набитым ртом, о чём-то болтал с Бертой, а та отвечала ему через плечо. Маленькая, пухлая и розовощёкая Берта была домработницей дяди Стивена неисчислимое количество лет. Многие люди столько даже не живут. По кухне разносились самые различные ароматы, на которые прежде Имс не обращал никакого внимания: пряности, кислый цитрусовый шлейф от холодного лимонада, хлорка, цветочно-химический запах, доносящийся из посудомоечной машины и множество других, разбираться в которых у Имса не было никакого желания. Сейчас его интересовал только Артур. Который всё так же игнорировал его присутствие, хотя по всем предположениям Имса давно должен был ощутить его как при помощи обоняния, так и слуха. Имс не очень-то старался подкрасться бесшумно. Так и не дождавшись должного внимания к своей нескромной персоне, Имс подошёл к Артуру со спины. Скользнув руками подмышками, обнял того поперёк груди и положил подбородок на плечо, ощущая лицом щекотку от пушистых мягких волос. — Добре утро, Берта, — поздоровался он. Берта обернулась, вытирая руки кухонным полотенцем, и улыбнулась с искренним умилением. — Доброе утро, маленький лоботряс, — приветливо отозвалась она, но тут же сменила тон на укоризненный. — Имси, где твоё воспитание, детка? Совсем вон мальчишку уморил. Только успела банку тунца открыть, так он на запах примчался, как голодный котёнок, — пошутила Берта, даже не подозревая о том, насколько её слова были близки к истине. — Так он ведь и есть котёнок. Вот и примчал, — ухмыльнулся Имс. — Между прочим, ты напугал меня, дорогуша, знаешь? — прошептал он Артуру в самое ухо. Тот смешно поёжился и повёл плечом, смуглая шея вся пошла мурашками. — Просто проголодался. Я же сказал, что никуда не денусь. Научись уже мне верить, Имс, — упрекнул Артур и сунул Имсу кусок сэндвича в рот как раз в тот самый момент, когда тот уже собирался озвучить какое-то оправдание для своего беспокойства. — Не перебивай себе аппетит, Имс, скоро обед, — сказала Берта, заметив жующего Имса. Тот картинно задрал брови и с деланной обидой развёл руками, наконец соизволив отлепиться от Артура. Мол, значит, ему можно, а он, бедняжечка, тут хоть от голода пускай загнется. Прожевав кусок, он сузил глаза, как всегда делал с самого детства, когда пытался пробудить в собеседнике муки совести. Однако на сей раз номер не прошёл. Берта подошла к Артуру, подлила ему лимонада в стакан и, проникнутая умилением, погладила его по затылку. — Артуру лишний приём пищи точно не повредит. Худенький, как тростиночка. — У меня ускоренный метаболизм, — пояснил Артур, благодарно пригубив холодный напиток из стакана и слезая со стула Имс попытался представить себе Артура более взрослым, возмужавшим и, может, слегка заматеревшим. И у него даже почти получилось. Но ключевым оставалось тут именно «почти». Возможно, картина изменится, когда он увидит родителей Артура, — решил он, но тут же мотнув головой, стряхивая мысли о пугающей перспективе знакомства. Однако Артур снова каким-то совершенно непостижимым образом умудрился вклиниться в его ментальные рассуждения. — Имс, скоро час дня, — сообщил вдруг он, подкравшись к Имсу со спины. — Мы куда-то спешим, котёночек? — поинтересовался тот, боднув Артура лбом в висок. — Я звонил домой. Родители ждут нас сегодня в три. Имсу показалось, что его оглушили чем-то тяжёлым. Прямо по затылку, при том, исподтишка. — И мне обязательно присутствовать? — невпопад ляпнул он. — А сам то как думаешь? Артур выглядел так, будто вот-вот разразится гомерическим хохотом. Что само по себе было бы в данном случае не удивительно. Будь Имс на его месте, уже давно бы ржал во всю глотку. Вся беда была в том, что прямо сейчас Имсу было совершенно не до смеха. — Нет, я, конечно, могу показать им твоё фото, — тем временем продолжил Артур. — Вот только этого добра они уже за три года достаточно насмотрелись. Имс насупился, спрятал руки в карманы и недовольно засопел. Этот паршивец явно над ним издевается. Ничего, Имс непременно возьмёт своё, когда наступит подходящий момент. Он ещё поставит на место этого маленького выскочку. Вот возьмёт и отшлёпает. Да. Прямо сегодня так и сделает. — Пойду, поговорю с дядей, — снова не в тему брякнул Имс. Уже в дверях кухни обернулся через плечо и посмотрел на Артура, многозначительно наморщив лоб, ни то призывая, ни то умоляя последовать за ним. Сам он толком ещё в себе не разобрался, но Артур, слава богу, не стал особо вникать и упрямиться. Лишь улыбнулся Берте и потопал вслед за Имсом, как на привязи. «Внучатых племянников Стивену точно не видать, как собственной седой макушки», — подумала Берта и без особого сожаления покачала головой. Если бы её кто-то её спросил, она б не сомневаясь ответила, что эти двое безусловно созданы друг для друга, как две половинки одного целого. Разговор с дядей Стивеном прошёл на удивление гладко. Имсу не хотелось больше задавать никаких вопросов, да и дядя не слишком-то успешно скрывал, что не хотел бы на эти вопросы отвечать. Конечно же Имс не был бы Имсом, если бы под влиянием момента не попытался выжать из ситуации какую-то личную выгоду. Недельный запрет на Камаро бы великодушно снят. Однако и Стивен в долгу не остался. Перед Нэшем Имсу всё-таки пришлось извиниться. Хотя у него уже так поднялось настроение, что сделал он это почти искренне. Он позвонил, и Нэш даже поднял трубку. И Имс даже смог удержаться от смеха, когда его услышал. Это было нелегко, потому что разговаривал Нэш, как суслик из мультфильма про Винни Пуха, со звонким присвистом. Имс сдержано заявил, что сожалеет о двух выбитых зубах. И даже почти ощутил это сожаление где-то очень глубоко. Нэш извинения принял и прошепелявил что-то очень похожее на ответные. Но с предложением оплатить работу дантиста всё равно послал Имса куда-то далеко, в направлении чужих гениталий. Имс, к собственному удивлению, ощутил нечто, отдалённо напоминающее уважение. Нэш хоть и был редкостным ублюдком, но ублюдком гордым. Поэтому напоследок он даже сказал Нэшу что-то ободряюще-дружелюбное. Имс не сказал бы, конечно, что у него прямо гора с плеч или камень с души свалились. Видимо, по той причине, что ни камня, ни горы не было в помине. Зато дядя Стивен больше не дулся, и такой результат Имса вполне устроил. Только один момент в сложившейся ситуации слегка озадачил: Артур был откровенно не в восторге от того, что Имсу пришлось извиняться. Мысленно прикинув, Имс решил, что Артур просто ревнует. И понял, что прав, когда тот сам завёл этот разговор. — С чего вообще ты должен был извиняться перед ним? Он выпросил — ты ему врезал. По-моему всё вполне честно. И логично. — Арти, ты что, ревнуешь? — Имс положил руки Артуру на талию и глумливо заулыбался. — Ещё чего, — недовольно буркнул Артур. Он попытался скинуть с себя руки Имса, которыми тот уже вовсю по-хозяйски лапал его под футболкой, но Имс не позволил и сцепил их у Артура за спиной, накрепко пришпилив его к себе. — Да ладно тебе, лапушка. Я же вижу, что ты ревнуешь, — промурлыкал Имс, наклонился и лизнул оттопыренное ушко, запустив в раковину кончик языка. Артур мелко задрожал и прижался к Имсу всем телом, обвив руками его шею. Стал массировать затылок кончиками пальцев, от которых словно исходили микро-разряды. Имсу вдруг захотелось замурчать, как настоящему коту. — Я месяц наблюдал за вашими постоянными разборками с Нэшем, — тихо вещал Артур, продолжая ласкать имсов затылок. — Если ты не заметил, что он к тебе неравнодушен, то ты слепой. Нэш намеренно тебя задевал, а ты ещё и расшаркался перед ним сегодня всей этой любезной хернёй. Артур и дальше продолжал что-то нашёптывать, но Имс уже не слушал. Он почти перестал различать слова и просто вслушивался в этот шёпот, наслаждался вибрацией воздуха рядом со своим ухом, ластился и подставлялся под эти крышесносящие пальцы, и медленно приближался к точке кипения. — Имс, ты ничего мне не скажешь? Даже не возразишь? Я сказал, что Нэш в тебя влюблён. Тебе всё равно, или тебе это льстит? — Артур, я хочу тебе отсосать. — Что? — задушено прохрипел Артур. — Хочу твой сладкий член у себя во рту. Просто охуеть, как хочу, Арти, ты даже не представляешь, — горячо зашептал Имс, уткнувшись носом в шею Артура. — Пойдём скорее в комнату, лапушка, пока я прямо здесь это не сделал. Потому что мне кажется, что я могу, Арти. Не понимаю, что со мной творится, но кажется, я мог бы даже трахнуть тебя прямо сейчас и прямо тут. И плевать на все приличия. Так что лучше пойдём, иначе… — Идём, — решительно выдал Артур и, схватив руку Имса, потянул его в сторону лестницы. Как только они ввалились в комнату, Имс тут же толкнул Артура к стене и очумело впился в его рот. Стал горячо вылизывать, прикусывать. Артур отвечал ему с тем же рвением, и все стоп-краны Имса срывало один за одним. Он рычал в поцелуй, тёрся горящим пахом о твёрдую выпуклость в штанах Артура и не соображал уже ровным счётом ни черта. Все гормоны разом словно взбесились. Хотелось подмять Артура под себя, накрыть своим телом, подчинить, распластать по постели и трахать до потери сознания. Но ещё больше хотелось поскорее уже ощутить у себя в рту этот охренительный, с ума сводящий член. Ещё никогда Имс так не мечтал сделать кому-то минет. Приложив усилие, он наконец заставил себя оторваться от артурова рта. Тот с протестом захныкал и попытался вернуть себе губы Имса, но когда тот упал перед ним на колени — Артур приглушённо застонал и подался бёдрами вперёд. Быстро справившись с ширинкой на джинсах Артура, Имс решил, что стоит обойтись без лишних прелюдий, пока он сам ещё не спустил в штаны, даже не успев ничего сделать. Он сжал в ладони крепко стоящий член Артура и сразу же накрыл его ртом. Артур дёрнулся и вскрикнул, снова подаваясь навстречу, толкаясь в рот Имса ещё глубже. Имс отсасывал с таким упоением, будто пытался выиграть золотую медаль в соревнованиях по лучшему минету. Член во рту отзывался на каждое движение губ и языка ещё большим напряжением и пульсацией. И это было так хорошо, так, мать его, охуенно, что Имса от возбуждения вело безбожно. Не осталось даже сил, чтобы расстегнуть собственную ширинку. — Имс… Имс, я сейчас… Имс глухо зарычал, глубже приняв в себя стояк Артура, и с силой сжал свой член через джинсы. Хватило пары грубых поглаживаний, и он кончил, дёрнувшись всем телом и не выпуская член Артура изо рта. — Боже… Имс, — затуманенные глаза Артура округлились. — Ты что… Ох-х, чёрт… Он ещё раз толкнулся бёдрами и выплеснулся Имсу в рот горячей пряной струёй. Ещё никогда и ни кому Имс не позволял заливать свою глотку спермой. Но это же был Артур. Его Артур. И, к тому же, он оказался таким вкусным, что у Имса даже голова закружилась от удовольствия. Он жадно сглотнул, тяжело поднялся с колен на ватные ноги и поцеловал Артура, позволив тому ощутить его собственный вкус. — Ты такой сладкий, солнышко, — улыбнулся в припухшие губы Имс. Артур сорвано вздохнул и опустил взгляд на его ширинку, где уже расплывалось влажное пятно. — Имс, ты кончил прямо в штаны, — восторженно констатировал он и поднял на Имса совершенно шальные глаза. — Когда я понял, меня чуть не замкнуло к чертям. Блять, это так возбуждающе! — Ещё как замкнуло, — осклабился Имс и укусил Артура за шею. — Полный рот мне накончал. Я чуть не подавился, между прочим, — нагло соврал он. Артур обезоруживающе разулыбался, демонстрируя Имсу ямочки. Кончики его ушей покраснели и в общем он выглядел таким сладким и разомлевшим, что у Имса привычно засосало под ложечкой. Он попытался припомнить разные эвфемизмы на счёт этого чувства. На ум тут же пришли бабочки в животе.***
Знакомство с родителями Артура сперва показалось Имсу обычной встречей с предками близкого друга. Такого, как Юсуф, например. Это уже потом оно превратилось в грандиозный пиздец, но в начале всё было нормально, почти как у обычных людей, которые не бегают ночами по крышам в образе огромных котов, не имеют привычки вылизывать шерсть. Имс лично уже не единожды ловил себя на таком желании. Вот только вылизать ему хотелось не себя, а Артура. И так как они с Артуром не были обычными людьми, — может это и странно, но он почему-то очень быстро свыкнулся с этой мыслью — Имс не видел в этом никаких препятствий. Пока они ехали, Имс всю дорогу пытался представить себе, как выглядит дом родителей Артура. В голове отчётливо вырисовывался образ старого — очень старого — величественного особняка, роскошного до неприличия, спрятанного от посторонних глаз где-нибудь в глуши на окраине, окружённого лесом, с чопорным привратником зловещего вида. По итогу всё оказалось совсем не так. Это была достаточно «молодая» элитная многоэтажка на Пассифик Коуст, утопающая в клумбах со всех доступных глазу сторон, с обычным, не зловещим консьержем. Квартира расположилась на седьмом этаже и первым впечатлением Имса было, что он случайно попал в какой-то частный музей современного сюрреализма. Он не слишком-то внимательно осматривался. Для этого был уж очень взволнован. Однако не смог не заметить пару картин Сьюдьмака. Они как-то сразу врезались в глаза. Сюрреализм всегда привлекал Имса и радовал взгляд. Любовь к подобному направлению в живописи передалась ему с кровью матери. Та была ярой поклонницей Сальвадора Дали. Но сегодня ловушкой для взгляда Имса являлся отнюдь не шедевр, украшающий стену гостиной семьи Вейгов — фамилию Артура, к собственному стыду, Имс наконец удосужился выяснить только по пути. Пока он познакомился с мистером и миссис Вейг, Артур успел заскочить в свою комнату, переодеться и захватить небольшую сумку с вещами. Теперь Артур выглядел снова так же ослепительно, как тогда, когда Имс впервые увидел его в аудитории, и когда столкнулся с ним в кампусе. На нём были светло-коричневые узкие брюки, белая рубашка из тонкого хлопка, жилет цвета кофе с молоком в элегантную светлую клетку и такой же клетчатый галстук. Выглядел Артур на вкус Имса, как дорогая игрушка, которую тому, как нетерпеливому ребёнку, вдруг немедленно захотелось разоблачить, избавить от упаковки и потискать хорошенько, изучая со всех сторон и во всех доступных и недоступных местах сразу. Он решил, что не позднее, как этим вечером, возможно, после визита к Коббам, непременно займётся этим увлекательным делом. Возвращаясь к знакомству с родителями: маму Артура звали Аделаида, отца — Грегори. Оба выглядели молодо, лет тридцати пяти или чуть больше. Аделаида была привлекательной женщиной. Насколько Имс вообще мог судить о женской красоте. В этой области он экспертом не был от слова совсем. Но и слепым Имс тоже не был, Аделаида была красавицей. Немного строгого вида, с каштановыми вьющимися волосами, собранными в аккуратную причёску, и необычным разрезом глаз, который от неё и унаследовал его Артур. Грегори был интересным мужчиной. Смуглым, с кожей карамельного оттенка, стройного телосложения. Улыбчивым и молчаливым, и очень похожим на Артура. Точнее, конечно, это Артур был очень похож на отца. От матери ему достались только глаза. Встретили их очень радушно. Артур представил Имса обоим родителям. Грегори крепко — по человечески — пожал ему руку, Аделаида приобняла и коснулась щекой его щеки. Всё-таки здорово, что Имс перед выходом догадался побриться. В первые минуты чета Вейгов разглядывала Имса, как породистого скакуна перед дорогостоящей сделкой. Тому в какой-то момент даже неловко стало, однако Аделаида и Грегори в итоге показались ему вполне удовлетворёнными осмотром. Это немного его успокоило. За обедом почти не говорили. Имс наверное и не смог бы, потому что оказался так голоден, что был в состоянии проглотить целого бегемота. Он с удовольствием поглощал всё, что ему предлагали, чем вызвал дополнительное удовольствие хозяйки квартиры и одобрительные взгляды Грегори. После застолья началось самое интересное. Аделаида провела Имсу подробный экскурс по истории Кайт Ши. Рассказала множество различных легенд, большинство из которых Имс уже слышал в детстве от матери, и правдивых историй, которые рознились с известными мифами иной раз совершенно диаметрально. Одним из примеров был эпизод с обращением. Когда народ в мире ещё пребывал в блаженном невежестве и верил в существование всяких оборотней, духов и демонов, принято было считать, что Кайт Ши — это ведьмы. Нечистые, способные обращаться в огромных кошек. И превращаться они могут лишь восемь раз. На девятый им суждено остаться в образе мохнатой зверюги на веки вечные до скончания дней. По факту, конечно же, всё оказалось не так. Ещё Имс выяснил, что Кайт Ши могут взрослеть и менять свой облик соответственно определённому возрасту едва ли не по желанию. Всё зависит от того, на каком этапе развития они встретились со своей парой. Если, конечно, вообще встретились. Этот момент Имс решил уточнить по подробнее, потому что родители Артура выглядели довольно молодыми. Из всего услышанного Имс уяснил, что теперь они с Артуром вместе продолжат развиваться и взрослеть, пока не остановятся на определённом уровне. После этого процесс старения замедлится до естественного, разумеется, для Кайт Ши. Пока Имса более чем устраивали все открывшиеся перед ним перспективы. Он физически, каждой клеткой организма ощущал, как прибывают его силы, обостряются инстинкты и чувства. И это определённо было приятно. Что там говорить, Имс всегда любил осознание того, что в чём-то он способен быть лучше остальных. Теперь его тщеславие тешилось и расползалось мёдом по пузу. И это было очень, очень захватывающе, восхитительно. Сказать честно, у него даже член привстал. Хотя тут, вполне возможно, — скорее всего — основную роль всё же играло близкое присутствие Арти. Однако один весьма интересный эпизод заставил его всерьёз задуматься и даже на время погрузиться в тягостные размышления. Что само по себе обычно Имсу было не свойственно, но этот случай оказался исключительным. Речь зашла о размножении. Имс вдруг ощутил себя школьником на первых уроках по половому воспитанию. Щеки раскраснелись и пылали, как будто ему надавали увесистых оплеух. Но в конце концов он всё же заставил себя немного успокоиться и даже было смог изобразить невозмутимость. Пока Аделаида любезно не поведала, что когда чистокровному роду Кайт Ши грозит прерывание, то даже мужская особь способна забеременеть, претерпев при этом некоторые внутренние — временные — изменения, и выносить потомство. В случае с Вейгами как раз всё обстояло именно так. Их котёнок был мальчиком, и его половина — Имс — как те давно успели заметить, тоже. Сказать, что в итоге Имс охренел — это было бы всё равно, что скромно промолчать. Он растерянно посмотрел на Артура. Тот прятал глаза и заливался краской от воротника рубашки наверное до самой макушки. Он кусал покрасневшие губы, накручивал на палец белоснежную скатерть и дышал часто, как маленький перепуганный зверёк. Имс так и не смог определиться окончательно, чего ему в тот момент хотелось больше: придушить мелкого, скрытного говнюка или затолкать его за пазуху, прижать к себе, спрятать от любых глаз, чтобы никто даже взглянуть не посмел в его сторону. Поэтому он решил проделать нечто средне. Привычным жестом взял руку Артура, переплёл их пальцы и сжал. Может быть немного крепче, чем ободряюще, но всё равно с долей нежности. Артур оценил и, казалось, понял, о чём в этот момент думал Имс. Он слабо улыбнулся, но в тёмных глазах замелькали весёлые чёртики. Намеренье отшлёпать эту чудесную, неугомонную задницу укрепилось в Имсе с новой силой и вышло на уровень навязчивой идеи. После Имс узнал, что за всю жизнь у Кайт Ши может быть один единственный котёнок. Изредка — такие случаи можно было бы сосчитать по пальцам — это могли быть близнецы. Если оба родителя были урождёнными Кайт Ши, то малыш появлялся на свет котёнком. Если же один из двоих был пробудившимся — то рождался обычный ребёнок, несущий в себе гены обоих родителей. Таких детей называли изменчивыми или нефилимами. Последнее наводило на серьёзные размышления над уровнем самомнения чистокровных и даже заставило губы Имса дрогнуть в ироничной улыбке, которая, впрочем, очень быстро сошла на нет сразу после того, как мать Артура задала свой, как ей явно казалось, весьма важный вопрос. — Надеюсь, мальчики, вы предохраняетесь? — Аделаида посмотрела очень внимательно, и почему-то именно на Имса. — Артур ещё слишком юн. Ему рано думать о потомстве. Это может быть для него опасно, — авторитетно заявила она. Имс почувствовал, как немеют все конечности разом. Ему и без того уже казалось, что он попал в какую-то идиотскую сказку Братьев Грим, которая была настолько тупой, что никто даже не стал заморачиваться с переводом и публикацией. Захотелось выскочить в окно и бежать отсюда без оглядки. И хрен с тем, что седьмой этаж. Отлежится где-нибудь на клумбе, в зарослях стрелиции. Благо, этого добра вокруг дома Артура было вдоволь. Кости срастутся, раны затянутся. Зато папа Артура, который вдруг неожиданно воспылал интересом к этой каверзной теме и теперь впивался нечитаемым взглядом Имсу прямиком между глаз, может быть не найдёт его и не натянет один из этих глаз Имсу на задницу. — Мама! — сконфуженно воскликнул Артур, зад которого, кстати сказать, сегодня уже третий раз напросился на сокрушительную экзекуцию. — Тебе не кажется, что ты и так уже достаточно нас смутила? Теперь мы ещё способы контрацепции будем обсуждать? Имс плотнее сжал губы и артурову ладонь, и попытался слиться с антуражем. Даже моргать перестал и, кажется, дышать тоже. Желание сигануть с балкона возросло до невероятных размеров. Если бы только ещё он смог добраться до него достаточно быстро на ватных ногах. — Я не обсуждаю способы контрацепции, — невозмутимо заявила мать Артура. — Я лишь напоминаю о её наличии. И необходимости. И Имсу стоит завязать с употреблением каннабиноидов, если в будущем он рассчитывает на здорового малыша. У Имса уже голова шла кругом. От всех этих странных разговоров, не поддающихся ни какой мыслимой логике, от наводящих жуть представлений о том, что же за нюх у этой дамочки, если она даже спустя три дня умудрилась учуять, что он — Имс — курил травку. Помимо прочего воображение вовсю услужливо подбрасывало самые различные картинки. Детские пелёнки, подгузники, коляски и погремушки. На фоне всего этого беременный Артур, Артур в родильной палате с хирургической шапочкой на голове. Господи, да их же в лабораторию упекут, как кроликов или каких-нибудь мышек, и опыты начнут на них ставить! К собственному ужасу Имс вдруг понял, что последнюю часть своих горячечных размышлений он, видимо, умудрился озвучить. Потому что Аделаида гордо вскинула подбородок и сообщила: — Когда Артур будет в положении, вам придётся уехать на некоторое время. Пока малыш не родится и не подрастёт. Есть одно место. Оно находится на одном из Сейшельских островов. Там вам помогут… — Всё, хватит! Довольно! — оборвал Имс. На силу удержался, чтобы не заорать, так его накрыло. — Прекратите обсуждать это так, будто это что-то обыденное и неизбежное, потому что я, лично, так не считаю, ясно? — он даже попытался вскочить со стула, но Артур слишком крепко сжимал его ладонь и растерян был не меньше самого Имса, поэтому Имс попытался взять себя в руки и смог-таки усидеть на месте, но молчать и слушать весь этот бред сил больше не оставалось. — Я не собираюсь становиться отцом. И Артур тоже не собирается. Мы оба не станем думать о ребенке в ближайшие лет… — он сделал вид, что задумался, — тридцать! Для таких, как мы, это ведь и не время даже, верно? Так, сущий пустяк. Так что, просим нас простить, миссис Вейг, мистер Вейг, — он кивнул Грегори, вышло почти учтиво, — но мы вынуждены вас покинуть. Моя кузина и её муж ждут нас с Артуром сегодня на ужин, поэтому нам пора. Артуру нужно отдохнуть и собраться с мыслями перед серьёзной партией в шахматы. Мой зять, знаете ли, очень недурно играет в шахматы, поэтому… — Имс, успокойся, — уверенно перебил его Артур, оборвав сумбурный поток неожиданной многоречивости. — Пожалуйста, — добавил он с нажимом и посмотрел по очереди на обоих родителей. — Нам действительно пора. Попрощались в дверях они вполне цивилизованно, однако до лифта Имс добирался едва ли не бегом. Но своим новым, обострившимся слухом всё же смог уловить короткий диалог Артура с мамой. Вернее, если уж сказать честно, не просто уловил, а откровенно подслушал. — Не расстраивайся, малыш. Он скоро успокоится. — Я и не расстраиваюсь. Имс меня любит, мам, а я его. Мы справимся, обещаю тебе. — Я в вас не сомневаюсь, сынок. В вас обоих. Увидимся, милый. — Конечно. Пока, пап. — До встречи, сынок. И удачи там с шахматами. Я в тебе не сомневаюсь.